Галиот "Три Святителя" («Трех Святителей»)
Судно Шелихова. Построено в Охотске в 1783г.
Грот - мачта в верхней части наклонена вперед на голландский манер.
Корма галиота круглая. Отличался длинным выдвижным бушпритом.
разбился в Кошигенской бухте 6 октября 1790 года




http://territa.ru/load/1-1-0-7849


15 августа 1790 года Баранов и Шелихов заключили договор, по которому «каргопольский купец Иркутский гость Александр Андреевич Баранов» соглашался на выгодных условиях управлять компанией Шелихова в течение пяти лет. Этот договор полностью обеспечивал остающуюся в России семью Баранова, в том числе и на случай его гибели. Этим же договором Баранову позволялось самостоятельно нанимать служащих. Первым человеком, которого нанял Александр Андреевич, стал его друг Иван Кусков.

В возрасте 44 лет Баранов на компанейском галиоте «Три Святителя» перешел из Охотска на остров Уналашка (Алеутские о-ва), около которого галиот во время шторма потерпел крушение, но всех людей удалось спасти. Судьбе будет угодно, и Александр Баранов проведёт в Америке не пять лет, а всю оставшуюся жизнь.


   Гибель галиота

На посту главного управляющего Александр Андреевич Баранов сменил грека Евстратия Ивановича Деларова, приняв от него все компанейские заведения и капиталы. Деларов был родом из Пелопонесса, торговал в Москве, вступил на правах участника в Российско-американскую компанию для ведения промыслов в Русской Америке, где управлял отрядами и командовал судами. Одно время Евстратий Иванович находился на посту директора Российско-американской компании и советником Коммерции. В 1788 г. Деларов направил в Якутатский залив, названный Куком заливом Беринга, мореходов Измайлова и Бочарова для его изучения и подробного описания. (Кирил Хлебников. Жизнеописание Александра Андреевича Баранова. Морская типография. Санкт-Петербург, 1835 года. стр. 27)

Первое путешествие Баранова, начавшееся 19 августа 1790 года на галиоте «Трех Святителей», представляет собой типичное морское испытание, которому он и его сподвижники будут подвергаться во все последующие годы. Поэтому оно заслуживает более подробного описания. Покинув Охотск, двухмачтовый галиот взял курс на Кадьяк. Однако вскоре команда заметила, что бочки с пресной водой имеют сильную течь. Это обернулось такой недостачей воды, что люди стали заболевать. Пришлось предпринимать срочные меры по пополнению запасов воды. Изменив курс и спустившись на юг к острову Уналашка, куда спустя годы прибудет  молодой священник Вениаминов, впоследствии митрополит Московский, Баранов набрал достаточно воды и готов был продолжить путь, как вдруг 30 сентября разразился шторм. Мне неоднократно приходилось оказываться в море во время свирепых штормов, когда огромные волны накрывали палубу, а катер швыряло из стороны в сторону как выброшенную за борт щепку, когда матросы лежали в кубриках, не в силах подняться из-за морской болезни. Но я рассказываю о морском транспортном средстве, которое передвигалось не за счет парусов, а благодаря мощным двигателям. Представьте себе двухпарусную посудину длиною около 18 метров от носа до кормы , которая находится полностью во власти ветра, волн и надвигающихся на нее скалистых берегов. А скалы вдоль тихоокеанского побережья Дальнего Востока и Аляски невероятно огромные, острые и в большом количестве. Они внушают вам одновременно благоговение и страх. Их красота и величественность поражают ваше эмоциональное воображение, а возможность того,  что судно может быть выброшено неуправляемой водной стихией на серые мрачные камни, подсознательно не дает вам покоя.  (см. «Кораблекрушение» Айвазовского).


