Корпус
По архитектуре и конструкции «Ретвизан» представлял собой оригинальный проект, весьма отдаленно напоминавший как «Пересвет» (предложенный МТК в качестве прототипа), так и последнюю серию американских броненосцев типа «Иллинойс». В нем переплелись элементы русской, английской и американской кораблестроительных школ — в этом отношении «Ретвизан» был уникальным судном.
Корабль имел гладкопалубный корпус с достаточно высоким подводным бортом (по требованию МТК ось орудий носовой башни должна была возвышаться над ватерлинией, как минимум, на 8,2 м). От штевня до штевня шли три сплошные палубы — верхняя, батарейная (главная) и жилая (броневая). Под ними в носу и корме имелись еще две палубы — верхняя и нижняя платформы, разделенные машинно-котельными отделениями. Обводы корпуса отличались значительной полнотой (коэффициент общей полноты — 0,678, самый большой среди русских броненосцев), сечение по мидель-шпангоуту было почти прямоугольным.
Корпус делился 14-ю переборками на 15 водонепроницаемых отсеков. Переборки располагались на 6-м, 12-м, 16-м, 21-м, 26-м, 30-м, 40-м, 45-м, 54-м, 64-м, 69-м, 75-м, 80-м и 84-м шпангоутах; по высоте они доходили до жилой палубы. «Ретвизан» стал первым броненосцем Российского флота, обладавшим принципиально новой системой обеспечения непотопляемости. В частности, на нем отсутствовала не оправдавшая себя на практике магистральная водоотливная труба. Каждый отсек оснащался автономными водоотливными средствами, а электродвигатели вместе с насосами устанавливались в водонепроницаемых кожухах. Система вентиляции была снабжена оригинальными клапанами с пустотелыми шарами: при затоплении отсека шар всплывал и перекрывал сечение трубы.
В конструкции корпуса имелось множество нетрадиционных для российского (да и вообще европейского) судостроения решений. В качестве стоек у переборок широко использовалась профильная сталь Z-образного сечения или швеллеры, в то время как у нас стойки были клепаными и, соответственно, более тяжелыми и трудоемкими в изготовлении. Кницы по крамповской технологии обычно также крепились не клепкой, а специальной кузнечной сваркой. Зачастую вместо соединительного треугольника применяли отогнутый край кницы. При этом на верфи велся строгий контроль за соблюдением весовой дисциплины. Кренование броненосца, проведенное у заводской стенки 5 января 1902 года, показало, что его фактическое нормальное водоизмещение составляет 12 409,9 т против 12 745,6 т по проекту. То есть строительная перегрузка — неизбывная беда отечественного судостроения — у «Ретвизана» напрочь отсутствовала, и даже появился незапланированный запас водоизмещения в 335,7 т. Для Российского флота факт неслыханный! Правда, у этого явления имелась и обратная сторона: метацентрическая высота по результатам того же кренования оказалась меньше расчетной и составила всего 93,3 см. Представители наблюдающей комиссии посчитали ее недостаточной и предложили уложить 227 т балласта или же принимать в трюм забортную воду.
Настил верхней палубы — деревянный, тиковый. Чтобы избежать его повреждения раскаленными пороховыми газами, в носу и корме на уровне среза стволов 305-мм орудий планировалось установить покрытие из стальных плит шириной около 4 м. Такое «противопламенное» (anti-flash plate) покрытие запроектировано на отправленных в Петербург чертежах, однако реально его, по-видимому, так и не сделали. Во всяком случае, на всех известных палубных фотографиях «Ретвизана» оно не просматривается.
Главный броневой пояс «Ретвизана» имел высоту 2,14 и длину 78 м и состоял из 17 плит. Толщина его составляла 229 мм, под водой она плавно уменьшалась до 127 мм. Выше по той же длине шел верхний пояс высотой 2,3 м и толщиной 152 мм. В носу и корме на 11-ми 79-м шпангоутах оба пояса замыкались 178-мм траверзами, образуя внушительного объема цитадель. В нос и корму от цитадели до самых штевней борт на протяжении от нижней платформы до батарейной палубы был бронирован 51-мм плитами. Над цитаделью возвышался 127-мм каземат, защищавший все 6-дюймовые орудия. В центральном плутонге пушки отделялись друг от друга 37-мм противоосколочными переборками.
Броневая палуба имела карапасную форму и примыкала к нижней кромке главного пояса. Она была двухслойной; толщина ее в горизонтальной части составляла 51 мм, на скосах — 63 мм, за пределами цитадели — 76 мм.
Барбеты башенных установок ниже батарейной палубы (внутри цитадели) защищались 102-мм, а выше — 203-мм плитами. Сами башни имели 229-мм вертикальную броню и 51-мм — крышу.
Вся вертикальная броня была крупповской (то есть закаленной по способу Круппа), палубная — из так называемой «экстрамягкой никелевой стали». И та и другая считались последним достижением в тогдашнем кораблестроении и потому настоятельно рекомендовались МТК. Однако в США эти типы брони на момент заказа «Ретвизана» еще не были освоены. Крамп, пользуясь недостаточно четкими формулировками в заключенном контракте, соглашался выполнить условия заказчика только при условии их дополнительной оплаты. После очередной серии препирательств стороны кое-как договорились. 229-мм крупповские плиты (34 шт.) подрядилась изготовить американская фирма «Бетлехем стил компани» (тогда в России ее почему-то именовали Южно-Вифлиемским заводом), а 178-мм, 152-мм, 127-мм и палубную броню — «Карнеги стил компани». За это русскому Морскому министерству пришлось «раскошелиться» на 310 тыс. долларов сверх оговоренной контрактом суммы.
