В своей диссертации автор обратился к рассмотрению малоизученной на сегодняшний день деятельности морских частей пограничных войск НКВД СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны, охватывая период 1939–1945 гг. Данная тема сохраняет свою актуальность до настоящего времени, поскольку, в свете ведущегося реформирования береговой охраны Российской Федерации, необходим учет опыта ее деятельности в такой ключевой для развития советских морских пограничных частей период, как конец 30-х – первая половина 40-х годов прошлого века.
Однако следует признать, что анализ рассматриваемой работы Д. Н. Тихонова свидетельствует о крайне низком уровне подготовленной диссер-тации и о том, что автор слабо владеет предметом исследования, что, несо-мненно, видно из представленного соискателем текста, имеющего многочисленные фактические ошибками и неточности.
Среди наиболее существенных ошибок, имеющихся в диссертацион-ном исследовании, можно привести следующие:
- данное на стр. 4 определение Пограничной безопасности России не соответствует данному в Основах пограничной политики Российской Феде-рации (1996 г.);
- утверждение на стр. 4, что «Морская граница России на востоке и севере проходит на расстоянии 12 морских миль (22,7 км) от берега» является неточным, т.к. на морская граница РФ на таком расстоянии (12 морских миль) проходит во всех морях, имеющих морскую границу, а не только на востоке и севере. а 12 морских миль составляют 22,224 км;
- при обосновании актуальности исследования (стр. 5-6) автор ошибочно называет существующую ныне береговую охрану РФ морскими частями пограничных войск, хотя ни морских частей, ни пограничных войск не существует с 2003 года;
- не очень понятно, что автор подразумевает под «режимной деятель-ностью морских частей пограничных войск НКВД СССР» (стр. 6), поскольку такой задачи морские части пограничных войск (МЧПВ) не решали;
- на стр. 6 автор некорректно указывает «деятельность морских частей пограничных войск по охране и обороне территории России в период с 1939 по 1945 гг.», поскольку в этот период Россия не являлась самостоятельным государством;
- утверждение, что «Нарком ВМФ 14 октября 1939 г. изменил состав морских пограничных соединений и порядок охраны морской границы России» (стр. 6) является неверным, т.к. Нарком ВМФ 14 октября 1939 г. изменил только порядок охраны границы, а не состав МЧПВ;
- на стр. 10 отмечается, что «работы Г.П. Сечкина и А.И. Чугунова, написанные на основе рассекреченных архивных материалов… посвящены анализу боевых и служебно-оперативных действий морских частей погра-ничных войск накануне и в годы Великой Отечественной войны», что явля-ется неверным, т.к. данные работы рассматривают только действия сухопутных частей погранвойск;
- на стр. 11 автор пишет, что «историографический обзор трудов, которые вышли до 1990-х годов показал, что написано достаточно много крупных работ, посвященных морякам-пограничникам», хотя в обзоре не привел ни одной такой работы, посвященной конкретно морякам-пограничникам, тем более крупной. В то же время на стр. 13 указывается прямо противоположное: «Историографический обзор показывает, что работы, которые непосредственно посвящены анализу деятельности морских пограничных сил накануне и во время Великой Отечественной войны малочисленны и не полностью отражают всю картину»;
- при формулировании методологической основы диссертации (стр. 18) соискатель явно путает и смешивает принципы и методы исследования, приводит «систему методов … военно-научного познания» неясного генезиса, не раскрывая ее (системы методов) сути и содержания;
- автором утверждается (стр. 21), что «основное содержание исследо-вания, его главные положения и выводы получили апробацию на всероссийских, региональных научно-практических конференциях, проходивших в … Институте береговой охраны ФСБ России г. Анапы». Не мог бы автор указать, на какой конкретно конференции в Институте береговой охраны ФСБ России он выступал, поскольку в изданных сборниках материалов конференций, прошедших в Институте береговой охраны, его фамилия не значится?
