Сергей Сергеевич Аксаков - личность легендарная. Уже в 19 лет гардемарин Аксаков участвует в боях с красными на Урале, известно, что он находился в составе частей, предпринимавших отчаянные попытки отбить у красных царскую семью. Участник плавания на "Орле" и "Якуте" из Владивостока в Крым. Последний офицер русского Белого флота (произведён в мичманы 10. 12. 1920). Потом Бизерта, эмиграция в Париж. И теперь бывший мичман русского флота - белый разведчик, состоявший в кутеповской боевой организации, четырежды пробиравшийся в СССР, один из активных участников таинственной "внутренней линии". Во время Второй мировой войны - сотрудник абвера, обер-лейтенант. Соратник не менее легендарного капитана Фосса. В конце войны перешел в РОА (ВС КОНР) к Власову, таким образом продолжив борьбу с большевиками под Андреевским флагом, приспущенном в Бизерте, но вновь взвившимся над русскими войсками в гитлеровской Германии.
Своим участием в борьбе с большевизмом очень гордился и неустанно призывал соратников не складывать оружия: «Во время войны я служил в германской армии, побывал на Восточном фронте. Был в Одессе, Николаеве, Севастополе, по всему Крыму, в Ростове и под Новороссийском. Повидал много интересного и поучительного. Узнал и немцев, и подъяремный русский народ. Вероятно, многих будет шокировать наличие «Коллаборанта». Впрочем, времена подходят такие, что придется выбирать между коммунизмом и «Коллаборантством», нынче, быть может, с Америкой. Мы это все знали еще тогда, почему и шли к немцам на службу, не строя никаких иллюзий, как теперь пойдут на службу к американцам. Наша главная задача — всячески бороться с «помутнением мозгов», в какой бы форме и от каких причин оно ни появлялось. Надо, чтобы все наши поняли, что, например, все прошлые заслуги адмирала Кедрова не могут ни оправдать, ни извинить его бесславного конца. Мы должны верить, что в среде нашей нет изменников и подлецов, и мы можем только жалеть, а не оправдывать и превозносить людей, околпаченных на старости лет большевиками. Тридцать с лишним лет захлебывается в крови русский народ. Уже пять лет рассеялись как дым всякие «ялтинские увлечения», и большевизм раскрыл свой звериный лик. Даже тупоголовые иностранцы с их готтентотской моралью начинают понимать, что мир окончательно разделился на два лагеря и идет последняя борьба на жизнь и на смерть. Сатанинская власть беспощадного террора и рабства не скрывает своего намерения поглотить весь мир с его христианской культурой и всеми достижениями права и справедливости. Уже прошло время, когда можно было прятать голову под крыло и оставаться нейтральным и «вне политики». И вот на фоне всего этого встречаются опять какие-то рассуждения о высоком чувстве патриотизма в связи с советской властью. Между двух стульев теперь сидеть нельзя. Каждый должен честно определить свою линию и стать направо или налево. Это надо было сделать тридцать лет тому назад, а теперь уже нельзя этого не сделать...»
В селе Верхние Прыски Козельского уезда Калужской губернии 20 апреля 1899 года родился мальчик. Назвали его Сережей в честь отца – члена Калужской губернской земской управы Сергея Николаевича Аксакова.
Все мужчины этой Аксаковской семьи и их предки выбирали военную карьеру, были участниками практически всех войн, которые выпали на долю России.

Сергей Сергеевич Аксаков окончил Орловский кадетский корпус, Морской корпус (1917). Поступил 01. 12. 1918 в Морское училище в г. Владивосток. 
Находился в кругосветном плавании на крейсере «Орел» в звании корабельного гардемарина, когда, у берегов Японии, экипаж получил известие о революции в России. Вернулись во Владивосток. Команда «Орла» сошла на берег и влилась в армии адмирала А.В. Колчака. Участвовали в занятии Екатеринбурга через 3 дня после убийства Царской Семьи.

