И тут я снова хочу обратить внимание на поведение Л.З. Мехлиса.
К вечеру первого дня наступления врага Л.З. Мехлис направил Верховному Главнокомандующему телеграмму, более напоминающую донос на командующего фронтом Д.Т. Козлова. За что получил разгон от И.В. Сталина:
«Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы — не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать», а Вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки…»
Л.З. Мехлис понял всё правильно и стал сотрудничать с Д.Т. Козловым. Утром 9 мая они и Ф.А. Шаманин прибыли на КП 51-й армии, готовить контрудар. Но противник ввел в прорыв 22-ю танковую дивизию и моторизованную бригаду Гроддека, которые к исходу дня прорвала главную полосу обороны 44-й армии и повернули на север, стараясь прорваться к берегу Азовского моря и окружить 47-ю и 51-ю армии, а в 17 ч 30 мин около 100 танков ударили по позициям 51-й армии в сторону п. Огуз-Тобе. На склонах курганов Кош-Оба и Сюрук-Оба и вокруг них развернулись ожесточенные бои.
Командование фронта вернулось на КП. В ночь на 10 мая, после передачи      сведений в Ставку, сообщило, что
«…Мехлис, Козлов и Шаманин находились в 51-й армии и намерены с группой оперативных работников выехать в 51-ю армию для руководства действиями 51-й и 47-й армий и наблюдения за организацией отвода частей 47-й армии за Ак-Монай...»
Ставка запретил выезда Д.Т. Козлова и Л.З. Мехлиса в 51-ю армию и приказала отводить все армии за Турецкий вал.
Но Лев Захарович всё же попытался восстановить положение. Он выехал на фронт на газике, пытаясь лично остановить отходящие войска.
«Я видел Мехлиса, когда нам было приказано эвакуировать то, что еще можно было эвакуировать с Керченского полуострова, — рассказывал К. М. Симонову адмирал И.С. Исаков. — Он делал вид, что ищет смерти. У него был не то разбит, не то легко ранен лоб, но повязки не было, там была кровавая царапина с кровоподтеками; он был небрит несколько дней. Руки и ноги были в грязи, он, видимо, помогал шоферу вытаскивать машину и после этого не счел нужным привести себя в порядок. Вид был отчаянный. Машина у него тоже была какая-то имевшая совершенно отчаянный вид, и ездил он вдвоем с шофером, без всякой охраны. Несмотря на трагичность положения, было что-то в этом показное, — человек показывает, что он ищет смерти».
Сейчас не совсем понятно, правильно ли К.М. Симонов записал высказывание И.С. Исакова. Потому что Иван Степанович, сам участник Гражданской войны, знал, что в Гражданскую комиссар всегда лично останавливал отходящие войска. Это пытался сделать и Лев Захарович, используя свой авторитет, но не удалось…
14 мая, находясь на КП 44-й армии, Л.З. Мехлис вместе с сопровождающими попал под артиллерийский обстрел. Тяжело ранило начальника политотдела армии, а также порученца Мехлиса, были разбиты автомашины, у представителя же Ставки — ни царапины.
Прибывший на Керченский полуостров маршал С.М. Будённый вечером 13 мая приказал командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Ф.С. Октябрьскому все свободные суда направлять в распоряжение начальника Керченской военно-морской базы контр-адмирала А.С. Фролова, который назначался ответственным за переправу через Керченский пролив. А в 3 часа 40 минут 14 мая приказывает: "Начать отвод войск Крымского фронта на Таманский полуостров".
Вечером 14 мая Д.Т. Козлов и Л.З. Мехлис подписали приказ, по которому общая оборона северо-восточнее Керчи возлагалась на командование 51-й армии, командный пункт которой назначался восточнее пос. Аджимушкая на горе Иванова. Отходящим частям приказывалось последовательно оборонять рубежи. Переправился через Керченский пролив на Тамань, так как там была связь со Ставкой, Л.З. Мехлис дал Сталину свою знаменитую  телеграмму:
«…Бои идут на окраинах Керчи, с севера город обходится противником. Напрягаем последние усилия, чтобы задержать противника. Части стихийно отходят. Эвакуация техники и людей будет незначительной. Мы опозорили страну и должны быть прокляты…».
После чего Лев Захарович возвратился на керченский берег в район крепости Еникале и там вместе с командованием 51-й армии, которую возглавил начальник штаба полковник Г.П. Котов, организовывал многочисленные контратаки против наседающего противника и проводил эвакуацию личного состава.