Вертикальная броня башен и барбетов устанавливалась на деревянной подкладке толщиной 76 мм. В России к тому времени от подобного решения уже отказались, и у башен новых броненосцев плиты крепились к металлической рубашке. Но для Крампа сделали исключение: он не хотел менять отлаженную технологию.
Самой толстой 254-мм броней защищалась боевая рубка, однако ее конструкция была неудачной: она имела слишком широкие смотровые щели и выпуклую грибовидную крышу, выступавшую краями за вертикальную броню. Опыт русско-японской войны показал, что осколки часто влетали в смотровые щели и, срикошетив от крыши, поражали находившихся внутри людей. К сожалению, такая конструкция рубки была типовой для всех крупных кораблей Российского флота и стоила жизни многим морякам.
Общий вес брони на «Ретвизане» составлял 3300 т, или 25,9% от проектного водоизмещения. Это был наилучший показатель среди русских кораблей, построенных до начала войны с Японией.
Все вооружение «Ретвизана» было изготовлено на российских заводах. В окончательном варианте проекта оно включало в себя 4 305-мм, 12 152-мм, 20 75-мм орудий, 24 47-мм и 6 37-мм пушек Гочкиса, 2 64-мм пушки Барановского, 2 (позже 4) пулемета, 4 надводных и 2 подводных торпедных аппарата.
305-мм орудия с длиной ствола в 40 клб изготавливались на Обуховском заводе. Во время их испытаний на Охтинском полигоне, при монтаже на прибывшие с Металлического завода станки, внезапно выявился значительный перевес орудий на казенную часть —для уравновешивания к дулу пришлось подвешивать груз весом в восемь пудов! Оказалось, что фактический центр тяжести орудия смещен от проектного почти на дюйм. Пришлось в экстренном порядке подгонять станки к готовым пушкам — стачивать передний срез рубашки и задний срез поршня компрессора. Поскольку Обуховский завод и впредь не гарантировал точного соответствия центра тяжести стволов обозначенному на чертежах, станки для башен последующих броненосцев типа «Бородино» заранее снабдили приспособлениями, позволяющими уравновешивать качающиеся части.
Орудийные башни Металлического завода конструктивно повторяли башни «Пересвета» и «Осляби», но вращались на конических катках, расположенных под станком, как на броненосце «Три святителя» (10-дюймовые «пересветовские» установки вращались на нижнем пятнике). Соответственно стол башни и подачная труба тоже были сделаны по типу «Трех святителей». Вертикальная наводка осуществлялась с помощью двух подъемных винтовых секторов (у орудий на «Пересвете» имелось по одному сектору); предельный угол возвышения составлял 15°, снижения — 5°.
Как уже говорилось, башенные установки «Ретвизана» вместо традиционной гидравлики были оснащены системой электроприводов. Двигатели и все основное электрооборудование поставляла французская фирма «Соттер, Арле и К°». Электромоторы приводили в действие системы вертикального и горизонтального наведения, подачи снарядов в башню, их досылку прибойником. Открывание замков производилось вручную, так как применение для этих целей электропривода на «Пересвете» и «Ослябе» себя не оправдало. Также отказались и от использования электромагнитных муфт, заменив их обычными сцепными.
Строительство «Ретвизана» по времени совпало с начавшейся в Морском министерстве дискуссией о повышении скорострельности крупнокалиберной артиллерии. В 1898 году из Англии пришла информация, что на маневрах броненосцы Ройял Нэйви ухитрились давать залпы с промежутками от 49 до 54 с, в то время как русские 12-дюймовые орудия могли делать максимум два выстрела за три минуты. МТК призвал конструкторов Обуховского и Металлического заводов приложить все усилия, чтобы повысить скорострельность артиллерийских установок новых броненосцев. Тем более, что внедрение электропривода способствовало успешному решению проблемы.
В башнях «Ретвизана» был опробован ряд нововведений, теоретически сокращавших время заряжания. Так, в гнездах зарядников установили специальные выдвижные желоба, которые выдвигались при переднем ходе прибойника и убирались при заднем. Это позволило исключить такую операцию, как вставку зарядных труб в орудия и сэкономить таким образом около 10с. Однако ручное открывание замка все равно требовало порядка 30 с, а подача снаряда из погреба — 70 с. Представители МТК провели хронометраж операций при подаче снарядов в кормовой башне «Ретвизана» и получили следующие результаты. В снарядном погребе необходимо было провести такие манипуляции: наложить храп (5 с), поднять снаряд (35 с), подать к первому поворотному кругу (3 с), повернуть поворотный круг (2 с), подать ко второму поворотному кругу (5 с), повернуть второй круг (2 с). В подбашенном отделении: подать снаряд к желобу башни (10 с), опустить на желоб (3 с), снять храп (5 с). Итого — 70 с. После тренировки орудийной прислуги цикл удалось довести до 66 с, но пришлось признать, что увеличить скорость заряжания дальше не удастся. Причем подчеркивалось, что речь идет именно о скорости заряжания, а не о скорострельности. Время между залпами неизбежно будет больше, поскольку в ходе опытов зарядник поднимался без снаряда и полузарядов, а прибойник работал вхолостую. А самое главное — не учитывалось время, необходимое на вертикальное наведение (ведь заряжание орудий производилось в фиксированном — строго горизонтальном — положении стволов), откат, накат и выстрел. (Мы столь подробно остановились на рассмотрении работы башенных установок потому, что реальная скорострельность будет играть важную роль в баталиях русско-японской войны.)
Любопытной особенностью башен «Ретвизана» стал тип ручного привода их вращения. Он состоял из ручных лебедок, установленных не внутри, а снаружи подбашенных помещений на жилой палубе и верхней платформе. Крутящий момент от лебедок передавался с помощью цепей. Ранее подобная схема вспомогательного привода применялась на «Пересвете».
От «Пересвета» достались «Ретвизану» и размеры броневых дверей башен — 1,22x0,69м.
