Грибовский В.Ю.
Правка и редактирование - Г.А. Шишов
Грибовский В.Ю. «Цесаревич» в бою 28 июля 1904 года//
Гангут. – СПб: «Гангут», 1999. номер 19. С. 15-32
Вошедший в историю русско-японской войны как флагманский корабль трагически погибшего в сражении в Желтом море контр-адмирала В.К. Витгефта, «Цесаревич» был обязан своим происхождением судостроительной программе 1898 года «для нужд Дальнего Востока». Своеобразными прототипами для его проектирования («предками») стали два корабля — русский эскадренный броненосец «Полтава» (по составу главного вооружения — четыре 305-мм и двенадцать 152-мм орудий) и французский «Jaure-guiberry» (по конструкции корпуса и отчасти по системе бронирования).
На основе элементов первого из них совещанием адмиралов и специалистов Морского технического комитета (МТК) были назначены также скорость (18 уз) и нормальное водоизмещение (12 000 т, потом 12 700 т).
Выбор второго прототипа был обусловлен личностью автора проекта — главного строителя и управляющего Тулонскими верфями общества «Форж э Шантье» (Forges et Chantiers de la MediterraneC) известного французского корабельного инженера А. Лаганя.
«Jaureguiberry», имевший водоизмещение 11 638 т и скорость 18 уз, был построен А.Лаганем в Тулоне в 1891 —1896 годах (главное вооружение: 2 305-мм. 2 274-мм. 8 140-мм орудий), и его теоретический чертеж и конструктивные особенности, естественно, были положены в основу проектирования корабля по русскому заданию.
Решение заказать корабль во Франции, принятое, по-видимому, уже в мае 1898 года, объяснялось следующими причинами: очевидной невозможностью в заданные сроки выполнить весь объем программы 1898 года на отечественных верфях, стремлением получить готовый проект броненосца, разработанный на уровне высших мировых достижений с возможностью его воспроизведения в России, особым характером союзнических русско-французских отношений и высокой репутацией верфи и самого А.Лаганя, имевшего связи в российском Морском ведомстве.
Предварительное одобрение общего проекта броненосца на заседании МТК 18 мая объяснялось и его достоинствами, среди которых отмечались два непрерывных броневых пояса от штевня до штевня (ширина при миделе 3,67 м, в носу — 4,4 м), защита от подводного взрыва в виде 40-мм продольных переборок на расстоянии около 2 м от наружной обшивки (образованы продолжением загнутой вниз кромки нижней броневой палубы), башенная защита всей средней (152-мм) артиллерии.
Контракт на постройку будущего «Цесаревича» (зачислен в списки 11 января 1899 года) был заключен 8 июля 1898 года А. Лаганем и предусматривал готовность корабля через 42 месяца от начала работ с уплатой за него в 15 сроков 30,28 млн. франков (около 11,35 млн. руб.); артиллерийское и минное вооружение с боезапасом поставлялось российским правительством. Согласно предварительной спецификации водоизмещение броненосца составляло 13 105 т при длине между перпендикулярами 118,5 м, ширине по ГВЛ 23,0 м и среднем углублении 7,93 м. Распределение статей нагрузки в метрических тоннах было следующим:
Корпус с принадлежностями...............5503 (42%)
Броня..................................................3353(25,6%)
Запасы......................................................71(0.5%)
Артиллерия.........................................1333(10,2%)
Мины и электрооборудование...............203 (1,6%)
Провизия и вода...............................129,35 (1,0%)
Экипаж................................................82,65(0,6%)
Машины и котлы с водой..................1430(10,9%)
Уголь.......................................................800(6,1%)
Запас водоизмещения............................200(1,5%)
Итого..................................................13105(100%)
Практические, достаточно подробные для постройки, чертежи были 8 октября 1898 года доставлены из Франции и детально рассмотрены в МТК старшими судостроителями Н.Е.Титовым и Н.В.Долгоруковым, а также в механическом, артиллерийском и минном отделах. По замечаниям МТК в проект были внесены изменения, наиболее важными из которых стали увеличение ширины корпуса на 0,2 м для обеспечения заданной начальной метацентрической высоты (1,37 м), установка между броневыми палубами шести водонепроницаемых переборок (их, как и другие, предполагалось испытать фактическим наливом воды), устройство на сравнительно близкой к воде батарейной палубе метровой высоты комингсов и водонепроницаемых люков, помещение в бомбовых погребах 304 снарядов калибра 305 мм (240 боевых, 64 практических), обеспечение хранения 305-мм полузарядов в медных ящиках, поставка преимущественно металлической мебели.
Работы на стапеле верфи «Форж э Шантье» в Тулоне были развернуты в мае 1898 года. Верфь представляла собой крупное предприятие с восемью каменными открытыми стапелями (три из них длиной около 300 м) и 4 тыс. рабочих. Несмотря на сравнительно простое и не самое новое оборудование, она отличалась высокой «чистотой и аккуратностью работы».
Особенностью технологии сборки корпуса «Цесаревича», как и французских броненосцев, стало соединение листов обшивки в двойной накрой с высаженными по пазам кромками. Одновременно с «Цесаревичем» верфь в Ла-Сейне строила для России крейсер 1 ранга «Баян» и для Франции — броненосный крейсер «Montcalm» (9367 т), спущенные на воду в 1900 году.
