Жутковатое чтиво, честно говоря.

Книга повествует о деятельности 101-го резервного полицейского батальона в Польше в 1942-43 гг. 500 человек, преимущественно из Гамбурга, люди в возрасте, докеры, водители, мелкие предприниматели. Средний возраст рядовых — 39 лет (более половины в возрасте от 37 до 42 лет). Батальон возглавлял 53-летний Вильгельм Трапп, принимавший участие в
Первой мировой и получивший Железный крест первой степени. В НСДАП с 1932 г. Собственно пожалуй только его и могли отобрать специально, как пресловутого "альте кампфера". Волею судеб они оказались палачами в ходе "окончательного решения". Основной материал, который использовал автор Кристофер Браунинг, это допросы выживших после войны полицейских в ходе расследования их преступлений в ФРГ в 1960 гг. Причем немцы запретили Браунингу использовать настоящие имена полицейских, за исключением офицеров. Книга стала скандальной, по ней, вроде как, собрались снять фильм.

Началось все с акции в городке Юзефув, в котором из-за каких-то транспортных проблем решили перебить евреев на месте, около 1500 человек. Полицейских привезли в городок и поставили перед фактом, что надо расстреливать. Командир батальона только спросил желающих отказаться, таковых нашлось всего 10-12 человек.

Вообще самый поучительный вывод, который можно сделать из книги и на который хочется обратить внимание читателей моего блога: если вдруг доведется оказаться в стремной ситуации, не бойтесь отказываться. Делать шаг вперед, когда вызывают "кто не хочет?". Даже в такой ситуации как Третий Рейх и массовые расстрелы, отказавшимся стрелять ничего не было. Ничего. Совсем. Собственно начальству проще не возиться с отказниками, а поставить их на другую работу.

Итак в Юзефуве развернулся конвейер с вывозом евреев в лес и расстрелом. Причем стрелять нужно было из винтовок. Врач сказал полицейским, что нужно приставлять штык к основанию шеи и стрелять. Евреев укладывали и пытались воспроизвести эту рекомендацию. Разумеется, без практики все пошло наперекосяк. Высокоскоростные винтовочные пули разносили черепа, куски которых разлетались в стороны. Некоторые начали отказываться уже в процессе расстрела. Но так или иначе всех перестреляли и трупы так и бросили в лесу, без захоронения. После Юзефува многие напились, но акцию не обсуждали, разговоры о ней стали табу. Но вообще подготовочка хромала на обе ноги, никто не додумался надыбать пистолетов 7,65-мм для расстрельных команд, чтобы без разлетающихся черепов.

На следующей акции в Ломажах (Lomazy) в августе 1942 г. для непосредственно расстрелов привлекли неких "хиви" неуточненной национальности. Учтя "опыт" Юзефува на этот раз выкопали могилы и стреляли у могил, но опять же из винтовок. Было расстреляно 1700 человек.

После Юзефува и Ломаж таких же кровавых акций некоторое время не было. Полицейские организовывали отправку евреев из гетто в Треблинку к квалифицированным убийцам, стреляя по тем, кто не мог идти - старым, больным. Но таковых было в абсолютных числах немного.

Потом начались акции вида "охота на евреев", когда разыскивали прятавшихся вне гетто евреев, прятавшихся в лесах, подвалах. Причем часто поляки доносили на прятавшихся евреев. Более того, был эпизод с парой молодых польских националистов, которые пригласили стрелявших евреев полицейских выпить с ними водки. В общем если будет тщательная экранизация кино, будут горы кирпичей. С другой стороны был эпизод, когда спустившись в подвал полицейские встретили поляка, который честно сказал, что прятал евреев т.к. среди них была его невеста. Полицейские предложили ему уйти, но он сказал, что разделит судьбу своей невесты. Всех расстреляли. Потом другой полицейский сказал, что на самом деле выбора не было, и они бы в любом случае расстреляли поляка за укрывательство.

В процессе этой "охоты" расстреливали уже те, кто втянулся и кому это нравилось. Более того, когда к полицейским приехали артисты (типа агитбригады), они захотели добровольно поучаствовать в расстрелах. Творческие люди, ядреныч.

Всего 500 полицейских, как оценивается, с июля 1942 г. по ноябрь 1943 г. расстреляли около 38 тыс. человек и депортировали в концлагеря около 45 тыс. человек.

Значительную часть книги занимает обсуждение, как эти "обычные люди", немолодые полицейские, стали профессиональными убийцами. Подчеркивается, что в случае со 101-м батальоном в тылу не было никакого ожесточения, встречавшегося на фронте, как пример приводится коллекционирование американцами частей трупов японцев на островах в Тихом Океане. Анализируется все, вплоть до агитационных материалов, которыми потчевали полицейских. Браунинг пишет, что объяснение вида "у них не было выбора" не работает - во-первых, отказников не расстреливали и не только в 101-м батальоне, а во-вторых командир батальона не был брутальным харизматичным лидером. Как показывали на допросах полицейские он "рыдал" после акции в Юзефуве. Также полицейских трудно назвать выкованными Третьим Рейхом - они сформировались как личности до прихода Гитлера к власти. Браунинг отмечает, что куда большую роль играл конформизм, не отказываться ввиду боязни осуждения со стороны товарищей, из страха показаться "трусом" или "лучше других", предоставив "грязную работу" товарищам. Одновременно немолодых полицейских трудно назвать прирожденными убийцами, у них были шансы пойти в убийцы ранее на фронт, они же оказались во второразрядной полиции. В моем издании в конце еще была полемика с неким историком, который искал корни в распространенном в Германии антисемитизме. Автор "Обычных людей" спорит с этим, указывая, что нацисты стреляли не только евреев (кому как ни нам это знать). Также он обращает внимание на расслоение батальона, которое игнорирует его оппонент: личный состав быстро разделился на охочих до расстрелов, тем, кому было все равно, и косивших от расстрелов.

Собственно главный вывод: массовые убийцы вполне могут выйти из обычных людей, обычного общества. В силу обстоятельств.

Исаев иногда бывает на редкость инфантилен.