Что-то подобное случилось с барановским судном. Галиот сорвало с якоря и стало прижимать к скалистом берегу, угрожая выбросить его на берег. Наступила мрачная и коварная ночь, под покровом которой разбушевавшиеся волны плясали по палубе, накатывались на нее и разбивались в мириады брызг. Под мощными ударами волн не выдержали задраенные люки, и  через них морская вода хлынула в трюм галиота. Остаток ночи и ранее утро прошли в борьбе за жизнь людей и спасение продуктов и остатков компанейского груза.  6 октября штормом окончательно разбило судно, оставив Баранова, команду и пассажиров совершенно без их личного имущества. Один из пассажиров Александр Молев, работавший в компании по контракту, во главе небольшого отряда направился на Кадьяк с просьбой о помощи. Будучи в ста километрах от намеченной цели, уже на полуострове Аляска, на его отряд напали аляскинцы, убив пять лисьевских алеутов. Сам же он после напряженной перестрелки вынужден был, устремившись в море, спасаться на байдарке. Ему ничего не оставалось делать, как дожидаться возвращения Баранова, пристав к острову Унга, самый крупный из островов Шумагина, расположенных у юго-западной оконечности полуострова Аляска.


Так как помощи ждать было неоткуда, Александр Андреевич распорядился готовиться к суровой северной зиме. Он разослал людей по острову в поисках пищи и изучения местности. Прежде всего необходимо было найти и запастись съедобными корнями. Для компании поиск  стойбища тюленей и сивучей был исключительно важным делом даже в чрезвычайных ситуациях. Нам довелось во время посещения Павловской гавани видит диковинных сивучей или, как их еще называют, морских львов. Считается, что это очень осторожные животные. Здесь же на Кадьяке они мирно пристраиваются на корме небольших судов, с удовольствием купаясь в лучах февральского солнца. Кто  больше всего нас удивлял, так это матросы, которые ходили по палубе, не замечая присутствия морских гигантов, вес которых доходил до 1000 и более килограммов при размере более трех метров. Встреча с морскими льва в те времена, когда в этих краях появились люди, не предвещала ничего хорошего, поэтому требовалась большая осторожность.


Тем не менее перипетии барановской команды и пассажиров судна, потерпевшего крушение, продолжались. Несчастья, говорят,  уравновешивают положение людей, оказавшихся в тонущей лодке. Так происходило и на этот раз. Правитель Аляски подобно своим спутникам прозябал в чем-то, похожим на юрту, построенной на скорую руку. Питался он травами, кореньями и раковинами, которые не всегда были съедобны, и если люди были не осторожны и не могли отличить нормальные от ядовитых, смерть наступала почти мгновенно в течение двух часов. Китовина, мясо кита, также входила в рацион несчастных людей, выброшенных на берег. Хотя, должен заметить, что во Владивостоке в 1960-е годы, пока охота на китов не была запрещена, мы получали удовольствие от китового мяса. Кстати сказать, археологи считают, что первыми китобоями в мире были местные жители Чукотки, Курильских островов и Аляски. В первую неделю на острове команде Баранова удалось убить трех сивучей, мясо которых облегчило их выживание. О хлебе они не могли и думать. Правда, по большим праздникам варили из ржаной муки жидкую похлебку, которую в Сибири называют затуран, делили ее поровну и радовались жизни, так как это считалось большим лакомством. Ненастная погода для этих мест весьма типична. Иногда по два месяца нельзя было выйти из жалкого жилища. Каким же радостным счастливым моментом был каждый погожий денек. Примерно такой мы и вспоминаем, будучи в Ситке в феврале 2012 года.  Баранов в своих редких письмах вспоминает, как он сам варил соль, причем «прекрасную», белую, как снег, солил нерпу и сивуча. В тот злосчастный год на острове «Масленую всю постились истинным постом, а на чистой Понедельник выкинуло часть кита и тем разговелись». (Кирил Хлебников. Жизнеописание Александра Андреевича Баранова. Морская типография. Санкт-Петербург, 1835 года. стр. 8)

Отредактированно Strannik4465 (23.05.2015 17:03:32)

Вообще интересный второй кораблик, он как будто возник ниоткуда и сделав свое дело исчез в никуда.  Ни в одних списках не встречается. Или это востановленный первый или было какое то другое плавающее средство.?

Разобрался. ) Новый галиот построен к началу августа 1794 в Охотске. См. Письмо Шелихова Баранову от 9 августа.
http://www.booksite.ru/fulltext/russ_am … 8/text.pdf (стр. 336).

Отредактированно Олег Шолин (29.05.2015 02:47:06)