Да, речь идет об этой книге.
Я до сих пор работаю в качестве переводчика со шведами, хотя мне уже 67 лет.

viaternia написал:

#892884
KONUNG FREDERIK 92, KONUNG KARL 74

Наверное, наоборот в Svenska Flottans малость ошиблись: KONUNG FREDERIK 74 (бывш. Enigheten, после перстройки в 1730-32 - 24-24, 26-18, 26-8), а KONUNG KARL 92 (по списку Юлленграната 1756 г.), хотя в 1741 у него еще было 100 пушек после перестройки в 1722-24 гг.: 30-24, 28-18, 28-8, 14-4. Но в море они больше не выходили.
Вы очень ценный собеседник, шведский язык мало кто знает.

Шпилевская-Иванина опубликовала перевод из Юлленграната в Мор. Сб. по 1742-43 и 1788-89; я выписывал Gyllengranat из Л-да в Ленинку, у него по кораблям только 1741 г., Андерсон все взял у него. Позже я узнал от Яна Глете (к сожалению, уже покойного), что в Шведском морском архиве был пожар, и пострадали как раз документы по 1742-43 гг.
Относительно кораблей: вскоре после 1721 г. (или раньше?) шведы построили в Карлскруне каменный док, в котором они перестраивали и тимберовали свои корабли; их ТТХ после этого изменились. Данные по перестроенным кораблям я нашел у G. Halldin, Svenskt skeppsbyggeri, Malmo, 1963 и в известном трактате Чапмана.
По составу шведского флота в 1742-43 гг. я много всего перелопатил, кое-что нашел, если будет интерес, могу поделиться.

Эд написал:

#893122
вскоре после 1721 г. (или раньше?) шведы построили в Карлскруне каменный док,

Док был закончен в 1724 г. Шелдоном, фактически работы начались в 1716 г. По постройке этого дока есть хорошая статья:
Daniel G. Harris. “Charles Sheldon and the Baltic’s first dry dock.”// The Mariner’s Mirror. Volume 85. 1999. Number 4

Cheers!

