Страниц: 1 2 3 4

#51 25.08.2014 11:23:48

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

s.reily написал:

Оригинальное сообщение #863284
числится в Сибирском флотском экипаже с 12 февраля 1907 года, лейтенант с 6 декабря 1907 года

Полностью согласен, так как история с реставрацией могилы и останками Н.В. Гоголя началась только в 1909 г. Моё предположение о своеобразной ссылке абс. неверное.

#52 26.08.2014 01:14:20

s.reily
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Евгений РС написал:

Оригинальное сообщение #863377
Так Владимир Яновский иои Василий Яновский?У Вас опечатка?

В голове у меня опечатка))). Василий, конечно.

#53 26.08.2014 11:43:32

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Итак,
"Троюродный брат — внук брата и/или сестры деда или бабушки; сын двоюродного дяди или тёти, двоюродный племянник родителя".

Дед Н.В. Гоголя - Демьян Иванович Яновский (священник).

Единственный брат деда Н.В. Гоголя - Кондратий Иванович Яновский, у которого (согласно в/у генеалогическому сайтам) детей не было!

Следовательно, у Н.В. Гоголя не было троюродных братьев  и троюродных внучатых племянников с фамилией Яновский.

"Четвероюродный брат - сын троюродного дяди (тетки)"   

Посмотрю на досуге, есть ли четвероюродные племянники у Н.В. Гоголя)).
Но лучше попробую поискать деда ст. лейтенанта В.А. Яновского.

#54 28.08.2014 17:09:49

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Получается, что автор истории, разошедшейся по инету - Николай Андреевич Черкашин (1946 г. рожд.)

"...лауреат премий Ленинского комсомола и Министерства обороны СССР.
Родился Николай Андреевич Черкашин в 1946 году в городе Волковыске Гродненской области. С отличием окончил философский факультет Московского государственного университета, а затем и аспирантуру МГУ по специальности «история русской философии». Служил на Северном флоте - на 4-й эскадре подводных лодок, базировавшейся на Полярный...
Сейчас капитан 1 ранга запаса Н.А.Черкашин проживает в г. Москве...
В 2003 году в свет вышла новая книга Н.А.Черкашина «Жизнь в отсеках», а всего этих книг - более 30-ти. И в каждой - МОРЕ, МОРЯКИ, ДОЛГ, ВЕРНОСТЬ и ЧЕСТЬ. По-другому Николай Андреевич писать не может, это его священный долг перед теми кто служил, служит и будет служить в Военно-морском флоте России".

Череп Гоголя под Ла-Маншем

http://www.litmir.net/br/?b=73025

жанр - фантастика

Похоже, что вопросы по поводу вплетения в фантастический расказ реальных исторических событий и людей, надо задавать ему.

#55 04.09.2014 10:46:25

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Вот, нашёл сведения о биографии ст. лейтенанта В.А. Яновского.

"Фёдор: Гд-то на форуме ув. Автроилъ выкладывал биографию Яновского. После дополнений она выглядит так: ЯНОВСКИЙ Василий Александрович - род.06.03.1885 в Варшаве в семье офицера (впоследствии генерал-майор, комендант Бобруйска). Из дворян Полтавской губернии. Учился в реальных училищах Одессы и Минска. 09.05.1901 поступил в МКК. Мл. гардемарин (01.09.1902). Ст. гардемарин (9.09.1903). Мичман без экзамена (ВП по МВ № 39 от 28.01.1904). Назначен в 32-й фл.эк. 26.03.1904 - вахт.нач-к минного КР "Гридень" ЧФ. 05.02.1905 - зачислен на штурманские офицерские курсы ЧФ. 28.02.1905 - вахт. нач-к ЭБР "Геогий Победоносец". 10.04.-6.05.1905 - слушатель штурм.офицер. курсов ЧФ. 8.05.1905 - назначен на сторож. катер № 8. 23.07.1905 - вахт. нач-к ЭБР "Чесма". 26.10.1905 - вахт. нач-к ЭБР "Пантелеймон". 12.01.1906 - вахт. нач-к ЭБР "12 апостолов". 08.02.1906 - врид штурм.офицера, 08.03.1906 - вахт. нач-к ТР "Дунай". 13.03.1906 - вахт. нач-к ЭБР "Пантелеймон". 05.05.1906 - вахт. нач-к и штурм. офицер, 01.01.1907 - ст. штурм. офицер КЛ "Черноморец". 12.02.1907- в Сиб.фл.эк. Исполнял должность вахт. нач-ка на ЭМ "Бесшумный" (с 27.04.1907) и "Бодрый" (с 13.11.1907), одновременно субалтерн-офицер 6-й минной роты. Лейтенант (пр. МВ № 524 от 06.12.1907). 01.01.1908 - минный офицер ЭМ "Бодрый". 18.04.1908 - штурм. офицер ТР "Шилка", 29.04.1908 - минный офицер ЭМ "Властный". 19.05.1908 - мл.штурм. офицер, 01.07.1908 - ст. штурм.офицер КР "Аскольдъ". 7-31.08.1908 и с 15.09.1908 - и.д. флагм. штурм. офицера Начальника морских сил ТО, одновременно с 20.09.1908 ст. штурм. офицер КР "Аскольдъ" (с 15.09.1908). Одновременно с 13.11.1908 - преподаватель школы рулевых на 1908/1909 учеб.год. 10.12.1910-10.04.1911 - в 4-мес. отпуску. с 10.04.1911 - вновь флагм. штурм. офицер штаба Начальника действующего флота в ТО. 14.06.1911 - штурм. офицер КР "Жемчугъ" (по 01.07.1912) и и.д. флагм. штурман.офицера Штаба ком-го Сибирской флотилии. 25.10.1912 - ст. штурм. офицер КР "Аскольдъ". 08.03.1913 - временно - флагм. штурман.офицер Штаба ком-го Сибирской флотилии. 07.04.1913 - переведён в БФ. 09.10.1913 - зачислен на военно-морской отдел Никол. морской академии. 29.08.1914 - комендант батареи № 3 и ст. офицер 2-й роты 3-го батальона Мор. крепости Петра Великого. 30.09.1914 - пом-к коменданта о-ва Нарген и ком-р 4-й роты 1-го батальона. 14.10.1914 - ком-р батареи № 5 и ком-р 3-й роты 1-го батальона. 27.03.1915 - пом-к коменданта о-ва Нарген и ком-р 4-й роты 1-го батальона. 14.10.1915 - и.о. ком-ра 1-го отд. батальона Приморского фронта Мор. крепости Петра Великого. 04.09.1916 - ст. офицер ЛК "Император Павел I". Убит 3.03.1917 в Гельсингфорсе. Пр.АиФ № 23 от 12.04.1917 исключен из списков л/с как умерший. Награждён орденом Св. Анны 3-й степени (15.06.1915), Св.Станислава 3-й ст. (6.12.1910), Св. Станислава 2-й ст. (21.06.1916), медалями "300 лет дому Романовых" (21.02.1913), "200 лет Гангутской победы" (28.02.1915)".

http://wap.kortic.borda.ru/?1-4-0-00000002-000-10001-0

Отредактированно Евгений РС (20.11.2014 14:32:27)

#56 04.09.2014 19:41:15

s.reily
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Евгений РС написал:

Оригинальное сообщение #867719
10.12.1910-10.04.1911 - в 4-мес. отпуску. с 10.04.1911 - вновь флагм. штурм. офицер штаба Начальника действующего флота в ТО.

Эх, чуто-чуть не дотягивает. Итальянцы в Севастополь в мае приходили.

Ну да ладно. Вариант: попросил кого-то передать череп итальянцам (кого?). Миссия по вывозу останков наверняка была ведь обговорена задолго до мая 1911. Опять же, кто имел о ней информацию? Мог ли обладать этой информацией наш отпускник?
И насчёт Боргезе, был ли он?
И ещё, в легенде итальянские миноносцы во множественном числе. Так может в Севастополь приходил ещё один итальянский корабль? Чем чёрт не шутит.

Отредактированно s.reily (04.09.2014 19:54:28)

#57 04.09.2014 19:44:40

s.reily
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Евгений РС написал:

Оригинальное сообщение #860656
Тот не смог сразу попасть к послу, а потом ушел в дальний поход, оставив голову дома.

Дьявольский флуд, но не могу удержаться. Прекрасная фраза!!! Для многих подходит))))

#58 04.09.2014 20:02:50

s.reily
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Евгений РС написал:

Оригинальное сообщение #860656
Яновский решается просить капитана итальянского корабля переправить палисандровый ларец с черепом в Рим и передать его русскому консулу в Италии, чтобы тот захоронил череп по православному обряду.

И вот ещё какой вопрос во всей этой "гистории". А зачем череп надо было хоронить в Италии? Может его изначальный владелец пожелания какие высказывал, да их после смерти не исполнили?

#59 04.09.2014 22:44:26

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Нашел "подробности" общения В.А. Яновского с Бахрушиным.

Книга "Муж, жена и сатана", Автор: Григорий Ряжский

Художественное произведение.

Вот, как автор обыгрывает эту историю (небольшие выдержки из книги).

"Декабрьский мятеж 1905 года отшумел в Москве пресненскими баррикадами, не задев ни дома Алексея Александровича, ни коллекции его, ни жизни или же здоровья, ни чести — в отличие от богатейшего Саввы Морозова, тоже известного мецената, или же Николая Шмидта, крупного фабриканта. Те, как выяснилось потом из найденной переписки, оказались замешанными в восстании самым непосредственным образом.

