КАК ПРИНИМАЛСЯ КОРАБЛЬ ПО ЛЕНД-ЛИЗУ

В период второй мировой войны конгрессом США был принят закон о ленд-лизе{352}, по которому американскому президенту предоставлялись полномочия передавать, давать в аренду, взаймы или поставлять иным образом военные материалы «любому государству, оборону которого он считает жизненно важной для обороны Соединенных Штатов»{353}. Законом о ленд-лизе предусматривалось, что военные материалы, утраченные или потребленные в ходе войны, не подлежат после ее окончания никакой оплате.
Следует сказать, что принятием закона о ленд-лизе США преследовали в первую очередь свои цели — защищать себя руками других и максимально сохранить собственные силы. Кроме того, поставки по ленд-лизу способствовали значительному расширению производства в США и обогащению монополий за счет правительственных заказов.
Советский Союз получал поставки по ленд-лизу от США и Англии в 1942–1945 гг. В числе поставок были самолеты, танки, корабли, автомобили, боеприпасы, продовольствие. Ныне буржуазные историки, искажая подлинные факты, распространяют версию, будто СССР своей победой над фашистской Германией в огромной степени обязан этим поставкам. Они умалчивают, что именно советский народ и его Вооруженные Силы вынесли основную тяжесть войны и сыграли решающую [180] роль в разгроме фашизма. Забыты многочисленные признания руководителей государств антигитлеровской коалиции, ценивших во время войны союз с СССР. Так, президент США Ф. Рузвельт отмечал:
«В течение многих месяцев, несмотря на громадные потери материалов, транспортных средств и территории, Красная Армия не давала возможности самому могущественному врагу достичь победы... Я хочу отдать должное русскому народу, в котором Красная Армия берет свои истоки и от которого получает людей и снабжение... Красной Армии и народу Советского Союза принадлежит вечная честь и слава»{354}.
И действительно, несмотря на тяжелое положение в первый период войны, СССР преодолевал возникшие трудности главным образом своими силами. Поставки по ленд-лизу не имели существенного значения. Удельный вес полученных СССР по ленд-лизу товаров и материалов за период войны не превышал 4 % размеров производства промышленной продукции на отечественных предприятиях{355}. Любопытные цифры по поставкам военных кораблей приводит в своей книге «Россия в войне 1941–1945 гг.» английский писатель Александр Верт:
«За период с 22 июня 1941 г. по 30 апреля 1944 г. США отправили Советскому Союзу... 10 минных тральщиков и 12 канонерских лодок».
Англия за тот же период передала СССР 12 минных тральщиков. Ясно, что такое мизерное количество кораблей, полученных от союзников, не могло иметь какого-либо существенного значения для повышения мощи советского Военно-Морского Флота. Ряд кораблей и судов различных классов — фрегаты, тральщики, большие охотники, торпедные катера, буксиры — США передали Советскому Союзу в 1945 г. на правах ленд-лиза на основе решений Ялтинской конференции. Корабли предназначались главным образом Тихоокеанскому флоту. Для их приемки комплектовали специальные команды.
В 1945 г. один из авторов книги участвовал в испытаниях и приемке в США минного тральщика типа «УМС». Пароход «Тобол», на котором разместилась сцецкоманда, вышел из Владивостока в первых числах июля. Маршрут, выбранный для перехода, был не совсем обычным. Кратчайший путь через пролив Лаперуза был небезопасным. За несколько дней до выхода «Тобола» в море в этом районе японской подводной лодкой было потоплено советское торговое судно «Трансбалт». Поэтому «Тобол» следовал через мелководный Татарский пролив, обходя Сахалин вдоль его западного побережья.
Через две недели пароход ошвартовался у одного из причалов базы американского флота Колд-бей, расположенной на полуострове Аляска. Здесь для оказания помощи спецкомандам в испытаниях и приемке кораблей находилась группа советских офицеров — Б. В. Никитин, П. А. Фаворов, [181] Т. Н. Банин, К. П. Сергеев, В. Т. Арутюнян, И. А. Николаев. Все принимаемые и уже принятые корабли сводили в особый отряд, которым командовал контр-адмирал Б. Д. Попов. Начальником штаба был капитан 1-го ранга Е. М. Симонов.
Тральщик, предназначавшийся нашей спецкоманде во главе с Л. И. Калякиным, прибыл только через полмесяца. На тральщике были установлены подсекающий трал «Оропеза» неконтактный электромагнитный трал LL, откидной шпиронный акустический трал и акустический буксируемый трал в виде двух ударяющихся друг о друга в воде металлических труб. Этот комплекс трального вооружения обеспечивал траление якорных и донных мин с различными принципами действия взрывателей. Управление работой электромагнитного трала осуществлялось с помощью специального прибора, который обеспечивал заданный ритм электропитания трала от специального дизель-генератора мощностью 540 кВт.
Артиллерия тральщика состояла из одной 76,2-мм пушки, двух 20-мм автоматов типа «Эрликон» и двух 12,7-мм пулеметов типа «Браунинг-Кольт»{356}. Для поиска подводных лодок на корабле имелась гидроакустическая станция типа WEA-1. В состав противолодочного оружия входили два кормовых бомбосбрасывателя, два палубных бомбомета и 20 глубинных бомб.