Для Эда


Из книги Тенгберга

1742 год

В мае 1742 года Левенхаупт приказал шаутбенахту Кронхавену, приведшему под эскортом четырех  кораблей тяжелый транспорт в Гельсингфорс, продвинутся на расстояние в 0,5 миль от Фредриксгама и встать на якорь у Мустасари, Он должен был соединиться там с кораблями и галерами, перезимовавшими в Финляндии и после того, как Левенхаупт по приказу короля пополнил 2000 пехотинцами их экипажи, вышли в море под начальством Фалькенгрена. Кронхавен, который в этой войне, будучи нерешительным командующим, потерял часть своей репутации и слывший в более молодые годы храбрым и удачливым морским волком, очутился в сложном положении: с одной стороны инструкции правительства, предлагавшие крейсерство между Гельсингфорсом и побережьем Эстляндии, а до этого должна была подойти остальная часть флота; а с другой стороны приказ генерала, власть которого, как он отлично знал, распостранялась и над флотом и которому, как ему было приказано, он должен был подчиняться во всем, что не противоречило приказу о крейсерстве.
Приказ  подразумевал защиту транспортов, но так как в инструкции упоминались лишь суда, приходившие из померанских и шведских портов, то Кронхавен посчитал, что это не касалось многих грузовых судов, стоявших беззащитными от врага во Фредриксгаме. После проведенного по обычаю совета флагманов он отклонил желание генерала,  ссылаясь на многие трудности, болезни, нехватку лоцманов и прочее, которые наряду с инструкциями правительства мешали ему это сделать, но он был готов выполнить приказ, если генерал будет на этом упорно настаивать. Он подал этот свой ответ только руководству (правительству), так как он получил от них инструкции ожидать подкрепление для флота, а они не предвидели трудностей, задерживающих  отплытие дополнительных сил и поэтому поторопились разъяснить Кронхавену, что он должен сделатьто, что приказывал генерал. Прежде чем Кронхавен получил это известие, ему пришел новый строгий приказ от генерала, и он еще раз для затягивания времени ответил, что он не отваживается нести ответственность до тех пор, пока флот усиления не появится в Финском заливе. Тем временем прибыло подкрепление под командованием вице-адмирала Шештерна (так как Гердтен, назначенный на эту должность, незадолго до отплытия заболел).  После соединения эскадр флот выдвинулся вперед и 3-го июня встал на якорь на старом месте у Аспё.
Задержкой  Кронхавена – которая без сомнения была вызвана его инструкциями – воспользовались русские. Выборг, путь куда по морю тем временем очистился ото льда, получил обширное снабжение для себя и войск, что в противном случае осуществилось бы гораздо медленнее из-за медленного подвоза по суше. Русские галеры заняли Выборгский залив. Таким образом,  напрасно Левенхаупт требовал всю зиму, чтобы при первой открытой воде флот был под рукой. Невиновато было и правительство. Уже в начале года оно дало указание на отправку 20 кораблей из Карлскроны. В одном марте оно вынесло не менее 9 напоминаний по этому поводу. Член госсовета Антон Врангель в конце апреля отправился туда (Карлскрону) для ускорения работы. За исключением двух фрегатов, которые в начале апреля из-за наличия льда не смогли продвинуться дальше Готланда, ни одно судно не вышло из Карлскроны раньше, чем четыре корабля Кронхавена 5-го мая.  Остальные шесть должны были списать на берег так много больных, списанных надо было заменить, а гавань оставалась безлюдной. Эпидемия была в городе такой сильной, что болели 900 моряков и солдат, а за месяц случилось 174 смерти. Зандерский полк , предполагавшийся для пополнения войск, не досчитался 600 человек. Итак, лишь, наконец, 15-го мая шесть кораблей были готовы, но были задержаны противным ветром, а затем только вышли в море, но с больными на борту, из-за этого был дан приказ сразу же производить ротацию при поступлении замены. Гаух утверждает, что флот 3-го июня подошел к Аспё, состоя с учетом зимовавших в Финляндии кораблей из 11 линейных кораблей, пяти фрегатов, бригантины, двух бомбардирских галиотов, брандера, двух прамов и галер, еще ожидалось прибытие одного прама и двух галер. Таков был состав маленькой эскадры Шёштерна.
