九、破損及ヒ施行シタル應急手段
安式八尹速射砲三門三斤砲高脚砲架二臺及ヒ十二斤砲一門敵彈ノ爲メ破損シ六尹速射砲電纜等ハ終始砲門等ヨリ海水ノ
入リタル爲メ短電路ヲ生セルコトアリシヲ以テ應急電纜ヲ使用セリ
六尹藥莢ノ扱ケ出テサルコトアリシヲ以テ「テークル」ヲ以テ引出シタリ
小銃七梃ハ敵彈ノ爲メ破損
中甲板右舷前部六尹彈庫直上ノ「フシイヤーメン」破損セルタメ漏水セルヲ以テ一時右彈庫ヨリ彈藥ヲ配給スルコトヲ中止
シタリ
高聲電話器                一
同用電鐘                  一
發射管前扉引揚用威氏絞辘     三
敵彈左舷側六吋裝甲鈑ノ水線下ヲ貫キ二十番炭庫ニ突入破壞セシモ炭庫ノ内側ハ少シク屈曲セシニ止リシヲ以テ浸水ハ
同炭庫ノミ而テ防水扉等モ異状ヲ星セス戰鬪後餓鈑ヲ以テ應急防水修理ヲ爲セリ
上甲板ニ破裂シタル敵ノ彈片數箇通風筒內ヨリ汽罐室ニ落下シ一號罐送風機排汽管ヲ破壞セリ直ニ應急修理ヲ施セリ
前部煙突外圍ニ小損三箇所、後部煙突外圍ニ小損一箇所
前罐室通風筒全破一箇、小損四箇
前部艦橋ヨリ兩潑電機室へノ傅話管二個破損
前部空氣壓榨機導管一個破片ノ爲メ傷ッキタルモ使用上差支へス
前記ノ外傳馬船一隻ヲ破損シ前後上甲板三箇所ニ大破口ヲ生シ前艦橋諸部ニ損害ヲ被レリ詳細ハ別表ニ依ル而テ敵彈命
中槪況附圖ノ如シ
前後部八尹砲及ヒ其ノ附近甲板等破損竝ニ十二斤砲破損ノ實況ハ本艦副長秀島中佐ノ撮影セル寫項四葉添附セリ(附錄寫項帖參^)

Пожелания касательно опытных данных, полученных в ходе Цусимского сражения, и будущих улучшений
Начальник артиллерии «Микаса», капитан 3-го ранга Абo Киёкадзу
1. Принципиально важно, чтобы управление артиллерийским огнем полностью осуществлялось с капитанского мостика, и система связи для управления должна быть спроектирована на этой основе.
Передача дистанции и, безусловно, упреждения (целика) с мостика не вызывает особых затруднений. Более того, на дистанциях около 4000 метров часто возникает необходимость переносить сосредоточенный огонь на произвольные части цели.
Например, если носовая башня противника почти подавлена, но кормовое главное орудие все еще действует, необходимо сосредоточить огонь на нем. Исходя из этого, крайне важно, чтобы базовые данные для упреждения также передавались с мостика.
В случае выхода из строя связи с мостиком допускается самостоятельное ведение огня башнями или отдельными орудиями, однако это имеет свои пределы. Даже если все виды связи уничтожены, пока мостик функционирует и не уничтожен полностью, следует использовать посыльных как последнее средство связи и до упора придерживаться принципа «Bridge Control» (управление с мостика). Это может несколько снизить скорострельность, но это во много раз превосходит относительно ненадежную самостоятельную стрельбу отдельных орудий.
В ходе этого сражения броня каземата 6-дюймового орудия №7 нашего корабля была пробита вражеским снарядом, весь расчет внутри был убит или ранен, а средства связи разрушены. Однако один храбрый наводчик, превозмогая боль, не покинул орудие, самостоятельно заряжал его и перед каждым выстрелом выбегал из каземата к посыльному на средней палубе, уточнял дистанцию и упреждение, корректировал прицел и продолжал вести эффективный огонь.
