22 ноября 1904 года
Цинга увеличивается, и больных ею — масса; характерно заболевание куриной слепотой — признак крайнего утомления и истощения. Сегодня вечером на восьмерке под парусами ушел в Чифу капитан II ранга Цвингман, чтобы дать знать о положении дел в Порт-Артуре.
3 декабря
Утро ясное и холодное, с норд-ветром. Днем редкий огонь из 11-дюймовых орудий. В последние ночи были атаки на стоящий «Севастополь» — все они отбиты, и говорят, что утоплено 4 миноносца. Днем японцы пускали шрапнель на батарею № 4 и Скалистую Гору.
Сегодня 6 орудий с откоса Большой Горы обстреливали окопы укрепления № 3 — очень удачно, и разрушены японские окопы около угла рва укрепления. Вечером, когда стемнело, я приступил к углублению хода сообщений к батарее № 4. Грунт скалистый, и необходимы подрывные работы.
Днем я сделал несколько выстрелов по перевалу из 120-мм орудий по идущему обозу.
4 декабря
Японцы с утра обстреливали Старый город и порт с Волчьей горы.
Третьего дня нас постигло большое несчастье — 11-дюймовый снаряд около 10 часов вечера влетел в каземат форта № 2 в офицерское помещение и убил 7 и ранил 8 офицеров. В числе убитых, к несчастью, находился генерал Кондратенко, полковник Науменко, полковник Рашевский. Потеря Кондратенко незаменима — это был самый выдающийся защитник Артура.
Стеценко сообщил, что на днях японцы передали нам частную корреспонденцию — во всяком случае, это большая любезность. Про «Севастополь» он говорит, что атаки на него отбиты, японцы потеряли 4 миноносца, а взрывы снарядов причинили-таки разрушения, кроме того, одна мина (говорят, с минного катера) прошла через разорванную сеть и причинила пробоину. «Севастополь» теперь на грунте. Во всяком случае, это лучше, чем быть расстрелянным на внутреннем рейде Порт-Артура.
5 декабря
Утро холодное, с северным ветром. Ночью мы оставили форт 2, взорвали все внутренние помещения и убрали оттуда около 150 человек гарнизона. Держаться дальше было бы действительно трудно, когда форт наполовину разрушен и пробивается снарядами. Генерал-лейтенант Фок назначен начальником сухопутной обороны.
Днем японцы обстреливали город. Стреляли с Сахарной Головы по Новому городу и порту. Утоплен 120-мм снарядами «Всадник».
6 декабря
Утро ясное, довольно тихо и тепло. С утра редкий огонь и на правом фланге сосредоточен по форту 2 и Малому Орлиному Гнезду. Около двух часов пополудни на форте 2 и в бруствере был произведен взрыв, и около роты японцев попробовали штурмовать форт, но не пошли далее 1/2 бруствера и залегли. Взорванные места обстроили мешками и забили. В то же время японцы развили сильный артиллерийский огонь по прилегающим к форту укреплениям. С Заредутной батареи очень удачно обстреливали 9-дюймовыми мортирами залегшие японские войска. Замечено у них два взрыва на Высокой Горе и за Волчьими Горами. Сегодня бомбили у японцев движение обозов, по передвигающимся войскам. Японцы вели редкий шрапнельный огонь по нашему сектору и до вечера пускали снаряды по всем долинам, вероятно, предполагая там резервы.
7 декабря
День облачный, холодный и свежий норд-ветер. С утра 11-мм снарядами стреляют по обозу, больше половины снарядов не рвутся… Из порта прислали не то… вместо требуемого для пушек. Днем довольно тихо. Крейсер усиленно обстреливал перевал и дорогу левее Сахарной, где было большое движение японцев.
Приведу список взятых японцами позиций.
26 июля взят Дагушань.
6-8 августа штурм и взятие редутов № 1 и № 2. Во второй половине августа — Угловая Гора.
29 августа — гора Сиротка и Трехславная.
2-3 сентября взяты Кумиренский и Водопроводный редуты, 6 сентября взят капонир № 3.
3 октября штурм правого фланга и взятие окопов перед фортом 2.
13 октября — взятие окопов на укреплении 3 и форта 3.
16 октября — окончательно заняты окопы у укреплений № 3.
17 октября — штурм правого фланга и взятие капонира № 2.
18 октября — штурм и взятие рва форта 2.
