ТРАГЕДИЯ «ВЕЛИКОГО ФЛОТА».

        Незадолго до того, как разыгрался завершающий эпизод грандиозной битвы, коммодор Рэджинальд Тервитт решил "немного отыграться". В 18.54 он решил атаковать торпедами линейные крейсера Хиппера, чтобы облегчить положение линейных сил. Девять эсминцев Гарвичской флотилии при поддержке крейсеров «Саутгемптон» и «Дублин» устремились к ведущему бой с линкорами Гонта немецким кораблям. Прочие корабли его флотилии не приняли участие в атаке, либо из-за полученных повреждений, либо из-за отсутствия торпед.  Отчаянная, хотя и немного запоздавшая, атака эсминцев Тервитта уже ничего не смогла изменить. С дистанции 11 000 ярдов (53 каб.) немецкие корабли открыли шквальный огонь из орудий ПМК, более того, за минуту до пуска торпед британские ЭМ сами подверглись атаке. Флотилия Хольмана, лидируемая КРЛ «Штральзунд», вышла наперерез и впервые в истории минных атак выпустила торпеды залпом! Веер из 22-х торпед заставил англичан отвернуть с курса, над ЭМ «Милн» и «Ментор» выше мачт взметнулись водяные столбы взывов, ЭМ «Харди» и «Мэнли» столкнулись при маневрировании. Только доблестное вмешательство «Дублина» и «Саутгемптона» помогло двум последним избежать гибели от немецких снарядов. К 19.15 между британскими ЭМ и целью их атаки уже была дымовая завеса, выставленная ЭМ Хейнеке. Флотилия Тервитта была вынуждена повернуть обратно, шансов прорваться к тяжелым кораблям противника не оставалось.
        До сумерек оставалось еще около полутора часов. Майское солнце, весь день освещавшее грандиозную битву, садилось в туманное марево, ограничивающее видимость 10-ю милями, на небе сгущались облака. Британский флот, потерпевший сокрушительное поражение, уходил северо-западным курсом на 19-ти узлах. Но Гох-зее-флотте не мог далее преследовать противника. Германские корабли весь день шли на полном ходу, кочегары вымотались сверх всяких пределов. Люди валились с ног, теряли сознание, умирали от разрыва сердца. Как не старались машинные вахты, к 19.00 немецкие корабли не могли выдать более 18-ти узлов. Дальнейшая погоня была бесперспективна, да и нарастала угроза быть атакованными в сумерках или ночью британскими легкими силами. Командиры эскадры Хиппера не были уверенны, что сумеют довести избитые корабли до устья Ядэ. Поэтому, в 19.10 Шеер отдал приказ прекратить погоню и взять курс на восток. Флот Открытого Моря возвращался домой, и возвращался с победой!

       И в Лондонском Адмиралтействе, и в Адмирал-штабе в Киле весь день царили нервозность и напряженность. Фридрих Ингеноль засыпал Шеера кучей радиограмм, содержащих массу информации (по большей части бесполезной), но от приказов и инструкций воздержался. Лишь в 19.30 (уже после поворота Гох-зее-флотте на восток!) поступила рекомендация не увлекаться погоней и не дать завлечь себя под удар вражеских  легких сил и субмарин после заката. К счастью, начштаба Командующего капитан-цур-зее фон Трота избавил Шеера от утомительной необходимости изучать переписку с вышестояшим командованием в разгар боя. Фишер с Черчиллем не смогли снабдить Джеллико своевременной и достаточной информацией о местонахождении противника, т.к. весной 1915 г. Адмирал-штаб сменил военно-морской шифр, и Адмиралтейство лишилось бесценного источника информации. Оставалась надежда на радиопеленгацию, но не имея данных расшифровки сказать уверенно, какому кораблю/флагману принадлежить данный радиопеленг даже для "головастых парней из комнаты 40" было затруднительно. К тому же немцы, зная об успехах английской радиоразведывательной службы, свели обмен посланиями между эскадрами в море к минимуму. Коммодоры британских разведывательный соединений так же не слишком потрудились прояснить ситуацию. В результате, и Джеллико, и его непосредственные командиры в Адмиралтействе "блуждали в тумане войны", фигурально выражаясь.
         Первый Морской Лорд сэр Уинстон Черчилль, похоже, не понимал, что кроме ориентирования Командующего Гранд Флитом в обстановке, помочь из Уайт-холла ему было ничем невозможно, и постоянно порывался "что-либо предпринять". Стянуть к району сражения дополнительные силы (которых поблизости попросту не было, а те, что были, не успевали подойти!), атаковать немецкий линейный флот субмаринами (которых под рукой так же не находилось!), управлять через голову Джеллико командирами отрядов... Хоть что-то, лишь бы не сидеть в бездействии в ожидании развязки! Джону Фишеру стоило немало усилий удержать шефа от бессмысленных и опасных действий. Тем не менее, к вечеру сдали нервы и у него, и он попросту проигнорировал очередную иннициативу Черчилля, обошедшуюся Англии достаточно дорого.
