Ну почему тему переносить...
Л.З. Мехлис и в Новороссийске бывал, о чём ни кто не пишет... А ситуацию на Кавказе я буду рассматривать несколько позже, по хронологии...
Л.З. Мехлис комиссар и не вмешивался в дела командования, за что получил нагоняй от Сталина, телеграмму в которой Сталин пишет, что Мехлис обязан был вмешаться. Как комиссар Л.З. себя проявил хорошо, обеспечив фронт всем, чем можно. А всё остальное написано после смерти Льва Захаровича.
Почему я ратую за Мехлиса. Да за то, что он смог организовать производство Краснодарского края в интересах Крымского фронта. Именно он, а не кто другой. И дороги заставил строить от Крымска до пролива. Эти дороги до сих пор работают. Я же заводской...

Я бы не стал идеализировать и оправдывать Мехлиса. Заслуги у него, безусловно, были - не было бы их, он бы и не выдвинулся и не вошел бы в доверие к ИВС. Но сколько своих командиров среднего и высшего звена пострадало из-за него безвинно по-моему еще никто не сосчитал. А будучи скорым на расправу Мехлис зачастую делал последующее расследование и оправдание во многом бессмысленным... Причем не раз бывало, что лично расстреливал и немецких пленных и своих провинившихся. А в военные вопросы, на самом деле, он вмешивался еще как.
ИМХО Мехлис был человеком своей эпохи, но в отличие от хозяина соотношение заслуг и преступлений у него гораздо хуже. А как человек, по мнению всех окружающих, он был просто дерьмо.

Botik Petra Velikogo написал:

Оригинальное сообщение #821886
Я бы не стал идеализировать и оправдывать Мехлиса

Я не идеализирую Льва Захаровича. Просто попытался определить его роль в обороне Крыма.

Botik Petra Velikogo написал:

Оригинальное сообщение #821886
Но сколько своих командиров среднего и высшего звена пострадало из-за него безвинно по-моему еще никто не сосчитал.

О Мехлисе мы хоть что то знаем. А о других военачальниках, которые то же не очень утруждали себя предварительным следствием, мы много знаем?
Нам просто не с кем Л.З. сравнивать Ю. Мухин попытался это сделать. Ему верить можно?

Старый Судоремонтник написал:

Оригинальное сообщение #822106
Ю. Мухин попытался это сделать. Ему верить можно?

Я бы не стал. Он не историк, а политолог-конспиролог. Не идет за фактом, а пытается объяснить свои идеи при помощи удобных для него фактов.