Бои и стычки, имевшие место в Москве в ходе революционных событий, основным полем для действий избрали другие московские географии, весьма отдаленные от Лужнецкой улицы. Да и продлились, в общем, недолго. Шесть рот лейб-гвардии Семеновского полка под командованием полковника и восемнадцати офицеров при поддержке драгунов и казаков быстро очистили мятежные районы при помощи артиллерии и многочисленных арестов.

Именно в те дни в мятежной Москве объявился Яновский, внучатый племянник Николая Васильевича Гоголя, лейтенант военно-морского флота, мало кому известный как родственник классика. Трудно сказать, что именно привело его в революционную Москву. По одним слухам, был он непосредственным участником событий, хотя доподлинно не скажет никто, на чьей стороне выступал. По другим — в силу личных неприятностей на любовном фронте и неудач по службе просто искал уединения в столице, пытаясь обрести для себя новое занятие после прекращения службы на флоте. Зато, как было известно от нескольких близких ему людей, характер его отличался заносчивостью и несдержанностью на слово, а порою и откровенной грубостью. И родство свое, мало кем признаваемое, поскольку вторую, знаменитую, часть фамилии не носил, подтвердить лейтенант желал многажды, используя всякий случай и оборот событий. Те немногочисленные знакомые, которые так или иначе пересекались с ним в течение четырех неполных лет, пока он, время от времени наезжая в Москву, продолжал дослуживать срок на флоте, говорили после, что лейтенант не раз изъяснялся на тему приверженности своей и беспримерной любви к деду, хотя и не родному, если смотреть прямую линию. При этом неоднократно он же выражал намеренье собрать средства, чтобы возвести ему памятник, достойный великого русского писателя. По отношению к завещанию великого родственника своего, просившего памятников ему не устанавливать, выражал недоверье и этого ни от кого не скрывал."

"Четыре года спустя, после очередной скандальной истории, связанной то ли с командиром его, то ли с дамой этого командира, Яновский вновь очутился в Москве. Но только на этот раз приезд его преследовал не отвлеченную, а всецело конкретную цель — использовать столетний юбилей прославленного дедушки-писателя Николая Гоголя, для собрания средств, тех самых, какие необходимы памятнику. Полновесному, а не такому, что наспех смастерили когда-то из бронзового креста, «Голгофой» прозванного, да куска морского гранита у подножья его, что сын аксаковский Константин из Крыма приволок, хотя и надпись памятную выработал на куске том, жизнеутверждающую, евангелическую: «Ей, гряди, Господе Иисусе!».

Первое же появление на кладбище Донского монастыря стало его последним визитом к могиле именитого родственника".

"«Решетку чугунную, сызнова отлитую, новую, какую распорядились, чтоб поставить к могилке этой, прежнюю переменив, мы, братья Аверьян и Кондратий, обои отчеством Пафнутьевичи, пустили в работу задолго перед апрелем еще, чтоб успеть к юбилейному дню. Сказали, чуть не сам архимандрит, Его Высокопреподобие, на юбилей тот присутствовать прибудут, саркофаг этот самый благословлять станут. Ясное дело, сочинитель, по всей России знаменитейший, на месте этом лежит. Гоголь, одно слово. Узор литой, по решетке кругом пущенный, сказали тоже, ценность немалую имеет, так чтоб поосторожней с нею, все на совесть делать и крепить, как насмерть. Саркофаг-то уж после нас городить станут, говорят, готовый он, поджидает уже; ваятель, еще сказали нам, Андреев по фамилии, сработал. Как докончим, так они приступят, сами уже, своими людьми будут крепить. А нам сроку дали три дни. Ну мы, не будь дураки, и приступили сразу ж.

А тут он явился, на другой день, как вывернули мы старую оградку и тут же рядом слаживали покамест. А что, говорит, могильщики, народ-то придет сюда, кто побогаче, к празднику рожденья? Мол, не в курсе вопроса мы иль как. Говорит, слыхал, сбирать станут на памятник Гоголю этому, иль больше слухи об том? Народная-то подписка, изрекает, десятка с три, наверно, годков сполнилось как идет, а последствие где? Будет теперь что иль не будет: кто ему ответит, мол, на такое? И глядит коршуном, остро так.

Сам-то в форме был морской, офицерской, с кортиком при ней, все по чину. И сурьезный. Глаз у него такой, что будто не ртом, а взором своим тебя вопросы эти спрашивает. И нет душевности в этом взоре его, а больше суровости и обиды на бог знает кого, хоть и молчит сам про это. А только видно.

Ну а мы что, Аверьян с Кондратием, мы как есть, не скрытничаем, нам не к чему. Отвечаем, что, мол, готовят покласть его сюда, саркофаг этот, сразу ж опосля труда нашего. А он совсем уж вид злобный приготовил тогда да объясняется:

— А-а, саркофагом обойтись решили, значит, на памятник у них, стало быть, не хватает!

И за кортикову рукоять свою берется. И дышит через ноздри, с шумом, как конь долго без кобылы. И честно скажем, неприятно стало нам от такого человека. И дело нашенское стоит, и чего зря пустое толковать с человеком этим постороннним. Мы тогда и сообщаем ему, Кондратий и Аверьян:

— А вы не переживайте так за это, господин офицер, ваше благородие. Сказывали, сам Гоголь этот, юбилейщик, не возжелал над собою никакого памятника никогда. Он уж заране, наверно, знал, когда живой еще ходил, что безголовый останется. Так оно и вышло по его, как он того хотел. Чего ж теперь супротив воли-то покойного итти?

Тут глаза у него совсем как каменные стали. Он аж задрожал от такого и осведомляется у нас:

— Это вы какого рожна, могильщики, говорите мне слова эти? Знаете вы, кто я есть? Откуда вы взяли его, бред этот глупый ваш?

А вот тогда мы, Кондратий с Аверьяном, считай, оскорбились, не меньше.

— Откуда взяли, ваше благородие? — спрашиваем его. — А оттуда и взяли, что с первых рук с самых что ни на есть. Видал отец наш самолично, Пафнутий. Он всю жисть тута сторожем при кладбище состоял, до самого конца свого сторожил. А нам уж неза́долго до смерти поведал. Оттуда и взяли!

И работать стали, оградку старую долаживать, одну на одну. Долаживаем и молчим, как нету его тут. И смотрим, поменялся он, сразу ж. Головой покачал своею да говорит нам. А вид-то уж мирный его, другой.

— Вот что, братцы, коль уж вы и вправду один другому братцы. Передайте-ка мне сейчас поподробней, чего именно ваш родитель такого рассказал, что вы так его поняли. Ну, что голова отсутствует у покойника.

И кивает башкой на могилку. И сразу ж вдогонку кладет нам целковый. И тоже глазами на него приглашает. Что, мол, ваш он теперь. Ну, раз наш, то мы, Аверьян с Кондратием, целковый этот подбираем, офицеру самому кивок благодарственный производим и уразумеваем оба, что дело-то принимает вовсе не тот оборот, что до этого. Отчего не рассказать, раз его благородие щедрость такую выказывает к нам и расположенье. Ну и сообщаем ему все, как есть, как запомнилось от родителя покойного. А рассказывал он, родитель наш, хоть и старый уж был как материн сундук, все что упомнил. А мы внимали вполуха, да все одно не верилось такому, об чем вещал он. Только офицеру морскому так же все пе́редали, как в голове осталось. Да и выпимши малость были мы, Кондратий и Аверьян, не свежим рассудком вникали. Теперь пускай сам он, благородие его, хоть верит, хоть наоборот. Мы с ним в расчете по любому станем. И говорим:

— Рыли они яму тогда агромадную, эту вот, под склеп. Демьян и Хома, монахи местные, монастырские. Он и пришел. Высокий, усатый, с стеклами на глазах, а по летам вроде б не молодой был, а только и не старый, в промежутке самом. А после ушел, с саквояжиком. Отец наш мимо сторожил тогда, неподалеку. А этот, солидный, в бобре до низу, у могилы с ними толковал об чем-то. А пока сани-то его поджидали, отец наш, Пафнутий, до них и добрел от делать нечего. Табачком разжиться охоту возымел, рот себе занять. Да и осмелился, испросил возничего. А сани справные, вида пышного, богатого. Тот не отказал. Ну разговорились они.

«Кого завез?» — наш-то интересуется. Тот хмыкает да отзывается в ответ «Кого-кого! Да купца богатого доставил», — говорит. Бахвалится, будто сам богатей какой. «А ему чего здесь? — наш-то удивляется. — Какого рожна, погребли ж вчерась уже энтого знаменитого, какой с носом был». Ну тот отмахнулся да и говорит, что, мол, все они такие, Ватрушкины…» — Иль Вахрушкины, не упомним теперь, как родитель наш упокойный окрестил его. Мож, Вахрушиными, а мож, еще как… — А только Вахрушины эти, купцы именитые, всякому делу наипервейше спешат себя оказать. И тут, видать, желают посодействовать, похоронам этим, тревожатся, чтоб все по-христиански вышло и после похорон самих, и богато вышло на могиле видом своим, со всем почетом к усопшему, потому как покойник энтот чуть не Его Высокопревосходительством был для народу, навроде генерала огромного по знаменитости своей, и всяк от мала по велика знал его и почитал как себе родного» — это он так договорил про свово и про энтого. Ну покурили они табаку с извозчиком тем, так отец наш и пошел от него, дальше сторожить.