- утверждение, что «первым сторожевым кораблем крейсерской флотилии стал «Варяг» [в 1872 г.]», является неверным, т.к. «Варяг» не вводился в состав Балтийской таможенной крейсерской флотилии, которая к тому же была образована только годом позже, в 1873 году;
- вызывает недоумение фраза (стр. 23): «Быстроходные, хорошо во-оруженные [пограничные катера], они имели большой радиус плавания и хорошую устойчивость, могли вести бой как с авиацией и надводным флотом, так и с подводными лодками противника», т.к. имевшиеся в 1939–1941 гг. катера не были быстроходными, имели слабое вооружение и малый радиус плавания, а их недостаточная остойчивость, которую автор ошибочно называет «устойчивостью», была предметом деятельности нескольких комиссий и конструкторских бюро;
- на стр. 24 указывается, что «Военно-морской и пограничный флаги впервые были подняты на гафелях быстроходных сторожевых катеров типа МО-4 или, как их еще называли «морские охотники»», хотя и Военно-Морской и пограничный флаги впервые были подняты на других кораблях, и данные катера назывались не «морскими», а малыми охотниками;
- утверждение (стр. 24), что «Перед войной было построено 200 кате-ров типа МО-4» неверно, т.к. МО-4 до войны было построено 196 единиц. Приведенное там же утверждение, что МО-4 строились Мурманской, Бакинской и Хабаровской судоверфями и судоремонтными предприятиями также неверно, т.к. в Мурманске, Баку и Хабаровске подобные катера не производились. Там же автор ошибочно называет Дальневосточное морское пароходство Владивостокским морским пароходством;
- цитируемый на стр. 27 приказ Наркома ВМФ от 14 октября 1939 г. приводится с ошибками, что позволяет думать, что источника автор не видел;
- утверждение (стр. 29), что «в начале апреля 1940 г. из дивизиона пограничных катеров в Ленинградском округе был сформирован Отряд береговой охраны НКВД для патрулирования береговой линии арендованного у Финляндии полуострова Ханко», является неверным, т.к. дивизион пограничных катеров был структурным подразделением Отряда береговой охраны и не мог быть основой его формирования, а сам Отряд береговой охраны был сформирован 1 мая 1940 г. на основании приказа НКВД и НКВМФ от 16 апреля 1940 г. Тем более, на стр. 54 сам автор, опровергая себя, пишет: «16 апреля для охраны арендованного у Финляндии полуострова Ханко приказом НКВД СССР и Народного комиссара Военно-Морского флота № 00463/00100 от 16 апреля 1940 года был создан береговой отряд пограничных войск НКВД»;
- на стр. 30 соискатель бездоказательно утверждает: «Волна репрессий захлестнула и пограничные войска. Тысячами истреблялся руководящий состав. От маршалов до командиров полков и ниже, а также военные инженеры и другие специалисты были расстреляны». Заметим, что буквально в следующем предложении он приводит совершенно другие цифры: «в 1939 г. были уволены или арестованы 11 начальников войск пограничных округов и их заместителей, 54 начальника отделов и отделений округов, 4 начальника пограничных отрядов и 12 начальников штабов отрядов», т.е. всего 81 человек, а не тысячи, при этом среди репрессированных, как и вообще в погранвойсках, не было ни одного маршала;
- на стр. 31 автор приводит цифры: «К 1938 году моряки-пограничники Советского Союза имели под своей охраной около 33 тысяч километров речных и морских границ». На самом деле протяженность охраняемой морской и речной границы составляла 14699 км;
- на стр. 34 утверждается, что «К 1940 г., по сравнению с 1938 г., численный корабельный состав морских пограничных сил увеличился на 93%», в то время как в 1938 году морчасти погранвойск имели 11 кораблей, 375 катеров, всего, с учетом вспомогательных, – 986 судов, а в 1940 году имелось кораблей – 11, катеров – 393 , всего 878 судов, т.е. корабельный состав морских пограничных сил уменьшился на 11 %;
- на стр. 34 автор пишет, что «Морские пограничные отряды реформировались и стали самостоятельными отрядами пограничных судов (ОПС)», что является неверным, т.к. морские пограничные отряды не становились отрядами пограничных судов, а как раз, наоборот, становились сухопутными отрядами, выделяя из своего состава дивизионы пограничных судов из которых впоследствии и формировались отряды пограничных судов;
- там же, на стр. 34 автор пишет «По приказу НКВД от 26 июля 1940 г. …во Владивостоке и Ленинграде начали работу морские пограничные порты, а в Хабаровске – речной», хотя Владивостокский и Хабаровский порты были образованы приказом НКВД от 30 августа 1940 г.
