Меняйлов представляет. Войной, а, значит, и всей жизнью вообще, управляют неявные законы. Неявные в смысле не всеми понятые. Скажем, согласуясь с неявным для многих законом удачи можно пройти по минному полю и не подорваться. Всякий бы хотел это уметь, и на войне, и на гражданке – и этому можно научиться. Если понять, что удачливость суть особенное мировоззрение. Это мировоззрение можно реконструировать – если осмыслить необычные поступки удачливых, выявленных войной. ОДИН ДЕНЬ КОМАНДИРА ДИВИЗИИ
Шаг у него, удачливого, посмотрите, особенный. Но этот необычный шаг – следствие. А есть причина. Ключ – в этой фразе. ДА ПРИЧЕМ ТУТ АПАНАС Мужик, прошедший по минному полю, не только не угождал какой-нибудь бабе, как это делает обычный гражданин, но для него даже командир дивизии, вообще говоря, правильный мужик, не был конечной инстанцией. Хотя командиру дивизии по долгу дисциплины и подчиняется. Удачливого волнует всегда нечто весьма масштабное. Итак, масштабность – одно из качеств искомого мировоззрения благодаря которому становится понятен закон удачливости.

Но не обязательно минное поле. СЫН ПОЛКА Думается, этот парикмахер тоже масштабен. Другое дело, что об этом не болтает. Вернее так: плюс и не болтает. Скромность называется. Подобные вообще обычно скромны да ещё аскеты – хотя непременно участвуют в большом деле. Ещё пример эта женщина – масштаба Героя Советского Союза. Настоящий герой всегда в общем деле, работает всегда не по мелочи. Она Герой не за то, что могла пройти по минному полю. Просто, как следствие мировоззрения дающего возможность понять закон удачливости, она могла ещё и по минному полю пройти. ДА НЕ МОГЛА ТЫ ТАМ ПРОЙТИ, ТАМ ЖЕ МИНЫ КРУГОМ ВЫЗЫВАЕМ ОГОНЬ НА СЕБЯ

А ещё есть коллекционный фильм, действительно, очень ценный. Он снят в 1944-м, во время войны, и дух войны, в особенности, обороны Сталинграда, действительно, передаёт. Тем более, что описывает реальные события. В фильме «Дни и ночи» 1944 года показана ситуация, которая для поразительных событий обороны Сталинграда нормальна, а с точки зрения бытовой, наоборот, – совершенно невероятна. Вот ползёт человек. Ползёт он по кромке берега Волги. Кроме нескольких метров кромки весь берег занят немцами. На кромке немцев нет, потому что окоп не выкопать, его тут же вода затопит. Проползти там, не попав под пулю, невозможно. Много сложнее, чем пройти по минному полю. Но человек ради общего масштабного дела ползёт и доползает невредимым. Потом возвращается – опять невредимым. Потом опять ползёт – и опять добирается до места назначения. ДОБРАЛСЯ

Человек этот необычный: он – Сабуров, командир одного из батальонов знаменитой 13-й гвардейской десантной дивизии Родимцева. То, что это дивизия Родимцева, мы узнаём по дате переправы дивизии, в тот день и даже дни в Сталинград переправилась только одна новая дивизия – гвардейская Родимцева. В батальоне Сабурова есть ещё невредимые бойцы, то есть, рассуждая с точки зрения бытовой, ползти должен кто-то из бойцов батальона, а командир, понятно, – в последнюю очередь. Но кроме логики бытовой есть логика сталинградская, победная, следуя которой побеждать можно в самых невероятных, казалось бы, невозможных для победы условиях. ПОЛЗТИ?

Сабурова для связи посылает сам командир дивизии Родимцев – случай, повторимся, действительный из истории обороны Сталинграда. Понятно, что трижды проползти там, где проползти невозможно и одного раза, мог только человек, поднявшийся до особого мировоззрения, как мы выяснили по предыдущим примерам, масштабного. Плюс скромен. Но это ещё не весь перечень качеств. Есть ещё. Вот Сабуров ползёт второй раз. НАПАРНИКА УБИВАЮТ Напарник не ранен, он – убит. ДОКУМЕНТЫ Опаснейшее место, его бы миновать поскорее, обычный, то есть неудачник, не стал бы связываться с трупом, но Сабуров берётся тело вытащить. И хотя, как следствие наличия груза, по опасной зоне он будет ползти дольше в разы, однако ж, берётся – и выбирается целым. Потому что это следование тому самому неявному закону.

Не один Сабуров так поступал с убитыми напарниками по достижению светлой цели. Элита армейцев – разведчики. А разведчики, на задании в тылу врага, руководствовались принципом: сколько в разведку ушло, столько и вернуться должно, пусть даже и мёртвыми. И убитых своих разведчики выносили любой ценой.

