Доношу Вашему Превосходительству, что сего числа, идя по поручению для освещения местности около бухты порта Дальний и имея приказание уничтожить имеющиеся в той части местности японские миноносцы, проходя приблизительно в 2 - 2 1/2 милях от оконечности острова и маяка San-Shan-Tau, наткнулся на донную мину; взрыв произошел под миделем крейсера с левой его стороны и, вероятно, под переборкой между 2 и 3 котельными отделениями и ближе к левым бортовым угольным ямам, после чего крейсер очень быстро накренился на левую сторону на 8 градусов и начал опускаться. Все переборки, двери и горловины были задраены и надежность закрытия их проверена трюмным механиком, а затем и старшим офицером еще сейчас после съемки с якоря, так как была пробита тревога для отражения минной атаки. Тотчас была пробита водяная тревога и приказано пустить турбины, берущие воду из кочегарных отделений, а также приказано было подводить парус-пластырь, приготовленный в полной исправности еще за день до первой минной атаки, но пары минут через пять прекратились, видимо вследствие того, что взрывом перебиты были все паропроводные трубы; в это время крейсер начал крениться больше и больше и я, опасаясь, что не спущу гребных судов, так как их надо было еще отвалить, приказал приготовить гребные суда.
Миноносцам голосом дал знать, что прошу их держаться вблизи крейсера для принятия команды. В это время от S шла очень крупная зыбь, к которой крейсер лежал лагом; ветер был силой баллов 5, крейсер дрейфовало на остров, и я опасался, что он должен коснуться других мин заграждения, так как, видимо, попал на линию, ограничивающую S-й вход в Дальний. Крен к тому времени дошел до 15 градусов и спуск шлюпок стал затруднителен, почему я приказал отставить подводить платырь, а спускать гребные суда и выбросить из сеток койки. Приказания мои исполнялись безукоризненно и спокойствие команды было примерное; большинство взяли с собой винтовки. В это время миноносец "Властный" подошел к правому борту, и через спущенные шлюпки я приказал команде перебираться скорее на миноносец, эелая его отпустить с командой с опасного, по моему предположению, в минном отношении, места. Мое впечатление было, что крейсер, хотя медленно, но садится, почему я тоже не считал возможным оставлять дольше команду на крейсере, тем более, что ветром и приливом его, видимо, прижимало к берегу и я ожидал с минуты на минуту взрыва второй мины.
Журналы, деньги, отчетность, карты и книги, шифр и опознательные сигналы были взяты с собой и при отчете будут представлены в штаб Вашего Превосходительства. Перед съездом последних людей я приказал спустить все флаги, что и было исполнено штурманским офицером и старшим сигнальщиком. Поведение команды и офицеры считаю выше похвалы, тем более, что, будучи так глубоко виноват во всем происшедшем из за недостаточной осторожности при проходе столь опасным местом, считаю себя недостойным хвалить порученную мне команду и офицеров, так как ими долг их был исполнен безукоризненно. Полагая, что крейсер тонет, так как крен его еще увеличился, а вместе с тем, будучи уверен, что его несет на мины заграждения, не приказал открывать кингстонов для затопления его окончательно, будучи уверен в его взрыве. Съехав с крейсера последним на миноносец и видя, что все миноносцах, ушел, не желая задерживать миноносцы на этом опасном месте и боясь подвергать их опасности нлчью, если на них будет произведена атака теми миноносцами, которых уничтожить я был послан и появления которых ожидал с минуты на минуту. Считая себя глубоко виновытым во всем происшедшем и только себя одного, так как остальные исполнили свой долг также безукоризненно, как и в день боя, могу представить одно слабое обстоятельство в свое извинение. Я считал своим долгом неприменно иметь столкновение с неприятельскими миноносцами и, полагая, что они стоять близко за остравами, позволил себе подойти, видимо, ближе, чем следует, не приняв во внимание, что, поставленные при очень свежем N ветре и отлив, мины могли сдрейфоваться. Место взрыва, на мой взгляд, лежит в 2 - 21/2 милях от San-Shan-Tau. Из команды не досчитываю 9 человек, которые, по всему вероятию, остались в затопленных кочегарных отделениях. Вещи г.г. офицеров и команды остались все на крейсере, ибо я не решился разрешить брать что бы там ни было с собой, в виду недостатка времени и невозможности брать на миноносце груз.
Подписал: Капитан 2-го ранга Сарычев.