Эвакуирован 31. 01. 1920 на «Орле» в Сингапур. Произведён 02. 04. 1920 в корабельные гардемарины. Прибыл 27. 10. 1920 на посыльном судне «Якут» в г. Севастополь. Состоял воспитателем Морского корпуса в г. Севастополь. Затем на «Орле» участвовал в эвакуации армии генерала Врангеля из Крыма. В 1920 в Константинополе весь выпуск Морского корпуса был произведен в мичманы. Они стали воспитателями в созданном в Бизерте (Северная Африка) сводном Морском корпусе, который просуществовал четыре года.
Бизерта находилась на севере Африки в Тунисе и служила в то время второй после Тулона базой французского средиземноморского флота. В начале Первой мировой войны в соответствии с договором, подписанным министром Сазоновым, в случае победы она должна была отойти России.
Аксаков в Бизерте занимал должность отделенного командира в Морском корпусе.
В марте – окт. 1922 – вахтенный начальник на учебном судне «Моряк».
Из письма выпускника Морского корпуса Н.Остелецкого Марине Александровне Аксаковой после смерти ее мужа: «Что же могу Вам сказать о Сергее Сергеевиче, только много хорошего. Воспитал последнего председателя Морского Собрания (в Париже), коим я являюсь уже 35 лет. В последний раз я видел Сергея Сергеевича в Париже, он чудом спасся в Петербурге, где были расстреляны несколько наших товарищей по Корпусу, отправленных в Россию и преданных еще до их отъезда из Парижа. На его письмо с покаянием о том, что он когда-то наказывал меня в Корпусе, я ответил, что мало наказывал, если бы больше, то я был бы лучшим председателем.
Его кадеты любили, это очень трудно заслужить воспитателю – кадетскую любовь. Он сам был кадетом и знает, что это такое. Сергей Сергеевич был скромен и справедлив, у него была морская душа, он никогда не сердился и не придирался, и это было исключением. Тем более его выпуску было очень трудно быть воспитателями из-за малой разницы в годах: со мной только 6 лет. Потом, конечно, еще больше сблизились и на кораблях и затем здесь в Париже, часто видясь и имея во всем общие взгляды. Вернувшись из России, он был в Париже только одну ночь, из которой он потратил на наше свидание два часа».
Осенью 1924 года Франция признала СССР. Это был конец национального флота России.
С. С. Аксаков переехал в Париж, где поступил в распоряжение начальника РОВСа генерала Кутепова. Прошёл подготовку на боевых курсах Внутренней линии РОВС (1926).  Четыре раза тайно переходил границу СССР. В последний раз спасся чудом, будучи приговорен к расстрелу - Аксакову удалось бежать из под стражи.
Закончив в 1926 году боевые "Кутеповские курсы", по указанию А.П. Кутепова Сергей Сергеевич начал сотрудничать с Польской разведкой, готовясь к первой нелегальной заброске на территорию Советской России.
Приведем некоторые выдержки из агентурных донесений советской контрразведки.
«… в обзоре деятельности резидентуры «R-7/I» (Москва, 1924/27 г.г.), составленном Министерством национальной обороны Польской Народной Республики, в списке членов монархической организации, доставляющих информацию резидентуре «R-7/1» и непосредственно II отделу Генштаба буржуазной Польши, проходит АКСАКОВ Сергей Сергеевич.
АКСАКОВ С.С. проживал в Париже. По соглашению со II отделом Генштаба буржуазной Польши приезжал в Варшаву в 1926 г».