         В 20.30 Черчилль приказал Джеллико выделить часть легких крейсеров и эсминцев для ночной торпедной атаки флота Шеера. Джеллико резонно ответил, что флотилии понесли тяжелые потери, расстреляли большую часть торпед, местонахождение сил немцев после 19.30 неизвестно, и оставлять Линейный Флот без прикрытия ЭМ в районах действия немецких ПЛ чересур рискованно, но Черчилль был захвачен этой идеей. В 21.00 он, через голову Джеллико (!), приказал флотилиям Гуденаффа, Нэпира и Ле-Мезюрье искать противника в восточном направлении и атаковать любые встреченные корабли (именно такого шага опасался Шеер, и принял против него меры). Три флотилии растворились в сгущающихся сумерках, держа курс SО-t-О на 22-ти узлах, оставив Джеллико в охранении лишь 9 КРЛ и 22 ЭМ Тервитта и Александер-Синклера. До полуночи Джеллико отправил 6 радиограмм, начав с повтора аргументов, приведенных в 20.42, и закончив требованием об уточнении полномочий: «Кто командует Флотом, я или Первый Морской Лорд?» Лишь в 00.10 Фишер осознал, к чему приведет авантюра шефа, и разругавшись с ним вдрызг, отозвал соединения легких сил назад. Единственным их успехом было обнаружение и потопление КРЛ «Росток», тяжело поврежденного в дневном бою и на свой страх и риск идущего в базу.
        Четфилд, временно принявший командование после гибели Битти увел остатки эскадры ЛКР к Фёрт-оф-Форту, его сопровождала флотилия Тервитта (4 КРЛ и 10 ЭМ). Утром 1 июня море покрыл густой туман, и командиры соединений не риснули идти в гавань через минные поля в условиях плохой видимости. До 6.45 корабли крейсировали в открытом море, стараясь не приближаться к побережью, и лишь с улучшением видимости медленно двинулись к фарватеру. Этим воспользовались немецкие ПЛ развернутой накануне завесы. Отсутствие достаточного количества ЭМ для противолодочного поиска и обороны сказалось весьма отрицательно. В 07.16 под кормой и на миделе концевого «Кохрейна» раздались 2 взрыва - атака ПЛ U-46 оказалась вполне успешной. Крейсер, прошедший горнило "мясорубки Эван-Томаса" и "последний бой ЛКР" пошел ко дну с 89-ю членами экипажа у порога родной базы. В 07.33 взрыв раздался под днищем «Дублина», но к месту трагедии подоспели дрифтеры охраны района, и корабль смогли дотащить до Розайта. Что послужило причиной взрыва - тореда, мина, своя или немецкая - осталось тайной, рапорты командиров германских ПЛ говорят как минимум о трех (!) атаках британского соединения, но в иное время.
        Та же история повторилась и с соединением Джеллико. Остатки Великого Флота в сопровождении КРЛ «Инконстант», «Эктив», «Бланш», «Блонд»,  «Беллона» и 10 ЭМ коммодоров Рупера и Винтура вышли к Кромарти еще в утреннем тумане и двинулись через фарватер 5-узловым ходом лишь после 7.30. 3 КРЛ шли в авангарде, следом 9 ЛК во главе с новым флагманом Джеллико «Геркулес», строй замыкали 2 КРЛ, 8 ЭМ охраняли фланги. Еще 2 ЭМ эскортировали потерявшийся ночью «Айрон Дьюк». В 8 кабельтовых впереди эскадры следовали 4 тральщика, очищая проход от мин.
          Однако, субмарины 9-й флотилии, атаковавшие Ройал Нэви утром 31 мая, никуда не ушли, и утром 9 января командир лодки U-31 Хартвиг, находившейся в 6 ми­лях от Кромарти, с удовольствием увидел на перекрестии цель, о ко­торой любой из германских подводников мог лишь меч­тать. Он встретил главные силы Гранд Флита, 10 единиц! Они следовали строем кильватерной колонны, подивизионно — впереди 1 линкор, остальные следом по 3-ое. Выпущенные Хартвигом торпеды устремились к линкору «Колоссус», который следовал 8-м в линии. Англичане узнали о при­сутствии лодки в 7.55, когда торпеда попала в правый борт «Колоссуса» напротив кормовой кочегарки. Эсминцы Рупера, которые сопровождали эскадру, сбросили серию глубинных бомб, но ничего не до­бились. Линкор сразу получил крен 6* на правый борт, чтобы вы­ровнять корабль, пришлось затопить часть отсеков левого борта. «Колоссус» погру­зился в воду до полок сетевого заграждения. Джеллико приказал капитан 1 ранга Дадли Паунду пропустить последующих мателотов и следовать за эскадрой самостоятельно. Эсминцы сбросили еще несколько глубинных бомб (надо сказать, на то время крайне несовершенных), но снова безрезультатно.