Наблюдающим за постройкой обоих русских кораблей 30 октября 1898 года был назначен капитан 1 ранга И.К.Григорович, ставший потом первым командиром «Цесаревича»; по кораблестроительной части наблюдение осуществлял младший судостроитель К.П. Боклевский.
Машины для броненосца изготовлялись в механических мастерских в Марселе, котлы — в мастерских Бельвиля в Сен-Дени (близ Парижа), башенные установки с "электрическим приводом — на заводе Лего (Lego). Все орудия и большая часть минного вооружения были выполнены на Обухов с ком заводе в Санкт-Петербурге и доставлены во Францию после спуска броненосца, который состоялся 10 февраля 1901 года. В том же году в Санкт-Петербурге были спущены на воду «Император Александр 111» и «Бородино», первые корабли серии из пяти единиц, спроектированные Д.В.Скворцовым по типу «Цесаревича». Достройка «Цесаревича» на плаву у 1400-м стенки завода в основном завершилась в мае 1903 года, но окончательная сдача его была задержана неисправностями главных машин и подачи 12-дюймовых башен.
Особенностями «Цесаревича» были его своеобразная «французская» архитектура корпуса с заваленными внутрь боргами и полными обводами кормовой части, громоздкие мачты и двухъярусные боевые марсы. Корабль производил «отличное впечатление обдуманностью, законченностью всего». Из боевой рубки хорошо просматривался весь горизонт и даже корма. Машинные и котельные отделения отличались простором и удобным размещением механизмов, хотя устройство управления машинами со стороны бортов требовало для каждой отдельного инженера-механика.
Для управления артиллерийским огнем имелись два дальномера Барра и Струда и приборы Гейслера. Минное вооружение включало в себя носовой, кормовой и два бортовых надводных минных аппарата (все — защищенные броней) и два подводных минных аппарата. Боекомплект составляли 14 мин Уайтхеда калибра 381 мм.
Четыре укороченные мины Уайтхеда имелись для двух 56-футовых минных катеров, па которых было установлено по одному минному аппарату. На двух 40-футовых паровых катерах находились метательные аппараты (боекомплект — 4 мины). В специальном погребе в носовой части хранились 45 мин заграждения с 50 якорями, по бортам размещались тесты с противоминными сетями Булливана. имевшие массу 25 т. В состав минного вооружения входили также четыре главные (по 1000 А. 100 В) и две вспомогательные (50 А, 100 В) пародинамомашины, более 1200 электрических ламп освещения и шесть боевых фонарей Манжена.
Бортовая броня, закаленная по способу Крупна, крепилась болтами на 200-мм тиковой подкладке. Нижний (главный) броневой пояс в середине имел толщины 250 мм по верхней и 170 мм по нижней кромке, его максимальная толщина, начиная с 30 м от миделя в обе стороны, постепенно понижалась к носу: 230— 210—190—180 мм (у форштевня) и к корме: 230—210—190—170 мм (у ахтерштевня). Верхний пояс толщиной 200 м па протяжении около 58 м в середине также последовательно утончался к корме: 185—170—155— 140—130—120 мм и к носу: 185—170—155—140—130 мм.
Главная броневая палуба (батарейная) была образована 50-мм броневыми листами, положенными на два 10-мм слоя стальной настилки. Нижняя броневая палуба превышала ГВЛ всего на 300 мм и состояла из двух слоев 20-мм стальных листов. Такой же толщины бортовая переборка обеспечивала противоминную защиту на протяжении 84 м длины корпуса.
Следует признать, что по мощности защиты цитадели, где были расположены погреба боезапаса, минные аппарату и главные механизмы. «Цесаревич» превосходил большинство броненосцев всех флотов мира. В то же время надводная часть борта выше второго пояса оставалась совершенно без брони, включая и батарею 75-мм орудий. Защищены были только боевая рубка (254 мм с 127-мм трубой в центральный пост) и башенные установки крупной и средней артиллерии. 305-мм башни, поставленные на 228-мм барбеты, покрывались 254-мм вертикальными плитами на 30-мм стальной рубашке и накрывались 40-мм броневыми крышами на 20-мм стальной настилке. 152-мм башни получили 150-мм броню барбетов и вращающейся части на 20-мм рубашке и 30-мм броневые крыши на 15-мм настилке.
Кроме указанных выше двух минных и двух паровых катеров. «Цесаревич» снабжался двумя 20-весельными барказами, двумя 14-весельными катерами, двумя 6-весельными вельботами и двумя 6-весельными ялами.
Проектом предусматривался двухмесячный запас провизии и десятисуточный запас пресной воды для экипажа численностью 32 офицера и 700 человек команды. В действительности по табелю 1904 года на броненосец было предположено назначить 28 офицеров, 9 кондукторов и 745 нижних чинов 20-го флотского экипажа 2-й флотской дивизии Балтийского флота. К окончанию достройки и испытаний на броненосце было 800 человек команды. Последнюю партию нижних чинов (372 человека) доставили в Тулон в июле 1903 года лейтенант К.И. Опюблинский, и мичман Б.А. Вильницкий. 27 июля на броненосце была получена изготовленная во Франции радиостанция системы Попова — Дюкрете, установкой которой в рубке на верхнем мостике руководил сын Е. Дюкрете, главного инженера и владельца фирмы, сотрудничавшей с А.С.Поповым.