— Бахру-ушины, значит… — высказал, послухав нас, офицер этот щедрый, с кортиком наперевес, и задумливо так голосом протянул. — Они, они-и… больше некому… — и к нам опять: — Ну-у, допустим. Только при чем голова-то здесь? Откуда ж про голову-то взял родитель ваш? Саквояж увидал, так и что? Мало ль саквояжей разных на белом свете?

— А то! — отвечаем мы, Аверьян с Кондратием. — А то, что после упились обои до чертей в селезенке и по пьяному делу испужались, чего сами натворили. А только натворили-то за агромадные деньги, что купец тот дал. И пока деньжата те не пропили до самой копейки поносной, так и плакались обои родителю нашему. И наливали, как себе. И молились без укороту, то ль за упокой Гоголя самого, то ль грех свой замаливали за деянье свое неправославное. А под самый конец допились совсем и повинились ему про голову. Сказали, сами ж и попилили ее, и топором сами ж отрубали по живому. То бишь, не по живому, по мертвому уже. Но свежему еще, позавчерашнему, третьего дня. Вот это самое от родителя осталось нам, — толкуем ему. — Больше ничего не оставил он на наследье, окромя небывальщины этой вот.

— Небывальщины, говорите? — Его благородие, офицерик этот, как подскочит вдруг на месте, ну прям-таки умалишенный стал в один миг, и снова к нам: — Небывальщины, говорите?! — И тут развернулся и побег по дорожке на выход. И больше мы его не видали, ни с кортиком, ни без кортика. А рупь его целковый тем же днем пустили по надобности. Не хуже Демьяна того с тем Хомой. Такое дело…».

"Дальнейшие вычисления не составили для Яновского особого труда. Тот факт, в который он уверовал сразу же, как только два эти могильщика-полудурка начали свой сбивчивый рассказ, требовал лишь одного — выявления того из Бахрушиных, какой дважды посетил могилу Гоголя: за день до и на другой день после похорон. Из старшего поколения годами своими под такую версию подпадал, оставаясь единственно в живых, лишь средний брат из всей меценатской фамилии — Александр Алексеевич. Да и тому, как удалось Яновскому быстро и без лишнего усилия выяснить, было уже под девяносто. Остальные члены семьи прошлого поколения покоились под храмом Бахрушинской больницы, в семейном склепе. Впрочем, этого знать Яновскому было необязательно, ему надобно было определиться с живыми. Тщательно прогнав в голове следствия и причины, изыскания свои он решил начать не со старика, а с единственного сына его. С крупного московского собирателя древностей, владельца театрально-литературного музея, Алексея Александровича Бахрушина. А там как повезет — главное, ввязаться в авантюру, найдя верный способ воздействия на незаконного обладателя черепа его двоюродного деда. Если это он, конечно же. А после череп сей отнять и захоронить по-христиански. Тогда, глядишь, и на памятник деньги сами придут, спустя время, да и на жизнь, не исключено, останется от них часть.

Ну допустим, приду, поинтересуюсь. А коли скажет, знать ничего не знаю, сударь, и пойдите вон из моего дома? Такое тоже вполне в мыслях его допускалось, однако страсть, горящая в самой середке истомленной несчастиями груди, вкупе с преследующими многолетними неудачами в делах, какие начинал да только ни одно из которых не завершил счастливо, не давали ему отказаться от своих намерений. Было уж все равно: иль так выйдет все, как задумал, или же ничего для жизни боле не останется, кроме как пустить себе пулю в лоб, проставив завершающую точку в делах своих.

В то же время что-то изнутри теребило его всяко и убеждало, что стоит он на верном пути. Пускай и без ясной перспективы, если отвлечься от одержимости идеей этой и хорошенько взвесить все дальнейшее. Даже добудет он его, даже возьмет в руки, приблизит к глазам своим, положит руку на его холодный лоб — что потом? С чего начинать другую жизнь свою, с какого шага?

Терзаемый этими размышлениями, весь следующий день Яновский провел подле особняка Бахрушина на Лужнецкой улице, стараясь не притягивать к себе лишнего внимания, в ожидании появления купца Алексея Александровича. Несмотря на прохладную погоду, прохаживался мимо с видом праздношатающегося франта, отходил в дальний конец, не отпуская взглядом подходы и выходы из особняка, ждал верного момента. Следовало непременно убедиться в том, что хозяин — в особняке и что — один. На крайний случай, допускались женщины и дети. Гости же, как и мужская прислуга, были уже для плана его лишними, невольно или же любым встречным действием могли чувствительно помешать делу.

По характеру своему Яновский был заносчив и задирист, однако в то же время считался человеком отчаянно бесстрашным и мужественным. Такое сочетание в нем дурного и высокого нередко приводило к скверным конфликтам в офицерской среде. Случавшиеся раздоры, связанные с его именем, касались преимущественно отношений с женским полом, но бывало, что возникали и иные обстоятельства, где Яновскому приходилось отстаивать и защищать честь офицерского мундира. При этом не лишен был он подлинной офицерской доблести, что не раз и не два было доказано им в жизни и в бою. И лишь благодаря последнему качеству, хотя и с немалым трудом, все же удавалось ему оставаться пока при военной службе. Однако знал, что предстоящий поход, по многим причинам, вполне может сделаться в его офицерской карьере последним. Это знание и подталкивало дополнительно, тянуло к новым событиям, могущим, как ему казалось, многое в жизни его изменить. Только кроме черепа этого, на который натолкнул его слепой случай, зацепиться жизнью покамест было не за что. И оттого решенью своему он радовался и последствий не опасался. Боялся лишь разочарования. Но это могло быть лишь впереди. А пока он продолжал флотировать вдоль Лужнецкой улицы, стараясь по возможности оставаться неприметным.

Шанса своего Яновский дождался уже на другой день, когда, засекши перед обедом убытие мужской челяди по всяческим хозяйственным нуждам, прикинул, что теперь в доме посторонних быть не должно. Сам же хозяин только подъехал к особняку на развалистых пышных санях. По предположению лейтенанта в доме оставался лишь пожилой привратник-камергер при входе, ну а дети и жена, коль такие имелись, помехой в его деле не виделись.

В своих предположениях он оказался более чем прав. Жена Алексея Александровича Вера Васильевна Бахрушина, урожденная Носова, верная помощница супруга своего во всех делах и мать его детей, и на самом деле в те дни отсутствовала в городе, как и их дети, увезенные ею в Зарайск. Там, на родине предков, семья еще в семидесятые годы прошлого века выстроила церковь, богадельню, училище. Теперь же в обозримое время предстояло еще строительство больницы, родильного дома и амбулатории.

И это обстоятельство также счастливым образом работало на задачу, хотя о нем Яновский пока не знал. Тем не менее все и так уже складывалось удачно, было и предвкушение того, что старания его не останутся бесплотными. Так и вышло. Правда только по одному лишь его разумению.

Прогулочным шагом направился он к парадному подъезду особняка. Пронзительный ветер первых мартовских дней забирался к нему под воротник, овевая шею под тонким кашне. Он же слезил лейтенанту глаза, словно желая этими невольными слезами предпринять слабую попытку избавления его от безрассудства, какое бравый морской офицер задумал осуществить. Только офицер ничего уж не хотел в деле своем менять. Он позвонил в парадный звонок и решительно стал ждать, пока ему отворят дверь.

Открыл старик, привратник. Яновский мысленно усмехнулся. Первый шаг был выигран без борьбы.

— К кому, сударь? — вежливо поинтересовался привратник, чуть склонившись.

— К господину Бахрушину, — совершенно спокойным голосом ответил Яновский, ничуть не потеряв хладнокровия, — по чрезвычайному делу.

— Как прикажете доложить?

— Скажите, Яновский, литератор и публицист, пишу о театре, имею к Алексею Александровичу предложение, от которого он навряд ли откажется.

— Сию минуту, сударь. — Старик пригласил его зайти в переднюю и немного обождать. И пока тот отряхивал с себя снег, привратник успел вернуться обратно. Принял пальто, шапку, скинул себе на руку кашне, устроил все на вешалку. Однако визитер стянул кашне обратно и обернул им шею.

— Я провожу, с вашего позволенья. — Старик рукой пригласил его следовать за ним. — Хотя, должен вам заметить, господин Яновский, что Алексей Александрович не любят неожиданных визитов, они предпочитают заблаговременность.

Последним, произнесенным стариком словам Яновский внимания не уделил, пропустил мимо ушей. В замысле его этап этот уже числился пройденным. Привратник вел его к кабинету Бахрушина, располагавшемуся в левом крыле просторного здания, содержавшего в себе жилую часть, и бо́льшую долю музейного пространства. Миновав вестибюль, они шли через вереницу залов, и, идя за стариком, офицер как бы ненароком бросал взгляды налево и направо, ища опасности от уходящих в сторону от главной залы комнат и пространств. Однако тишина, стоящая вокруг, ничем не нарушалась, кроме гулкого эха его каблуков, ударявших по навощенному паркету.

Яновский одернул сюртук — он был в штатском — они подошли к дверям кабинета. Старик распахнул обе створки, поклонился в направлении письменного стола и доложил:

— К вам, Алексей Александрович. Господин Яновский.

