SLV написал:

Оригинальное сообщение #102573
При чем тут принижение? Банальное манипулирование людьми. Хороший оратор может тряся листом белой бумаги заставить поверить аудиторию, что она - черная.

Если еда действительно была бы хороша, то никакой оратор бы не помог

SLV написал:

Оригинальное сообщение #102609
А я не утверждал, что еда была так уж хороша.

SLV написал:

Оригинальное сообщение #102491
И если такой человек скажет "еда плохая" - то ему поверят, даже если вчера такую же пищу съели с удовольствием и никаких претензий не было.

aden13 Большое спасибо. Интересно, за что мечи...

aden13 написал:

Оригинальное сообщение #102757
ЕМНИП, Петропавловск и Гангут наиболее активно для этого использовались.

Там о активности и речи не идет Пару раз- и все...

Но все равно, спасибо. Если попадется приказ- буду иметь ввиду...

aden13 написал:

Оригинальное сообщение #102760
А для Балтики каждый выход в море дредноутов - уже подвиг, за который могли дать орден (если ошибаюсь - буду рад)

Не ошибаетесь

aden13

Ага 

Отредактированно Россiя (07.08.2009 22:08:50)

...а мы, тем временем, ждем уважаемого Georg G-L, который обещал найти источник про жандармов на корабле. Если это не Пикуль- значит, будет праздник...

Titanic написал:

Оригинальное сообщение #102963
Байка, или правда что-то такое было??

Специальный отряд для "подавления" действительно снаряжали, об этом пишет даже Граф. Но только советские историки в один голос кричат, что в отряде было десять подводных лодок и восемь эсминцев. Нет, до такой степени сумасшествие не доходило

Titanic написал:

Оригинальное сообщение #103175
Так а что в этот отряд входило??

"Новик" и 6-й дивизион ЭМ.

Всегда пожалуйста... Но запомните: никаких расчехленных торпедных аппаратов не было

сарычев написал:

Оригинальное сообщение #103611
Была книжка Ховрина - балтийцы идут на штурм - может, там?