Главные механизмы включали в себя 20 котлов Бельвиля и две вертикальные паровые машины проектной мощностью 16 300 л.с. На заводских испытаниях выявился важный конструктивный дефект механизмов, приводивший к систематической поломке чугунных эксцентриков золотниковых приводов цилиндров главных машин.
После замены эксцентриков заводу 10 июля 1903 года удалось провести 12-часовую официальную пробу. При средней суммарной мощности машин 15254 л.с. (101/99 об/мин) «Цесаревич» развил скорость 18,77 уз (диаметр четырехлопастных винтов — 5,8 м, шаг — 5,8 м). Водоизмещение броненосца в начале испытаний составило 13 046.7 т (среднее углубление 7,883 м при дифференте 0,117 м на корму), среднее давление пара в котлах около 16,9 кгс/см2 (по проекту— 19). Температура в котельных отделениях при открытых дверях и давлении менее 20 мм рт. ст. (условия испытаний) достигала 49—52°С. Котлы обслуживались заводскими кочегарами.
Расчетная дальность плавания полным ходом составила 1425,6 мили при запасе угля 1200т. При том же запасе топлива и скорости 12 уз броненосец мог пройти 4867,2 мили. 10-узло-вым ходом, считая по 66 т в сутки, — 4363,2 мили (18.2 сут). Полная вместимость угольных ям достигала 1350 т.
Испытания крупной и средней артиллерии состоялись близ Тулона 13—14 августа 1903 года. Они проходили следующим образом.
13 августа, 9 ч. 40 мин. — 10 ч. 40 мин. Три залпа из носовой 305-мм башни, в том числе один «совсем назад» на правый борт и один — с максимальным углом возвышения 15° по траверзу.
11 ч. 35 мин. — 16 ч. 20 мин. Шесть залпов и один выстрел из левого орудия носовой башни, в том числе с углом снижения 4,5° и с углом возвышения 15° прямо по носу.
14 августа, 8 ч. 00 мин. — 9 ч. 35 мин. Четыре залпа из кормовой 305-мм башни, в том числе с наибольшим утлом разворота вперед от траверза, в первом залпе выстрелила только левая пушка, а правую пришлось «дострелять» после перемены трубки.
10 ч. 00 мин. — 10 ч 37 мин. Два залпа из носовой 305-мм башни (для устранения обнаруженной накануне «сдачи» подъемного механизма левой пушки).
11 ч. 15 мин. — И ч 50 мин. Четыре залпа соответственно из левых кормовой, средней, носовой и правой носовой 152-мм башен;
11 ч. 35 мин. — 14 ч 50 мин. Пять залпов и один выстрел из кормовой 305-мм башни, в том числе прямо по корме с максимальным углом возвышения (15°);
15 ч. 20 мин. — 15 ч 39 мин. Один залп из правой средней 152-мм башни и пять залпов из правой кормовой башни по траверзу. Всего за два дня было выпущено 36 305-мм и 20 152-мм снарядов.
Испытания прошли в целом благополучно, отдельные неисправности и повреждения рубки радиотелеграфа и кормового фальшборта были быстро устранены. Однако проведенные спустя два дня проверки действия башен при крене 8° выявили необходимость подпилки зубцов механизма вертикального наведения крупных орудий. Не была принята и система подачи боеприпасов 305-мм башен. «Тесноту поданной трубы» устранить так и не удалось. Зато на заводе Лего было начато изготовление нового приспособления (кругового рельса) для подачи снарядов из стеллажей к доработанному элеватору. Его предполагалось послать «вслед» броненосцу.
27 августа 1903 года «Цесаревич» под флагом контр-адмирала А.А. Вирениуса снялся с бочки и вышел в море.
Уже в пути, в Неаполе, пришлось менять очередной лопнувший эксцентрик цилиндра среднего давления (ЦСД) правой машины на запасной, предусмотрительно захваченный И.К.Григоровичем из Тулона. Старший судовой механик помощник старшего инженер-механика Н.И.Афанасьев на первом переходе последовательно удостоился адмиральских выговора за злополучный эксцентрик и благодарности за обеспечение 36-часового непрерывного 12-узлового хода.
3 сентября броненосец бросил якорь в греческом порту Порос, где с парохода «Штурман», броненосца «Ослябя» и крейсера «Баян» принял полный артиллерийский и минный боезапас. Мины были испытаны стрельбой (4 выстрела на 12-узловом ходу) 18 сентября, а 25 сентября, в соответствии с приказом из Санкт-Петербурга. «Цесаревич» вместе с «Баяном» под общим командованием И.К.Григоровича вышли в Порт-Саид, а оттуда через Суэцкий канал — в Красное море и далее — в Индийский и Тихий океаны.
Оба корабля прибыли в Порт-Артур 19 ноября 1903 года, став последним существенным усилением эскадры Тихого океана накануне войны. Здесь «Цесаревич» не вступил в вооруженный резерв, а остался в кампании. Его команда занималась учениями и перекраской своего броненосца из ослепительно белого в боевой серо-оливковый цвет.