К периоду 1926 года относится и первое задание Сергея Сергеевича Аксакова, связанное с нелегальным проникновением в Советскую Россию с целью создания в Санкт-Петербурге контрреволюционного подполья и сбора информации разведывательного характера. Кроме того, необходимо было выполнить личное поручение генерала А.П. Кутепова, который просил разыскать его сестру и оказать ей помощь, в том числе материальную. Во время выполнения этого задания С.С. Аксаков был арестован, но из-под стражи бежал. По данным самого Сергея Сергеевича первый нелегальный поход в Советскую Россию был им предпринят в 1927 году, однако, в архивах советских органов госбезопасности факт его ареста и побега был датирован 1926 годом.
В 1927 году генералом А.П. Кутеповым Сергей Сергеевич Аксаков был направлен для организации взаимодействия с английской разведкой в Румынию, где проживал под фамилией Богдан, стал кадровым сотрудником британской «Интеллидженс сервис». Официальное прикрытие – журналист.
«…Часто маршруты агентов пролегали через Румынию, где по личному указанию Кутепова поселился активный член «Внутренней линии» Сергей Сергеевич Аксаков, проживавший под фамилией Богдан, называвший себя журналистом и одновременно состоявший в штате британской Интеллидженс сервис. Он родился в селе Верхние Прыски Калужской губернии 20 апреля 1899 года. В 1926 году он закончил боевые кутеповские курсы и четырежды нелегально проникал в советскую Россию, успешно выполняя разведзадания и личные поручения руководства РОВС».
В 1934 уехал в Болгарию, где возглавлял секретное контрразведывательное подразделение РОВСа («Внутреннюю линию»). Как один из наиболее опытных и авторитетных «линейцев» он стал руководителем «Внутренней линии» болгарского отдела РОВС, официально же оформился на работу землемером. В его обязанности входила организация подготовки молодой смены для продолжения разведдеятельности. Легализация Аксакова в Болгарии проходила с большим трудом, однако его представили министру просвещения как родственника писателя-славянофила Ивана Сергеевича Аксакова, пользовавшегося большой народной любовью за вклад в освобождение страны от турецкого ига, и все преграды были устранены. Его подчиненный Владимир Бутков вспоминал спустя полвека: «Мне посчастливилось встретиться, близко познакомиться и даже сдружиться с Аксаковым в Болгарии в 1938 году, когда он вернулся в Софию из своего четвертого похода в подъяремную Россию. Вырвался он оттуда просто чудом и привез с собой жену—балерину Одесского театра, бывшую «комсомолку». Она его спасла в Одессе, когда он был «обложен» агентами НКВД, когда жизнь его буквально висела на волоске. Будущая жена его у себя укрыла. Их поход из Одессы достоин сюжета самого фантастического фильма...
В Болгарии он сразу же включился в активную деятельность боевых групп, отобранных для революционной борьбы с Советами. Авторитет Аксакова был на очень большой высоте. Его уважали и любили и с захватывающим интересом слушали его казавшиеся нам невероятными похождения и действия.
На занятиях да и в частной своей жизни он не отличался многословием. Говорил только по существу дела, выбирая точные onределения и рисуя ситуацию объективно, критически. Он никогда не «летал в облаках», но требовал предельной дисциплины и выработки сурового, мужественного характера, необходимых для той борьбы, к которой готовились его слушатели. Он очень умело сочетал трезвую действительность с идейной «белогвардейской» основой, постоянно приводя сотни примеров из жизни и деятельности генерала Кутепова, своей и своих друзей боевиков-кутеповцев, геройски погибших или еще с нами живущих.
Жил Аксаков очень скромно, вращался только в своей «белой» среде. В его квартире висели портреты с национальными трехцветными ленточками его друзей, погибших в борьбе за Россию. Он был «традиционером», выполнял все воинские формальности и очень любил русскую зарубежную молодежь. А главное — был верующим православным христианином. В Софии его всегда можно было встретить в соборе Святого Александра Невского на всенощных, которые он очень любил. Он их выстаивал с начала и до конца, и стоял всегда в правом притворе огромного храма, в полумраке...»