7 ноября — штурм форта 3.
10 ноября — штурм форта 2.
13 ноября — штурм правою фланга от литеры Б до Курганной батареи.
22 ноября — в ночь очищена нами и взята японцами Высокая Гора.
5 декабря — штурм форта 2, и вечером форт очищен нами и взят японцами. Днем большое движение обозов и людей.
8 декабря
День пасмурный, морозный и крепкий норд-ветер. Были у нас генерал-лейтенант Фок и генерал-майор Горбатовскнй — осматривали позиции. Ожидается штурм на Орлиное Гнездо и Курганную батарею.
Вечер облачный, временами редкий снег, прежний снег уже почти весь исчез. Вечером около 11 часов донесли, что на Куропаткинском люнете пожар и горят потреба, что это такое, не знаю, вероятно мы сами подожгли для уничтожения левой части люнета.
9 декабря
День ясный и морозный при свежем норд-ветре. Вечером полная луна. Японцы бросают время от времени мины в Китайскую стенку. Днем большое движение войск — признак близкого штурма.
У нас много новых заболеваний цингой среди комендоров, и число цингобольных теперь не менее 30 процентов. Люди постоянно простужаются, не имея теплого платья… едят одну брюкву и черствые сухари — что понятно заболевание цингой.
У нас все время работали по установке 47-мм пушки в редуте наблюдательном пункте.
10 декабря
День ясный, холодный, с крепким норд-ветром. Японцы с 6 часов утра обстреливают центр и прилегающую часть правого фланга, на левом фланге идет артиллерийская подготовка, направленная, главным образом на форт № 5 и Точную Гору. С 7 часов утра там началось наступление и сильный ружейный огонь — к 8 часам утра все стало стихать.
На форте 5 около 11 часов утра начался пожар. Японцы выбили нас из окопов Промежуточной Горы и заняли их. 11-дюймовые орудия подбили на форте 5 дальнобойные 6-дюймовые пушки — еще одно доказательство, что ставить открыто пушки на фортах нельзя.
Около 6 часов вечера я направился в город, прошел через порт и увидел "Амура", лежащего в доке; это какой-то кошмар: судно лежит боку с трубами и мачтами на берегу.
На катере я перебрался на Тигровый полуостров, был на «Ретвизане» и «Победе», а затем говорил с Васильевым по поводу воздушных мин. Надо отвечать японцам и бросать воздушные мины. Это очень трудно в таком месте, но надо попробовать. Затопленные суда — минируются и приготовляются на всякий случай к полному уничтожению.
Положение вещей в Порт-Артуре очень серьезное.
11 декабря
Ясный холодный день с норд-ветром, усиливающимся после полудня. Днем большое движение обозов, передвижение войск невелико. Обстреливание дороги из города в штаб генерала Горбатовского шрапнелью даже по одиночным людям вызвало устройство новой дороги мимо нашей насыпи.
Вечером я пришел в штаб генерала Горбатовского и оттуда по ходу сообщения на укрепление № 3; мне надо было найти 75-мм пушку на колесном лафете для стрельбы воздушными минами, предложенными Власьевым.
Вечером тихо. С укрепления № 3 я увидел, что батарея № 4 недостаточно маскирована, и приказал ночью выложить бруствер дерном. Ночью японцы бросают мины с редутов и капонира № 2 на Китайскую стенку.
12 декабря
С утра японцы начали обстреливать 11-дюймовыми оружиями Курганную батарею. Огонь по Курганной был очень сильный — они выпустили 140—142 11-дймовых снаряда, но результаты ничтожны: ни одного раненого и подбит лафет 42-мм линейной полевой пушки. Это обстреливание продолжалось до вечера. Вечером я отправился на дачные места переговорить с капитаном 2 ранга Герасимовым и лейтенантом Развозовым относительно минной стрельбы с Орлиного Гнезда. Мне обещали через несколько дней доставить минную пушку для стрельбы минами на 400—500 шагов. Капитаном 2 ранга Герасимовым предложены минные пушки или мортиры из простой трубы на деревянном станке. Мины бросаются на 250—300 шагов. Их разрушительное действие не уступает японским минам.
С дачного места я и лейтенант Развозов верхами отправились в штаб генерала Горбатовского и оттуда прошли на Китайскую стенку против редута № 2, где я осмотрел минную пушку и при мне выбросили мину на японские окопы около редута, взрыв 18-фунтовой мины очень серьезный.