Посетитель зашел, и за ним тут же бесшумно прикрылась дверь. Бахрушин, чуть приподнявшись с обитого шелком ампирного стула с подлокотниками, произвел вежливый жест рукой, приглашая присесть в гостевое кресло, стоящее перед письменным столом. Сам же остался на месте: ухоженная остроконечная бородка, безукоризненно сидящий черный пиджак поверх белой рубашки с твердейшим крахмальным воротником, мушкетерские усы, чуть франтоватые, с подвитыми вверх кончиками. Пенсне, аккуратно зачесанные к затылку волосы, внимательный взгляд".

— Чем могу быть полезен вам, господин Яновский? — Он задал вопрос гостю и улыбнулся. Улыбка у него была приятной и открытой, без свойственной богатеям неискренности — гость сразу понял такое про этого Бахрушина. Тот же решил уточнить визит незнакомого журналиста другим еще вопросом: — Пишете, кстати говоря, для чьего издания?

«Жалко будет его убивать… — подумал в этот же момент гость, — сразу видно, человек славный. А только ведь придется, если что. Другого способа нет. Никому из нас».

А на словах ответил, также соорудив на лице открытую улыбку на манер хозяйской:

— Я, если позволите, сразу уж к делу перейду, господин Бахрушин.

— Разумеется. — Тот снова улыбнулся, однако успел, не укрыв этого от гостя, мимоходом бросить взгляд на напольные часы. Они как раз дважды пробили. Гость, не снимая с лица улыбки, кивнул в угол кабинета, откуда донесся бой часов.

— Слыхали, Алексей Александрович? Словно сама судьба привечает нас в нашем с вами общем деле.

— В каком таком деле, позвольте полюбопытствовать? — удивился Бахрушин. — О чем это вы, любезный?

Яновский снял с себя улыбку и произнес, медленно выговаривая слова:

— Это вы послушайте меня, любезный. Я теперь же скажу вам то, что обязан сказать, а вы уж после сами станете решать, слушать вам еще или же сразу умереть.

С этим словами он запустил руку в прореху сюртука и сразу вытянул обратно, но только уже с револьвером. И положил его перед собой на стол.

Бахрушин не дернулся, как того ожидал Яновский. Он просто помолчал несколько длинных секунд, после чего протер пенсне мягкой фланелью и негромко отреагировал:

— Хорошо, говорите, я вас слушаю, господин Яновский. Если только вы на самом деле тот, кем назвались.

Лейтенант молча кивнул.

— Тем самым, кто я есть, тем и назвался. Яновский моя фамилия. Была, есть и будет всегда. В отличие от фамилии моего деда. Она, правда, несколько отличается от моей, но звучит похоже — Гоголь-Яновский. Надеюсь вам, как коллекционеру, она известна?

Алексей Александрович задумчиво помолчал. Нужно было прикинуть, в каком из возможных направлений может развернуться теперь ход дальнейшей беседы. Не страх, разумеется, нет — достоинство и приличия не позволяли ему тотчас же подняться и указать незнакомцу на дверь. Да и не только в этом было дело, как он уже успел понять. Незнакомец этот вел себя так, словно заранее явился в его в дом хозяином положения, и это обстоятельство не укрылось от глаз Бахрушина. Настоящее означало, что если тот не просто представляет собой вульгарного грабителя, то в ином случае он знает нечто, что может поставить, его, хозяина этого дома, в зависимость от этого знания. И тогда, вероятно, на самом деле может обнаружиться повод для опасений. В любом случае следовало быть настороже.

В верхнем ящике его письменного стола лежал пистолет с рукояткой слоновой кости и серебряной монограммой, подарок покойного старшего брата, Петра. И был заряжен — это он помнил, хотя пользовался им в последний раз, лишь когда получил в руки, за год до смерти Петра, в 1894-м. Они целили тогда по воробьям, у себя в Тихвинском городском имении, к тому времени еще не перешедшем в дар под приют для бездомный детей. Петя все больше попадал, он же, Алексей, главным образом мазал. Верней, совсем не попадал никогда. А Петя смеялся по-доброму и учил его целить, так, чтоб не дрожала его рука. Руки и теперь не дрожали, а вот только искусством прицеливания он так и не овладел. А даже если бы это было и не так, а наоборот, пистолет этот все одно применять бы он не стал ни в каком случае, ни по какому человеку, пускай даже заведомому негодяю, какой теперь сидел перед ним.

— Хотите сказать, что вы являетесь внуком Николая Васильевича Гоголя? — спокойным голосом произнес Бахрушин.

— Именно так, — кивнул посетитель и любовно погладил ствол револьвера, — или же почти так. Внучатый племянник, это и хочу сказать. И уже сказал.

Разговор их в таком случае, как успел понять Бахрушин, теперь мог вестись лишь в единственно возможном направлении, и он знал, в каком именно. Только все равно сразу же мысленно откинул его от себя из-за полной невозможности подобного в принципе. Однако он ошибался.

— И чего же вы желаете в этом случае, господин Яновский? Предложить мне приобрести что-то из наследия вашего великого родственника?

Последним высказыванием, намекнув издали на неопределенного свойства денежный интерес, он решил дать сидящему напротив него визитеру шанс, поскольку тому было еще не слишком поздно переиграть причину своего визита, какой бы зловещий характер она ни носила.

Однако тот лишь усмехнулся в ответ и переложил револьвер обратно в руку.

— Наследие, говорите? Да уж нет, скорей это просто наследство, в чистом виде. Хотя и рядом слова эти располагаются. И не я вам, а вы мне его вернете, уважаемый. Надеюсь, я достаточно ясно высказываюсь?

— Нет, — пожал плечами Алексей Александрович, — вовсе даже не ясно. Искренне не понимаю, о чем речь. Если вы об одном имеющемся у меня в музее редком издании «Ревизора», прижизненном, в уникальном количестве экземпляров изданном, или же если о части рукописных дневников его, также числящихся в литературном разделе, то все это приобретено самым справедливым образом, абсолютно открыто и не задевая ничьих интересов. А если так, то о каком же наследстве вы толкуете, грозясь мне вашим оружием?

— Вы и сами знаете, о каком, — на этот раз гость нахмурился уже не играючи. Брови его сдвинулись, образовав меж собой две глубокие вертикальные складки, глаза сузились, сделались холодными. — Я говорю о черепе. Черепе Николая Васильевича, который волей кого-то из вашего семейства, против всех человеческих и божьих законов, был изъят из его могилы. Когда он даже не являлся просто черепом, а был только еще головой моего деда. Вы его уже тогда изъяли, отделив от тела, и присвоили. Я же хочу вернуть его обратно с тем, чтобы предать земле. И этот револьвер, — он угрожающе потряс оружием, поднеся его близко к голове, — он понадобится мне, чтоб в случае отказа вашего применить его в дело. Убить сначала вас, а потом уж себя. Тут два патрона и этого хватит на двоих. — Он откинул барабан и с треском провернул его, катнув по тыльной стороне ладони. Затем снова возвратил револьвер к себе на колено и вопросительно взглянул на Бахрушина: — Итак, я жду, господин Бахрушин. Ваше слово.

В том, что посетитель этот не шутит и, если что, немедля приведет угрозу свою в исполнение, Бахрушин не сомневался. Как и понимал, что теперь от быстрого решения зависит не только его собственная жизнь, но это также могло означать, что жизнь и здоровье остальных членов его семьи с этого дня могут подвергнуться истинной угрозе, не меньшей, нежели та, которой подвергается сейчас он. Да и все прочие Бахрушины также не могут быть скинуты со счетов. И странно еще, что этот безумный тип не начал изыскания свои с отца его, Александра Алексеевича, который, будучи живым, здоровым и даже отчасти деятельным, по сию пору находится в здравом уме и знатном расположении духа.

Выхода из создавшегося положения имелось четыре — это он сразу же просчитал.

Первый. Не пускаться с ним ни в какие дальнейшие обсуждения этой темы, тут же предложить отступное, такое, чтобы тотчас забыл гость о цели своего прихода, и распрощаться навсегда. Однако нет гарантий невозвращения его.

Второе. Отказать и просить немедля убраться вон, продемонстрировав бесстрашие. Однако в этом имеется риск сразу же быть застреленным на месте маниакальным визитером.

Третье. Увести его отсюда, сославшись на хранение искомого предмета вне этого дома. Здесь риск уменьшается и вполне будет возможно избавиться от преследования, заведя Яновского в людное место. Однако, озлобившись, тот может пустить по городу нехороший слух, и это повредит репутации фамилии. Пожалуй, чего-то более неприглядного, нежели такое, изобрести было бы невозможно вовсе.

Остается последнее. Самое простое и, наверно, относительно безопасное. Отдать вещь и распрощаться. Пускай предаст земле и угомонится. Только как на это посмотрит отец? Выдержит ли его старое сердце подобный финал того, что не отпускало его всю жизнь. Или же просто не сообщать ему, если оно случится. Жить дальше и ничем не выдавать отсутствие талисмана. А череп… череп просто заменить на…".
"Он резко поднялся — так, что в руке Яновского дрогнул револьвер. Вслед за Бахрушиным встал и сам он.

— Итак… Ваше решение. — Он навел ствол револьвера прямо в голову Алексею Александровичу и взвел курок. Бахрушин, не произнеся ни слова, медленно выдвинул ящик письменного стола, зацепив двумя пальцами, осторожно приподнял вверх собственный пистолет и продемонстрировал его гостю. Затем положил обратно и задвинул ящик до отказа.