        Едва концевые корабли миновали поврежденного собрата, как снова был за­мечен перископ. Минуты тянулись в тягостном ожидании, маневрировать не позволяла ширина прохода в минных заграждениях, а тралящий караван не позволял увеличить ход. В 08.12 вновь были замечены следы торпед - субмарина U-30 лейтенанта фон Розенберга атаковала противника. Торпеды прошли между ЛК «Темирер» и «Сьюперб», эсминцы Винтура атаковали лодку, заставив всплыть на поверхность, экипаж был снят, но лодка затонула вследствии полученных повреждений. Заминкой воспользовался командир U-54 капитан-лей­тенант Руктешель, следовавший в надводном положении за британской эскадрой с 7 утра, и когда противник замедлил ход, подходя к узкому фарватеру, погрузился, сблизился с британской эскадрой, и в 08.26 выпустил 2 торпеды в замыкающий строй КРЛ «Беллона». Крейсер содрогнулся от двух взрывов, корабль остался на ров­ном киле, но его кочегарки были выведены из строя, и он потерял ход. Через четверть часа в его левый борт попала третья торпеда (команда к этому времени уже сидела в шлюпках), и в 08.42 » затонул.
        Но на этом злоключения британцев не закончились. В 09.16 к проходу в минных полях подошел ползущий на 10-ти узлах «Айрон Дьюк» в сопровождении ЭМ «Мелампус» и «Мельпомена». Капитан-лейтенант Гёттинг, командовавший U-53, произвел торпедную атаку с носовых румбов. Взрыв двух торпед разворотил борт уже поврежденного линкора, и бывший флагман Командующего Гранд Флитом, избегнув гибели от вражеских снарядов и торпед эсминцев, стал оседать на ровном киле, найдя свой конец от предательского удара невидимого противника. Сопровождавшие его эсминцы вывалили весь запас глубинных бомб, а затем принялись за спасение экипажа.

         Итог величайшего сражения 31 мая был печален для Королевского Флота. Имея преимущество над противником во всем, кроме задействованных в операции субмарин, Флот, не знавший поражений более 100 лет, тем не менее потерпел сокрушительное поражение. Утром 31 мая в море вышел флот из 19-ти линкоров, 6-ти ЛКР, 2-х дюжин крейсеров и 80-ти эсминцев. К полудню 1 июня в базы пришли десяток сильно поврежденных ЛК и 3 ЛКР, лишь половина крейсеров и полсотни ЭМ... По кубрикам и кают-компаниям шепотом передавали из уст в уста: «I'ts the realy Tsu-shima!» Самое обидное было в том, что британцы не видели гибели крупных немецких кораблей! Не считая эсминцев, достоверно известно было лишь о потоплении «Ростока» и «Регенсбурга», можно было лишь предполагать, что не все германские корабли сумели дойти до базы. Гибель «Блюхера» британцы воочию не наблюдали. Британским ПЛ удалось торпедировать «Гроссер Курфюст» и «Рейнланд» при проходе  Гох-зее-флотте через минные поля в Гельголандскую бухту, но несмотря на тяжелые повреждения эти корабли сумели дойти до базы, да и стало об этом известно лишь спустя неделю.
        Германские корабли оказались на редкость устойчивы к повреждениям, их стрельба была точнее, а снаряды обладали бОльшим могуществом, чем британские, Джеллико, как специалист по артиллерии, долгое время возглавлявший отдел боеприпасов Адмиралтейства, мог об этом судить определенно. Немецкой же 600-мм торпеде вообще не было аналогов в Королевском Флоте. Превзошли немцы своих "учителей" и в плане оперативно-тактической подготовки. Маневрирование Гох-зее-флотте было более слаженным и грамотным, чем у Гранд Флита, Шееру удалось добиться взаимодействия линейных сил и субмарин, пусть и не в ходе боя, но в рамках одной операции, чего британцы не достигли и к концу войны. Тяжелым ударом для Адмиралтейства была также смена шифров немцами весной 1915 г. Лишь спустя годы британцы узнали, что после ратификации Русско-Германского Мирного Договора Начальник Моргенштаба адмирал Григорович по личному настоянию Николая II поделился с "коллегой" Генрихом Прусским сведениями про поднятые с затонувшего «Магдебурга» сигнальные книги, и что добытая информация пошла в Лондон. В возможность расшифровки радиоперехватов немцы не очень поверили, но "на всякий случай", во избежании утечки информации через британских агентов, сменили шифровальные коды, "ослепив" разведку противника в самый критический момент.
        В результате слабейший флот разгромил сильнейший в генеральном сражении - в том, ради которого и создавался Королевский Флот, как главная гарантия безопасности Метрополии и Британского могущества. Из этого события британской нации и истеблишменту надлежало сделать соответствующие выводы, и они были сделаны...