- стр. 39: «В это же время Мурманский пограничный округ был дополнен четырьмя быстроходными тральщиками, в Ленинградский и Прибалтийский пограничные округа поступило по два корабля». На самом деле ни одного быстроходного тральщика в погранвойска не поступило. Для Мурманского пограничного округа были построены 4 сторожевых корабля проекта 43, для Ленинградского и Прибалтийского округов – ни одного;
- стр. 39 – автор ошибочно утверждает, что 4-й Черноморский ОПС (г. Килия) был образован до октября 1940 года, хотя в цитируемом приказе он на самом деле не упоминался, т.к. был сформирован в феврале 1941 года;
- на стр. 53 указывается, что «21 августа 1940 г. был создан Прибалтийский пограничный округ, а 1 сентября 1940г. – Молдавский пограничный округ», в то время как Прибалтийский округ был создан Приказом НКВД СССР от 21 июля 1940 г., а вместо Молдавского округа 15 августа 1940 г. было сформировано Управление пограничных войск НКВД Молдавской ССР, округ там не создавался;
- на стр. 54 написано: «К ноябрю 1940 г. 2-й БОПС был в основном сформирован». Во-первых, часть в то время носила название «Балтийский отряд пограничных судов», без номера, во вторых, этот отряд был сформирован 26 августа 1940 г., что отмечено в соответствующем приказе по отряду;
- не выдерживает никакой критики предложение на стр. 56: «В тридцатых годах прошлого столетия на Ленинградском судостроительном заводе по личному приказу Кирова С.М. были построены четыре стандартных тральщика, которые имели бортовые номера – «Жемчуг» (до 1941 года - ПСК 301), «Рубин» (до 1941 года - ПСК 302), «Бриллиант» (до 1941 года - ПСК 303) и «Сапфир» (до 1941 года - ПСК 304). На их вооружении находились 85-мм орудие на полубаке, три 45-мм автоматические пушки, и два пулемета ДШК на крыльях мостика; скорость достигала 18 узлов», в котором нет практически ни одного верного утверждения: С.М. Киров приказа о строительстве кораблей не давал, т.к. не имел к этому никакого отношения, сами корабли тральщиками, тем более, стандартными, не являлись, на вооружении при постройке они имели одно 102-мм орудие, две 45-мм пушки 21-К, совершенно не автоматических, и два 12,7-мм пулемета ДШК;
- далее на стр. 59 автор пишет: «3 апреля 1939 г. при выполнении служебных обязанностей погиб сторожевой корабль «Пурга» … со всем экипажем - 85 человек», хотя в момент выхода в последний рейс на борту «Пурги» было 66 человек экипажа и 4 пассажира;
- на стр. 77 написано: «На июнь 1941 года на вооружении Ленинградского пограничного округа находились: 14 катеров типа «КМ», 2 катера типа «ЗИС», 13 катеров типа «МО», 1 катер типа «МКМ», 9 катеров типа «ЗК» и 1 наливная баржа», в то время, как на самом деле в Ленинградском пограничном округе имелись: 13 катеров типа КМ, 16 катеров типа ЗИС, 7 катеров типа МО, 1 катер типа МКМ, 7 катеров типа ЗК и 21 судно других типов;
- на стр. 78 автор утверждает, что «Морские части пограничных войск перешли в состав Венно-морского флота только с 23 июня 1941 г.», хотя морские пограничные части были переданы в состав флота 23 сентября 1941 г. совместным приказом НКВМФ и НКВД № 00346/001403;
- на стр. 85 автор пишет: «1-й Балтийский отряд пограничных судов … 3-й дивизион … базировался в Ораниенбауме (теперь Ломоносов)», однако еще 1 ноября 1940 года 3-й дивизион был передислоцирован в Усть-Лугу;
- на стр. 85 автор отмечает: «Всего в составе двух отрядов морских пограничных судов насчитывалось несколько устаревших сторожевых кораблей, не представлявших большого интереса для флота, и 74 вполне современных (по меркам отечественного флота) сторожевых и лёгких катера, построенных в последние предвоенные годы, в том числе 19 катеров МО-2; 25 катеров МО–4; БК – 1; катеров ЗК – 7; легких катеров КМ-2 – 16; КМ-4 – 6», однако в составе 1-го и 2-го Балтийских отрядов имелось: 16 катеров МО-2, 23 катера типа МО-4, 7 катеров типа ЗК, 29 катеров типа КМ-2 и КМ-4;
- на стр. 86 автор пишет: «22 июня 1941 г. 2-й Балтийский отряд в составе - семи катеров МО-2 и 14 катеров КМ по распоряжению наркома Военно-Морского флота Н.Г. Кузнецова и наркома Внутренних дел Л.П. Берия был расформирован и передан в подчинение КБФ», 2-й Балтийский отряд имел 31 катер типа МО-2 и МО-4 и 21 катер типа КМ и был расформирован не 22 июня, а во второй половине сентября 1941 года;