По сведениям доктора исторических наук С.В. Волкова, в 1937 г. Аксаков даже устроился шофером секретаря обкома Ленинграда. В конце 1930-х гг. Аксаков занимался инструкторской деятельностью в составе «роты молодой смены имени генерала Кутепова», организованной при 3-м отделе РОВСа в 1937 г. Рота состояла из трех взводов и насчитывала до 160 человек. Задачей данного подразделения являлась подготовка молодой смены, набранной из членов молодежных организаций — Национальной организации витязей и Национальной организации русских разведчиков, для грядущего «похода в Россию». По свидетельству современника, тренировки велись в достаточно напряженном режиме: «…добровольцы-кутеповцы должны были пересекать „минные поля“ и преодолевать проволочные заграждения; делать и метать гранаты, взрывать мосты и ж. д. пути; переплывать бешенные горные ручьи; без дорог проходить по азимуту днем и ночью балканскую чащу. Бывали и несчастные случаи, но смертельных не было. Руководителями этих тренировок были ветераны-кутеповцы…»
Жил в Румынии, Швейцарии, Турции, в Париже работал таксистом. Вторая Мировая война застала его в Болгарии.
«В жаркий летний день, вскоре после вторжения немцев в СССР, в квартире полковника Жолондовского в Бухаресте царило необычное оживление. Из Софии прибыли капитан Фосс и десятка два молодых людей, воспитанных под наблюдением «Внутренней линии» в рядах НОРР (Национальная организация русских разведчиков, аналог движения бойскаутов) и жаждавших борьбы с коммунизмом. В Бухаресте они задержались недолго. Вместе с Фоссом молодые люди отправились в Россию. Известно, что они побывали в Крыму. В Симферополе при их участии выходила немецкая газета на русском языке... Сам Фосс принимал участие в охране ставки Гитлера в Виннице, был он награждён Железным крестом. После окончания Второй мировой войны вынырнул в районе баварского города Кемптена под фамилией Александрова. Затем переехал в Мюнхен и поселился у некоего Моисеева на Леопольдштрассе. Здесь, под прикрытием вывески «строительной конторы», он занялся привычным делом, на сей раз для американской контрразведки».
Вместе с Фоссом появился на оккупированных немцами территориях и Сергей Сергеевич Аксаков, прибыв туда вслед за ним со второй группой. Аксаков вступил в Русский корпус германской армии, но был командирован переводчиком на Восточный фронт. В задачи этих групп входила организация администраций на освобождённых от Красной армии территориях.
Приведём некоторые выдержки из книги «За Россию» участника тех событий Павла Николаевича Буткова: "Я не знал ничего о моём новом назначении... Только в августе с Кубани прибыла группа наших во главе с Фоссом... В неё входили мой очень хороший друг мичман Аксаков и ещё двое. Мы должны были отправляться в Винницу, где находилась главная квартира фюрера и где формировались украинские соединения. Мы должны были разобраться в этих украинских делах, так как немцы совсем в них запутались. Клавдий Александрович Фосс был в восторге от этого задания, так как он считал, что наша правда об украинцах-галичанах взяла верх и немцы думают, что они ошиблись в том, что делали ставку на них. В то время многие офицеры немецкой армии были за создание русского правительства в Киеве, но потом нацисты со своим фюрером решили иначе и стали делать ставку на украинцев-галичан, которые массами пошли к ним и создали даже дивизии эсэсовцев. На Украине они были самыми ближайшими помощниками немецкой администрации и ее исполнителями. С большим подъемом мы готовились к отъезду в Винницу. Ехали мы на нескольких машинах и увидели еще много интересных мест юга России. По пути мы разговаривали с местными жителями, которые, узнав, что мы русские-белые, с большим интересом и откровенно с нами разговаривали. Никто почти не высказывал своих симпатий к галичанам, которых считали совершенно чужими и продажными шкурами. Винница — старинный город, который стоит на обоих берегах довольно большой реки Буг. Нам был предоставлен очень хороший особняк, который стоял на крутом берегу Буга. Там с нами разместился и наш немецкий начальник, который был близок к некоторым высокопоставленным офицерам главной квартиры в Виннице, что было очень важно для