Также каземат 6-дюймового орудия №3 получил попадание в начале боя, и все средства связи с боевой рубкой и мостиком были уничтожены. Однако, выставив одного посыльного снаружи каземата для наблюдения за грифельной доской посыльного с мостика, удалось сохранить эффективную связь до конца боя.
Конечно, в разгар боя отход от орудия перед каждым выстрелом или выставление посыльного снаружи кажется медленным, но это несравненно лучше, чем бесполезная беглая стрельба с неверным прицелом. Я без колебаний заключаю, что управление огнем должно осуществляться с мостика от начала и до конца, пока мостик способен функционировать.
2. Суть артиллерийского боя заключается в том, чтобы спокойной и точной стрельбой добиться максимального количества попаданий. В этом сражении, даже находясь на сравнительно близкой дистанции, мы использовали в основном «медленный огонь» (методичный) и «нормальный огонь», добиваясь надежных попаданий.
Однако я не вижу необходимости в «медленном огне», как он прописан в наставлениях по стрельбе. Значительное ограничение скорострельности каждого орудия лишь зря утомляет наводчиков и является неэкономным использованием сил расчета.
Лучше вести «нормальный огонь» по команде командира батареи, регулируя темп стрельбы всего корабля так называемым ограничением количества орудий.
Следовательно, сигнал горна «медленный огонь» не только не нужен, но и в разгар боя, при переходе от «нормального» к «медленному», его часто можно спутать с сигналом «беглый огонь», что опасно.
3. Когда строй противника нарушается и корабли начинают двигаться хаотично, становится крайне сложно сделать так, чтобы каждая батарея безошибочно поняла указанную с мостика цель. Особенно при смене цели часто приходится временно прекращать огонь даже в разгар боя, чтобы все поняли новую цель.
Для решения этой проблемы необходимо установить на мостике и в каждой боевой рубке «директоры» (указатели углов), а в каждом орудийном каземате разметить углы поворота. Приказ, например, «Двухтрубный линкор на столько-то градусов вперед от траверза» или «Трехмачтовый корабль на столько-то градусов назад», приняв траверз за базовую линию, станет отличным средством для быстрого целеуказания.
Также крайне важно немного улучшить конструкцию боевых рубок (башенных командиров), слегка выдвинув их наружу, чтобы изнутри можно было видеть стволы орудий своей батареи. Это позволит командиру батареи каждый раз проверять, не целятся ли подчинённые орудия по ошибочной цели.
4. В начале боя, при сближении с противником, мы каждый раз использовали залп всех 6-дюймовых орудий одного борта в качестве пристрелочного. В некоторых случаях это было намного эффективнее одиночных пристрелочных выстрелов.
5. Если во время перестрелки становится невозможным отличить свои всплески от всплесков снарядов союзных кораблей, даже в ближнем бою крайне важно временно прекратить огонь и возобновить его только после нового пристрелочного залпа.
6. Даже в суматохе боя, когда снаряды своего корабля и союзников падают в одну область, на дистанции около 4000 метров сравнительно легко отличить всплески собственных 12-дюймовых снарядов, если следить за их полетом с мостика с момента выстрела.
7. Ведение боя лицом к низкому солнцу крайне невыгодно не столько из-за трудности прицеливания, сколько из-за невозможности различать падения снарядов.
В конце сражения 27-го числа, в бою против «Бородино» и «Орла», из-за солнца с мостика едва можно было различить падения 12-дюймовых снарядов. Мы корректировали огонь, полагаясь исключительно на слова офицера-наблюдателя на марсе, но осознав малую эффективность, были вынуждены временно прекратить огонь.
Положение с подветренной стороны при сильном ветре и волнении также не менее невыгодно.
8. Размещение офицеров-наблюдателей за падением снарядов на марсах (мачтах) и обеспечение надежной связи между марсом и мостиком являются важнейшими задачами.
9. Оставляя в стороне вопрос о взрывном эффекте снарядов с шимозой, тот факт, что разрывы при попадании очень заметны и легко различимы на больших дистанциях, имеет огромный эффект для управления огнем. В то же время подтвердилось, что близкие разрывы (недолеты/перелеты) эффективно мешают прицеливанию и стрельбе противника.