С именем Л.З. Мехлиса связано создание первых танкодесантных кораблей Черноморского флота. Вспоминает командир Новороссийской военно-морской базы Г.Н. Холостяков:
Заместитель наркома обороны Л.З. Мехлис, находившийся в Керчи в качестве представителя Ставки, вызвал туда контр-адмирала И. Д. Елисеева.
Мехлис спросил, обеспечат ли моряки доставку в Крым тяжелых танков КВ. Елисеев ответил утвердительно. Мехлис при нем позвонил по ВЧ И. В. Сталину и доложил, что отправлять танки KB в Новороссийск можно. Нетрудно представить, какую ответственность почувствовали мы в базе за выполнение новой транспортной задачи, когда Иван Дмитриевич, излагая ее, сообщил и эти подробности.
Первая партия танков ожидалась через четыре дня. Надо было, прежде всего, решить, на какие суда мы их погрузим. Ведь ничего похожего на современные десантные корабли, которые с ходу принимают боевую технику и легко выгружают ее даже на необорудованный берег, флот тогда не имел.
Можно перевозить танки в трюмах больших транспортов-сухогрузов. Так и отправлялись танковые батальоны в Севастополь. Но, то были сравнительно легкие Т-26. Кранов, способных опустить в трюм, а потом извлечь оттуда такую махину, как KB, ни в Новороссийске, ни в Керчи не было. Сухогрузы с их вместительными трюмами отпадали...
Шахназаров, которому тут принадлежало решающее слово, предложил размещать KB на верхних палубах канонерских лодок. Пригодным он считал также транспорт «Земляк» — не очень крупный, но широкий и достаточно устойчивый.
Этот азовский грузовой теплоход был знаком мне с тех пор, когда он в числе других мобилизованных судов передавался в Новороссийске в ведение Военно-Морского Флота. На одной из пристаней порта еще лежал снятый тогда с «Земляка» последний мирный груз — марганцевая руда, предназначавшаяся заводу, который оказался уже за линией фронта. На теплоходе установили трал и две 45-миллиметровые пушки, и он стал называться вспомогательным тральщиком. А капитан Н. В. Хухаев, переведенный из запаса в кадры флота, был назначен на тот же корабль командиром в звании старшего лейтенанта.
При эвакуации Керчи в ноябре сорок первого «Земляк» пришел оттуда с сотнями раненых бойцов на борту и сам тяжело поврежденный. В корпусе насчитали до полусотни пробоин, была сбита грот-мачта, разрушена радиорубка, пострадал и гребной вал. У нас ждали ремонта другие суда, и «Земляка» отправили в Поти.
И вот он снова, как нельзя более вовремя, появился у нас в базе. Правда, еще не окончательно «вылеченный» — ремонт гребного вала и двигателей отложили до лучших времен... Прибыл и однотипный транспорт «Тракторист». Началось спешное превращение этих судов в танковозы: трюмы загружались балластом, палубы покрывались настилом из железнодорожных шпал. К приходу состава с танками все было готово. [163] Шахназаров не раз проверял свои расчеты. И все же пришлось поволноваться, когда первый KB пополз с пристани на пришвартованный к ней «Земляк». Судно резко накренилось. Казалось, еще немного — и лопнут швартовы, а танк рухнет в воду... Но все обошлось благополучно, а при погрузке следующего танка такого крена уже не было: танкисты сообразили, как надо маневрировать скоростями при въезде на корабельную палубу.
Перевозка тяжелых танков была освоена и продолжалась весь февраль и март. Конвоированию судов с этим драгоценным грузом, защите его от вражеских ударов, естественно, уделялось особое внимание. Очень дорожили мы и нашими импровизированными танковозами.
Их удавалось уберегать от боевых повреждений. Но «Земляк» постепенно сдавал — сказывались его недолеченные старые раны. Транспорт ходил с гребным винтом, имевшим всего полторы лопасти, задыхались нуждавшиеся в переборке машины. Однажды «Земляк», приняв на борт танки, не смог выбрать собственный якорь: «не тянул» движок... Собрату помог своим мотором стоявший рядом тральщик. Контр-адмирал Елисеев, видевший это, тут же объявил командиру корабля Хухаеву, что этот рейс будет последним и сразу после него — ремонт.
И все-таки пришлось отправлять «Земляка» в Камыш-Бурун с танками еще раз — обойтись без него мы не могли. В том, действительно последнем перед ремонтом, рейсе его взяла на буксир канонерская лодка: свои машины отказывали совсем...
Скромный азовский теплоход, мобилизованный на военную службу, остался в моей памяти самоотверженным тружеником, делавшим свое дело, пока не иссякнут все силы. Его экипаж не блистал выправкой, но отличался высокой морской выучкой, большой любовью к своему кораблю и с честью прошел через все испытания войны.
Холостяков Г.Н. Вечный огонь. — М.: Воениздат, 1976.

Спасибо, господин Сарычев.
Я пользуюсь белорусским изданием мемуаров Г.Н. Холостякова, оно более полное, но ссылаюсь на Воениздат...

Господин Сарычев!
Вам повезло увидеть Георгия Никитовича.
Он говорил в узком кругу, что от его воспоминаний Воениздат оставил только треть. А полная рукопись была изъята редакцией газеты "Красная звезда", о чём сама газета писала, и дальнейшая судьба рукописи не известна.

К сожалению, господин Сарычев, это уже конец 1942 года, а не начало года.