- на стр. 86 автор пишет: «15 сентября 1941 г., на основании приказа командующего Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмирала Три-буца В.Ф. от 11 сентября 1941г. 1-й Балтийский отряд, как подразделение, был расформирован. Личный и корабельный состав убыли в распоряжение командира ОВРа КБФ», однако, уже на следующей 87 странице написано совершенно другое: «В октябре 1941г. вышел приказ о расформировании 1-го Балтийского ОПС. Командующий КБФ принял решение усилить ОВР Кронштадтской ВМБ за счет 1-го БОПС». Автор и на этом не останавливается, в тексте появляется третья дата приказа о расформировании 1-го БОПС (стр. 98): «Приказом Командующего КБФ от 15 сентября 1941г. 1-й БОПС был расформирован»;
- на стр. 87 излагается: «Черноморскому флоту был передан 1-й Черноморский ОПС (105 катеров и судов отряда с присоединившимися дунайскими катерами вошел в состав ОВР Одесской ВМБ)», а уже на следующей странице написано, что «Дунайской военной флотилии был передан 4-й Черноморский ОПС»;
- на стр. 89 автор пишет: «Всего в состав ВМФ было передано 469 пограничных судов, из них: сторожевых кораблей - 11, сторожевых катеров - 810, служебно- вспомогательных судов – 47», не смущаясь тем, что 11+810+47=868. Далее написано «Также передано 101 недостроенное судно… Общее количество личного состава морских частей пограничных войск, который был передан Военно-морскому флоту превысило 11 тысяч человек». Согласно ведомостям приема-передачи в ВМФ было передано 11 кораблей, 103 малых охотника, 45 сторожевых катера, 229 судов дру-гих типов, всего – 388 единиц и 10532 человека личного состава, а также 125 недостроенных судов морских частей пограничных войск;
- на стр. 102 автор пишет: «5 августа 1941 г. … в районе Палдиски личный состав ПК-221 уничтожил немецкую подводную лодку, которая пыталась потопить транспорт», но, как было установлено на основании финских архивов после войны, финская подлодка «Vesihiisi» в этом случае получила лишь незначительные повреждения. Также соискатель мог бы проверить опубликованное на этой же странице утверждение о потоплении СКР «Аметист» и ПК-229 еще одной подводной лодки, которое впоследствии оказалось ошибочным. То же можно сказать в отношении ошибочных, не подтвердившихся впоследствии, донесений о потоплении вражеских подводных лодок СКР «Аметист» в июле 1941 г. (там же), пограничными кораблями «Бриллиант» и «Жемчуг» 14 июля 1941 г. (стр. 120);
- на стр. 103 автор бездумно дублирует ошибку авторов книги Бояр-ский В.И., Дмитриев В.А., Кудинов Н.Н. Пограничный надзор на море. М., 2006.: «30 августа 1941г. во время выполнения боевого задания по артиллерийской поддержке сухопутных соединений на Неве были затоплены пограничные катера МО-183 и МО-194. … В этот же день при защите Невы от немецких захватчиков в районе Ивановских порогов погибли катера 1-го БОПС МО-173 и МО-174», поскольку в этих двух предложениях идет речь об одних и тех же катерах, в первый раз номера которых были написаны с ошибкой;
- на стр. 103-104 автор пишет: «3 сентября 1941 года два пограничных катера под командованием лейтенанта А.Д. Финочко во время возвращения с боевого выхода с о. Рухну на о. Сааремаа подвергся атаке вражеских самолетов. … Раненый Финочко, находившийся на мостике, приказал рулевому поднять флажный сигнал «Погибаем, но не сдаемся…». После взрыва катер затонул. Геройскую смерть приняли командир дивизиона А.Д. Финочко, начальник штаба К.Н. Варламов, комиссар А.И. Макаров и другие», здесь хотелось бы заметить, что МО № 215, на котором находились капитан-лейтенант Финочко и другие командиры штаба дивизиона был потоплен 5 сентября. Кроме того, сомнительно, поскольку весь личный состав погиб, что кто-либо смог передать, что перед смертью А.Д. Финочко приказал поднять несуще-ствующий сигнал «Погибаем, но не сдаемся…»;
- далее на стр. 104-105 соискатель пишет о подвиге экипажей МО-303 и МО-207 25 мая 1943 г., не догадываясь о том, что эти катера, как и их экипажи до войны не были пограничными, в чем автор мог бы убедиться, просмотрев архивы ЦПА ФСБ РФ или ЦВМА. Данная ошибка была растиражирована и продолжает повторяться недобросовестными историками. Здесь же можно указать, что если бы автор проверил советские или финские отчеты об этом бое, находящиеся в открытом доступе, он бы выяснил, что катера противника были не немецкими, а финскими, и их было не 13, а всего пять;
- указанный на стр. 112 МО-214 (командир - старший лейтенант И.Т. Богданов) пограничным не являлся;