10. Бывало, что даже при попадании наших снарядов с шимозой разрыва (дыма) не было видно, особенно это касалось бронебойных снарядов. Вероятно, это происходило при сквозном пробитии корпуса.
Примером может служить попадание нашего 12-дюймового снаряда в мастерскую «Камчатка» на дистанции 5200 метров, которое не дало дыма разрыва.
11. Насколько можно было видеть в ходе боя, около трети наших снарядов, упавших в воду, разрывались. Вражеские снаряды, попавшие в наш корабль, иногда не разрывались, но также часто случались разрывы при ударе о воду.
12. Во время боя мы использовали специальные помпы для промывки каналов стволов после каждого выстрела не только 12-дюймовых, но и 6-дюймовых орудий. Это было эффективно для охлаждения стволов, предотвращения самовоспламенения зарядов, а также косвенно помогало расчетам сохранять хладнокровие.
13. На дистанциях свыше 4500-5000 метров размещение расчетов 12-фунтовых и меньших орудий, а также подносчиков снарядов внутри бронированных зон стало одной из причин значительного снижения потерь. Это правило, которое обязательно должно соблюдаться в бою.
14. Элеваторы подачи боеприпасов для 6-дюймовых и 12-фунтовых орудий почти не имели поломок в этом бою, и скорость подачи была достаточной.
Обмотка парусиной шкивов, через которые проходят цепи элеваторов, и замена цепей на канаты в части 12-фунтовых подъемников значительно снизили шум и уменьшили помехи при передаче команд.
15. При нарушении строя противника часто возникает необходимость выбирать две разные цели. Кроме того, из-за необходимости вести бой на два борта, требуется иметь на мостике или рядом с ним постоянно два дальномера.
Даже при одной цели использование двух дальномеров полезно для сверки. Кроме того, когда от сотрясений прибор сбивается, возможность продолжать эффективное измерение вторым прибором, пока первый заменяют или настраивают, является огромным преимуществом, что и было доказано на практике в этот раз.
16. Выход из строя запальных батарей и батарей ночных прицелов происходит по разным причинам: частота использования, воздействие соленой воды, дождя, температуры. В военное время это случается особенно часто. На нашем корабле с середины февраля (выход из Куре) до начала мая, примерно за 3 месяца, из 594 таких элементов вышло из строя 183.
(Таблица опущена)
В любом случае, каждый корабль теряет около 10% батарей ежемесячно, а на «Микаса» требовалось менять в среднем более 60 элементов в месяц.
К счастью, благодаря помощи ремонтных судов и транспортов, мы поддерживали их в хорошем состоянии. Но как только начался бой, ветер и волны поднялись, морская вода водопадом заливала орудийные порты, и многие запальные батареи орудий средней палубы вышли из строя из-за коротких замыканий. В основном мы полагались на ток от динамо-машины через трансформаторы.
К сожалению, ударные механизмы (спусковые) наших 6-дюймовых орудий как последний резерв ненадежны. Применение тока от динамо-машины для каждого орудия на каждом корабле особенно необходимо.
Говорят, что на эсминцах даже в мирное время батареи часто портятся от брызг и дождя, а в день сражения это было особенно заметно. Считаю, что для 12-фунтовых орудий на эсминцах проще и выгоднее полностью перейти на ударный (механический) способ стрельбы.
17. Прокладка коммуникаций внутри броневой защиты, безусловно, важна, но переговорные трубы из-за своих изгибов и длины неизбежно теряют четкость передачи. В этом бою труба от боевой рубки к кормовому командиру 6-дюймовых орудий была почти бесполезна.
Для таких критически важных мест управления огнем, как связь между мостиком, носовой и кормовой башнями и боевыми постами, необходимо проложить отдельные прямые переговорные трубы большого диаметра с минимальным количеством изгибов в качестве резерва. Возможность продолжать эффективное командование до момента их разрушения дает немалую выгоду.
Также говорят, что громкоговорящие телефоны, издающие звук подобно граммофону, в разгар боя в некоторых случаях были эффективнее переговорных труб.