— Видите, Яновский, при желании я мог бы застрелить вас, пока ваше оружие лежало передо мною на столе. Однако я этого не сделал. Я также мог бы дать вам понять, что череп, который вы ищете, действительно у меня, но хранится в другом месте, и даже не в этом городе. И, как вы понимаете, тем самым почти наверняка избавился бы от вашей опеки, предприняв сразу вслед за этим встречные и весьма опасные для вас шаги. Однако же этого не потребуется. Вы верно угадали, ваше наследство хранится у меня, в моем музее, как образчик истинной драгоценности для всех тех, кто почитает великого гения словесности и ценит его труды. Но если вас это не устраивает, я согласен вернуть вам ваше наследство. И я его вам верну, теперь же. Прошу вас следовать за мной. — Он встал из-за стола и направился к выходу из кабинета, не оглядываясь.

— Стойте! — властным голосом приказал лейтенант. Бахрушин остановился. И обернулся. Яновский подошел к нему почти вплотную, поднял револьвер на уровень локтя, после чего набросил на руку кашне, прикрыв таким образом правую кисть, в которой сжимал оружие. — Теперь вперед.

Они вышли из кабинета и направились к противоположному концу особняка, к восточному крылу его. Не дойдя сколько-то до стены, хозяин дома повернул направо, где обнаружилась лестница красного дерева, уходящая мраморными ступенями вниз. Он стал спускаться, кивнув своему спутнику следовать за ним. Там, внизу, был ряд комнат, выходящих дверьми в коридор, по которому они продолжили свой путь. Достигнув последней из них, Бахрушин просто толкнул ее рукой, и дверь распахнулась. За ней открылось складское пространство. Тут хранились экспонаты, не нашедшие места в основной коллекции. Полки были заставлены самыми разнообразными предметами, некоторые из них имели сопроводительную табличку с надписью, другие же не имели ничего. Но в большинстве своем там хранились выстроенные рядами в двойную, а то и в тройную толщину нескончаемые тома книг, перешедших к Бахрушину после смерти старшего брата, Петра Алексеевича, столь же неуемного собирателя, как и средний брат.

Искомая дверь, невысокая, не выше плеча, к которой он вел Яновского, обнаружилась сбоку от того места, где обрывался последний стеллаж. Бахрушин вынул из кармана небольшую связку ключей, отобрал один и вставил его в скважину. Отпер, толкнул дверку вперед. Темному помещению, которое выявилось перед ними, явно недоставало пространства.

— Подождите здесь, — бросил он Яновскому, — там тесно, вдвоем не уместимся. Сейчас я буду обратно.

Не дожидаясь ответа, пригнулся и прошел внутрь. В закутке имелось освещение, однако Бахрушин намеренно не стал его включать, на то у него были особые соображения. Яновский несколько растерялся, и это тут же стало заметно по его лицу. Казалось, он доверяет хозяину дома и музея, слова которого прозвучали достаточно веско. Не менее убедительным показалось ему и то, как вел он себя сейчас. Однако на всякий случай револьвер обнажил, скинув с руки кашне, и остался ждать у входа, как ему было предложено.

Зайдя внутрь, Алексей Александрович уже знал с точностью, что и как станет делать. И для этого свет ему был не нужен. Расположение предметов в этой чуланной комнатке было знакомо меценату слишком хорошо, в своем деле он вполне мог обойтись и на ощупь. Да и предметов было там всего три: череп под серебряным венцом, Николая Васильевича, помещавшийся в палисандровом ларце с оконцем, и другой, принадлежащий неизвестному, купленный отцом за пять целковых в довесок к основному приобретению. Тот хранился в старом-престаром саквояже. Третий череп, щепкинский, хранить в отдаленном от прочих коллекционных предметов месте нужды не было никакой, он был открыто выставлен в экспозиции, занимая почетное место на застекленной полке основной части музея.

Нащупав застежку, Бахрушин оттянул ее и, распахнув саквояж, извлек череп наружу. Затем открыл стеклянную дверку ларца и достал оттуда череп с венцом. Руки его действовали точно и скоро. Он снял с черепа венец и водрузил его на другой череп, который тут же поместил в ларец на место прежнего. Затем коротким движением вжал его в ложе и закрепил на подставке. Волосы, несколько полуистлевших локонов Гоголя, поразмыслив секунду, трогать не стал, оставил, как они были. Череп Николая Васильевича бережно, обеими руками опустил в саквояж и замкнул его створки. Саквояжный замочек негромко щелкнул, и в тот же момент снаружи раздался голос Яновского:

— Ну где вы там, Бахрушин? Или мне что, самому туда к вам забраться, ускорить ваши поиски? И на всякий случай имейте в виду — ствол моего револьвера будет направлен вам в грудь. Так что без фокусов попрошу.

— Никаких фокусов, — отозвался из темноты коллекционер и тотчас после этих слов возник в проеме низкой двери. — Просто там света нет, искал на ощупь. Однако вот он, никуда не делся, — и протянул лейтенанту увесистый ларь, откуда через прозрачный застекленный проем был виден закрепленный на подставке череп в серебряном венке. Тут же рядом, на днище, лежали локоны.

Яновский на секунду замер, не в состоянии оторвать глаз от ларца — от того, что он увидел внутри его. Медленно засунул он револьвер свой в прореху сюртука… Осторожно, будто грудное дитя, которого неопытная мать, собираясь кормить, трепеща от счастия и страха уронить, берет в руки, чтобы поднести к своей груди. Так и Яновский принял в руки ларь и тоже невольно прижал к груди.

— Да, это он… — почти неслышно проговорил он. — Несомненно… это череп Гоголя, моего деда. Он и никакой другой.

«Дальновидно папа поступил… — подумал Алексей Александрович, глядя, как этот наполовину безумный человек всматривается в то, что искал и что в итоге нашел. — И недорого, пять целковых всего…».

Как-никак он все еще оставался купцом первой гильдии, мануфактур-советником и в самом скором времени предполагал стать действительным статским советником и кандидатом в выборные Московского биржевого общества. А это обязывало уметь считать.

Не откладывая в долгий ящик, на другой же день, Алексей Александрович Бахрушин, теперь уже основательно опасаясь за судьбу реликвии и во избежание дальнейших недоразумений, вместе с саквояжем увез из дому череп писателя Николая Гоголя и поместил его туда, где место ему было самое верное и надежное.

Яновский же через непродолжительное время канул в неизвестность, прихватив с собою объемный фибровый чемодан с латунными углами. В чемодане том, кроме вещей, собранных для предстоящей в скором времени дальней поездки, имелся обернутый в кусок бумазеи палисандровый ларец со вставленным в дверцу стеклянным оконцем.

Больше Яновского никто на родине не видал, а лишь ходили про него всевозможные слухи. Были они весьма противоречивы и больше случайны, так что серьезной памяти о себе не оставили никакой".

https://myread.xyz/read/b/3013/p/31

Капитан итальянского миноносца Боргезе - ещё один персонаж. Всем известен Юнио Валерио Боргезе, но он родился в 1906 г., а его отец был дипломатом.
Но были и другие Боргезе, например, князь Родольфо Боргезе, который в 1911-12 годах участвовал в итало-турецкой войне. Военный моряк.

http://baronet65.livejournal.com/46256.html

Отредактированно Евгений РС (21.07.2016 10:20:47)

#60 04.09.2014 23:33:01

Азов
Капитанъ I ранга
k1r
Линкор "Императрица Екатерина Великая" он же Линкор "Свободная Россия"
Сообщений: 4821




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Евгений РС написал:

Оригинальное сообщение #867971
Именно в те дни в мятежной Москве объявился Яновский, внучатый племянник Николая Васильевича Гоголя, лейтенант военно-морского флота, мало кому известный как родственник классика. Трудно сказать, что именно привело его в революционную Москву.

О какой революции идёт речь?...если описываемые события происходили по прежним описаниям в 1911 году... и если В.А. Яновский события 1905 года был на ЧФ в Севастополе а в событиях 1917 года в Москве быть уж точно не мог участвовать так как был убит в первые же дни "великой и бескровной" в Гельсингфорсе?...) бред полнейший вся эта история... если не предположить что за лейтенанта Яновского выдавал себя какой нибудь аферист...подобные истории были тогда не редкость...если вспомнить хотя бы того же гоголевского героя Хлестакова...)


Ваша задача не в том, чтобы умереть за свою родину, а  заставить врага умереть за свою!

Генерал Джордж Паттон

#61 04.09.2014 23:44:52

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Ну что Вы хотите?
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ произведение - от слова худо.
Я же слово в кавычки там поставил...
Но нет дыма без огня. Вот я и пытаюсь разобраться с судьбами реальных людей, попробовать удалить всё наносное.
Непонятно пока, кто первый сочинил эту историю, что она укрепилась и так широко разошлась.

PS Я неудачно надергавал отрывки из художественного произведения, из-за чего нарушилась вся последовательность, можно было подумать, что всё произошло во время первой русской революции. Теперь привожу "рассказ" полностью.
Согласно этому произведению голову Гоголя отрезали в 1852 г. сразу после похорон. Но кто?
Алексей Александрович Бахрушин? Но он родился в 1865 г.
"А.А. Бахрушин (1865—1929) — купец, меценат, известный коллекционер, основатель знаменитого театрального музея, который в 1913 году он подарил Академии наук".
Его отец или дяди? Они занимались благотворительностью, но одержимыми коллекционерами, как Алексей, не были. Сын мецената Ю.А. Бахрушин вспоминал, что над отцом посмеивались: «Окружающие смотрели на это как на блажь богатого самодура, трунили над ним, предлагали купить пуговицу от брюк Мочалова или сапоги Щепкина».
Так что, действие по усечению главы в 1852 г. произойти не могло.
Это произведение еще одно из ряда мифотворческих.