Противоминная артиллерия — 152-мм и 75-мм пушки системы Канэ — изготавливалась на Обуховском заводе и была отправлена в США в конце 1899 года на пароходе «Владимир Савин». Восемь 152-мм пушек устанавливались на батарейной палубе в бронированных спонсонах; еще четыре — в таких же спонсонах палубой выше. Все орудия оснащались полукруглыми 51 -мм броневыми щитами, что обеспечивало 6-дюймовой артиллерии хорошую защиту. А вот у 75-мм пушек какая-либо защита отсутствовала. Шесть таких орудий располагались в спонсонах на верхней палубе в районе миделя, остальные 14 —на батарейной палубе за пределами бронированного каземата.
47-мм пушки Гочкиса, также производства Обуховского завода, размещались в носовой части спардека (2 шт.), на нижних ярусах носового и кормового мостиков (2 шт.) и боевых марсах (по 4 шт). Одноствольные 37-мм пушки Гочкиса устанавливались на верхнем ярусе носового мостика — по три на каждом крыле. При необходимости их можно было снять и перенести на паровые катера. Для 64-мм десантных пушек Барановского имелись как колесные лафеты, так и неподвижные станки, расположенные в кормовой части спардека. Штатное место двух пулеметов «максим» — коечные сетки верхнего яруса кормового мостика.
Угол обстрела 305-мм башен составлял 260°, 152-мм орудий в казематах на батарейной и верхней палубах — соответственно 120° и 122°. Боезапас для 305-мм, 152-мм и 75-мм пушек — по 76, 199 и 325 выстрелов на один ствол соответственно.
Система управления стрельбой была смонтирована по прибытии «Ретвизана» в Россию. Она включала в себя один дальномер Барра и Струда и пять микрометров Люжоля, позволявших определять расстояния по углу к известной вертикальной величине цели (например, высоте мачт). Замеренная дистанция с микрометров поступала в боевую рубку на главный дальномерный циферблат, где артиллерийский офицер выставлял на дающем циферблате ту дистанцию, какую он считал наиболее вероятной. Там же, в боевой рубке, находился боевой указатель, определяющий курсовой угол цели, и снарядный циферблат, указывающий тип снаряда. Вся эта информация с помощью синхронной электрической связи поступала на принимающие циферблаты в башнях, батареях и погребах.
Недостатками этой системы являлись ограниченная дальность действия (до 40 кбт) и слабая защита от короткого замыкания. Так, во время боя в Желтом море 28 июля 1904 года в результате попадания японского снаряда в амбразуру носовой башни на «Ретвизане» вышли из строя все циферблаты левого борта, а затем, после очередного взрыва снаряда и замыкания — и правого. Вследствие чего оставался единственный способ передачи информации — шустрый ординарец, перебегавший от боевой рубки к наводчикам орудий...
Забегая вперед, заметим, что эффективность артиллерийского огня зависела, прежде всего, от уровня подготовки комендоров. Увы, здесь Российскому флоту хвастаться было нечем. Наводчики, как писал впоследствии Э.Н.Щенснович, в силу недостаточной образованности, зачастую не понимали десятичных дробей и не могли правильно пользоваться таблицами стрельбы. Уже после начала русско-японской войны, в Порт-Артуре, офицер «Ретвизана» лейтенант К.Кетлинский сконструировал прибор для практического обучения комендоров. Его идея заключалась в том, что непосредственно перед орудием устанавливался щит, изображающий цель, а к стволу орудия крепились электромагнит и шпилька, делающая укол в щите при замыкании контакта после прицеливания. К сожалению, этот прибор был изготовлен в единственном экземпляре и оказать серьезного влияния на уровень подготовки «ретвизановских» артиллеристов не мог.
Торпедные аппараты для «Ретвизана» поставлял Металлический завод. Четыре из них устанавливались неподвижно, два (надводных бортовых) были поворотными. Носовой и кормовой штевневые защищались 51-мм броней; расстояние от их осей до ватерлинии составляло соответственно 7 и 6,5 фута. Два траверзных подводных аппарата находились на нижней платформе в районе 17-го шпангоута; они были углублены на 9 футов (2,75 м) ниже ватерлинии.
Запас торпед составлял 17 единиц. Это были 450-мм (официально их именовали 17-дюймовыми) мины Уайтхеда образца 1897 года. Кроме того, на борту броненосца хранились четыре 380-мм мины Уайтхеда образца 1880 года для 56-футовых минных катеров, четыре метательные мины для 40-футовых паровых катеров и 45 мин заграждения образца 1893 года. Последние хранились на нижней платформе в погребе впереди отделения подводных торпедных аппаратов и могли выставляться с помощью паровых катеров и специальных плотиков.
Главная энергетическая установка броненосца включала в себя две вертикальные паровые машины тройного расширения и 24 водотрубных котла Никлосса. Машины располагались параллельно друг другу и отделялись водонепроницаемой продольной переборкой, шедшей по диаметральной плоскости. Диаметры цилиндров высокого, среднего и низкого давления составляли соответственно 97,8, 106,7 и 233,7 см. Котлы объединялись в группы по четыре штуки, причем через среднюю группу проходила поперечная переборка (на 45-м шпангоуте), разделявшая первое и второе котельные отделения. Давление пара в котлах— 18 атм, перед машинами — 14 атм. Гребные винты — трехлопастные, бронзовые, диаметром 4,88 м и шагом 5,8 м. Любопытная особенность энергетической установки — довольно близкое расположение гребных валов и, соответственно, винтов, из-за чего в ахтерштевне пришлось сделать специальный вырез (под лопасти винтов).
Котельные отделения почти по всему периметру были окружены угольными ямами. К топкам уголь подавался на тележках, передвигавшихся по рельсам. Шлак поднимался наверх электрическими лебедками.