В конце января через Новороссийск в Крым была направлена 39-я танковая бригада, командир подполковник ?.?. Вахрушев. Она насчитывали по 10 KB, 10 Т-34 и 25 Т-60. В этот бригаде служила старшина медицинской службы Ирина Левченко. Она оставила весьма интересные воспоминания, которые привожу:
В Новороссийске нас встретило солнышко и легкий, совсем весенний ветерок. Обрадовавшись нежданной весне, бойцы и командиры сняли о себя ватные костюмы и полушубки. Мы ехали в солнечный Крым и представляли себе горы, горячее солнце на ярко-голубом бездонном небе, темно-синее море с маленькими белыми барашками-гребешками, волны, которые набегают на берег, усыпанный ракушками или галькой. Волны с мягким рокотом и шипением разбрызгивают пену. Вспомнилось, как интересно было в детстве играть в прятки с волнами в Форосе или Ялте: зайдешь чуть-чуть в воду и отступаешь потихоньку к берегу, а волны настойчиво бегут следом; отойдешь уже далеко, и вдруг изловчится одна, самая отчаянная, и, захлестнув [107] далеко на берег, обнимает с шипением ноги, радуясь, что догнала.
Увы, уже к вечеру, когда подул сильнейший ветер, которым славится «город ветров» Новороссийск, вера в солнечный Крым, чудесный зеленый Крым, одно название которого, кажется, пахнет морем, горячим солнцем и виноградом, поколебалась. Один за другим танкисты вновь натянули полушубки и угрюмо смотрели на темное ревущее море.
Никогда не видела я так близко настоящих пароходов, и обычный грузовой транспорт «Димитров», возвышающийся над пристанью, показался мне огромным.
Пароход тесно прижался бортом к стенке пристани, с него спускался трап — обыкновенная веревочная лестница, конец которой на земле был не то привязан, не то просто придавлен чем-то тяжелым.
Конечно, было бы очень интересно взобраться на борт корабля по качающейся веревочной лестнице под завывание ветра, совсем как пишут в книгах. Но благоразумие все же взяло верх, и я с опаской посмотрела на это шаткое подъемное сооружение: при одной мысли, что надо взобраться так высоко, цепляясь за ненадежные на вид веревки, закружилась голова. Вопросительно взглянула на Марию Борисовну.
— По этому трапу мы поднимемся, как и все, — храбро заявила она, и я уже было устыдилась своей нерешительности, как она вдруг не менее решительно добавила:
— Но, наверное, у них есть еще какая-нибудь лестница. Когда кончится погрузка, ее спустят. Незачем ломать себе шею раньше времени, мы не готовимся в юнги.
Несмотря на непогоду, уходить с погрузки не хотелось. К берегу медленно, как бы высматривая жертву, подплывал большой плавучий кран, опускал свои тросы-щупальца над очередным танком; танк закрепляли, и через некоторое время тяжелая «тридцатьчетверка» повисала в воздухе, обнажая свое днище. Неторопливо плыл кран, огибая пароход, и, зайдя с нужной стороны, спокойно водворял танк на верхней палубе у борта.
Казалось, совсем без усилий поднимали маленькие «шестидесятки» и опускали их в самый нижний трюм. [108]
— Как котят грузят, — сказал один командир.
На пароходе огромный трюм, в кромешной тьме которого находились наши «шестидесятки» вместе с экипажами; над ним внутренняя палуба. Здесь на машинах расположилось все бригадное хозяйство; на верхней палубе вдоль бортов стояли «тридцатьчетверки», грузовые машины, бензоцистерны.
Погрузка продолжалась всю ночь. Утром пароход вывели на внешний рейд, и здесь, раскачиваемые ветром и волнующимся морем, мы простояли двое суток в ожидании, пока протралят путь от немецких мин.
В море вышли ночью. Утром, перекинув через плечо ремень санитарной сумки, выбралась на палубу — и тут же покатилась к борту парохода: очень качало; спасибо, на лету подхватил боцман. Матросы ходили удивительно твердо, а для нас, сухопутных людей, протянули через весь пароход веревки.
Не очень-то улыбалось подниматься по отвесной лестнице-трапу, и я с благодарностью ухватилась за предложение подняться из трюма вместе с танком. И вот в одиннадцать часов утра первого февраля 1942 года под крики «вира» и «майна» танк, в котором я сидела, был извлечен из трюма парохода «Димитров» и поставлен на крымскую землю. [111]
Солнечный Крым встретил дождем и непролазной грязью. Мы высадились неподалеку от Керчи, в Камыш-Буруне.
Бои шли в шестидесяти — семидесяти километрах; танковая бригада должна скрыто прибыть в пункт сосредоточения — местечко Астабань.
Ночью выгружали «КВ», которые шли вслед за нами на баржах. С барж танки сошли своим ходом. Это было замечательное зрелище: как бы из пены бурного моря с горящими фарами-глазами выходили на землю богатыри-мстители! Как только они касались земли, меркли фары, и в полной темноте танки с ревом устремлялись к шоссе. [112]

Левченко И. Н. Повесть о военных годах. — М.: Советская Россия, 1983. — 384 с. — (Подвиг). Тираж 100 000 экз.