Сейчас пытаюсь найти сведения о деде В.А. Яновского - Василии Хххххххх Яновском, его дата рождения, ориентировочно, должна быть в промежутке между 1800 - 1815 гг.

Отредактированно Евгений РС (08.08.2016 22:00:07)

#62 05.09.2014 01:13:55

Азов
Капитанъ I ранга
k1r
Линкор "Императрица Екатерина Великая" он же Линкор "Свободная Россия"
Сообщений: 4821




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

s.reily написал:

Оригинальное сообщение #867865
    Евгений РС написал:

    Оригинальное сообщение #867719
    10.12.1910-10.04.1911 - в 4-мес. отпуску. с 10.04.1911 - вновь флагм. штурм. офицер штаба Начальника действующего флота в ТО.

Эх, чуто-чуть не дотягивает. Итальянцы в Севастополь в мае приходили.

Как вариант, это он только был отдан приказом 10.04.1911 г. на должность, а фактически появится во Владивостоке и приступить к исполнению обязанностей мог и гораздо позже...вспомните Семёнова... был назначен ст. оф. "Боярина" в СПб а сколько времени ещё добирался до ПА ... что то около месяца...


Ваша задача не в том, чтобы умереть за свою родину, а  заставить врага умереть за свою!

Генерал Джордж Паттон

#63 09.09.2014 09:44:14

сарычев
Контр-адмиралъ
k-admiral
Сообщений: 6273




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Азов написал:

Оригинальное сообщение #867986
если не предположить что за лейтенанта Яновского выдавал себя какой нибудь аферист...подобные истории были тогда не редкость..

Чего там - Хлестаков - "сыновья лейтенанта Шмидта" появились в 1906 г. - деньги "на революцию" собирали.

Отредактированно сарычев (09.09.2014 09:44:44)


Sapienti sat

#64 09.09.2014 17:09:49

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

ФЕДОР РЕЙНГАРД
Из воспоминаний. 1917—1918


"На линейном корабле “Император Павел I” были убиты начальник 2-й бригады линейных кораблей контр-адмирал Небольсин и старший офицер корабля, мой товарищ по выпуску старший лейтенант Яновский. Небольсин, прежде чем его убили, застрелил двух матросов".

http://magazines.russ.ru/zvezda/2008/7/re10.html

Отредактированно Евгений РС (15.07.2016 13:49:12)

#65 09.09.2014 17:40:20

Азов
Капитанъ I ранга
k1r
Линкор "Императрица Екатерина Великая" он же Линкор "Свободная Россия"
Сообщений: 4821




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

сарычев написал:

Оригинальное сообщение #869653
"сыновья лейтенанта Шмидта" появились в 1906 г. - деньги "на революцию" собирали.

Опа...) а можно поподробнее?


Ваша задача не в том, чтобы умереть за свою родину, а  заставить врага умереть за свою!

Генерал Джордж Паттон

#66 09.09.2014 20:37:02

s.reily
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

1

Евгений РС написал:

Оригинальное сообщение #869780
Князь и военный моряк Родольфо Боргезе не был капитаном в 1911 г. и не был в Севастополе."В 1908 году он получил назначение в Эритрею. Здесь он изучал арабский и афро-азиатский (Tigrinya) языки, знание которых было очень полезным для него в дальнейшем. Там же, в Эритрее, в 1911 г. его укусила змея и в течение почти года он был серьезно болен. После участия в 1911-12 годах в итало-турецкой войне, он был назначен капитаном и участвовал в Первой мировой войне, на которой несколько раз был ранен, награжден за храбрость".http://it.wikipedia.org/wiki/Rodolfo_Graziani

Ескезе муа. Это не тот человек. Это Родольфо Грациани, родившийся 11 августа 1882 года (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1 … 1%84%D0%BE).

А Родольфо Боргезе родился 4 августа 1880 года. (http://baronet65.livejournal.com/46256.html)

#67 09.09.2014 20:55:01

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

1

Да, запутался в двух соснах.

BORGHESE Rodolfo

http://notes9.senato.it/web/senregno.ns … enDocument

Rodolfo Borghese, IV. principe di Nettuno - генеалогия

http://www.geni.com/people/Rodolfo-Borg … 6258551702

Отредактированно Евгений РС (11.09.2014 13:02:15)

#68 10.09.2014 21:18:57

s.reily
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Евгений РС написал:

Оригинальное сообщение #869842
BORGHESE Rodolfohttp://notes9.senato.it/web/senregno.ns … enDocument

Чудные данные на непонятном (для меня) языке. Как в чёрном тоннеле))). Коллега, друг мой, так в качестве кого (командир корабля или старший офицер?) был Родольфо Боргезе на итало-турецкой войне 1911-1912 (и, боюсь спросить, немножко ранее). Может Вы пробрались сквозь этот новолатинский язык?

Отредактированно s.reily (10.09.2014 21:19:30)

#69 11.09.2014 11:38:07

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

s.reily написал:

Оригинальное сообщение #861483
Перевезение на родину праха итальянских генералов Ламармора и ди-Монтевеккио, убитых при осаде Севастополя.

(См. «Русск. Слово» № 115.)

Для начала хотелось бы посмотреть экз. "Русского Слова" № 115 за 1911 год. Ведь то, что Вы выложили ранее - это, как я понял, только приложение к журналу. Надеюсь, что там, в статье, есть интересующие меня подробности, например, состав итальянской делегации (депутации) в Севастополь в 1911 г. Из итальянских источников я понял, что в делегации (депутации) были и ветераны крымской войны.

PS Как оказалось, заметка "Останки итальянских героев" публиковалась в номерах 112, 113, 114 и 115 "Русского Слова" за 1911 г. Должен получить весь материал после праздников.

Некоторые подробности перезахоронения (эксгумации) тела генерала Алессандро Ламармора есть в итальянских источниках (интернете).