Элита вооружённых сил как целого, вооружённых сил вообще – партизаны. Сталин говорил, что один партизан стоит сотни бойцов на фронте. Вот у партизан, взять хотя бы ковпаковцев, тоже было правило: ни одного убитого партизана врагу на поле боя не оставлять. Непременно вынести. И выносили. Немцев это приводило в сильнейшее уныние, бьются они с партизанами, бьются, теряют сотни и тысячи своих, а ни одного убитого партизана в глаза не видывали. Руки у немцев от этого опускались, а с опустившимися руками они несли ещё большие потери – если не успевали убежать со всех ног. Один немецкий генерал смог убежать от Ковпака только бросив собственные штаны – без штанов. В этих генеральских штанах с лампасами потом один из рядовых партизан щеголял.

Причина выноса погибшего не только Сабуровым из Сталинграда, но и разведчиками и партизанами – жреческая, или, что то же самое, товарищеская. Вот тело получает повреждения несовместимые с жизнью. Никто не знает, сколько времени при остывающем теле прибывает душа. Минуты? Часы? Дни? Всё это время у умирающего есть возможность довершить своё задание на жизнь, приподняться в духе так, чтобы в следующем рождении родиться на уровне повыше. Чтобы вновь не проходить болезненные стадии обучения.

Заданий на жизнь целая череда, на каждую жизнь своё задание, одно из первых в этой череде – выбраться из состояния единоличника. Единоличник – это смягчённый синоним слов «маменькин сынок» и «подкаблучник». Тот, который ещё не дотянулся жить по принципу удачливого: «сам погибай, но товарища выручай». Так уж устроены люди: если начинаешь жить по принципу «сам погибай, но товарища выручай», то с тем, кого выручаешь, образуешь коллективный разум, масштаб мысли повышается и окрепшей мысли становятся доступны необычные решения – вроде того куда ставить ногу при очередном шаге, когда идёшь по минному полю. Вот этот НА МИННОМ и выручал товарищей. Именно товарищей, а не прохожих. Взялся бы выручать каких-нибудь шлюх, то объединение с ними ума бы ему не прибавили – и он бы подорвался.

Парикмахер тоже выручал не шлюху. Выручал журналиста, у которого была возможность отсидеться в тылу, скажем, экономическим корреспондентом где-нибудь в Сибири, однако ж, он практически добровольцем отправился на фронт.

Сабуров тоже выручал тех, кто действительно защищал город Сталина, а не дрожал по каким-нибудь подвалам. А ещё выручал труп.

Почему некоторые трупы можно расценивать как аналог товарища? Умирающий после наступления клинической смерти освобождается от манипуляций с его… кхе-кхе… женилкой, и тем оказывается как бы в льготных условиях, в этих условиях чуть легче справиться со своей любовью к дерьму, и объединиться с товарищем. Последний его в этой жизни шанс подняться. Если бы с товарищами уже был духовно объединён, то пулю бы не схлопотал. Этот, подстреленный на кромке берега перед тем, что в быту называется концом жизни, последним видит товарища, который, по меньшей мере, в данную минуту, в бою, живёт по принципу «сам погибай, но товарища выручай». Признай убитый его своим спасителем, признай, что он для всех секторов жизни лучше и ценней, чем его баба-шлюха, и у него появляется серьёзный шанс хотя бы в этом своём состоянии войти в товарищество, признать необходимость товарищества, и тем самым в следующем рождении начать с более высокого уровня. Для убитого это самое большое приобретение жизни. С другой стороны, самый большой дар, который может быть преподнесён погибшему жизнью.

Но и сам приносящий этот дар тоже не в накладе: у неправых, в смысле фрицев, обстреливающих кромку, от соприкосновения со случаем товарищества руки опускаются, в частности, немцы не в состоянии стрелять прицельно. Будут отчаянно мазать. Что удивляться, что Сабуров выбирается с кромки берега целым и невредимым. Но подобное в случае Сабурова воздействие на немцев возможно только в том случае, если погибший был в состоянии этот дар принять – и вместе с ним можно будет образовать коллективный разум. А принять могут не все. Этот мог. Это видно по результату: Сабуров уцелел. Заранее об этом погибшего потенциале можно узнать по тому, что он был готов идти хоть на самое опасное задание – лишь бы с товарищем. Партизаны могут, и разведчики тоже. Словом, элита отважных – и умеющих верно выбирать, с кем идти в разведку.

У Сабурова, живущего по принципам жречества, в фильме появляется девушка. Имя её прототипа известно: Виктория Шепетя. По фильму она Клименко, а в жизни – Виктория Шепетя. Она – из 10-й стрелковой дивизии НКВД. НА КАТЕРЕ ОТКУДА? ОТТУДА Она как раз из тех, кто, как минимум, могут выбрать правильно того, с кем быть рядом в ситуации чреватой смертью. Виктория понимала ту высокую вероятность, что катер будет потоплен, вот и льнула к Сабурову, чтобы умереть правильно, по духу. А любовь-морковь уж потом началась.

Ну, 10-я дивизия НКВД… Это бойцы из 10-й дивизии защищали элеватор. ЭЛЕВАТОР - С КАМЕРОЙ НА СТАЛИНГРАД НКВДшники не только не отступали, но и не попадали в плен даже ранеными. Если уж говорить об элеваторе, то в его развалинах, вокруг которого немцы положили сотни своих, нашли лишь 18 тел НКВДшников, ни одного раненого. Погибли все. Они тоже знали как умирать правильно. Вернее так: они знали как умирать, и Виктория Шепетя знала тоже.