18. Индикаторы дальности системы «Барр» (Barr & Stroud) работали без сбоев и были эффективны до конца боя.
19. Изначально при полете длинные снаряды имеют отклонение оси от касательной к траектории, и с увеличением дистанции этот угол растет. Траектория, описываемая головной частью, напоминает растянутую спиральную пружину. Чем длиннее снаряд, тем больше степень этого кругового движения. Возникает сомнение, могут ли наши длинные кованые стальные снаряды сохранять правильное положение оси на больших дистанциях.
Говорят, что при перекидной стрельбе под Порт-Артуром и Владивостоком были случаи неразрыва наших 12- и 8-дюймовых снарядов. Например, в бою 10 августа 8-дюймовый снаряд, попавший в «Аскольд» с дистанции около 7000, не разорвался и остался в угольной яме.
Также в этом сражении пленные офицеры (начальник штаба флагмана «Суворов» и артиллерийский офицер) рассказывали, что среди наших снарядов были заметно более длинные; при попадании они взрывались так же, как и другие, но в полете они кувыркались, словно рикошетящие камни, и их можно было четко отличить.
Если это так, то приходится подозревать, что на дистанциях свыше 7-8 тысяч метров часть наших кованых стальных снарядов при попадании не взрывается.
Если у этих снарядов есть такие особенности полета, то использование тех же прицельных шкал, что и для бронебойных снарядов, может влиять на точность. Этот вопрос требует особого изучения в области производства вооружений. Простое укорачивание снарядов лишь снизит эффективность фугасного действия, поэтому я настоятельно прошу ответственных лиц глубоко рассмотреть этот вопрос.
Эффект наших бронебойно-фугасных снарядов по броне неясен, но прошу также изучить, нужны ли нам чистые бронебойные болванки.
20. Осмотр после боя показал, что внутренние трубы (лейнеры) 12-дюймовых орудий задней башни выдвинулись примерно на 3 мм, а 6-дюймовых орудий производства Куре — примерно на 2 мм в сторону дульного среза.
Все эти орудия были заменены в арсенале Куре в январе этого года. Возможно, при большом настреле из новых орудий выдвижение внутренней трубы неизбежно.
21. На 14 орудий калибра 6 дюймов имелось 3 запасных затворных кронштейна. Для орудий производства Армстронга (Ан-ся) они подходили, но для 7 орудий производства Куре, установленных в январе, не подошел ни один.
В апреле мы попросили ремонтное судно «Канто-мару» подогнать один из них к пушке Куре, но обнаружили, что деталь, подогнанная к одной пушке, не обязательно подходит к другой. Таким образом, 6 орудий производства Куре фактически не имели запаса для затворов, что является крайне прискорбным упущением в подготовке.
Понимаю, что при массовом производстве трудно избежать микронных расхождений, но для таких важных частей, как затвор, настоятельно прошу уделять больше внимания точности изготовления.
22. 10 ящиков с готовыми боеприпасами для 12-фунтовых пушек на шлюпочной палубе сдетонировали от попадания вражеского снаряда. Однако 10 зарядов, находившихся в том же месте, но внутри стального ящика («локкера») из 6-мм железа, остались абсолютно невредимыми, хотя стенки ящика были сильно искорежены. Оборудование стальных ящиков для боезапаса 12-фунтовых орудий крайне необходимо.
23. Когда вражеский 6-дюймовый снаряд попал в крышу каземата 6-дюймового орудия и взорвался, три кованых стальных снаряда, находившихся на стеллаже у задней стенки в 1,5 метрах под местом взрыва (на расстоянии 430 мм друг от друга), и один снаряд, который держал в руках 3-й номер расчета для заряжания, были отброшены на расстояние от 1 до 4 метров. У всех сорвало ведущие пояски, были сколы на головной и донной частях, но, к счастью, ни один не взорвался.
Однако опасность была на волосок. Ранее был трагический пример с крейсером «Ивате» в бою у Ульсана. В этом бою на нашем корабле было три случая пробития крыш казематов на верхней палубе.