"В течение многих лет не было зафиксировано актов вандализма, которые начали происходить только в конце прошлого века вместе с ухудшением политических и внутренних социальных (предреволюционных) событий. Прошло несколько лет, и в 1909 году майор Негротто (в 1915 прозванный львом из Мерзли), расквартированный в Милане, выдвинул предложение перенести на родину останки Алессандро Ла Мармора по случаю 75-летия корпуса Берсальеров и 50-летия единства Италии. Он говорил со всеми, кто разделял его страсть к корпусу, офицерами и гражданскими лицами, вплоть до получения поддержки газеты. Остальное сделал сбор подписей среди населения, убедив  военное министерство предоставить транспорт до Крыма. 20 мая 1911 года корабль "АГОРДАТ" поднял якоря и направился к берегам древней Тавриды. По прибытии комитет встретил итальянскую миссию. К нему также присоединились старые солдаты, участвовавшие в крымской кампании, которых судьба сохранила в живых до этого дня.
…. Из протокола эксгумации ... В соответствии с полученной информацией, в частности на основании сохранившихся слов покойного полковника инженерии Герардини о том, что его захоронение было перенесено на древнее кладбище в Кадикей в 1881 году и был установлен памятник, - было рассчитано, что  под указанным углом должны были открыться подземные помещения, представляющие собой склепы, содержащие останки генералов Ла Мармора и Монтевеккио в соответствии с нарисованным эскизом. Снос всего углового массива между склепами, отмеченными под цифрами «1» и «2», проходил медленно и трудно как вследствие плотности материала, так и из-за того, что некоторые его части не могли быть извлечены без нанесения ущерба чтимым останкам. 
В 12:30  начались раскопки кирпичной стены Склепа №2, а в 14:15 – Склепа №1 (Ла Мармора, фото выше ?).
В 14:25 в стене  Склепа №1 был найден несущий кирпич, на котором карандашом были написаны следующие слова: «Алессандро Лиметри из кантона Тичино, работал 15 августа 1881 года».
Поле полной уборки материалов, оставшихся после сноса угловой части, перешли к открытию Склепа №1.
В 14:38 была с осторожностью разрушена стена, и стал виден гроб с останками генерала Ла Мармора, крышка которого была разрушена в некоторых местах от влажности и времени. Барон Фернандо Ферроне Сан-Мартино, дворянин Сардинского королевства при дворе герцогини д’Аоста, потомок двоюродного брата генерала, присутствовавший в качестве представителя семьи, встав на ковер, расстеленный перед открытием Склепа, заявил о том, что видит, что на крышке гроба было четко написано красной краской имя Алессандро Да Мармора. Это заявление подтвердили и майор Негротто, и лейтенант Ансальди, которые, в свою очередь, также вошли в гробницу.
Затем барон вынул крышку и все присутствующие смогли прочитать четко написанное имя Алессандро Да Мармора. Внутри склепа остались останки, прах и отдельные кости, сохранившие форму, в которой тело было уложено в гробницу оплакивающим усопшего братом и товарищами по оружию в 1881 году. Тогда (при переносе останков на кладбище Кадикей) старый гроб был помещен в новый, находящийся в передней части гробницы.
Так как вытащить гроб, который стал чрезвычайно хрупким и мог развалиться от любого движения, приведя к рассеиванию праха, оказалось невозможным, было решено – с одобрения представителя семьи – извлекать священные кости по очереди и класть их на саван, расстеленный рядом с ним.
Помощь при необходимости оказывали полковник Бовара и майор берсальеров Перикле Негротто. Барон Ферроне начал выполнение тягостной работы: он вынул и перенес в льняной саван кости и прах генерала Ла Мармора при торжественном молчании и волнении присутствующих.
В 15:05 Барон Ферроне извлек череп; генерал Равина прерывающимся от слез голосом воскликнул: «Приветствуем нашего учредителя! Трехлетний обет, обет берсальеров исполнен!»
Священная и торжественная процедура была продолжена. Когда останки были полностью извлечены, барон Ферроне, генерал Равина, полковник Бовара, командир корабля Альбамонте Сицилиано и майор Негротто завернули саван с останками в кормовой флаг корабля королевского флота "АГОРДАТ" и поместили его в урну. На нее в соответствии с пожеланием барона Ферроне от имени семьи был нанесен священный образ. Урна была закрыта и заварена моряками корабля "АГОРДАТ"**, а затем перенесена в кладбищенскую часовню.
В 15:20 был открыт Склеп №2, где был обнаружен гроб, содержащий останки генерала Монтевеккио. Была произведена попытка поднять его, чтобы вытащить полностью, но гроб оказался очень хрупким, и его передняя часть осталась прикрепленной к нижней части стены склепа.
С одобрения представителя семьи графа Эрманно Габриэлли ди Монтевеккио, внука покойного, было решено извлечь останки тем же способом, которым были извлечены останки генерала Ла Мармора. Сначала на гробе не было замечено никаких надписей, однако после более внимательного рассмотрения, лейтенант Ансальди, проникнув в склеп, увидел надпись, сделанную красной краской на крышке гроба: «Габриэлли ди Монтевеккио». После того как крышка была извлечена на свет, все присутствующие смогли четко прочитать эти слова.
Так как волнение помешало графу Монтевеккио продолжить работу по извлечению останков, лейтенант Ансальди спонтанно предложил занять его место в знак уважения к покойному и собственному деду, сражавшемуся вместе с генералом Монтевеккио и также похороненному здесь. Останки все еще сохраняли свою форму и были завернуты в тканевое полотно, но уже превратились в кости и прах. Они были постепенно извлечены и завернуты в саван, который в соответствии с пожеланием графа Монтевеккио был уже помещен в урну. Было 15:45. Лейтенант Ансальди извлек полностью сохранившееся туловище, которое вместе с фрагментом старинного гроба, на котором оно лежало, было помещено в урну.
В 16:03 эксгумация была завершена. Погребальный саван был завернут в кормовой флаг судна Агордат, на который был прикреплен священный образ, и урна была закрыта, заварена и перенесена в часовню.
В соответствующие склепы были вновь помещены части крышек гробов, за исключением части крышки гроба генерала Ла Мармора, которая с разрешения барона Ферроне была передана полковнику Бовара для Исторического музея берсальеров. В склепе так же был оставлен ковер, использованный для эксгумации; затем начали закладывать обратно каменную кладку Склепа. Лейтенант Ансальди заявил о своем убеждении в точности личности извлеченных останков на основании условий абсолютной безопасности захоронения и отказался от посещения останков своего деда генерала Ансальди, также захороненного здесь, предпочтя не тревожить в торжественной тишине гробницы дорогие ему останки, поэтому дальнейшие раскопки не производились. 
Настоящий протокол был составлен на борту корабля королевского флота "АГОРДАД", направляющегося из Севастополя в Константинополь, в зале Совета 1 июня 1911 года (первого июня одна тысяча девятьсот одиннадцатого года) в 11:00 в присутствии нижеподписавшихся лиц, которые его прочитали и подтвердили".

Взято отсюда

http://digilander.libero.it/fiammecremi … armora.htm

Фотография итальянской депутации, сделанная на итальянском кладбище во время эксгумации

http://digilander.libero.it/fiammecremisi/foto/ritorno.jpg

"Тело генерала Алессандро Ламармора покоилось в Крыму в течение более чем 56 лет. Славные останки прибыли в Бьеллу в среду 14 июня 1911 г. в сопровождении 46 офицеров и батальона 4-го полка". Это уже из другого источника.

Итак, список итальянской депутации. сделанный на основании статьи:

1. Майор Негротто

2. Барон Фернандо Ферроне Сан-Мартино

3. Лейтенант Ансальди

4. Полковник Бовара

5. Генерал Равина

6. Командир корабля "АГОРДАТ" Альбамонте Сицилиано

7. Граф Эрманно Габриэлли ди Монтевеккио

А вот первоисточник, на основании которого была написана статья

https://issuu.com/rivista.militare1/docs/5rm-2007

В нёй указаны следующие члены итальянской "депутации" - "миссии":

-    Maggior Generale (генерал-майор) Ravina Comm. Clemente – Capo della Missione (Руководитель миссии);
-    Colonnello (полковник) Bovara Cav. (кавалер) Angelo – membro del Comitato per il transport delle ceneri del Gen. La Marmora;
-    Capitano di Fregata (капитан корабля) Conte (граф) Cav. (кавалер) Carlo Albamonte Siciliano – Comandante la R.N. Agordart;
-    Ten. Col. (подполковник) Di S.M. Abati Cav. (кавалер) Andrea – Addetto Militare presso l’Ambasciata di S. M. il Re d’Italia a Pietroburgo (военный атташе при итальянском посольстве в СПб);
-    Maggiore (майор) Negrotto Cav. (кавалер) Michele Pericle - Gentiluomo di S. A. R. la Duchessa D’Aosta rappresentante la famiglia La Marmora;
-    Tenente (лейтенант) Ansaldi Giorgio - 5° Reggimento Artiglieria da Fortezza, rappresentante la famiglia Ansaldi;
-    Conte Gabrielli di Montevecchio Ermanno – rappresentante la famiglia Gabrielli di Montevecchio;
-    Capitano (капитан) Macchinista (механик) Ornano Giuseppe – della R.N. Agordart;
-    Rag. (ragioniere m - бухгалтер) Alfieri Achille – Membro c.s.e. Segretario della Missione;
-    Sottotenente (мичман) di Vascello Ferretti Cav. (кавалер) Giovanni della R.N. Agordart;
-    Sottotenente (мичман) di Vascello Roggieri Edoardo della R.N. Agorgart,

Del Medico Militare Russo, del Medico della Prefettura di Sebastopoli e del Tenente Colonnello (подполковник), Capo della Polizia di Sebastopoli, si iniziava alle ore 9 la demolizione dell’angolo sud del Monumento Funerario che sorge sulle tombe del Generale La Marmora, Ansaldi, Montevecchio e del Capitano Asinari di San Marzano".

Кроме того, протокол эксгумации подписал, кроме в/у персон, лейтенант флота Welter Hirsch.
В в/у документе указано 12 членов итальянской "депутации" - "миссии". Члены экипажа корабля "АГОРДАТ" (4 человека) отмечены в данном списке.
И, разумеется, Р. Боргезе в данном документе не упоминается.

Снимок одного из членов миссии - полковника Негротто (Bersaglieri Pericle Negrotto), "льва Мерзли", сделанный во время 1 мировой войны.

http://images-02.delcampe-static.net/img_large/auction/000/328/343/875_001.jpg

На мутной фотографии "Итальянская военная депутация" из журнала "ИСКРЫ" я насчитал 27 человек, но среди них много наших соотечественников.
На снимке "На палубе крейсера «Agordat»" как раз можно насчитать 12 членов итальянской миссии и два матроса из почётного караула.
Таким образом, количество участников миссии, указанных в Протоколе эксгумации, и количество участников миссии, снявшихся на палубе корабля "АГОРДАТ", полностью совпадают!

Отредактированно Евгений РС (12.08.2016 09:00:57)

#70 11.09.2014 12:49:21

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

s.reily написал:

Оригинальное сообщение #870169
Чудные данные на непонятном (для меня) языке. Как в чёрном тоннеле))). Коллега, друг мой, так в качестве кого (командир корабля или старший офицер?) был Родольфо Боргезе на итало-турецкой войне 1911-1912 (и, боюсь спросить, немножко ранее). Может Вы пробрались сквозь этот новолатинский язык?

К сожалению, я пользуюсь только автопереводчиком с итальянского на русский. некоторые из них переводят чуть лучше.
Там написано:
"Капитан
Награды: Серебряная медаль "За воинскую доблесть"; Военный крест (2)".

Можно лишь утверждать, что к концу службы на флоте (1901 - 1918) он был капитаном.

Фото (первая мировая война)

IL CAPITANO DI CORVETTA
PRINCIPE RODOLFO BORGHESE

http://image.slidesharecdn.com/giovanni … 1406551559

Отсюда (там очень много интересных фотографий)

http://www.slideshare.net/movimentoirre … vol-2-1933

Согласно данным из субботнего номера газеты GAZZETTA UFFICIALE DEL REGRO D'ITALIA № 176 от 25.07.1914 со сведениями о награждении Орденом Итальянской Короны - Р. Боргезе в 1914 г. был ещё лейтенантом флота (стр. 4157).