2 января 1904 года корабль завели па внутренний рейд для установки доставленной из Франции новой подачи к 305-мм орудиям. 20 января в серо-оливковом обличье «Цесаревич», окончив работы, вышел на внешний рейд и присоединился к начавшей кампанию эскадре, в составе которой на следующий день совершил свой первый поход с учебными целями. В походе выяснилось, что радиотелеграф броненосца способен принимать сигналы с расстояния до 90— 100 миль.
После возвращения в тот же день из похода эскадра стала на якорь по диспозиции на внешнем рейде, где и оставалась до 27 января, свезя в порт для хранения деревянные шлюпки и излишнее дерево и продолжая рейдовые учения. Диспозиция была составлена таким образом, что самый новый (и самый мощный) линейный корабль эскадры, «Цесаревич», стоял мористее всех других — крайним во второй от берега линии броненосцев, вслед за освещенной люстрами «Победой», имея впереди линию крейсеров, ближайшим из которых был «Аскольд», в ночь на 27 января назначенный дежурным вместе с «Дианой».
Вечером 26 января, накануне внезапного нападения японцев, на броненосце были задраены иллюминаторы и водонепроницаемые двери, заряжены 47-мм и 75-мм орудия, возле которых ночевала дежурная прислуга. Противоминные сети не были привязаны, но все огни, кроме якорных, закрыты. В 23 ч 38 мин вахтенный начальник «Цесаревича» мичман Гильтебрандт, почти одновременно с взрывом на «Ретвизане», стоявшем впереди «Победы», заметив слева два миноносца без огней, пробил отражение минной атаки и открыл огонь. Выбежавший наверх через две минуты командир броненосца сразу заметил идущую на корабль мину Уайтхеда, которая взорвалась с левого борта между кормовыми 305- и 152-мм башнями на глубине около 2.7 м. В результате взрыва в корпусе образовалась пробоина размерами 6.1 x 5.2 м. площадью около 18,6 м2. крен быстро достиг 16°. Вода затопила рулевое отделение, отделение кормового минного аппарата, арсенал, лазарет и другие помещения. Противоминная переборка выдержала взрыв и не дала воде распространиться в отсеки большого объема. При взрыве погиб один матрос.
В спасении броненосца выдающуюся роль сыграли трюмный инженер-механик Александр Федоров и хозяин трюмных отсеков Илья Петрухов, которые остановили течь в подбашенном отделении 152-мм башни, а Федоров перед этим наладил быстрое затопление девяти бортовых коридоров правого борта. Опасность опрокидывания корабля была устранена. За этот подвиг А.Федоров был награжден орденом Св.Станислава 3-й степени с мечами и бантом, а И. Петрухов — знаком отличия Военного ордена 4-й степени.
Не растерялся и командир «Цесаревича» И.К.Григорович, который в 0 ч 50 мин. сразу по готовности механизмов, дал ход и, управляясь машинами (руль не действовал), повел севший на 2,4 м кормой броненосец к входу на внутренний рейд, где тот и приткнулся к мели.
Через 12 ч, после некоторой разгрузки, «Цесаревич» сошел с мели, на буксире вполз в Западный бассейн и стал на бочку. Отражая минную атаку, корабль выпустил 151 снаряд, из них 17 152-мм и 33 75-мм, остальные — 47-мм. Стоя на мели. «Цесаревич» утром 27 января принял участие в бою с японским флотом, выпустив восемь 152-мм снарядов, но вскоре прекратил огонь за дальностью расстояния.
Исправление броненосца велось на плаву мастеровыми Балтийского завода под общим руководством корабельного инженера Н.Н. Кутейникова и фактически началось только 21 марта 1904 года с подведением под пробоину деревянного кессона. Через два месяца, 22 мая. был поставлен последний лист новой обшивки, а через два дня снят кессон, после чего около двух недель продолжались внутренние работы: устройство легкой настилки поверх броневой палубы и восстановление переборок.
25 мая па «Цесаревич» перенес флаг временно командующий эскадрой контр-адмирал В.К.Витгефт. К этому времени (с 8 мая) броненосцем командовал бывший командир крейсера «Диана» капитан 1 ранга Н.М.Иванов, так как И.К.Григорович был произведен в контр-адмиралы и назначен командиром порта Артур.
В соответствии с решениями 22—24 апреля 1904 года с броненосца (как и с других поврежденных, а потом и не поврежденных кораблей) начали снимать орудия для установки на батареях сухопутного фронта. К счастью, выгрузить из башен 152-мм орудия оказалось сложно, и «Цесаревич» лишился только четырех 75-мм и нескольких 47- и 37-мм пушек, в морском бою практически бесполезных. Согласно приказу В.К. Витгефта, за «Цесаревичем» была закреплена группа из семи батарей с морскими орудиями (1 120-мм. 8 75-мм. 8 47-мм. 12 37-мм пушек, позднее — 4 152-мм, 12 75-мм. 4 47-мм. 16 37-мм пушек с прислугой в 112 чел.).