Японцы подошли местами на 20 шагов, и мы бросали в них бомбочки.
Ночью тихо — но после выстрела пускают шрапнель … орудийные выстрелы по фронту. Днем большое движение обозов.
13 декабря
День ясный и теплый с коротким норд-ветром. С утра японцы обстреливают 11-дюймовыми снарядами Курганную, укрепление № 3 и форты 2 и 3 — очевидно, приготовляют штурм на эти укрепления; масса вновь выставленных пушек, преимущественно 75-мм, в блиндажах… Кроме того, они отвечают на каждый наш выстрел и поминутно пускают по всем направлениям шрапнель.
Ночь тихая и ясная. Вечером при… команда работать в окопах около… Там окоп по пояс… и во время стрельбы… там — просто черт знает что!
14 декабря
Ясный и теплый день. Японцы с утра продолжают обстреливать форт 3, укрепление № 3 и Курганную 11-дюймовыми снарядами. Ожидается взрыв и штурм форта № 3.
Японцы слегка обстреливали и Скалистые горы. Вечером я был на Орлином Гнезде, чтобы выбрать место для установки минной пушки и переговорить с капитаном Зейцем — начальником артиллерийского сектора № 11.
Вечером углубляли окопы капонира. Японцы в капонире № 2 установили 3 минные пушки и громят ими Китайскую стенку совершенно безнаказанно. Японцы подошли к ней шагов на 30. Вся ночь пускают шрапнель и бросают мины. Движение обозов большое, войск — незначительное. Ожидается завтра или послезавтра штурм.
15 декабря
C рассветом батареи артиллерийского сектора № 11 открыли огонь по редутам и капонирам, 75-мм батарея Круссера стреляла по Волчьим Горам. С 8 часов утра японцы начали обстреливать форты З и укрепление № 3, и в 9 часов начался штурм форта № 3.
Штурм начался со взрыва бруствера — по-видимому, удачно… Форт и укрепление… в облаке дыма и пыли от взрыва и ревущих снарядов, 75-мм батарея Круссера открыла огонь по батареям и пулеметам и Волчьим Горам; я стал обстреливать окопы у форта 3- и 4-фунтовыми пушками, а затем перешел на капонир у укрепления № 3.
На дороге … постоянная масса пуль; кроме того, японцы стали пускать шрапнели и бризантные снаряды, сосредоточивая их на батарее Круссера.
Форт 3 был совершенно невидим, по мере увеличения стрельбы все стало застилать буроватой мглой, среди которой мелькали огоньки выстрелов и рвущихся снарядов, в небе повсюду встают клубы дыма и шрапнели. Сильная ружейная перестрелка стала стихать к 11 часам. Я уменьшил огонь с капонира и к 12 часам совсем прекратил его — все стало стихать, казалось, штурм отбит.
С 12 часов до 2 было сравнительно тихо; около 3 часов огонь стал усиливаться и начался второй штурм форта 3. Скоро опять все исчезло в облаках мглы и дыма.
В 4 часа мы с наблюдательного пункта заметили массу японцев на бруствере форта, наши отошли к городу и держались в левом углу форта; японцы быстро окопались и вели сильный огонь но нашим и бросали ручные гранаты.
К 5 часам вечера около двух батальонов японцев окончательно утвердились на бруствере стали там окапываться, огонь начал стихать; во время штурма было видно, как японские снаряды и шрапнель хоронили наши войска — они вообще почти не стреляли.
Вечером продолжалась оживленная перестрелка, и к нам летит масса пуль; ранен один матрос на батарее Круссера и у меня второй номер от 47-мм орудия, Тимофеев, пулей навылет в левую руку.
Ночь тихая и теплая; в центре линии наших войск видны взрывы ручных гранат; японцы пускают все время шрапнель, вероятно, в расчете на резервы — но их нет.
Весь вечер мы подносили на батарею снаряды и патроны к амбразуре 47-мм орудий в редуте, чтобы обстреливать бруствер форта № 3, занятого японцами.
Долго ли еще продержится этот форт в таком положении? Теперь очередь за Куропаткинским люнетом и укреплением № 3, и тогда вся линия укреплений центра и части правого фланга будет в руках неприятеля.