Я уже неоднократно заявлял, что крыши таких важных частей, как боевая рубка, башни и казематы, требуют достаточной защиты. Настоятельно прошу реализовать это хотя бы на новых кораблях.
24. На нашем корабле попадания во внешнюю часть броневой защиты пришлись: 2 снаряда 12 дюймов и 5 снарядов 6 дюймов. 12-дюймовые снаряды на дистанции около 5000 пробили 6-дюймовую броню нижней палубы и оставили осколки в угольной яме позади. 6-дюймовые снаряды на дистанции 5500-5800: один попал во внешнюю обшивку передней башни, остальные 4 — в район портов 6-дюймовых орудий средней палубы. Ни один не пробил броню, взорвавшись снаружи.
Таким образом, из орудий калибра 6 дюймов и выше безвозвратно вышло из строя только одно 6-дюймовое орудие №10 из-за прямого попадания в цапфу. Однако из-за внешних взрывов и осколков рикошетов 6 орудий калибра 6 дюймов получили множество мелких повреждений стволов или поломки прицельных приспособлений.
Трудно представить, но если бы противник использовал такие же мощные фугасные снаряды (шимоза), как мы, то, вероятно, более половины нашей артиллерии среднего и крупного калибра вышла бы из строя. Не сомневаюсь, что повреждения корпуса были бы ужасающими, если бы мы поменялись местами. При будущем кораблестроении и производстве оружия крайне важно, учитывая повреждения трофейных кораблей, тщательно изучить вопрос и внести улучшения для защиты корпуса и вооружения от мощных фугасных снарядов.
Когда в других странах разовьют исследования мощных фугасных снарядов, станет выгоднее пожертвовать количеством пушек ради лучшей защиты каналов стволов, зазоров, крыш казематов и т.д., чтобы вооружение могло выдерживать длительный бой, не умолкая сразу после начала сражения.
25. То, что в этом бою вражеские броненосцы сравнительно легко тонули от артиллерийского огня, безусловно, вызвано тем, что дистанция была близкой, а эффективность нашего огня — высокой и точной. Однако также можно отнести это на счет того, что вражеские корабли были перегружены углем и прочим, из-за чего их главный броневой пояс ушел под воду, а в день боя было сильное волнение, и пробоины в частях с низким надводным бортом способствовали быстрому затоплению.
Учитывая, что и на наших кораблях были попадания в районе ватерлинии, вызвавшие серьезные трудности из-за затопления, возможно, на будущих новых линкорах стоит расширить броню нижней палубы («цитадели») вперед и назад и установить «полный броневой пояс» поверх ватерлинии.
Однако наше превосходство в скорости над противником сыграло огромную стратегическую и тактическую роль в этом бою. Поскольку в будущем необходимо это преимущество наращивать, жертвовать скоростью ради бронирования категорически нельзя. Прошу ответственных лиц глубоко обдумать этот баланс.
26. Боевые рубки, пострадавшие в бою: у врага — «Цесаревич», «Рюрик», «Ослябя»; у нас — «Микаса», «Асахи», «Фудзи», «Ниссин». Везде были потери личного состава и повреждения приборов. Это происходит потому, что нынешние боевые рубки расположены так, словно они специально созданы для сбора осколков. Это один из пунктов, требующих обязательного улучшения.
Изначально боевая рубка проектировалась как лучшее и единственное место, откуда старшие офицеры должны управлять кораблем в бою. Но сегодня идут споры о том, где должны находиться командир и офицеры. Причина проста: нынешние рубки слишком низкие и имеют плохой обзор. Высота позиции и удобство обзора напрямую влияют на боевую эффективность корабля.
Давно признано, что чем выше находится командир при управлении огнем, тем лучше. Опыт реальных боев лишь усилил это убеждение.