нашей работы там. На меня была возложена обязанность собирать информацию о знаменитых винницких расстрелах; информация эта отправлялась болгарскому военному министерству. В этом особняке у нас была специальная прислуга, которая смотрела за чистотой в доме; была большая кухня с поваром, который вкусно готовил. В этом доме совершенно все было для барской жизни. Прекрасные спальни с великолепным постельным бельем, уборные в идеальном порядке, общий зал с прекрасными люстрами и огромным столом, где мы все собирались во время наших обедов и ели вкусные блюда с лучшими винами и свежими фруктами. У всех у нас были свои задания, и мы были очень заняты в течение всего дня. Мы старались развязать узел, который в Виннице сплетался с различными группировками украинских самостийников. Там были бендеровцы, петлюровцы, махновцы, и все имели свои политические и стратегические намерения относительно «устройства самостийной Украины». Мой друг мичман Сергей Сергеевич Аксаков набрел на самую для нас интересную «подпольную» организацию украинцев, которых всюду в местной администрации было полно. Все, кто был связан с этой подпольной украинской организацией, были сняты с работы и, ввиду того что большинство было из галичан, высланы из Винницы. После этого немцы перестали так доверять украинцам, и их самостийные формирования и школы в Виннице были закрыты. Когда мы только прибыли в Винницу, капитан Фосс сказал, что под Винницей на кирпичном заводе сидят несколько высших генералов-военнопленных Красной армии и среди них генерал Власов, с которым капитан Фосс хотел связаться.
В сводках советской агентуры за 1942 год Аксаков фигурирует как сотрудник немецкой армейской разведки Абвер. Много лет спустя стало известно, что в этот период времени ему удалось помочь многим соотечественникам, имевшим серьёзные проблемы как со сталинским, так и с гитлеровским режимом. Среди прочих на оккупированных территориях он встретил и помог своим бывшим товарищам по учёбе в Морском корпусе. Сам он был среди гардемаринов последнего, 1920 года выпуска — последний офицер русского флота. В 1951 году Сергей Сергеевич для журнала своего выпуска, где он был председателем, писал: «Во время войны... я в Русском Корпусе не был, но служил в Германской армии, побывал на Восточном Фронте. Был в Одессе, Николаеве, Севастополе, по всему Крыму, в Ростове и под Новороссийском. Повидал много интересного и поучительного. Узнал и немцев и подъяремный русский народ... Вероятно, многих... будет шокировать наличие «Коллаборанта». Впрочем, времена подходят такие, что придётся выбирать между коммунизмом и «Коллаборантством», нынче, быть может, с Америкой. Мы это всё знали ещё тогда, почему и шли к немцам на службу, не строя никаких иллюзий, как теперь пойдут на службу к американцам. Наша главная задача — всячески бороться с «помутнением мозгов», в какой бы форме и от каких причин они ни появлялись. Надо, чтобы все наши поняли, что, например, все прошлые заслуги адмирала Кедрова не могут ни оправдать, ни извинить его бесславного конца (хождение на поклон в Советское Посольство в Париже). Мы должны верить, что в среде нашей нет изменников и подлецов, и мы можем только жалеть, а не оправдывать и превозносить людей, околпаченных на старости лет большевиками. 30 с лишним лет захлёбывается в крови Русский народ. Уже 5 лет рассеялись как дым всякие «Ялтинские увлечения», и большевизм раскрыл свой звериный лик. Даже тупоголовые иностранцы с их Готтентотской моралью начинают понимать, что мир окончательно разделился на два лагеря и идёт последняя борьба на жизнь и на смерть. Сатанинская власть беспощадного террора и рабства не скрывает своего намерения поглотить весь мир с его Христианской культурой и всеми достижениями права и справедливости. Уже прошло время, когда можно было прятать голову под крыло и оставаться нейтральным и «вне политики»... И вот на фоне всего этого встречаются опять какие-то рассуждения о высоком чувстве патриотизма в связи с советской властью. Между двух стульев теперь сидеть нельзя. Каждый должен честно определить свою линию и стать направо или налево. Это надо было сделать 30 лет тому назад, а теперь уже нельзя этого не сделать...»