Именно бойцы 10 дивизии НКВД в боях на границе города показали немцам, что началась совсем другая война. До того, в степи перед Сталинградом, немцы встречали немало войск, но те их особенно не задерживали, огромными массами сдавались в плен, но, встретившись с НКВД, начали готовиться писать мемуары вроде «Сталинградский кошмар» или «Будь проклят этот Сталинград». ОБЛОЖКИ Это коллектив 10-й дивизии задал стиль боёв, который переняли и пережившие свой первый бой армейцы, именно переняли, потому что первоначально в Сталинграде, если не считать девушек-зенитчиц, никаких иных, кроме НКВД, войск не было.

Это уж потом, после войны, те, кто недовложился в войну, врали своим психологическим аналогам об НКВД. В результате этого вранья получалось, что они, участники войны и их психологические аналоги, тоже вроде как ещё ничего, не мразь, не дерьмо.

Врут эти недовложившиеся, что они ненавидят НКВД за их следственные дела, это недовложившиеся маскируются, им страшен как Страшный Суд НКВД из Сталинграда, как им страшен и ненавистен сам Сталинград вообще. Населению вдалбливают, что Сталинград переименовали потому, что в него вшито имя Сталина, но на самом деле, недовложившиеся в войну и их аналогам, которые берут численным превосходством, ненавидят подвиг Сталинграда, его недовложившиеся воспринимают как личное оскорбление – ибо кто они по сравнению с бойцами из 10й дивизии НКВД? Было бы странно если бы недовложившиеся Сталинград не переименовали. Ну и, конечно, недовложившимся ненавистен Тот, с большой буквы Тот, на кого равнялись те, кто этим уроком города Сталина нас одарил. В своей одержимости оправдаться за недовложение они докатились до того, что практически вычеркнули 10-ю дивизию из истории обороны Сталинграда.

Писатель Константин Симонов, который описывал Сабурова и Викторию, тоже почему-то не пожелал сообщить о Виктории, что она из НКВД. По фильму она из Сталинграда. Да, она – из города Сталина, но и из 10-й дивизии тоже. ОТКУДА ОТТУДА

И по другим деталям той сталинградской истории видно, что Виктория поступает как жрица, а именно как дева из Триединства. Вот деталь, которая это подтверждает. НА КАТЕРЕ СТАРЫЙ Это ж указание на Триединство! Впрочем, тему жреческого Триединства мы уже разбирали в других роликах, у интересующихся этой темой возможность с ней ознакомиться есть. Ключевые слова при поисках нужных роликов и семинаров: «Триединство» и «Шамано-жреческий аспект». О возможностях Триединства как целого сейчас не будем, потому что в этом ролике важно лишь то, что старый Сабуров полз по тому участку волжского берега не один, а как бы с ней. В составе Триединства. Символический ученик в фильме «Дни и ночи» тоже показан.

С точки зрения бытовой Сабуров вполне мог отказаться ползти по тому участку берега, который ещё более опасен, чем густо утыканное минами минное поле. Командир батальона – это фигура. Командир батальона – это величина. Отказаться имел полное право.

Но Сабурова посылал Хозяин, командир дивизии Родимцев. Вернее, не посылал, а посчитал, что в интересах товарищества правильно, чтобы отправился Сабуров. По фильму генерал – Проценко, а по жизни – Родимцев. Победный генерал. Хозяин. Очень двусмысленно, что переименованного Родимцева в фильме подчинённые называют Хозяином. Оно, конечно, правильно, что Родимцева свои называли Хозяином, но всем известно, что Хозяином называли Сталина. Такое имя возможно, если Родимцев по принципам товарищества был продолжением товарища Сталина, его на равных помощником.

Всякий человек всегда, будь то на войне или в мирной жизни, стоит перед выбором: или угождать какой-нибудь скверной бабе, или подставить плечо, что называется, старшему брату из товарищества. Подставишь плечо старшему брату, посвятившего себя правому делу, будешь причастен Триединству, как следствие, если своё участие доведёшь до искренности, то со временем рядом появится Дева. Дева ни с того, ни с сего рядом не оказывается.

А подставить плечо откажешься, будешь ради оправдания своего отказа угождать бабе – жестоко поплатишься. Женщины – очень путанные существа. Путаны. На словах, истериках и даже улыбочках они побуждают к угождению себе по плоти, но за эти угождения нисколько не благодарны и нисколько за это угодника не уважают и не ценят. А только через овладение стадией уважения деда и вызволяются в Деву. А уважать женщина способна только за товарищеское выправления загогулин сковывающих её дух. То есть, если выражаться парадоксально: хочешь быть неуязвим и притом со спутницей-девой – научись жить так, чтобы женщина тебя непроизвольно уважала. А для этого сам научись уважать слово «надо» от Хозяина. "НАДО" ПРОЦЕНКО И СТАЛИНА И, вообще, это же величайшее в жизни счастье, если ты настолько поднялся, что вписываешься в планы Хозяина и он тебя о чём-нибудь просит.