В последнее время в Англии обсуждают перенос позиции командира на марс мачты, и в этом есть смысл. Но эффект возможен только при наличии идеальной связи. Покидать спроектированное место и выбирать произвольную позицию в бою — значит обрекать себя на неудобства. Однако просто поднять нынешнюю тяжелую рубку выше нельзя из-за остойчивости («трима»), придется уменьшать толщину брони. Но приборы управления кораблем (руль и т.д.) требуют абсолютной защиты. Поломка даже такой мелочи, как рулевой телеграф, может расстроить строй и привести к проигрышу. «Цесаревич» и «Рюрик» — хорошие примеры проблем с рулевым управлением.
Таким образом, мы стоим перед дилеммой: позиция командира выгоднее, чем выше, а приборы управления требуют максимальной защиты внизу. Придется либо идти на компромисс, либо разделить их.
Вот мое предложение по боевой рубке (для новых кораблей класса крейсер 1-го ранга и выше):
Отказаться от нынешней толстобронной рубки. Установить внутри броневой цитадели на средней палубе тонкобронную большую рубку, где разместить штурвал и все приборы управления кораблем, а также резервные приборы управления огнем. Толщина брони в сочетании с броней цитадели должна давать абсолютную защиту. Крыша также должна быть защищена.
Нижнюю половину фок-мачты сделать бронированной трубой, а на ее вершине установить командирскую рубку. В ней разместить компас, дальномер и все приборы управления огнем. Переговорные трубы (особенно большого диаметра) должны идти в нижнюю рубку, на верхний марс и к башням. Высота — немного выше нынешнего компасного мостика. Размер — внутренний диаметр 3–3,5 метра.
Толщина брони верхней рубки и бронированной мачты — 3–3,5 дюйма, чтобы защищать от снарядов калибра до 6 дюймов и осколков на дистанции 4000 метров.
Дальномеры установить два: на крыше верхней рубки и на площадке бронемачты, оба с защитными щитками. Для повседневной навигации часть приборов управления вывести из нижней рубки в рулевую рубку («ходовую рубку»), как сейчас. Ходовую рубку сделать съемной на случай войны.
Фок-мачту можно сделать независимой от броневой трубы, небольшого размера. Это мнение совпадает по сути с тем, что я подавал в октябре прошлого года, будучи на «Якумо», но этот бой лишь подтвердил необходимость, поэтому подаю его снова с уточнениями.
27. Подтвердилось, что полные угольные ямы позади брони крайне эффективны для защиты. Заполнение бункеров на броневой палубе углем до самого верха (до подволока средней палубы) без пустот — важное условие подготовки к бою.
28. Эффективность коечных сеток (гамаков) и мантлетов для защиты от осколков уже общеизвестна, но этот бой показал поистине удивительные результаты.
Особенно гамаки, использованные на мостике, позади мелкокалиберных орудий, по бокам и сзади проемов башенных командиров — все они задерживали осколки и явно защитили людей и приборы. Гамаки, обвязанные вокруг средней части фок-мачты, и снасти, намотанные вокруг боевой рубки, также задержали множество осколков. Мантлеты (специальные щиты) немного уступают гамакам, но все же эффективны.
29. Система автоматического прицеливания 12-дюймовых башен слишком сложна и склонна к перекосам. Требуется переделка на прямую (ручную/непосредственную) систему.
Также общепризнано, что для башенных орудий необходим отдельный наводчик (оператор прицела), для чего нужно предусмотреть место и оборудование.
30. В то время как броненосцы типа «Бородино» оказались сравнительно хрупкими против снарядов, «Князь Суворов», несмотря на множество торпедных атак (количество попаданий неизвестно, но, учитывая стрельбу с близкой дистанции по потерявшему ход кораблю, их было много), долго не тонул. Вероятно, это заслуга особой конструкции внутренней переборки ниже ватерлинии, характерной для этого типа. Необходимо срочно изучить систему бронирования на трофейном «Орле» для использования в новых проектах.
31. При выстрелах из 12-дюймовых орудий люди, находившиеся в перегрузочном отделении башни и снарядном погребе, могли по силе сотрясения легко отличить, каким снарядом выстрелили — бронебойным или кованым стальным (фугасным). Полагаю, это связано с разной твердостью стенок снаряда и разной силой трения о канал ствола. Записываю это здесь как информацию, которая может быть полезна для изучения баллистики внутри ствола.