С утра холодная погода, с крепким норд-ветром; после полудня ветер крепчал; облака пыли покрывают все окрестности. На форте № 3, оставленном только по приказу генерал-лейтенанта Стесселя, японцы устроили бруствер и поставили там, по-видимому, пулеметы.
Утром Хоменко, а так же я стреляли из 47-мм пушки по этому брустверу, где стоял часовой… довольны…
Японцы сегодня оставили там минную пушку. После полудня ветер дошел до степени шторма, пришлось прекратить работы. Вечером шел мелкий снег. У форта 3 слышны минные взрывы.
17 декабря
День с утра ясный и морозный, с легким норд-ветром. С утра стрелковая батарея, а после полудня 6-дюймовая с батареи Большой Горы обстреливали форт 3, японцы устроили бруствер с бойницами и поставили пулеметы, к вечеру они порядочно разнесли его. Под вечер я сделал 7 выстрелов из 4-фунтовой пушки по форту.
Сегодня ранило шрапнелью в бедро двумя пулями машинного квартирмейстера Кормилицына. Его отправили в Мариинский госпиталь. Ранило его на дороге, все время обстреливаемой дежурными японскими пушками, стреляющими шрапнелью даже по одиночным людям. Около 4 часов на Кладбищенской горе был небольшой пожар — по-видимому, загорелся патронный погреб. Вслед за этим начался пожар между нами и арсеналом, там был склад патронов и китайских гранат, продолжавшийся до 9 часов вечера. Японцы обстреливали, конечно, пожар, но его, кажется, никто и не думал тушить.
Под вечер поднялся свежий норд-ветер. Привезли около 60 87-мм гранат для стрельбы из 4-фунтовых орудий.
18 декабря
Утро ясное, тихое и теплое. С утра японцы обстреливают 11-дюймовыми снарядами укрепление № 3 и Курганную батарею. В 8 часов к нам приехали генералы Фок и Горбатовский.
В 9 часов Круссер и я пошли на батареи. Мы уже подходили к наблюдательному пункту, когда сигнальщик крикнул нам, что на укреплении № 3 произошел сильнейший взрыв; в тот же момент открыли огонь японские батареи; на бегу я приказал открыть огонь по рву и окопам укрепления № 3 и прошел на капонир. Начался штурм. Взрыв был очень чувствителен и обвалил большую часть бруствера; на гребне показались в дыму фигуры японцев, капонир бил уже прямо по людям, японцы пытались проникнуть во двор укрепления № 2 по брустверу… показался японский флаг, огонь по укреплению мгновенно стих и перешел на окруженную батарею; непрерывный огонь шрапнелью и бризантными снарядами по капониру и батарее Круссера, снаряды их ложатся очень хорошо. Круссер стрелял по Волчьим Горам, мои орудия по укреплению № 3 и окопам.
Около 10 часов утра на наших укреплениях показался белый флаг; укрепление было взято. Взрыв перебил большую часть гарнизона, убит и комендант. Японцы поставили пулемет и принудили полузадохнувшихся людей сдаться. Ружейный огонь очень слаб — укрепление взято взрывом и страшным артиллерийским огнем. Мы беззащитны бороться с артиллерией японцев, особенно при необходимости экономить снаряды.
Во время штурма стреляли почти все наши батареи, особенно форт 4 и Черепашья Гора. К полудню все стихло. Около 2 часов японцы двинулись из форта 3 на Скалистый Кряж, по ним был открыт сильный ружейный огонь с наших окопов, кроме того, очень недурно работали 47-мм пушки, особенно наши, в редуте — стрельба по людям прицельная.
Несколько раз я открывал огонь но укреплению № 3, разгоняя работавших там японцев… До вечера над этими укреплениями виднелся огромный национальный флаг — я стрелял по нему, но сбить не удалось. К темноте японцы были отбиты от Скалистого Кряжа и ушли на форт; их легло там порядочно — видно было, как их укладывали. К вечеру тихо. Вечером подносили патроны и снаряды из главного погреба на батарею. Летит много пуль; во время переноски патронов ранило пулей навылет в руку одного моего матроса. После подноса патронов мне под огнем пришлось посылать за патронами, так как я очень быстро выпустил весь погребок. Ночью ружейный огонь и минные взрывы, изредка шрапнель.