Тридцатьчетверки то же перевозили на баржах и они своим ходом сходили на берег. Береговые краны были грузоподъемностью максимум 15 т, а, в основном, 5 т и 10 т.
Об этом есть воспоминания пом. автобронетанкового управления Крымского фронта военинженера 2 ранга Ф.И. Галкина в книге "Самый памятный день войны" Издательство ДОСААФ М. 1970 г. стр. 171 - 192.

Я как то писал о найденном под водой ТК типа Г-5. Посреди Геленджикской бухты. Прочитал я в мемуарах- Досталось и третьей группе капитан-лейтенанта Африканова. В довершение ко всему, благополучно вернувшийся было в Геленджик, катер Попова тоже перестал существовать. С желоба ТКА извлекали тело убитого десантника, в руках которого была зажата граната. Она и взорвалась. Огромным костром катер долго еще горел в бухте. - может это он?!

Ещё одна малоизвестная страница истории войны.
В пятницу 6 февраля 1942 года руководству Краснодарского края было доложено, что на территории  Краснодарского края обнаружили очаги сыпного тифа. Если в декабре 1941 года было отмечено 29 случаев заболевания, то в январе 133, а за первые дни февраля 553 в 53 районах края. Крайком ВКП(б) срочно постановление, которым Крайздравотделу поручалось провести массовую иммунизацию населения против дизентерии и брюшного тифа, а «для обслуживания эпидемических очагов, быстрой санитарной обработки людей, одежды и имущества, организовать восемь подвижных эпидотрядов в составе врача, среднего медработника и дезинфектора...» Один такой отряд был организован в Новороссийске. Все бани переводились на круглосуточную работу, оборудовались дополнительные бани с помещениями для термической обработки одежды (вошебойками). Всё необходимое для этого оборудование изготовлялась на местах. Медики обходили всех жителей города и прибывших в город, искали признаки заразы и принимали необходимые меры. В результате, ни каких вспышек инфекционных заболеваний в крае и на обслуживающих краем фронтах не было.
Достаточно вспомнить эпидемию тиф в Гражданскую, что бы понять значение этой мало кому известной работы. Мемуаров о ней ни кто не оставил.

Ст. судоремонтник написал:

Оригинальное сообщение #835380
Достаточно вспомнить эпидемию тиф в Гражданскую, что бы понять значение этой мало кому известной работы. Мемуаров о ней ни кто не оставил.

Ну почему..
Есть мемуары по организации санитарной и гигиенической работе в войсках..
Знаменитые банно-прачечные отряды, осмотр по форме 21 в действующей армии
А вот так велась ветеринарная служба:
На полную мощность работали предприятия биологической промышленности НКЗ СССР. Они обеспечивали фронт и тыл необходимыми биопрепаратами, несмотря на то, что часть их (Орловская, Курская, Харьковская и др.) была эвакуирована на восток. Большое значение имело и то, что директор ГНКИ К.М. Лилин и научные сотрудники этого института сумели одновременно вывезти в Омск производственные штаммы микроорганизмов и вирусов, обеспечить их сохранение, поддержание и отправку биофабрикам для производства и контроля вакцин и других биопрепаратов. Омской группой института некоторое время руководил А.Г. Малявин. Большую работу со штаммами микроорганизмов проводили Н.М. Никифорова и А.О. Колесова. После разгрома фашистских войск под Москвой, Сталинградом и на Курской дуге была освобождена значительная территория страны, находившаяся под временной оккупацией. В августе 1943 года СНК СССР и ЦК ВКП (б) приняли постановление «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации». Руководство Главветупра Наркомзема СССР организовало ветеринарную разведку на освобожденных территориях, разработало маршруты и определило порядок ветеринарного обслуживания скота, возвращаемого с востока на запад, а также приняло меры по восстановлению ветеринарных учреждений на указанных территориях. В 1944-1945 годах в страну из Германии стало поступать значительное количество репарационного скота. Ветеринарно-санитарное состояние этого скота было крайне неблагополучным (ящур, туберкулез, бруцеллез). Руководители Главветупра совместно с учеными определяли места размещения поголовья, меры по его обработке и карантинированию. Большая часть этого скота была вынужденно убита на мясо, ввиду поражения туберкулезом, бруцеллезом и ящуром. В период оккупации немецко-фашистские захватчики уничтожили и увезли в Германию 7 млн. лошадей, 17 млн. голов крупного рогатого скота, 20 млн. свиней, 27 млн. овец и коз и 110 млн. голов птицы http://www.bibliofond.ru/view.aspx?id=559238