Качество изготовления машин и механизмов было достаточно высоким. Но благоприятную картину изрядно портил выбор типа котлов — главный просчет проекта. Особенность запатентованных французскими конструкторами братьями Никлосс котлов заключалась в применении вместо одинарных водогрейных трубок двойных, разного диаметра, вставленных одна в другую. Теоретически такие котлы были легче и мощнее, чем большинство их аналогов. Кроме того, они обладали лучшей ремонтопригодностью, так как замена трубок осуществлялась даже без частичной разборки котла. Неудивительно, что разрекламированная новинка начала применяться во флотах Франции, Испании, Германии и Англии. У нас котлы Никлосса установили на канонерской лодке «Храбрый»; первое впечатление от них было хорошим. Чарльз Крамп, озадаченный необходимостью обеспечить довольно значительную скорость корабля при его ограниченном водоизмещении, видел в применении французских «чудо-котлов» единственную возможность достичь контрактной скорости. Русское Морское министерство пошло ему навстречу и согласилось с установкой котлов Никлосса на «Варяге» и «Ретвизане».
Однако опыт эксплуатации показал, что в действительности паровые котлы данного типа весьма капризны и ненадежны, а также требуют большей численности специально обученной команды, чем, скажем, котлы Бельвиля. Главный их конструктивный недостаток — неравномерная (тогда ее называли «спазмодическая») циркуляция, приводившая к частному перегреву и разрыву трубок, которые, как оказалось на деле, и заменять не так-то просто. Не подтвердилась и заявленная фирмой-создателем их экономичность... Уже после постройки «Ретвизана», в 1903 году журнал «Морской сборник» опубликовал статью под названием «Результаты службы котлов Никлосса на военных судах», в которой автор приходит к однозначному выводу, что «котлы Никлосса хуже и опаснее других».
Питание корабля электроэнергией обеспечивали шесть парогенераторов (по тогдашней терминологии — пародинамо) производства фирмы «Дженерал Электрик». Каждый из них состоял из одной паровой машины тройного расширения и двух шестиполюсных генераторов постоянного тока напряжением 105 В, установленных на концах ее вала. Два таких агрегата имели мощность по 132 кВт, четыре — по 66 кВт. Располагались они тремя автономными группами в корпусе за броневой защитой: четыре на верхней платформе и два (по 66 кВт) — на жилой палубе. Примечательно, что по проекту последние предусматривалось установить в кормовой части надстройки под спардеком, напротив орудийной башни. Но после вмешательства наблюдающей комиссии, потребовавшей переноса парогенераторов за броню, их разместили палубой ниже по левому борту в носовой части. Правда, за это пришлось дополнительно заплатить, поскольку изменения вносились после утверждения чертежей в Санкт-Петербурге.
Всего на «Ретвизане» было установлено 53 электродвигателя суммарной мощностью 528 кВт, а также 1300 лампочек. Кроме того, имелось шесть 75-см боевых прожекторов. Из последних два располагались на мачтах (высота над ватерлинией 23,5 м, угол освещения 320°), два — на носовом мостике (соответственно 15,9 м и 260°) и два — на кормовом (15 м и 120°). Еще два дополнительных 40-см прожектора устанавливались на 56-футовых минных катерах.
Для аварийного освещения и питания ходовых огней служила специальная аккумуляторная батарея.
Рулевое устройство «Ретвизана» — винтовые системы Дэвиса с электрическим, паровым и ручным приводами и указателями положения руля. Механическое управление рулем осуществлялось из боевой рубки, ручное (аварийное)— из румпельного отделения.
Якорное устройство включало в себя паровой брашпиль, установленный на батарейной палубе, и два шпиля на верхней палубе — паровой (в носу) и электрический (в корме). Якоря Холла — три рабочих и один запасной — заказывались в Англии. С наружной стороны бортов по-походному крепились четыре верпа. Укладка якорей осуществлялась с помощью установленного на баке крана-крамбола. Помимо двух рабочих якорных цепей длиной по 320 м имелась одна запасная (213 м).
Штатное противоторпедное ограждение включало в себя стальную сеть и 22 шеста-выстрела — по 11 с каждого борта. В походном положении шесты укладывались в нос.
Броненосец оснащался целой флотилией плавсредств: по техзаданию их должно было быть 14, фактически же, судя по отчетным чертежам и фотографиям, — 18 единиц. Самыми крупными из шлюпок были 56-футовые минные катера (2 шт.). Они имели длину корпуса 17,08 м (по другим данным — 18 м), ширину 2,97 м, водоизмещение 18 т и могли развивать скорость 12,5 узла. Вооружение каждого из них составлял один 380-мм торпедный аппарат; могли устанавливаться также 47-мм пушка и пулемет. Кроме того, на спардеке находилось еще два так называемых «метательных» паровых катера. Эти 40-футовые суда имели длину 12,2 м, ширину 2,82 м, водоизмещение 11,7 т и скорость 9,5 узла.
Вооружение — один аппарат для стрельбы метательными минами; его можно было установить либо на носу, либо на корме. Остальные шлюпки являлись гребными, особенностью их было то, что они изготавливались из стали по обводам стандартных деревянных аналогов, принятых в русском флоте. Гребной комплект состоял из двух 20-весельных баркасов длиной по 11,7 м, двух 16-весельных рабочих катеров длиной по 11,13 м, четырех 14-весельных катеров, двух 12-весельных вельботов, двух 8-весельных и двух 6-весельных ялов. Для спуска и подъема всех шлюпок, располагавшихся на спардеке, имелись два мощных электрических крана с вылетом стрелы около 8 м. Среди внедренных на «Ретвизане» технических новинок — телефонная связь и система звонковой сигнализации. А вот радиостанции поначалу не было: ее установили в 1902 году уже в Кронштадте. Впрочем, именно так и было предусмотрено контрактом.