19 декабря
С утра ясно, тихо … небольшой морозец. За ночь очищена Китайская стенка от форта 3 до Орлиного Гнезда и оставлены Скалистый кряж, Волчья мортирная и Заредутная батареи. Наши позиции идут по линии Курганная, Владимирская-Митрофаньевская, Орлиное Гнездо, со 2-й линией Скалистых гор и Безымянных гор.
Сильные сами но себе позиции малопригодны в то время, когда не могут быть долговременно укреплениями, тем более что окопы и ходы сообщения не окончены, прикрытий от шрапнели и блиндажей нет, высидеть долго под японским артиллерийским огнем, которым они только и берут позиции, нельзя.
С утра начали обстрел Орлиного Гнезда. Подходившие резервы несли огромные потери. Японцы дошли до вершины и поставили пулеметы; идет бой от Орлиного Гнезда до Литеры В. 120-мм снарядами разбит бруствер, и батарея заставила японцев очистить гребень. В это время японцы уже выбили нас из окопов Орлиного Гнезда и стали взбираться на вершину… 75-мм орудия не позволили им занять вершину и перейти на склон горы, но наши уже оставили Орлиное Гнездо. К 4 часам огонь стал стихать и продолжались лишь редкие ружейные выстрелы. Орлиное Гнездо — ключ новой позиции, ведь после него она должна пасть на другой день.
К вечеру облачное небо и полная тьма. Парламентеры поехали в японские позиции. Ночью редкий ружейный огонь. С 8 часов вечера начались страшные взрывы на кораблях, продолжавшиеся до утра.
20 декабря
Всю ночь продолжались громовые раскаты взрывов в порту — все уничтожалось, подрывались орудия, машины, корпуса судов. «Баян», «Победа», «Пересвет» горели. Рано утром, когда еще была полная тьма, мы получили извещение: первыми не открывать огонь и стрелять только при наступлении японцев, что было вовремя. Еще 15 минут просрочки — открыли бы огонь по Орлиному Гнезду.
В ночь был очищен Куропаткинский люнет, форт Литеры Б, Малое Орлиное Гнездо и Залитерная вершина и вся Китайская стенка до укрепления № 2.
Когда рассвело, то на всех вершинах виднелась масса японцев, они не скрывались и просто сидели группами на вершинах, на обращенных к нам склонах, большинство без оружия, кроме цепи, довольно редкой, часовых. Редко кое-где слышались отдельные ружейные выстрелы пли отдельные удары взрывов; порт и город скрывались в густых клубах дыма от горевших судов.
Получено вторичное приказание: ни под каким видом не открывать первыми огня — очевидно, японцы получили такое же приказание.
Обе стороны не трогали друг друга — большинство японских солдат были без ружей. После полудня мертвая тишина — первый раз за время осады Артура…
На Митрофаньевской Горе весь день парламентский флаг. Объявлено перемирие по случаю переговоров о капитуляции крепости.
Около 10 часов утра «Севастополь» показался перед входом во внутренний рейд и стал тонуть, через 5 минут он исчез под водой. Суда взорвали, они кое-где дымились. Вечером известили нас, что получены приказания ничего больше не взрывать и не портить, что и было передано.
Флот не существует — все разрушено и уничтожено; вход в гавань прегражден затопленными мелкими судами, кранами и землечерпательными машинами; 4 миноносца ушли в Чифу с двумя минными катерами.
21 декабря
За ночь мы кое-что уничтожили, но пушек не трогали и вообще взрывов никаких не устраивали. Утро туманное, легкий морозец… Около 10 часов утра собрались русская и японская комиссии по сдаче крепости, а в город стали вступать японские войска. Около 11 часов приказано было сдать все ружья и ружейные патроны, что я и сделал.
После обеда я получил приказ очистить… и приказал войскам в районе нашего сектора уходить в казармы, оставив только посты. Японские солдаты без оружия небольшими группами проходили в город и обратно, невольно обращая внимание на себя своим прекрасным обмундированием и дисциплиной. У нас, к сожалению, наоборот — много распущенности, и внешней, и внутренней.
К вечеру я снял посты, оставил только дневальных на батарее и увел команду в город.
Ночь тихая, и эта мертвая тишина кажется чем-то особенным, неестественным.
А. В. Колчак,
лейтенант флота.
Приводится по изданию: Смирнов А. Дневник лейтенанта Колчака // Морской сборник. 1998. № 7. С. 73–79