Радиолокационная станция SO-1 позволяла обнаруживать надводные и воздушные цели, а с помощью аппаратуры опознавания АВК и BN (свой — чужой) можно было определять государственную принадлежность цели. В состав навигационного оборудования входили гирокомпас, два магнитных компаса, эхолот, лаг, радиопеленгатор, секстаны, хронометры и другие приборы.
В первых числах августа в Колд-бей прибыли два тральщика с бортовыми номерами «285» и «287», предназначенных для передачи двум советским экипажам. Первый выход корабля в море на приемосдаточные испытания состоялся 5 августа. Офицеры и матросы были расписаны по командным пунктам и боевым постам, чтобы наблюдать за работой механизмов и оборудования, которые обслуживались американскими специалистами. На борту находились два американских переводчика и один советский — В. Куприянов. Старшим флагманом с советской стороны был командир дивизиона тральщиков капитан-лейтенант А. К. Шевелев. В море вышли дивизионные специалисты И. Трегубов, М. Астахов, П. Григорьев, С. Саблуков, Г. Пяткин. На корабле находился и капитан 1-го ранга Б. В. Никитин — представитель колд-бейской группы приемки кораблей, которая вместе с командованием кораблей и американскими офицерами штаба базы разрабатывала программы [182] испытаний принимаемых кораблей, суточные планы испытаний, задания на выполнение огневых задач и обеспечение, а также другие документы, необходимые в ходе испытаний и приемки корабля.
На первом выходе в море проверяли маневренные элементы корабля при следовании с тралом и без него. Пробегами по мерной линии были найдены скорости тральщика при различных режимах работы машин. Определили поправку лага после его регулировки, замерили инерцию и диаметр циркуляции. В пределах отведенного полигона для испытаний проверяли работу эхолота измерением различных глубин от минимальной до максимальной. На малых глубинах бросали ручной лот и его данные сравнивали с показаниями эхолота.
За работой гирокомпаса особенно внимательно следил штурман В. Тупиц и штурманский электрик А. Мусенко. Устойчивость работы гирокомпаса контролировали при сложном маневрировании с резкими поворотами и различными углами перекладки руля. Одновременно проверяли работу рулевого устройства, управление рулем из ходовой рубки и с аварийного поста.
Для проверки якорного устройства выбрали максимальную глубину, которая еще допускала стоянку на якоре при почти полностью вытравленной якорной цепи. Проверив работу ленточных тормозов, с помощью которых стопорится цепь, выбрали якорь, электрики измерили токи нагрузки электромотора якорного брашпиля; якорное устройство действовало безотказно и было принято советскими моряками в постоянную эксплуатацию.
На втором выходе корабля в море проводили артиллерийские стрельбы. Было сделано несколько выстрелов из пушки и две-три очереди из автоматов и пулеметов. С испытаниями и передачей корабля американская команда спешила. Поэтому многие испытания и проверки проводились весьма упрощенно. Так, гидроакустическая аппаратура не была проверена по подводной лодке, ограничились испытанием гидролокатора в режиме излучения в воду. Правда, гидроакустик Ганжин чуть позже все же получил несколько эхосигналов от стоявшего недалеко от нас американского фрегата, что подтвердило правильность функционирования гидролокатора. Также проверялась и вся радиоаппаратура.
Последние дни испытаний в море отводились на проверку противолодочного вооружения и трального оборудования. В наиболее глубоком районе полигона с кормы тральщика на полном ходу были сброшены четыре глубинные бомбы, по две с каждого бомбосбрасывателя, а между первой и второй парами бомб произвели выстрелы из палубных бомбометов правого и левого бортов по траверзным направлениям. Взрыватели бомб были установлены на глубину в несколько десятков метров. Корабельный бомбовый комплекс сработал правильно. [183]
Работу главных дизелей, источников электроэнергии и различных вспомогательных механизмов корабля проверял личный состав электромеханической части в течение всего периода испытаний.
Корабль был построен в 1942 г., до прихода в Колд-бей много плавал и его далеко не новые механизмы не требовали той регулировки и отладки, которые приходится обычно делать на вновь построенных кораблях в ходе первого испытательного рейса. Более того, двигателям и корабельному оборудованию требовались профилактический ремонт, запасные части и инструмент.
Вступление СССР в войну с Японией 9 августа 1945 г. и быстрый разгром Квантунской армии приблизили день полного окончания второй мировой войны. От проведения ремонта американцы категорически отказались, мотивируя свой отказ тем, что «война кончается и корабли больше не нужны», «забывая» о назначении тральщиков, для которых боевая работа продолжается и после войны.
Все же в первую декаду сентября 1945 г. состоялось подписание акта передачи американцами тральщика «№ 285» экипажу под командованием капитан-лейтенанта Л. Калякина. Был спущен американский и поднят советский военно-морской флаг. А еще через день корабль покинул Колд-бей.
Невысокое техническое состояние механизмов корабля сказалось уже на пути в СССР. В районе Сахалина надолго вышел из строя один из главных дизелей. До Владивостока шли на одном двигателе. По прибытии тральщик прошел 3-месячный ремонт. После этого в течение нескольких лет корабль нес морскую службу, неоднократно участвовал в боевом тралении, очищал от мин районы плавания торговых судов в Японском и Желтом морях, осуществлял проводку кораблей за тралами. [184]