Корабль имел гладкопалубный корпус с достаточно высоким подводным бортом (по требованию МТК ось орудий носовой башни должна была возвышаться над ватерлинией, как минимум, на 8,2 м). От штевня до штевня шли три сплошные палубы — верхняя, батарейная (главная) и жилая (броневая). Под ними в носу и корме имелись еще две палубы — верхняя и нижняя платформы, разделенные машинно-котельными отделениями. Обводы корпуса отличались значительной полнотой (коэффициент общей полноты — 0,678, самый большой среди русских броненосцев), сечение по мидель-шпангоуту было почти прямоугольным.
Корпус делился 14-ю переборками на 15 водонепроницаемых отсеков. Переборки располагались на 6-м, 12-м, 16-м, 21-м, 26-м, 30-м, 40-м, 45-м, 54-м, 64-м, 69-м, 75-м, 80-м и 84-м шпангоутах; по высоте они доходили до жилой палубы. «Ретвизан» стал первым броненосцем Российского флота, обладавшим принципиально новой системой обеспечения непотопляемости. В частности, на нем отсутствовала не оправдавшая себя на практике магистральная водоотливная труба. Каждый отсек оснащался автономными водоотливными средствами, а электродвигатели вместе с насосами устанавливались в водонепроницаемых кожухах. Система вентиляции была снабжена оригинальными клапанами с пустотелыми шарами: при затоплении отсека шар всплывал и перекрывал сечение трубы.
В конструкции корпуса имелось множество нетрадиционных для российского (да и вообще европейского) судостроения решений. В качестве стоек у переборок широко использовалась профильная сталь Z-образного сечения или швеллеры, в то время как у нас стойки были клепаными и, соответственно, более тяжелыми и трудоемкими в изготовлении. Кницы по крамповской технологии обычно также крепились не клепкой, а специальной кузнечной сваркой. Зачастую вместо соединительного треугольника применяли отогнутый край кницы. При этом на верфи велся строгий контроль за соблюдением весовой дисциплины. Кренование броненосца, проведенное у заводской стенки 5 января 1902 года, показало, что его фактическое нормальное водоизмещение составляет 12 409,9 т против 12 745,6 т по проекту. То есть строительная перегрузка — неизбывная беда отечественного судостроения — у «Ретвизана» напрочь отсутствовала, и даже появился незапланированный запас водоизмещения в 335,7 т. Для Российского флота факт неслыханный! Правда, у этого явления имелась и обратная сторона: метацентрическая высота по результатам того же кренования оказалась меньше расчетной и составила всего 93,3 см. Представители наблюдающей комиссии посчитали ее недостаточной и предложили уложить 227 т балласта или же принимать в трюм забортную воду.
Настил верхней палубы — деревянный, тиковый. Чтобы избежать его повреждения раскаленными пороховыми газами, в носу и корме на уровне среза стволов 305-мм орудий планировалось установить покрытие из стальных плит шириной около 4 м. Такое «противопламенное» (anti-flash plate) покрытие запроектировано на отправленных в Петербург чертежах, однако реально его, по-видимому, так и не сделали. Во всяком случае, на всех известных палубных фотографиях «Ретвизана» оно не просматривается.
Бронирование
Главный броневой пояс «Ретвизана» имел высоту 2,14 и длину 78 м и состоял из 17 плит. Толщина его составляла 229 мм, под водой она плавно уменьшалась до 127 мм. Выше по той же длине шел верхний пояс высотой 2,3 м и толщиной 152 мм. В носу и корме на 11-ми 79-м шпангоутах оба пояса замыкались 178-мм траверзами, образуя внушительного объема цитадель. В нос и корму от цитадели до самых штевней борт на протяжении от нижней платформы до батарейной палубы был бронирован 51-мм плитами. Над цитаделью возвышался 127-мм каземат, защищавший все 6-дюймовые орудия. В центральном плутонге пушки отделялись друг от друга 37-мм противоосколочными переборками.
Броневая палуба имела карапасную форму и примыкала к нижней кромке главного пояса. Она была двухслойной; толщина ее в горизонтальной части составляла 51 мм, на скосах — 63 мм, за пределами цитадели — 76 мм.
Барбеты башенных установок ниже батарейной палубы (внутри цитадели) защищались 102-мм, а выше — 203-мм плитами. Сами башни имели 229-мм вертикальную броню и 51-мм — крышу.
Вся вертикальная броня была крупповской (то есть закаленной по способу Круппа), палубная — из так называемой «экстрамягкой никелевой стали». И та и другая считались последним достижением в тогдашнем кораблестроении и потому настоятельно рекомендовались МТК. Однако в США эти типы брони на момент заказа «Ретвизана» еще не были освоены. Крамп, пользуясь недостаточно четкими формулировками в заключенном контракте, соглашался выполнить условия заказчика только при условии их дополнительной оплаты. После очередной серии препирательств стороны кое-как договорились. 229-мм крупповские плиты (34 шт.) подрядилась изготовить американская фирма «Бетлехем стил компани» (тогда в России ее почему-то именовали Южно-Вифлиемским заводом), а 178-мм, 152-мм, 127-мм и палубную броню — «Карнеги стил компани». За это русскому Морскому министерству пришлось «раскошелиться» на 310 тыс. долларов сверх оговоренной контрактом суммы.
Вертикальная броня башен и барбетов устанавливалась на деревянной подкладке толщиной 76 мм. В России к тому времени от подобного решения уже отказались, и у башен новых броненосцев плиты крепились к металлической рубашке. Но для Крампа сделали исключение: он не хотел менять отлаженную технологию.