- на стр. 115 автор пишет, что в составе 1-го Северного отряда пограничных судов было 6 катеров МО, хотя их имелось всего два;
- на стр. 116 указано, что «В июне 1941г. в состав Северного флота был передан 4-й Архангельский пограничный отряд», 4-й Архангельский пограничный отряд в составе Северного флота не передавался, хотя суда дивизиона катеров этого отряда были включены в состав Беломорской военной флотилии;
- на стр. 120 указано, что «за первые 20 дней Великой Отечественной войны в Баренцевом и Белом морях моряками-пограничниками было повреждено 4 вражеских подводных лодки», хотя, как подтверждается известными и доступными документами о деятельности флота Германии, в первые 20 дней Великой Отечественной войны в Баренцевом и Белом морях, как и в целом в Арктике, германских подлодок не было вообще;
- на стр. 124 автор указывает: «7 бывших пограничных кораблей и катеров («Айсберг», «Бриллиант», «Бриз», «Сапфир», «Рубин», ПК-251 и ПК-252)», хотя выше, на стр. 115, он пишет, что «Айсберг» и «Бриз» пограничными кораблями не являлись;
- на стр. 125 указано, что «Всего в состав отряда [1-го ЧОПС] входило 8 катеров «МО», хотя в этой части было 11 МО. То же написано о 2-м ЧОПС, в котором было не 8, а 10 катеров МО;
- на стр. 126 автор приводит текст письма Сталину от писателя Соболева, ошибочно указывая, что писатель собирался назвать катер «Морская душа 2»;
- на стр. 131 указано: «22 сентября силами Черноморского флота при непосредственном участии 10 пограничных катеров была совершена высадка десанта в районе Григорьевки», хотя пограничные катера в высадке десанта у Григорьевки не участвовали;
- на стр. 137 соискатель проявляет откровенное невежество в истории Великой Отечественной войны: «В Новороссийской десантной операции принимали участие пограничные катера 4-го и 8-го ДСКА. 9 сентября 1943 года отряд особого назначения, в составе 273 человек, некоторые из них были моряками-пограничниками, под командованием Ц.Л. Куникова (заместитель командира Н. В. Старшинов) вышли в море на 7 погранкатерах», очевидно, автор не знает, что высадка отряда Куникова произошла не в сентябре 1943 года в период  Новороссийской десантной операции, а во время высадки десанта в Южную Озерейку в феврале 1943 года;
- стр. 139: «22 марта 1943 года все 15 катеров 6-го ДСКА из ОВРа Главной ВМБ были переведены в ОВР Керченской ВМБ», на самом деле перевод 6-го ДСКА в ОВР Керченской ВМБ состоялся приказом командующего ЧФ от 8 февраля 1943 г.;
- стр. 144 о потерях катеров: «21 октября 1941 года в Стрелецкой бухте Севастополя - СКА-011, 4 февраля 1942 года в Феодосии - СКА-0131, 22 марта 1942 года в Стрелецкой бухте Севастополя - СКА-0121,  27 июня 1942 года в Карантинной бухте Севастополя - СКА-061, 2 июля 1942 года на переходе Севастополь- Туапсе - СКА-021». В действительности СКА № 011 погиб 15.11.1941 г., СКА № 0131 – 6.01.1942 г.,  СКА № 0121 – 25.03.1941 г., СКА № 061 – 27.06.1942 г., СКА № 021 – 2.07.1942 г., как видно, даты гибели сходятся с реальными только у двух последних катеров. Заметим также, что ни один из перечисленных катеров пограничным не являлся;
- указанные на стр. 148 в качестве героев-пограничников капитан-лейтенант М.Г. Бондаренко, капитан 3 ранга Д.А. Глухов, старший лейте-нант А.С. Марков пограничниками никогда не были, причем во втором списке героев-пограничников на стр. 158 эти люди пропадают, но появляется также никогда не служивший в погранвойсках Н. Д. Фильченков;
- вызывают сомнение указанное на стр. 152 количество потопленных на Черноморском театре пограничниками вражеских кораблей (138) и транспортных судов (41), т.к. на всех театрах, включая Черноморский, согласно имеющимся спискам потерь флотов Германии и ее союзников, пограничными кораблями и катерами не было потоплено ни одного корабля, катера или подводной лодки противника;
- вызывает недоумение приведенная на стр. 153 таблица 3, в которой якобы указаны потери советских пограничных катеров на Северном театре военных действий за время Великой Отечественной войны, поскольку в данной таблице указаны совершенно произвольные цифры, ничего не имеющие общего с потерями советских пограничных катеров.
В заключение необходимо отметить, что научные задачи диссертаци-онного исследования полностью не решены. Результаты исследования нельзя признать обоснованными и достоверными.