Хотя состав корабельного флота был меньше, чем в минувшем году, то этого нельзя сказать о галерной эскадре. Уже в апреле все галеры были готовы, так что, как только поступили известия, что лед вдоль финского побережья вскрылся, они тремя отрядами 4-го, 11-го и 16-го мая вышли из Стокгольма. Кроме необычно полных экипажей они везли более 3 700 солдат, которые разделенные на три полка, укомплектованные старшим и младшим командным составом, могли использоваться для высадки десанта. Эти галеры должны были примкнуть к тем, что ранее под командой Фалькенгрена находились у Мустасари и составили эскадру на десять единиц больше, чем в минувшем году. 7-го июня пришли первые из стокгольмских галер, остальные ожидались в последующие дни.
Но уже 5-го июня Левенхаупт вызвал Фалькенгрена и Шёштерна к себе в Кюменегорд. Широкие полномочия генерала над флотом теперь были значительно урезаны. Каждый его приказ  подлежал теперь обсуждению адмиралами и флагманами, правительство полагало, что ему не следует предпринимать никаких передвижений, если они считались опасными. Если ему требовалось поступать вопреки их советам, то приказы должны отдаваться в письменной форме. Левенхаупт никогда не мог решиться на такой определенный и полный ответственности шаг. На его просьбу, не может ли флот двинуться вперед от Аспё к Березовым островам, чтобы объединившись со шведскими галерами запереть русских в Выборгском заливе, он был вынужден довольствоваться  ответом Шёштерна о том, что море перед названным заливом было слишком открытым для галер, внутри Рёдгалла он тоже не может бросить якорь, так как там находились русские, да и не рекомендуется корабельному флоту идти одному, так что будет лучше, если он останется стоять у Аспё, а в это время галеры, как только соберутся, шли бы в Куорсало. После этого, как и в минувшем году, к сожалению, оставались эскадры на упоминавшихся местах и подвергались испытанию тем же злом – свирепствовавшими эпидемиями.
У кораблей военного флота, покинувшие с недостаточными экипажами Карлскрону, где-то месяц назад имевших треть экипажа больными, на некоторых не было здоровых и одной трети. Уже тогда предполагали необходимость, что при недостаточном снабжении придется оставить Аспё. Вражеские корабли оказались достаточно многочисленными среди внутри лежащих островов, Соммаррёна и Лавансари, но как только шведы шли им навстречу, они уходили на мелководье, куда шведы без лоцманов не осмеливались  за ними следовать.  Таким же образом русские суда стали появляться  перед аванпостами шведского галерного флота у Курсало, но ретировались при первом же выстреле.  Фалькегрен далее при отступлении сухопутных войск сопровождал их до Варгшхеров (Wargskär). Из-за этого нарушилось снабжение припасами корабельного флота, где эпидемии угрожали  оставить  его через несколько дней беспомощным.  Поэтому Шёштерна заявил о своем намерении уйти к Гангуту. Эскадры ответили на полученный приказ, что, так как побережье было в руках неприятеля, то при первом благоприятном ветре они оттягиваются назад.
Повторный опрос флагманов определил при упавшем настроении и угрызениях совести 9-го июня, что Абборфорс является соответствующем местом для сухопутных войск для защиты Финляндии и, таким образом, Фалькенгрену надлежит оставаться у Варгшхер. В соответствии с докладом по флоту от 3-го июля  285 унтер-офицеров и 2 782 рядовых были здоровы; 93 унтер-офицера и 1 942 больны, из матросского состава из-за болезней и смертей был недостаток в укомплектовании экипажей. Например, на корабле ENIGHETEN  было 259 здоровых, 235 , 241 умерших или негодных к службе; WÄSTMANLAND – 128 здоровых, 157 больных, 228 умерших или негодных к службе.
Тем временем в полученном Шёштерна докладе говорилось, что у Пелинге появились 15 русских вымпелов военно-морского флота, которые в тот же день, так как шведы ушли от Аспё, заняли их якорную стоянку, и по информации направлялись в Ревель. Было опасение, что оттуда,они завладеют Гельсингфорсом (его гаванью) и складами и таким образом встанут между шведским корабельным флотом у Гангута и галерами у Пелинге."