Самой толстой 254-мм броней защищалась боевая рубка, однако ее конструкция была неудачной: она имела слишком широкие смотровые щели и выпуклую грибовидную крышу, выступавшую краями за вертикальную броню. Опыт русско-японской войны показал, что осколки часто влетали в смотровые щели и, срикошетив от крыши, поражали находившихся внутри людей. К сожалению, такая конструкция рубки была типовой для всех крупных кораблей Российского флота и стоила жизни многим морякам.
Общий вес брони на «Ретвизане» составлял 3300 т, или 25,9% от проектного водоизмещения. Это был наилучший показатель среди русских кораблей, построенных до начала войны с Японией.
Артиллерийское вооружение
Все вооружение «Ретвизана» было изготовлено на российских заводах. В окончательном варианте проекта оно включало в себя 4 305-мм, 12 152-мм, 20 75-мм орудий, 24 47-мм и 6 37-мм пушек Гочкиса, 2 64-мм пушки Барановского, 2 (позже 4) пулемета, 4 надводных и 2 подводных торпедных аппарата.
305-мм орудия с длиной ствола в 40 клб изготавливались на Обуховском заводе. Во время их испытаний на Охтинском полигоне, при монтаже на прибывшие с Металлического завода станки, внезапно выявился значительный перевес орудий на казенную часть —для уравновешивания к дулу пришлось подвешивать груз весом в восемь пудов! Оказалось, что фактический центр тяжести орудия смещен от проектного почти на дюйм. Пришлось в экстренном порядке подгонять станки к готовым пушкам — стачивать передний срез рубашки и задний срез поршня компрессора. Поскольку Обуховский завод и впредь не гарантировал точного соответствия центра тяжести стволов обозначенному на чертежах, станки для башен последующих броненосцев типа «Бородино» заранее снабдили приспособлениями, позволяющими уравновешивать качающиеся части.
Орудийные башни Металлического завода конструктивно повторяли башни «Пересвета» и «Осляби», но вращались на конических катках, расположенных под станком, как на броненосце «Три святителя» (10-дюймовые «пересветовские» установки вращались на нижнем пятнике). Соответственно стол башни и подачная труба тоже были сделаны по типу «Трех святителей». Вертикальная наводка осуществлялась с помощью двух подъемных винтовых секторов (у орудий на «Пересвете» имелось по одному сектору); предельный угол возвышения составлял 15°, снижения — 5°.
Как уже говорилось, башенные установки «Ретвизана» вместо традиционной гидравлики были оснащены системой электроприводов. Двигатели и все основное электрооборудование поставляла французская фирма «Соттер, Арле и К°». Электромоторы приводили в действие системы вертикального и горизонтального наведения, подачи снарядов в башню, их досылку прибойником. Открывание замков производилось вручную, так как применение для этих целей электропривода на «Пересвете» и «Ослябе» себя не оправдало. Также отказались и от использования электромагнитных муфт, заменив их обычными сцепными.
Строительство «Ретвизана» по времени совпало с начавшейся в Морском министерстве дискуссией о повышении скорострельности крупнокалиберной артиллерии. В 1898 году из Англии пришла информация, что на маневрах броненосцы Ройял Нэйви ухитрились давать залпы с промежутками от 49 до 54 с, в то время как русские 12-дюймовые орудия могли делать максимум два выстрела за три минуты. МТК призвал конструкторов Обуховского и Металлического заводов приложить все усилия, чтобы повысить скорострельность артиллерийских установок новых броненосцев. Тем более, что внедрение электропривода способствовало успешному решению проблемы.
В башнях «Ретвизана» был опробован ряд нововведений, теоретически сокращавших время заряжания. Так, в гнездах зарядников установили специальные выдвижные желоба, которые выдвигались при переднем ходе прибойника и убирались при заднем. Это позволило исключить такую операцию, как вставку зарядных труб в орудия и сэкономить таким образом около 10с. Однако ручное открывание замка все равно требовало порядка 30 с, а подача снаряда из погреба — 70 с. Представители МТК провели хронометраж операций при подаче снарядов в кормовой башне «Ретвизана» и получили следующие результаты. В снарядном погребе необходимо было провести такие манипуляции: наложить храп (5 с), поднять снаряд (35 с), подать к первому поворотному кругу (3 с), повернуть поворотный круг (2 с), подать ко второму поворотному кругу (5 с), повернуть второй круг (2 с). В подбашенном отделении: подать снаряд к желобу башни (10 с), опустить на желоб (3 с), снять храп (5 с). Итого — 70 с. После тренировки орудийной прислуги цикл удалось довести до 66 с, но пришлось признать, что увеличить скорость заряжания дальше не удастся. Причем подчеркивалось, что речь идет именно о скорости заряжания, а не о скорострельности. Время между залпами неизбежно будет больше, поскольку в ходе опытов зарядник поднимался без снаряда и полузарядов, а прибойник работал вхолостую. А самое главное — не учитывалось время, необходимое на вертикальное наведение (ведь заряжание орудий производилось в фиксированном — строго горизонтальном — положении стволов), откат, накат и выстрел. (Мы столь подробно остановились на рассмотрении работы башенных установок потому, что реальная скорострельность будет играть важную роль в баталиях русско-японской войны.)
Любопытной особенностью башен «Ретвизана» стал тип ручного привода их вращения. Он состоял из ручных лебедок, установленных не внутри, а снаружи подбашенных помещений на жилой палубе и верхней платформе. Крутящий момент от лебедок передавался с помощью цепей. Ранее подобная схема вспомогательного привода применялась на «Пересвете».
От «Пересвета» достались «Ретвизану» и размеры броневых дверей башен — 1,22x0,69м.
