Сергей Пен корабль Ингерманланд  ЦВММ

Рисунок на внутренней стороне тетрадной обложки - примерно начало ХХ века. Парусники... Кто рисовал? Ребёнок? Или взрослый?
Во всяком случае, что-то есть в этом.

Сергей Пен петербургская весна

Вот здесь он вроде. Нет, только похож.
https://au.pinterest.com/pin/ship-paint … 779854737/

Кстати, у того же художника:
Самый большой португальский ЛК Principe Real, 92, 1771. Первый наверху слева.
https://mail.ru/search?search_source=ma … x1528.jpeg

   из письма Константина Николаевича (великий князь). Письмо Александру II, 10/22 апреля 1857 г. Тулон


Понедельник — 8-го Апреля.

Отправлялись мы из Вилла-Франки1 на «Олафе» в 11 часов ночи 7-го числа, дабы начать путь не в Понедельник, а еще в Воскресенье. Эскадра вышла за несколько часов перед тем и дожидалась меня в море. Бесценная наша Маминька провожала меня до полдороги в Вилла-Франку, а все наши Русские дамы вплоть до самой пристани. Это были удивительные проводы, которые меня глубоко тронули. Переход наш был самый чудесный, совершенно дамский, без малейшего ветерка, при совершенно гладком море и чудеснейшей жаркой погоде. Чтоб не подойти слишком рано в Тулон, мы должны были идти самым тихим ходом, и пошли полным ходом только подходя к рейду, около 3 часов пополудни. Вход наш на рейд представлял самое великолепное зрелище, какое можно себе вообразить. Я шел впереди на «Олафе» под Генерал-Адмиральским Флагом, а за мною в кильватере сперва «Выборг», потом «Палкан», и у него на буксире «Кастор». Берега рейда были до такой степени покрыты зрителями, что они казались совершенно черными, и мы сперва понять не могли, что это такое. Форт Lamalgue первый отсалютовал моему Флагу 21 выстрел. Пройдя этот форт, мы стали входить на большой рейд, на котором в 2 линии была расположена Французская эскадра из 7 кораблей и нескольких Фрегатов и корветов всё только винтовых. Нам пришлось идти между обеих линий. В это время Французы расцветились флагами и поставили людей по реям, которые при нашем проходе кричали 6 раз «Vive l’Empereur»*. В ту минуту как мы поравнялись с колоссальным трехдечным кораблем «La Bretagne», имеющим 130 орудий и машину в 1200 сил (это самое колоссальное творение нынешнего времени), на котором был поднят Флаг командующего Эскадрою Вице-Адмирала Tréhouart, вся эскадра начала салютовать. Но салют этот они производили не по-нашему, а самым частым непрерывным батальонным огнем из всех орудий, начиная с передней пушки нижней батареи, кругом всех батарей поднимаясь с дека на дек, и кончая последней кормовой пушкой верхнего дека. Это они называют tirer en tire-bouchon**, и нельзя описать до какой степени это великолепно. Я им ответил 21 выстрел при подъеме Французского Флага. Лоцман нас провел на малый рейд и поставил нас на якорь подле самой гавани. Тут тотчас съехались на пароход все здешние власти поздравить с приходом. Главный командир (Préfet maritime) Вице-Адмирал Baron Du Bourdien, почтенный старик, потерявший левую ногу выше колена в Наваринском сражении. Он уже был на этом месте во время войны и он снаряжал и отправлял всю Крымскую экспедицию. Это человек испытанной честности и неимоверной деятельности. Во время его управления порт кипел и производил неимоверные дела. Он распоряжался 153 военными и транспортными судами, которые беспрерывно шныряли между Крымом и Тулоном.
Между тем он большой враг Англичан (его отец убит в сражении с ними в 1809 году) и сохранил к нам и нашему Флоту большое сочувствие с самого Наварина, и поэтому принимает нас с неподдельным радушием и готовностию. Через полчаса по приходе, написавши только маленькое письмо к Мама́, я отправился на берег в полной форме и ленте. Тут была самая парадная встреча. На самом берегу у пристани стоял почетным караулом цельный батальон морской пехоты со знаменем. Этот полк все время в Крыму провел в траншеях и потерял много народа. Во фронте было много солдат с крестами, и вообще они имели препочтенную фигуру. Пройдясь по фронту, мы сели в коляски и поехали в дом Главного Командира (Palais de la préfecture), где мне приготовлена квартира. По всей дороге были шпалерами расположены два полка пехоты, 12-ый и 57-ой, составляющие здешний гарнизон. В дому началось представление всех здешних властей, военных, морских и гражданских, всех офицеров и чиновников. Меня поставили посредине комнаты, а весь этот народ проходил мимо церемониальным маршем и кланялся. Je devais me tenir à quatre*, чтоб не лопнуть от этой сцены, но однако выдержал свою роль. Этот день кончился большим обедом, я редко в своей жизни так уставал, как в этот день. В тот же день «Олаф» пошел обратно к Мама́ в Вилла-Франку.