С шестнадцатью (вместо двадцати по штату) 75-мм орудиями «Цесаревич» в качестве флагманского корабля возглавил выход эскадры в море 10 июня 1904 года. Это было его второе эскадренное плавание и первое с новым командиром во время войны. При встрече с японским флотом В.К. Витгефт сблизился с ним на 55 кб, но потом без выстрела повернул обратно и возвратился в Порт-Артур, отражая минные атаки противника.
Стреляя по миноносцам, «Цесаревич» выпустил 714, а по данным флагманского артиллериста эскадры — даже 729 снарядов, в том числе по три фугасных и сегментных 305-мм. 13 фугасных и 64 сегментных 152-мм (в труде комиссии Главного морского штаба показаны только 62 152-мм снаряда) и 236 стальных 75-мм. остальные (410) — 47-мм. Все 38 японских торпед прошли мимо целей, но и миноносцы противника получили сравнительно небольшие повреждения от артиллерии судов эскадры. Уже тогда стало ясно, что стрельба сегментными снарядами весьма малоэффективна.
После этого неудачного выхода «Цесаревич» вместе с главными силами эскадры полтора месяца простоял на внутреннем рейде, его катера участвовали в тралении. Из офицеров тралением занимались командир, старший штурманский офицер лейтенант С.В.Драгишевич-Никшич, младший минный офицер лейтенант А.Щетинин и еще пять офицеров.
17 июля, с выходом японских войск непосредственно на подступы к крепости, на броненосце был поднят сигнал: «Приготовиться к бою на якоре», но сам «Цесаревич» в этот день огня не открывал (стреляли другие броненосцы). Утром 25 июля японцы впервые начали обстрел наших кораблей в гавани из 120-мм морских орудий, установленных на западных высотах Волчьих гор. Противнику ответили «Ретвизан» и «Пересвет», но подавить вражеские батареи не удалось. Около 16 ч 15 мин в «Цесаревич» почти одновременно попали два снаряда. Один из них разорвался о броневой пояс, а второй угодил в адмиральскую рубку, где находились сам командующий эскадрой и командир порта И.К.Григорович. При взрыве снаряда был убит телефонист и контужены еще два матроса. В.К. Витгефт был ранен осколком в плечо, а старший флаг-офицер его штата лейтенант М.А.Кедров — в руку.
На следующий день на джонке была доставлена в Порт-Артур телеграмма главнокомандующего адмирала Е.И.Алексеева с приказанием о переходе эскадры во Владивосток. Раненый адмирал В.К. Витгефт приказал готовиться к выходу в море, который состоялся 28 июля 1904 года и привел к сражению в Желтом море. Накануне сражения на «Цесаревиче» имелось 292 305-мм (72 бронебойных, 72 фугасных, 128 чугунных, 20 сегментных), 2100 152-мм (соответственно 564, 556, 600 и 380), 5900 75-мм (2400 стальных, 3500 чугунных) снарядов, что составляло 122%, 97% и 123% боекомплекта указанных калибров (с учетом того, что на броненосце не хватало 4 75-мм, а также 2 47-мм и 2 37-мм орудий). Угля после последней погрузки считалось 1100 т.
Некоторые офицеры эскадры (например, старший офицер броненосца «Полтава» капитан 2 ранга Лутонин) считали «Цесаревич» «слабейшим по личному составу» броненосцем, который всего дважды выходил в море с эскадрой, проделав перед этим путь от Тулона до Артура без настоящей боевой подготовки (стрельбы). Поэтому, якобы, флагманский броненосец и «сдал» в бою. Возможно, что по уровню боеготовности «Цесаревич» действительно уступал ветеранам эскадры, однако изучение обстоятельств сражения отнюдь не дает оснований для упреков его экипажу.
«Цесаревич» вышел на рейд в 6 часов утра 28 июля первым из броненосцев. На корабле находилось 795 человек, в том числе командующий эскадрой контр-адмирал В.К. Витгефт, начальник его штаба контр-адмирал Н.А. Матусевич, 8 штабных. 20 судовых офицеров и к ним приравненных, студент-медик В. Ванновский (на положении младшего врача) и священник иеромонах отец Рафаил. Вскоре за борт полетели две последние оставшиеся на броненосце мины заграждения, выброшенные по приказу адмирала с открытыми горловинами. Радиостанция работала на излучение, мешая переговорам противника.
С 8 ч 15 мин до 9 ч 00 мин на «Цесаревиче» были последовательно подняты сигналы «Сняться с якоря и занять свои места в строе». «Приготовиться к бою» (8 ч 45 мин, при съемке с якоря). «Флот извещается, что государь император повелел идти во Владивосток».
В 10ч 00 мин дали команду обедать, а через полчаса, на расстоянии уже более 10 миль от крепости, отпустили тралящий караван. Дважды (в 10 ч 35 мин и 11 ч 50 минут) флагманский корабль был вынужден оставить строй из-за поломок рулевого привода; последний раз — уже на виду главных сил японского флота, показавшихся около И ч 30 мин с остового направления. Справившись с повреждением, «Цесаревич» вскоре вновь занял место во главе эскадры, ведя ее на прорыв 13-узловым ходом курсом SO 55°. В полдень курс был изменен на SO 25° (155° по современному счету), в то время как вице-адмирал Х.Того вел вслед за «Микасой» свои шесть броненосных кораблей на пересечку.