Извиняюсь за вмешательство, но вряд ли там такое есть

....В это время произошел так называемый бунт на «Гангуте», всколыхнувший весь флот. «Гангут» был не чета нашему «Павлу». Вступивший в строй уже в дни войны, он по праву считался одним из сильнейших линейных кораблей в мире. Построили его по проекту талантливого русского судостроителя Бубнова вместе с тремя «близнецами» — «Полтавой», «Севастополем» и «Петропавловском». Каждый из них обладал большой скоростью, мощным вооружением и надежной броневой защитой. Эта могучая четверка, составлявшая 1-ю бригаду линкоров, была подлинной гордостью русского флота.
События на «Гангуте» развернулись неожиданно. В один из вечеров, когда с камбуза принесли ужин, часть команды не стала есть кашу, приготовленную из недоброкачественной крупы. Отказ от пищи был типичным выражением матросского протеста. Моряки собирались группами и в полный голос ругали начальство.
Их озлобление и повышенную нервозность можно было понять. Как раз в тот день на корабле производилась погрузка угля. По существующей на флоте традиции матросам после работы полагалось дополнительное питание. В этот же раз выдали обычную порцию каши, да к тому же прогорклой.
Надо сказать, что обстановка на линкоре и без того была накаленной. За несколько дней до вспышки на «Гангуте» были обнаружены революционные прокламации. В кубриках матросы говорили о бесчеловечном обращении с ними. К вечеру 19 октября было ясно, что недовольство экипажа вот-вот вырвется наружу. Большевики с «Гангута» понимали, что стихийное, неподготовленное выступление безоружных моряков будет потоплено в крови, и всеми силами старались сдержать страсти. Однако кое-где произошли столкновения с офицерами. Дело дошло до драки. Очень бурным было и объяснение со старшим офицером, которого командир специально прислал для переговоров. Но до вооруженного выступления дело не дошло. К ночи напряжение спало. И тем не менее власти объявили события на «Гангуте» бунтом. Десятки матросов были арестованы.
Следствие велось предвзято. Командование флота упирало на то, что произошел именно бунт. А за это в военное время полагались весьма строгие наказания, вплоть до [11] смертной казни. Факты подтасовывались. Например, во время общего галдежа кто-то крикнул: «Бей баранов!» Старший офицер, являвшийся остзейским немцем и обладателем баронского титула, заявил следователю, что матросы призывали бить не баранов, а баронов. Изменение одной лишь буквы в слове придавало выкрику политическую окраску. Подобными натяжками изобиловало все состряпанное против гангутцев дело.
Нам, рядовым матросам, в то время не были, конечно, известны все обстоятельства событий на «Гангуте», а тем более ход следствия. Мы пользовались лишь слухами и, к сожалению, не всегда точными вестями «матросского телеграфа». Одно было ясно: готовится расправа над неповинными людьми. На флоте шло глухое брожение. Подпольный большевистский комитет на «Павле I» в эти дни особенно остро чувствовал, что отсутствие связей с другими кораблями резко ограничивает рамки партийной деятельности. События на «Гангуте» убедительно показали, что разрозненные выступления не только бесцельны, но даже опасны для общего дела, потому что позволяют властям расправиться с недовольными поодиночке. Это подстегнуло нас. С новой энергией мы начали искать контакты с другими большевистскими организациями. Наконец установили связь с ячейками на линейных кораблях «Петропавловск» и «Цесаревич». А вскоре нам неожиданно представился случай связаться с подпольщиками за пределами Гельсингфорса.
Произошло это при следующих обстоятельствах. В конце октября 1915 года «Павел I» направился в Кронштадт для ремонта и подготовки к зимней стоянке. Осенняя Балтика встретила нас неприветливо. Холодные волны одна за другой накатывались на корабль, пронизывающий сырой ветер свистел в снастях, выдувал последние остатки тепла из-под матросских бушлатов. И все же команда радовалась перемене обстановки, возможности побывать в другом городе.
В связи с этим походом возникли некоторые планы и у нас, подпольщиков. Наша центральная пятерка поручила каждому члену партии через знакомых и родных узнать что только можно о кронштадтских большевиках. Первым радостную весть принес нам матрос четвертой роты Василий Ломакин. На берегу он встретил своего двоюродного брата Федора, который тоже служил на флоте. Это была на редкость счастливая встреча — родственник Ломакина состоял в нелегальной организации и имел задание установить [12] связь с нашим кораблем. Он сообщил, что на «Павел» придет представитель кронштадтского подполья.
Мы были несказанно рады этому. Кронштадтцы передали нам манифест Циммервальдской конференции и другие материалы. Из них мы впервые узнали об организации группы левых циммервальдцев и что присутствовавшие на конференции большевики во главе с В. И. Лениным хотя и голосовали за манифест, считая его первым шагом в борьбе против войны, вместе с тем отметили его недоговоренность. Стал известен нам и взгляд ленинцев на выход из войны: только превращение ее в войну гражданскую может дать демократический мир.
Полученные материалы легли в основу нашей агитационной работы. По поручению комитета наиболее подготовленные товарищи стали проводить с матросами беседы, разъясняя позицию ленинцев по вопросу о войне и мире. До ушей начальства, конечно, дошло, что моряки часто собираются группами и о чем-то говорят. Но что могло оно сделать? Лишь ускорить ремонт корабля и скорее уйти из Кронштадта?..
Наконец в один из вечеров Дмитриев и Марусев отозвали меня в сторонку и сообщили, что завтра на линкор придет представитель кронштадтской большевистской организации Иван Давыдович Сладков. Вести переговоры с ним поручалось мне. Товарищи предупредили, что Сладков явится под видом моего земляка и, следовательно, держать себя надо соответственно. Польщенный доверием, понимая всю важность этой встречи, я не мог заснуть до утра, беспокойно ворочался в своей подвесной койке. ....

Ховрин Н.А. "Балтийцы идут на штурм!"

Titanic написал:

Оригинальное сообщение #104037
А еще большим запасом личной скромности.