Противоминная артиллерия — 152-мм и 75-мм пушки системы Канэ — изготавливалась на Обуховском заводе и была отправлена в США в конце 1899 года на пароходе «Владимир Савин». Восемь 152-мм пушек устанавливались на батарейной палубе в бронированных спонсонах; еще четыре — в таких же спонсонах палубой выше. Все орудия оснащались полукруглыми 51 -мм броневыми щитами, что обеспечивало 6-дюймовой артиллерии хорошую защиту. А вот у 75-мм пушек какая-либо защита отсутствовала. Шесть таких орудий располагались в спонсонах на верхней палубе в районе миделя, остальные 14 —на батарейной палубе за пределами бронированного каземата.
47-мм пушки Гочкиса, также производства Обуховского завода, размещались в носовой части спардека (2 шт.), на нижних ярусах носового и кормового мостиков (2 шт.) и боевых марсах (по 4 шт). Одноствольные 37-мм пушки Гочкиса устанавливались на верхнем ярусе носового мостика — по три на каждом крыле. При необходимости их можно было снять и перенести на паровые катера. Для 64-мм десантных пушек Барановского имелись как колесные лафеты, так и неподвижные станки, расположенные в кормовой части спардека. Штатное место двух пулеметов «максим» — коечные сетки верхнего яруса кормового мостика.
Угол обстрела 305-мм башен составлял 260°, 152-мм орудий в казематах на батарейной и верхней палубах — соответственно 120° и 122°. Боезапас для 305-мм, 152-мм и 75-мм пушек — по 76, 199 и 325 выстрелов на один ствол соответственно.
Система управления стрельбой была смонтирована по прибытии «Ретвизана» в Россию. Она включала в себя один дальномер Барра и Струда и пять микрометров Люжоля, позволявших определять расстояния по углу к известной вертикальной величине цели (например, высоте мачт). Замеренная дистанция с микрометров поступала в боевую рубку на главный дальномерный циферблат, где артиллерийский офицер выставлял на дающем циферблате ту дистанцию, какую он считал наиболее вероятной. Там же, в боевой рубке, находился боевой указатель, определяющий курсовой угол цели, и снарядный циферблат, указывающий тип снаряда. Вся эта информация с помощью синхронной электрической связи поступала на принимающие циферблаты в башнях, батареях и погребах.
Недостатками этой системы являлись ограниченная дальность действия (до 40 кбт) и слабая защита от короткого замыкания. Так, во время боя в Желтом море 28 июля 1904 года в результате попадания японского снаряда в амбразуру носовой башни на «Ретвизане» вышли из строя все циферблаты левого борта, а затем, после очередного взрыва снаряда и замыкания — и правого. Вследствие чего оставался единственный способ передачи информации — шустрый ординарец, перебегавший от боевой рубки к наводчикам орудий...
Забегая вперед, заметим, что эффективность артиллерийского огня зависела, прежде всего, от уровня подготовки комендоров. Увы, здесь Российскому флоту хвастаться было нечем. Наводчики, как писал впоследствии Э.Н.Щенснович, в силу недостаточной образованности, зачастую не понимали десятичных дробей и не могли правильно пользоваться таблицами стрельбы. Уже после начала русско-японской войны, в Порт-Артуре, офицер «Ретвизана» лейтенант К.Кетлинский сконструировал прибор для практического обучения комендоров. Его идея заключалась в том, что непосредственно перед орудием устанавливался щит, изображающий цель, а к стволу орудия крепились электромагнит и шпилька, делающая укол в щите при замыкании контакта после прицеливания. К сожалению, этот прибор был изготовлен в единственном экземпляре и оказать серьезного влияния на уровень подготовки «ретвизановских» артиллеристов не мог.
Минное вооружение
Торпедные аппараты для «Ретвизана» поставлял Металлический завод. Четыре из них устанавливались неподвижно, два (надводных бортовых) были поворотными. Носовой и кормовой штевневые защищались 51-мм броней; расстояние от их осей до ватерлинии составляло соответственно 7 и 6,5 фута. Два траверзных подводных аппарата находились на нижней платформе в районе 17-го шпангоута; они были углублены на 9 футов (2,75 м) ниже ватерлинии.
Запас торпед составлял 17 единиц. Это были 450-мм (официально их именовали 17-дюймовыми) мины Уайтхеда образца 1897 года. Кроме того, на борту броненосца хранились четыре 380-мм мины Уайтхеда образца 1880 года для 56-футовых минных катеров, четыре метательные мины для 40-футовых паровых катеров и 45 мин заграждения образца 1893 года. Последние хранились на нижней платформе в погребе впереди отделения подводных торпедных аппаратов и могли выставляться с помощью паровых катеров и специальных плотиков.
Энергетическая установка
Главная энергетическая установка броненосца включала в себя две вертикальные паровые машины тройного расширения и 24 водотрубных котла Никлосса. Машины располагались параллельно друг другу и отделялись водонепроницаемой продольной переборкой, шедшей по диаметральной плоскости. Диаметры цилиндров высокого, среднего и низкого давления составляли соответственно 97,8, 106,7 и 233,7 см. Котлы объединялись в группы по четыре штуки, причем через среднюю группу проходила поперечная переборка (на 45-м шпангоуте), разделявшая первое и второе котельные отделения. Давление пара в котлах— 18 атм, перед машинами — 14 атм. Гребные винты — трехлопастные, бронзовые, диаметром 4,88 м и шагом 5,8 м. Любопытная особенность энергетической установки — довольно близкое расположение гребных валов и, соответственно, винтов, из-за чего в ахтерштевне пришлось сделать специальный вырез (под лопасти винтов).
Котельные отделения почти по всему периметру были окружены угольными ямами. К топкам уголь подавался на тележках, передвигавшихся по рельсам. Шлак поднимался наверх электрическими лебедками.