В 12 ч 20 мин, завершив поворот «все вдруг» на обратный курс и выходя в голову нашей эскадре, японцы вслед заставшим головным крейсером «Ниссин» открыли огонь из крупных орудий, направленный главным образом на «Цесаревич», на второй флагманский броненосец «Пересвет» и концевой — «Полтава». Дистанция была велика, около 70 кб, и, вопреки установленному порядку, первым противнику ответил «Пересвет», открывший огонь из носовой башни по «Ниссину». Вслед за ним открыли огонь и другие корабли, в том числе и «Цесаревич», где артиллерией управлял старший артиллерийский офицер Д.В. Ненюков.
Первый бой продолжался с перерывом до 14 ч 30 мин, когда адмирал Того, сознательно отстав, прекратил стрельбу. Бой проходил на дистанциях от 70 до 40 кб с применением также средней артиллерии и сопровождался сложным маневрированием: японцы безуспешно пытались охватить голову российской эскадры, а В.К. Витгефт поворотами выходил из охвата, одновременно уклоняясь от предметов, похожих на мины, стремясь избежать сближения с противником и оставить его за кормой. Последнее командующему нашей эскадрой удалось, и, казалось, путь во Владивосток был открыт, но японцы имели превосходство на 1—2 узла в скорости, поэтому следовало ожидать продолжения боя.
«Цесаревич» вел эскадру курсом SO 62° к Корейскому проливу со скоростью около 14 уз. несмотря на то что поврежденная «Полтава» заметно отставала.
В первом бою в «Цесаревич» попали семь снарядов калибра от 152 до 305 мм, еще один (вероятно, 152-мм) ударил в самый топ фок-мачты. 305-мм японский снаряд попал в носовую часть впереди якорной подушки, и оба якоря упали за борт. Второй крупный снаряд разворотил верхнюю часть задней дымовой трубы. Наиболее серьезными попаданиями были два других, снарядами точно не установленных калибров. Так, разрывом снаряда ниже поясной брони (на 2,1 м от ГВЛ) в борту была сделана вмятина, и через заклепочные дыры корабль принял 150 т воды в бортовое отделение. Другой снаряд разорвался о крышу кормовой 305-мм башни, слегка вдавив ее внутрь. При этом в башне сорванными болтами был убит один матрос и ранены еще двое. Осколки этого же снаряда насмерть поразили находившегося при дальномере на кормовом мостике одного матроса и одного ранили.
После первого боя. получив с кораблей сообщения о повреждениях, которые нигде (кроме «Полтавы») не были серьезными, адмирал В.К. Витгефт с офицерами штаба обсудил возможные варианты дальнейших действий. При этом он отверг предложение принять бой в строю фронта на отступление. Командующий не допускал и возможности самому атаковать противника, считая что в решительном бою его корабли получат тяжелые повреждения, исключающие достижение Владивостока. По свидетельствам уцелевших штабных офицеров, В.К. Витгефт считал возможным выдержать кратковременный бой до наступления темноты, а ночью оторваться от японцев.
Адмирал подозвал к борту флагманского броненосца миноносец «Выносливый» и голосом запросил начальника отряда капитана 2 ранга Е.П.Елисеева, сможет ли он ночью атаковать противника? Елисеев ответил утвердительно, попросив только указать направление на японские корабли, но так и не дождался ни приказа об атаке, ни назначения рандеву для последующей встречи с эскадрой.
Вскоре на «Цесаревиче» взвился сигнал «В случае боя начальнику отряда крейсеров действовать по усмотрению». После этого семафором по линии было передано «Когда будете стрелять, стреляйте по головному. С заходом солнца следить за адмиралом». Это было последнее приказание перед вторым боем, который начался около 16 ч 45 мин выстрелами с эскадренного броненосца «Полтава» по догонявшему русскую колонну с правого борта японскому броненосцу «Микаса».
Второй бой между шестью русскими и семью японскими броненосными кораблями шел на параллельных сходящихся курсах. Чтобы избежать сближения и охвата головы, В.К. Витгефт приказал подвернуть влево на 2 румба и увеличить ход до 15 уз. Однако из-за отставших «Севастополя» и «Полтавы» ход вскоре пришлось уменьшить, а дистанция до противника постепенно сократилась с 32—38 до 23 кб.
«Цесаревич» и другие русские корабли стреляли главным образом по «Микасе», почти не различая всплески падений своих снарядов. Из японских броненосцев в начале этого боя по «Цесаревичу» вели огонь «Микаса» и «Фудзи». оставшийся практически необстрелянным и не получивший в бою ни одного попадания. Русские стреляли против вечернего солнца, слепившего глаза комендорам, и против ветра, который при открывании замков орудий «вдувал» в башни пороховые газы из стволов орудий.
С уменьшением дистанции лейтенант Д. В. Ненюков ввел в дело бронебойные 305-мм снаряды, что. впрочем, только уменьшило поражающее действие артиллерии броненосца. Японцы также применили «бронебойные» снаряды, которые, в отличие от фугасных, рвались после проникновения за тонкую преграду, хотя и не пробивали броню.