Устал сегодня, завтра продолжу. Надеюсь. что некоторые детали новы.

Для Эда

Продолжаю кампанию 1742 года по версии Тенгберга:

«Благодаря этому русский корабельный флот двинулся вперед, вслед за двигавшимися вдоль побережья галерами. Панику из-за этого поддержал и военный совет 16-го июля, поспешно оттянув сухопутную армию и галеры к Гельсингфорсу.  Лишь Будденброк требовал, чтобы армия оставалась на месте, а флот должен был взять под защиту Гельсингфорс.».
На этом вся кампания 1742 года у Тенгберга заканчивается.

Из «Истории шведского флота»:

«Весной 1742 года операции на морском театре продолжались по той же схеме, что была намечена минувшим летом. Сначала здесь появился Кронхавен с восемью кораблями, из которых четыре перезимовали в Слите, и в начале мая занял указанную ему позицию между Гельсингфорсом и побережьем Эстляндии в ожидании прибытия подкрепления. Здесь его ожидал приказ главнокомандующего идти до Мустасари к югу от Фредриксгама и соединиться там с фредриксгамным контингентом галерной эскадры, после чего объединенный флот должен был отправиться к Выборгскому заливу, чтобы прервать морские перевозки русских в этом районе. Ссылаясь однако на свои инструкции, Кронхавен отказался выполнять приказ. ..
А снаряжавшуюся тем временем часть корабельного флота в Карлскроне уже начали мучить болезни. Назначенный командующим флотом адмирал Густав фон Гердтен сам заболел вскоре после прибытия на борт и так тяжело, что был вынужден передать командование вице-адмиралу Арону Шёштерна. Лишь в конце мая последний был в состоянии, наконец, довести семь линейных кораблей и несколько фрегатов до известной по прошлому году стоянки у Аспё, там соединившаяся с Кронхавеном эскадра таким образом насчитывала 15 кораблей и пять фрегатов. Также и соединившаяся до этого галерная эскадра по-прежнему под командованием Фалькенгрена  заняла выдвинутую позицию в боевой готовности у Курсалё.
После того, как сухопутные и морские силы пришли в движении и сгруппировались у Фредриксгама, Левенхаупт представил 16-го июня ближайшим подчиненным командующим свой самый последний план операции. Он сводился к общему охвату русских позиций у Выборга, для этой цели от флота требовалось продвинутся до Березовых островов, оставив таким образом без прикрытия фланг наступавших войск.  Этого Шёштерна никак не хотел делать под тем предлогом, что фарватер был слишком открыт для галер, которые кроме этого рисковали получить удар во фланг от русской гребной флотилии в Выборге, И при этих обстоятельствах он полагал, что было бессмысленным высылать вперед корабельный флот. Перед этим отказом главнокомандующий был беспомощен, так как он теперь в соответствии с директивами был обязан учитывать мнение адмиралов о том, возможном ли с морской точки зрения или нет проводить ту или иную операцию. Из-за этого рухнул навсегда и план охвата, а Левенхаупт в одно мгновение должен был перейти к обороне. Вместо этого границу перешла русская армия, и благодаря этому был поднят занавес для трагического заключительного акта в этом совершенно печальном спектакле.
На новом, состоявшемся 18-го июня военном совете было решено, что корабельный флот по-прежнему должен оставаться у Аспё, Фалькенгрен при этом высказал просьбу оттянуться назад на эту же позицию. Но на этих местах флоты оставались недолго, до того как Левенхаупт по настойчивому  требованию военного совета начал 28 июня недостойное отступление перед назойливыми слегка превосходящими по силам русскими, что завершилось капитуляцией в Гельсингфорсе 24-го августа.
Так как Фредриксгам был эвакуирован, галерной эскадре было приказано идти в Муссало вместе с отходом армии, затем до Кунгсхама к югу от Абборфорса, где из-за благоприятных географических условий для обороны Левенхаупт намеревался остановиться. Но без его разрешения Фалькенгрен отправился под предлогом нехватки провианта 11  июля в Пеллиге недалеко от Борго, куда в отсутствии защиты с моря теперь отступила в свою очередь и сухопутная армия. Здесь обе части вооруженных сил, в конце концов, разделились, сухопутная армия пошла в Гельсингфорс и прибыла туда 11-го августа, а эскадра отправилась в близлежащий Хэстнессунд, где появилась уже 30-го июля.
В свою очередь корабельный флот категорически вопреки настойчивому приказу Левенхаупта оставил 12-го июля рейд у Аспё и прямиком отправился к Гангуту, куда Шёштерна приказал также прибыть и галерной эскадре. По настойчивому требованию главнокомандующего, однако, было разрешено ей пока оставаться в Кунгсгаме. То, что Фалькенгрен, несмотря на это, взял дело в свои собственные руки и продолжил отход – прочем только до района Гельсингфорса – мы уже ранее видели. Тем же образом получил директиву и Шёштерна с целью объединения сухопутных и морских сил для последнего сопротивления у Гельсингфорса, но последний отверг любую мысль об этом, ссылаясь на неудобство гавани и незащищенное положение при обстреле с суши. Все это заставило Левенхаупта  потерять терпение, так как адмирал, кроме этого, требовал себе галеры для усиления собственного флота против ожидавшегося нападения, и в письменном приказе он приказал Фалькенгрену оставаться там, где он был – и в этот единственный раз ему пришлось подчиниться.
После вступления в силу условий капитуляции галерная эскадра перевезла часть шведских войск домой в Швецию и после этого заняла указанные позиции в стокгольмских шхерах для их обороны от возможных русских атак. Даже корабельный флот какое-то время участвовал в этом дежурстве до того, как поздно осенью уйти до Карлскроны и разоружиться. Тут надо отметить, что флот не был включен в условия капитуляции, и таким образом ничего не препятствовало ему продолжать войну, которая теперь раз и навсегда превратилась в войну на море.
При карательном и судебном процессе, последовавшим по следам этой несчастливой компании, ,рассматривалось, среди прочего, нежелание адмиралов принимать для руководства предписания главнокомандующего, что как он хотел утверждать, сказывалось в высшей степени пагубным образом на операциях в целом. При этом, однако, как Шёштерна, так и Фалькенгрен были оправданы от всякой ответственности, при том утверждалось, что у Кронхавена «не имелось злого умысла ни злонамеренной хитрости, а лишь частично упущение и частично небольшая необдуманность» и по этой причине его присудили к лишению на полгода денежного содержания. А вот Фалькенгрена даже назначили командовать в кампании следующего года. Настоящими козлами отпущения за большое легкомыслие и промахи стали главнокомандующий и его ближайший заместитель, которые оба положили свои головы на плаху – несправедливый приговор, который наверняка не смягчил военный позор».

1741 г.
6). Рукопись из Королевской б-ки в Стокгольме
Fregatten   
Swarta Öhrn   
Jarramas   
Ekolsund   
Carlshamns Castell   
Christina   
Carlborg   
Bregantin   
Castor   
Göija   
Brandaren   
Carlby   
Bombkitzen   
Åskedunder   
Sjük Skeppet   
Stjernan   
1742 г.
1). По данным следственной комиссии (июль 1743) относительно действий Кронхавена в 1742 г.: 5 мая у него были Friheten, Skane и Freden, а в конце мая еще упоминаются Sophia Charlotta и фрегаты Fama и Ekholmsund. 
6).
Fregatten   
Carlshamns Castell   
Örlogsskeppet   
Stockholm     Capt. Clas von Stauden
Drottningholm   

Относительно шведских галер: Карлссон на сайте http://www.fatburen.org/jan-erik.karlsson/ftgidx.htm дает их названия и указания, какие участвовали в войне 1741-43 и конкретно – в бою у Корпострема (18), не знаю, насколько это верно.
У меня есть список шведских гребных судов, построенных в 1720-90 гг. из  O. Nikula, Svenska skargardsflottan 1756-91, Helsingfors, 1933, в 1720-42 гг. было построено 22 галеры, 4 полугалеры.