Аксаков (в это время он также фигурировал под фамилией Сиверс) служил в Абвере в тылу Южного участка Восточного фронта. Вместе с ним на фронт против красных прибыл коллега по подготовке "Молодой смены", герой русско-японской и первой мировой войн, участник Белого движения, Николай Алексеевич Зуев. До марта 1943 г. Аксаков был резидентом в городе Николаеве, а затем — сотрудником органа контрразведки «Абверофицер-3» при штабе командующего тылом группы армий «Юг». Произведён в чин обер-лейтенанта. В мае 1944 года Аксаков выехал в Германию и присоединился к деятельности Комитета Освобождения Народов России. По линии РОА генерала Власова был произведен в чин лейтенанта флота.
Захватив Берлин, советская контрразведка отмечала: «В фонде «Управление гестапо» г. Берлина его фамилия значится в фотокопии схемы белоэмигрантских связей — РОВСа за границей. Согласно этой схеме Аксаков, капитан (звание указано неверно, на самом деле мичман.), находился в Румынии и был связан там с генералом Геруа и генералом фон Штейфон, а также поддерживал связь с генералом Шатиловым — руководителем тайной организации РОВСа «Внутренняя линия», полковником Зайцевым и инженером Байдалаковым, находившимся в Югославии».
После окончания войны и 3 лет пребывания в лагере «Парш», Австрия, переехал в Аргентину, где работал сторожем на фабрике, затем расчетчиком на строительстве.
Своим участием в борьбе с большевизмом очень гордился и неустанно призывал соратников не складывать оружия.
Фамилия Аксакова (как и фамилия К.А.Фосса) была внесена в «Алфавитный список агентов иностранных разведок, изменников Родины, участников антисоветских организаций, карателй и других преступников» подлежащих розыску КГБ СССР.
С 1948 Сергей Сергеевич жил в Аргентине. Был женат и воспитывал дочь. Работал Сергей Сергеевич Аксаков до осени 1956 года, пока не заболел туберкулезом. С работы его уволили, выдав небольшое пособие. Хотя медицинское обеспечение в Аргентине формально было бесплатное, на деле за лекарства и услуги приходилось платить. Пенсия по инвалидности С.С. Аксакова в пересчете была 30 долларов в месяц, и он подрабатывал чертежными работами, участвовал в проектировании и расчетах зданий города, которые украшают Буэнос-Айрес и в настоящее время. Ему оказывалась материальная помощь от товарищей из Америки, как это уже делалось в период его пребывания в лагере в Австрии.
Офицеры последнего выпуска Морского корпуса 1920 года избрали Сергея Сергеевича Аксакова Председателем Выпуска:
«Аксаков Сергей Сергеевич человек – совершенно особенный в «Выпуске» и, как писалось в «30 лет спустя», его жизнь за 30 почти лет прошла на служение России, как он понимал и действовал согласно своей совести и чести офицера. С. Аксаков не думал о себе, о своем благополучии семейном или материальном. Он, прибыв из Бизерты в Париж, почти сразу же утвердил себя на служение России. Служение России он видел в освобождении Родины от большевиков, в действительной борьбе против них, чем он занялся и занимался все эти годы».
Сергей Сергеевич Аксаков скончался у себя дома в Буэнос-Айресе 19 сентября 1987 года, в возрасте 88 лет.
О прекращении деятельности «Внутренней линии» никаких официальных сообщений не имеется до сих пор...