Стрельба «Микасы» и «Фудзи» по «Цесаревичу» не отличалась особенной меткостью, тем более что в начале боя на первом из них вышла из строя кормовая 305-мм башня. Русский флагманский броненосец был окружен всплесками от разрывов снарядов, засыпавших борта осколками, но прямых попаданий было мало. Больше всего досталось дымовым трубам: задняя труба была окончательно изуродована взрывом в ее нижней части 305-мм фугасного снаряда. Такой же бронебойный снаряд пробил обе стенки передней трубы и, разорвавшись, сделал в ней большую брешь. Падение тяги затрудняло поддержание давления пара в котлах и вызывало повышенный расход угля. Один из котлов был поврежден упавшим вниз осколком.
Японские броненосцы меняли цели, перенося огонь на другие корабли русской линии, из которых более других доставалось «Пересвету» и «Полтаве»/Вскоре после 17 ч на «Цесаревиче» сосредоточили огонь «Асахи» и «Сикисима». Осколки от близких разрывов достигали верхних надстроек «Цесаревича», где на нижнем мостике слева от боевой рубки и фок-мачты (на подбойном борту) в кресле сидел В.К. Витгефт, окруженный чинами своего штаба. Штабные офицеры просили командующего уйти в боевую рубку или подняться на верхний ментик, где падало меньше осколков. По поводу боевой рубки В.К. Витгефт возразил, указав, что там тесно и судовым чинам, а оставлять штаб на мостике и уйти одному он не хочет. Про верхний же мостик он заявил: «Все равно, где помирать».
Буквально сразу после этого разговора, около 17 ч. 30 мин., 305-мм японский бронебойный снаряд поразил фок-мачту как раз между верхним и нижним мостиками. Энергия его взрыва распространилась на левую сторону мостика. Адмирал был буквально уничтожен взрывом (от него осталась только нога), рядом погибли флагманский штурман штаба лейтенант Н.Н.Азарьев, младший флаг-офицер мичман О.Н.Эллис и двое флагманских сигнальщиков. Контр-адмирал Н.А.Матусевич и старший флаг-офицер штаба лейтенант М.А.Кедров, флагманский артиллерист лейтенант К.Ф. Кетлинский и младший флаг-офицер мичман В.В.Кувшинников получили ранения. При этом начальник штаба был в тяжелом состоянии снесен вниз и поэтому не мог принять командование эскадрой, как это предусматривалось Морским уставом на случай гибели ее начальника.
Узнав о несчастье, командир броненосца Н.М.Иванов принял верное решение вести эскадру по назначенному адмиралом курсу, чтобы сообщением о случившемся не вызвать опасного в бою замешательства. Однако спустя несколько минут, около 17 ч 45 мин или немного ранее, другой 305-мм японский бронебойный снаряд с «Асахи» или с «Сикисимы» разорвался о вертикальную броню боевой рубки. Его головная часть, отраженная грибовидной крышей, влетела внутрь рубки, где были выведены из строя рулевое управление, боевой компас, машинный телеграф и все приборы управления огнем. При этом были убиты старший штурманский офицер броненосца лейтенант С.В.Драгишевич-Никшич, четверо матросов и ранены командир корабля, старшие артиллерийский и минный офицеры.
В момент попадания этого снаряда руль был положен право на борт, поэтому «Цесаревич», накренившись, начал циркуляцию влево, угрожая тараном «Ретвизану» и «Победе». Русская боевая линия расстроилась, и японцы, повернув к северу, осыпали удобную цель снарядами. Здесь положение спас маневр «Рет-визана», который отвлек на себя огонь противника. Что касается «Цесаревича», то корабль выручили грамотные действия старшего минного офицера лейтенанта В.К. Пилкина, который, сменив в командовании также раненого Д.В. Ненюкова, сумел быстро перенести управление в центральный пост. Вскоре после этого в командование броненосцем вступил пришедший из батарейной палубы старший офицер капитан 2 ранга Д.П.Шумов, который приказал поднять сигнал «Адмирал передает командование контр-адмиралу князю Ухтомскому».
Сигнал был разобран на «Пересвете», где находился младший флагман, повернувший вскоре в сторону Порт-Артура. Артиллерийский бой прекратился, в атаку пошли японские миноносцы. В начале отражения минной атаки «Цесаревич», уже как «партикулярный корабль», следовал движениям броненосцев, идущих за «Пересветом». Однако около 20 ч, уже в темноте, Д.П.Шумов с согласия судовых офицеров принял решение исполнять приказ покойного В.К. Витгефта о прорыве во Владивосток и повернул на юг, отделившись от большей части кораблей эскадры. Другим мотивом этого решения старший офицер позднее назвал трудность уклонения от минных атак при управлении рулем и машинами из центрального поста. Согласно донесению Н.А.Матусевича, броненосец был не в состоянии следовать за эскадрой.
К рассвету 29 июня «Цесаревич», в командование которым с полуночи вступил вернувшийся в строй Н.М.Иванов, оказался у Шантунга. Командир, оценив понесенные повреждения, пришел к выводу, что корабль до Владивостока дойти не сможет из-за чрезмерного расхода угля (разбитые трубы не давали естественной тяги, а при искусственной мелкий уголь выносился в трубу, не успевая сгореть) и угрожавшей падением фок-мачты. С разрешения бывшего уже в сознании начальника штаба Н.М.Иванов для исправления повреждений направился в Циндао, германскую военно-морскую базу на Шантунге. Прибыв в Циндао в тот же день вечером, броненосец 31 июля втянулся во внутренний бассейн.