Borghese Rodolfo, tenente di vasсello (R. N.).

https://www.google.ru/url?sa=t&rct= … mp;cad=rjt

B5. N.H. Don Rodolfo (* Monte Porzio Catone 4.VIII.1880 † Roma 7.VIII.1963), 4° Principe di Nettuno confermato con Decreto Ministeriale del 6.VI.1909; Nobile Romano, Nobile di Corneto, Patrizio Napoletano, Patrizio Veneto e Patrizio Genovese; Senatore del Regno d’Italia nominato il 6.II.1943 (giuramento 29.IV.1943, decaduto 1945), Capitano di vascello (капитан флота), Medaglia d’argento al Valore Militare e dell’Ordine Militare di Savoia, insignito di due Croci di guerra al Valore Militare, Deputato della Repubblica Italiana; Presidente della Commissione agraria di Roma.

http://www.famiglienobilinapolitane.it/ … rghese.htm

Здесь сведения о всех его наградах (3 военных награды и 8 гражданских).

http://www.wikiwand.com/it/Rodolfo_Borghese#/Civili

Таким образом, Р. Боргезе в 1911 г. был лейтенантом, но при этом он был почти на 5 лет старше В.А. Яновского.

Вот, вроде как, Личное дело сенатора Р. Боргезе

Скупые сведения о военной службе и награждениях представлены на стр. 8.

http://notes9.senato.it/web/senregno.ns … cicolo.pdf

Отредактированно Евгений РС (04.08.2016 13:36:26)

#71 08.11.2014 17:28:59

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

"НОВОЕ ВРЕМЯ"

СЕВАСТОПОЛЬ. Сегодня пришел итальянский крейсер «Агордат», предназначенный для перевезения в Рим праха двух итальянских героев Крымской кампании – генералов Монтевекио и Ламармора, погребенных под Севастополем. Крейсер, входя в бухту, обменялся пушечным салютом с крепостью и флотом.

http://starosti.ru/archive.php?m=5&y=1911


РУССКОЕ СЛОВО. 17-го (30-го) мая 1911 г. - 112.

Останки итальянских героев.
(По телеграфу от нашего корреспондента).

СЕВАСТОПОЛЬ, 16, V. Могилы итальянских генералов Ламармора и Монте-Веккио торжественно были вскрыты. Останки были собраны в урны, присланные из Италии. На урны возложены венки от г. Турина и итальянского народа.
СЕВАСТОПОЛЬ, 16, V. К могилам героев близ дер. Комары были подвезены орудия. На них установили урны с прахом покойных и убрали их зеленью и венками. В 12 часов дня процессия направилась в город. У аэродрома её встретили власти и представители города и возложили роскошные венки. Выделяется венок от Севастополя с надписью: «Славным героям войны 1854 — 56 гг.».
В 2 часа огромная процессия под звуки музыки, в сопровождении войск и народа, вступила в город. По улицам стояли шпалерами войска. С Графской пристани останки были перевезены на итальянский крейсер.
Это был наиболее торжественный момент церемонии. Под звуки похоронного марша урны с останками были перенесены на судно «Удалец» для перевозки на крейсер через бухту. Когда судно тронулось, ему салютовала вся эскадра. Пристань и бульвары и отходящий пароход Русского общества пароходства были усеяны многотысячной публикой. Во время перевезения праха, катера и лодки, бывшие на море, точно замерли. Итальянский крейсер с останками героев уходит в море 19-го мая.


РУССКОЕ СЛОВО. 18-го (31-го) мая 1911 г. - 113.

Останки итальянских героев.
(По телеграфу от нашего корреспондента).

СЕВАСТОПОЛЬ, 17, V. При торжественной обстановке итальянской депутацией возложены присланные из Италии венки на братские могилы русских и союзных войск войны 1854 — 6 гг.
Итальянский король прислал телеграмму с выражением благодарности за оказанные почести останкам итальянских генералов при перевезении их из Севастополя на родину,
СЕВАСТОПОЛЬ, 17, V. С ехавшими по Чесменской улице членами итальянской депутации генералом Равенна, командиром крейсера «Агордат», гр. Сицилиано и итальянским вице-консулом Мошетти, произошёл несчастный случай. При крутом спуске экипаж сломался. Сильным толчком вице-консул Мошетти был выброшен на тротуар и получил серьёзные ушибы. Генерал Равенна и граф Сицилиано невредимы.
СЕВАСТОПОЛЬ, 17, V. Офицеры и матросы итальянского крейсера осматривали достопримечательности города. Русские и итальянские матросы братались в столовой крейсера, угощая друг друга и обмениваясь сувенирами-монетами. Братание происходило также в городе, — на улицах и в кофейнях.

*) См. № 112 “Русск. Сл.”.


РУССКОЕ СЛОВО. 19-го мая (1-го июня) 1911 г. - 114.

В России.
(По телеграфу от наших корреспондентов).

Останки итальянских героев *).

СЕВАСТОПОЛЬ, 18, V. Посетив кладбище сардинских войск, итальянская депутация в последний раз поклонилась их праху.
В генерал-губернаторском дворце состоялось чествование обедом итальянской депутации. Итальянскому королю была послана телеграмма с выражением чувств преданности и восторга от приёма депутации в Севастополе.

*) См. № 113 “Русск. Сл.”.


РУССКОЕ СЛОВО. 21-го мая (3-го)июня 1911 г. - 115.

В России.
(По телеграфу от наших корреспондентов).

Останки итальянских героев.

СЕВАСТОПОЛЬ, 20, V. Вчера отбыл с установленными почестями итальянский крейсер «Agordat».

Таким образом, в №№ 112, 113, 114 и 115 газеты "Русское Слово" за 1911 г. из состава итальянской депутации названы лишь три человека:
1. генерал Равенна;
2. командир крейсера «АГОРДАТ» граф Сицилиано;
3. итальянский вице-консул Мошетти.

3. "11 мая 1911 г. состоялось перенесение из Севастополя в Италию праха итальянских генералов ла Мармора и Монтевекио, погребенных на итальянском кладбище близ селения Комары [36]. В организации перезахоронения и приёме военной депутации, прибывшей на итальянском крейсере, принимал участие и итальянский консульский агент в Севастополе Александр Венедиктович Мошетти (Рис. 2). За заслуги перед Итальянским королевством в августе 1912 года он был награждён крестом кавалера ордена Короны Италии [37]".

http://msusevastopol.net/pdf/prich/prich-b-2013.pdf

3. "В «Альманахе-справочнике по г. Таганрогу и его округу» за 1911 год на странице 154 приведен перечень иностранных консульств и их расположение в городе. Так вот, в 1911 году итальянское консульство находилось не в Итальянском переулке, а в гавани, и консулом в тот год служил Людвиг Венедиктович Мошетти".

https://sites.google.com/site/istorices … lok/dom-20

Так, Александр Венедиктович Мошетти или Людвиг Венедиктович Мошетти?))

"Таганрог – самый итальянский город России... где в начале XX века жил Л.Б. Мошетти – «макаронный король» Таганрога и по совместительству консул Италии".

В итальянском интернет-источнике содержится больше информации об участниках данного события (см. выше).

http://digilander.libero.it/fiammecremi … armora.htm

Отредактированно Евгений РС (11.08.2016 17:25:06)

#72 20.11.2014 14:58:15

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

http://i.ebayimg.com/00/s/MTAyNFg3Njg=/z/2MYAAOxy4c5RtOKd/$T2eC16dHJIQE9qUHuErhBRtOKdfYmw~~60_57.JPG

http://digilander.libero.it/fiammecremisi/approfondimenti/cofanoceneri2.jpg

Отредактированно Евгений РС (12.08.2016 09:04:49)

#73 27.11.2014 22:03:40

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Копаясь в итальянской части интернета, узнал, что в 1911-1912 гг. итальянские кинодокументалисты снимали фильмы о перезахоронении итальянских генералов A. La Marmora и R. Montevecchio, а также о итало-турецкой войне.
К сожалению, в сети выложен только минутный фрагмент из тех фильмов.

http://www.fondazionecsc.tv/webtv_video … _video=927

http://www.fondazionecsc.it/UploadImgs/3834_sbarco2.jpg

Правда, сайт этот я пока не исследовал.

Имеется также книга о перезахоронении, изданная в Италии в 1911 г. - продаётся в интернете примерно за 50 евро.

ONORANZE AL GENERALE ALESSANDRO LAMARMORA in occasione del trasporto delle sue spoglie dalla Crimea a Biella 15 giugno 1911.
Published by Biella, 1911
http://i.ebayimg.com/00/s/NjAwWDgwMA==/z/Cf4AAOSw3ydVyhEP/$_57.JPG

Отредактированно Евгений РС (16.10.2015 12:48:40)

#74 11.06.2015 14:03:00

Евгений РС
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

Продолжу.

У Паоло и Елены Боргезе было трое сыновей - Сципионе Боргезе (1871 - 1927), Ливио Боргезе (1874 - 1939) и Родольфо Боргезе (1880 - 1963), из которых Родольфо был самым младшим.

Таким образом, рассыпается в прах придуманная Николаем Черкашиным (см. пост выше) история о том, как

"Весной капитан надолго ушел в море, а его младший брат, студент Римского университета, отправился с компанией друзей в увеселительную железнодорожную поездку прихватив череп Гоголя".

Все братья Боргезе в 1911 г. были уже состоявшимися людьми, давно миновавшими студенческий возраст.
Добавлю, что даже сыновья братьев (1902, 1906 и 1911 гг. рожд.) в 1911 году не были студентами.

Могу только восхититься тем, как г-н Черкашин вплёл реальных людей в свою мистификацию.

#75 11.06.2015 22:25:39

бугелёк-612
Гость




Re: Морской офицер и голова (череп) Гоголя

У Черкашина в его псевдо-исторических книгах подобные "косяки" сплошь и рядом.

Страниц: 1 2 3 4


Board footer