Качество изготовления машин и механизмов было достаточно высоким. Но благоприятную картину изрядно портил выбор типа котлов — главный просчет проекта. Особенность запатентованных французскими конструкторами братьями Никлосс котлов заключалась в применении вместо одинарных водогрейных трубок двойных, разного диаметра, вставленных одна в другую. Теоретически такие котлы были легче и мощнее, чем большинство их аналогов. Кроме того, они обладали лучшей ремонтопригодностью, так как замена трубок осуществлялась даже без частичной разборки котла. Неудивительно, что разрекламированная новинка начала применяться во флотах Франции, Испании, Германии и Англии. У нас котлы Никлосса установили на канонерской лодке «Храбрый»; первое впечатление от них было хорошим. Чарльз Крамп, озадаченный необходимостью обеспечить довольно значительную скорость корабля при его ограниченном водоизмещении, видел в применении французских «чудо-котлов» единственную возможность достичь контрактной скорости. Русское Морское министерство пошло ему навстречу и согласилось с установкой котлов Никлосса на «Варяге» и «Ретвизане».
Однако опыт эксплуатации показал, что в действительности паровые котлы данного типа весьма капризны и ненадежны, а также требуют большей численности специально обученной команды, чем, скажем, котлы Бельвиля. Главный их конструктивный недостаток — неравномерная (тогда ее называли «спазмодическая») циркуляция, приводившая к частному перегреву и разрыву трубок, которые, как оказалось на деле, и заменять не так-то просто. Не подтвердилась и заявленная фирмой-создателем их экономичность... Уже после постройки «Ретвизана», в 1903 году журнал «Морской сборник» опубликовал статью под названием «Результаты службы котлов Никлосса на военных судах», в которой автор приходит к однозначному выводу, что «котлы Никлосса хуже и опаснее других».
Электрооборудование
Питание корабля электроэнергией обеспечивали шесть парогенераторов (по тогдашней терминологии — пародинамо) производства фирмы «Дженерал Электрик». Каждый из них состоял из одной паровой машины тройного расширения и двух шестиполюсных генераторов постоянного тока напряжением 105 В, установленных на концах ее вала. Два таких агрегата имели мощность по 132 кВт, четыре — по 66 кВт. Располагались они тремя автономными группами в корпусе за броневой защитой: четыре на верхней платформе и два (по 66 кВт) — на жилой палубе. Примечательно, что по проекту последние предусматривалось установить в кормовой части надстройки под спардеком, напротив орудийной башни. Но после вмешательства наблюдающей комиссии, потребовавшей переноса парогенераторов за броню, их разместили палубой ниже по левому борту в носовой части. Правда, за это пришлось дополнительно заплатить, поскольку изменения вносились после утверждения чертежей в Санкт-Петербурге.
Всего на «Ретвизане» было установлено 53 электродвигателя суммарной мощностью 528 кВт, а также 1300 лампочек. Кроме того, имелось шесть 75-см боевых прожекторов. Из последних два располагались на мачтах (высота над ватерлинией 23,5 м, угол освещения 320°), два — на носовом мостике (соответственно 15,9 м и 260°) и два — на кормовом (15 м и 120°). Еще два дополнительных 40-см прожектора устанавливались на 56-футовых минных катерах.
Для аварийного освещения и питания ходовых огней служила специальная аккумуляторная батарея.
Судовые устройства и системы
Рулевое устройство «Ретвизана» — винтовые системы Дэвиса с электрическим, паровым и ручным приводами и указателями положения руля. Механическое управление рулем осуществлялось из боевой рубки, ручное (аварийное)— из румпельного отделения.
Якорное устройство включало в себя паровой брашпиль, установленный на батарейной палубе, и два шпиля на верхней палубе — паровой (в носу) и электрический (в корме). Якоря Холла — три рабочих и один запасной — заказывались в Англии. С наружной стороны бортов по-походному крепились четыре верпа. Укладка якорей осуществлялась с помощью установленного на баке крана-крамбола. Помимо двух рабочих якорных цепей длиной по 320 м имелась одна запасная (213 м).
Штатное противоторпедное ограждение включало в себя стальную сеть и 22 шеста-выстрела — по 11 с каждого борта. В походном положении шесты укладывались в нос.
Броненосец оснащался целой флотилией плавсредств: по техзаданию их должно было быть 14, фактически же, судя по отчетным чертежам и фотографиям, — 18 единиц. Самыми крупными из шлюпок были 56-футовые минные катера (2 шт.). Они имели длину корпуса 17,08 м (по другим данным — 18 м), ширину 2,97 м, водоизмещение 18 т и могли развивать скорость 12,5 узла. Вооружение каждого из них составлял один 380-мм торпедный аппарат; могли устанавливаться также 47-мм пушка и пулемет. Кроме того, на спардеке находилось еще два так называемых «метательных» паровых катера. Эти 40-футовые суда имели длину 12,2 м, ширину 2,82 м, водоизмещение 11,7 т и скорость 9,5 узла.
Вооружение — один аппарат для стрельбы метательными минами; его можно было установить либо на носу, либо на корме. Остальные шлюпки являлись гребными, особенностью их было то, что они изготавливались из стали по обводам стандартных деревянных аналогов, принятых в русском флоте. Гребной комплект состоял из двух 20-весельных баркасов длиной по 11,7 м, двух 16-весельных рабочих катеров длиной по 11,13 м, четырех 14-весельных катеров, двух 12-весельных вельботов, двух 8-весельных и двух 6-весельных ялов. Для спуска и подъема всех шлюпок, располагавшихся на спардеке, имелись два мощных электрических крана с вылетом стрелы около 8 м. Среди внедренных на «Ретвизане» технических новинок — телефонная связь и система звонковой сигнализации. А вот радиостанции поначалу не было: ее установили в 1902 году уже в Кронштадте. Впрочем, именно так и было предусмотрено контрактом.