Германский губернатор капитан цур зее Труппель любезно предоставил «Цесаревичу» шесть дней, а миноносцам («Бесшумный». «Беспощадный» и «Бесстрашный») — по 36 часов.
для ремонта. Однако его благие намерения были 2 августа пресечены телеграммой из Берлина с предписанием Вильгельма П. «старшего друга» Николая II. о немедленном разоружении российских кораблей. Не считая возможным продолжать прорыв без исправлений, Н.А. Матусевич приказал разоружаться . На «Цесаревиче» при этом были сняты замки 75-мм и части замков более крупных орудий, крышки золотниковых коробок ЦСД обеих машин, сданы немцам все ружья и револьверы, кроме пятидесяти, оставленных для караула.
Интересно, что адмирал Того, получив 30 июля известие о прибытии русских в Циндао, сразу принял меры для их перехвата, направив в район к югу от Шантунгского полуострова контр-адмирала Дева Сигенори с крейсерами «Якумо», «Асама», «Такасаго», «Читосе», вспомогательным крейсером «Никко-Мару» и со 2-м отрядом истребителей (с 31 июля). Однако адмирал Дева не смог установить надежную блокаду Циндао: дальнейшие приказания адмирала Того, вызванные известиями о других русских кораблях, и встреча адмирала Камимуры с русскими крейсерами Владивостокского отряда заставили его дробить силы между Шантунгом и Кореей. Это позволило «Новику» уйти из Циндао; теоретически то же самое по 2 августа мог сделать и «Цесаревич».
Только вечером 3 августа Дева со своим отрядом подошел к входу в залив Циндао, послав в германскую базу истребитель «Икадзути» со своим флаг-офицером капитан-лейтенантом Ямадзи Итизаном. Капитан Труппель, приняв Ямадзи, сообщил ему о состоявшемся разоружении российских судов (их флаги были спущены 2 августа), и японцам оставалось откланяться, после чего адмирал Дева поспешил к островам Эллиот для доклада своему командующему.
«Цесаревич» и миноносцы оставались в Циндао до конца войны. Средствами германского порта на броненосце был выполнен ремонт, потребовавший демонтажа задней дымовой трубы и фок-мачты.
Осенью 1905 года «Цесаревич» отправился на Балтийское море, где открывалась новая страница его истории, связанная с дальними учебными походами и участием в первой мировой войне.
В сражении в Желтом море 28 июля 1904 года флагманский корабль эскадры получил до 20 попаданий японскими снарядами крупных и средних калибров (из них шесть или семь — 305-мм, остальные — калибра 152 и 203 мм). Кроме указанных выше повреждений, на броненосце были разбиты все четыре прожектора (два остались в Артуре), пробиты осколками шлюпки и обшивка легкого борта, разрушены штурманская рубка, рубка беспроволочного телеграфа, пять элеваторов подами мелких орудий. Тем не менее, вся артиллерия осталась в строю, только кормовая 305-мм и левая носовая 152-мм башни временно лишились электрического управления, сохранив ручное.
В сражении «Цесаревич» выпустил 104 305-мм снаряда (79 фугасных и 25 бронебойных) — больше, чем любой из трех остальных русских кораблей, вооруженных такими же орудиями. 152-мм пушки броненосца выпустили 481 фугасный и 28 бронебойных снарядов. 75-мм — 81, мелкие (37- и 47-мм) пушки — 127 снарядов. Потери экипажа корабля составили 12 убитых и 47 раненых, из которых двое матросов умерли от ран (согласно Я.Н. Кефели, на «Цесаревиче» в сражении пострадали 70 человек, из которых 14 были убиты или умерли от ран).
За воинскую доблесть офицеры броненосца были награждены положенными им по чинам степенями орденов Св. Владимира, Св.Анны и Св.Станислава, лейтенант В.К. Пилкин. а позднее капитан 2 ранга Д.П.Шумов удостоились орденов Св.Георгия 4-й степени. Отличившиеся нижние чины получили знаки отличия Военного ордена: сигнальный боцманмат Иван Прозоров.
23 января 1906 года был награжден крестом 2-й степени, а еще одиннадцать человек — крестами 3-й степени.
Оценивая действия «Цесаревича» в сражении, следует отметить, что его экипаж храбро сражался, а сам броненосец проявил достаточно высокие боевые качества, которые снижались лишь общими для всех наших кораблей недостатками: неудачной конструкцией боевой рубки и слабым бризантным действием своих снарядов.
Решение Н.М.Иванова вести эскадру после гибели адмирала В.К. Витгефта и энергичные действия В.К. Пилкина и Д.П. Шумова сразу после выхода корабля из строя заслуживают самой высокой оценки. Зато поворот «Цесаревича» на юг и его разлучение с остальными броненосцами привели к ослаблению вернувшейся в Порт-Артур эскадры, которая не смогла более ни разу помериться силами с японским флотом.
Интернированные корабли в дальнейшем не участвовали в войне и благодаря этому «Цесаревич» стал единственным сохраненным для России линейным кораблем флота Тихого океана.