Эд написал:

Оригинальное сообщение #893773
У меня есть список шведских гребных судов, построенных в 1720-90 гг. из  O. Nikula, Svenska skargardsflottan 1756-91,

Этот список на сайте Тиму?

Я посмотрел сайт Тиму, теперь ясно, я когда-то скинул этот список Джону Тридри, а тот - Тиму. Мог бы Тиму и меня упоминуть в числе своих корреспондентов.

Олег написал:

#893812
Я имел ввиду эту ссылку

И я имел в виду ее же.
Тиму взял у меня кое-что и по испанцам 17 в., правда, некритично.

Для Эда


Т.е., как я понимаю, «белых пятен» еще остается много, и их надо закрывать. Это не история, когда кто-то где-то, кого-то. История любит точность.

По перестрелке 1743 года в Боевой летопись указывается всего восемь линейных шведских кораблей.

Теперь несколько слов о названии кораблей. Я предпочитаю написание по работам после 1920 года, т.е. после реформы правописания, которая была весьма значительная, т.е., например не Wehrden, a VERDEN, не SWARTA ÖHRN, a SVARTA ÖRN и т.д.

Кстати, я не нашел в fatburen   „Морской лошади» (Sjöhästen), а также Göija (причем, судно под этим названием ведь участвовало и в Северной войне, но оно проходит в списке судов каролинского флота в Форуме № 25), КАСТОР указан как полугалера, а не бригантина. В Вашем списке не увидел я ГЕРКУЛЕСА и второго прама, предположительно перестроенного ГЁТА ЛЕЙОН.

Из «Истории шведского флота»

1743 год

"О военных действиях на море в 1743 году много рассказывать нечего. Целью их было, в основном, помешать войне перекинуться на шведскую территорию, для чего корабельный флот под командованием адмирала Жана фон Утфалля занял позицию у Гангута, а галерная эскадра под руководством все того же Фалькенгрена расположилась в аландских шхерах. Оба русских флота вышли в этом году в море и взаимодействовали таким образом, что корабельный флот, избегая все же вступать в бой, заманивал фон Утфалля в море, в то время как гребной флот готовился к возможности проскочить мимо Гангута в абоские шхеры, выжидая там атаку своего шведского противника. Это и произошло таким образом 20-го мая в Корпостреме, для атакующих, к сожалению, однако при очень неблагоприятных обстоятельствах, что привело к тому, что после нескольких часов оживленной перестрелки без достаточно ощутимых потерь они были вынуждены отойти назад. То, что русские в этом случае не осуществили преследования, позволяет предполагать ,  что и они не вышли из сражения таким уж невредимыми. После этого Фалькенгрен занял позицию у Дегербю в шхерах Фёглё у юго-востоку от Аландских островов, в то время как противник продвинулся до островной группы Смо Соттунга сразу западнее Шифтета, довольствуясь на время наблюдением за действиями шведов. Переговоры о мире шли,  впрочем, в это время наилучшим образом, и военные действия вследствие этого велись все более вяло.
Так как сторожевая служба у Гангута из-за удавшегося маневра русского гребного флота стала бессмысленной, то фон Утфалль вместо этого стал крейсировать между Даго и Готландом, и продолжал этим заниматься до прибытия новоназначенного командующего флотом адмирала Эдварда Дидрика Таубе, прибывшего на вновь построенном корабле ФРЕДЕРИКУС РЕКС для увода флота на родину. Туда же оттянулась и галерная эскадра, которую расположили у шхер Капелль, после чего еще раз шведы находился в боевой готовности осуществить оборону в районе стокгольмских шхер. Но в этот раз сторожевая служба не была продолжительной, так как эта война, ведшаяся с таким малым успехам, была близка к концу. После поступления 17-го июля известий о подписании мира в Або (с потерей района реки Кюммене и части Саволакса), флот возвратился домой. Галерная эскадра еще до этого была вызвана в столицу для содействия в подавлении так называемого даларнского мятежа.
За оставление своего поста у Гангута фон Утфалль был осужден в свое время лишением жалования на полгода. Русский адмирал, который также предстал перед военным судом за то, что не атаковал противника, был оправдан, так как он сослался на максиму Петра Великого о том, что можно начинать сражение только после того, как удостоверишься, что шведских кораблей на 1/3 меньше."


В отношении Вашего последнего поста я просто хотел уточнить. Кстати, не можете ли Вы мне дать адрес сайта Тиму?