К утру 15 мая командующий Крымским фронтом получил директиву Ставки ВГК  № 170385:
«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
Керчь не сдавать, организовать оборону по типу Севастополя. Перебросить к войскам, ведущим бой на западе, группу мужественных командиров с рациями с задачей взять войска в руки, организовать ударную группу с тем, чтобы ликвидировать прорвавшегося к Керчи противника и восстановить оборону  по одному  из  керченских  обводов.       
    Если обстановка позволяет, необходимо там быть Вам лично.
Командуете фронтом Вы, а не Мехлис. Мехлис должен Вам помочь. Если не помогает — сообщите».
Командование Крымского фронта издает очередную директиву, где, повторяя основные требования Ставки, требует от штабов армий, командиров соединений и частей «собирать и организовывать все боеспособное, формировать сводные роты, батальоны, полки». И все это направлять на фронт. Предписывалось эвакуировать только тяжелую артиллерию, гвардейские минометные части и раненых. Ни Д.Т. Козлов, ни Ф.А. Шаманин посчитали, что обстановка не позволяет им лично быть в Керчи и руководили фронтом в Керчи с Таманского берега… Сравните: Л.З. Мехлис, не дожидаясь директивы Ставки, переправился на Керченский полуостров в 51-ю армию, а командующий фронтом, член Военного Совета фронта,  получив директиву Ставки, – нет.

Войска, эвакуированные из Крыма, располагались на Таманском полуострове. Попав на твердую землю и пройдя немного, многие просто падали и засыпали. Весь берег был усыпан спящими бойцами.
Раненые поступали во все госпиталя, в том числе и Новороссийска. Только за один день 14 мая в Верхне-Баканский эвакогоспиталь № 1610 поступило более 2 тысяч раненных при нормативе 1 000 – 1 500 человек в сутки. Все госпиталя Новороссийска и окружающих его посёлков были переполнены. Раненым не хватало мест, медики не успевали их обрабатывать. Не хватало и самих медиков, младшего медицинского персонала. По всей видимости, по жалобе раненых, Верхнее-Баканский эвакогоспиталь № 1610 посетила комиссия из райздравотдела и райпрокуратуры. В отчёте проверяющие отметили:
«Воздух пропитал гнилостным запахом. Постели, одежда и сами раненые бойцы до крайних пределов завшивели… Среди обслуживающего персонала наблюдается большая растерянность…»
Материалы на администрацию госпиталя, оказавшуюся неспособной обслужить большое количество раненых с Крымского фронта были переданы военному прокурору для привлечения виновных к ответственности. Последствия жалобы не известны.
Из подготовленных в крае 4936 медсестер 3750 были направлены в армию, из 8321 сандружинниц – 1763. Оставшихся сандружинницы были направлены в команды противовоздушной обороны, в команды по приему раненых и эвакуированных, доставленных кораблями в порт. Среди врачей было много досрочно выпущенных студентов медицинских вузов старших курсов, не имевших опыта работы. Нехватку медикаментов в госпиталях заменяли лечебными растениями: корень мандрагоры, шиповник, ромашка, крапива, чабрец, бузина, ландыш, горицвет, валерианы, пустырник, тысячелистник, полынь, хвою, липовый цвет и другие травы. В сборе трав принимали активное участие школьники и пенсионеры Новороссийска.
Но поток раненых был такой, что сил врачей не хватало…

После оставления советскими войсками Керченского полуострова, Новороссийская НВМБ все силы бросила на обеспечение Севастополя. Из порта в Севастополь выходили подводные лодки, конвои в осажденный Севастополь. И несли потери. Освободившаяся авиация противника переключилась на борьбу с кораблями и судами, идущими в Севастополь.
На стоявшей в Новороссийске плавбазе «Очаков» разместился штаб подводных перевозок — оперативная группа во главе с начальником отдела подводного плавания штаба флота А. В. Крестовским. Тут же находились командиры обеих черноморских бригад подплава П. И. Болтунов и М. Г. Соловьев. Благодаря этому возникавшие в новом деле затруднения устранялись быстро.
С 10 мая по 1 июля подводная лодка Л-23, командир капитан 3 ранга И.Ф. Фартушный, совершила шесть походов в осажденный Севастополь, доставила более 600 т грузов, вывезла 229 раненых.
12 мая  Из Новороссийска в Севастополь вышли во второй рейс подводные лодки Л-4 и Д-4. Из за густого тумана им пришлось ждать входа в базу до 17 мая. Всего лодки привезли 113 тонн продовольствия.
С 15 мая транспортные перевозки в осажденный Севастополь стали совершать подводные лодки Л-5, командир А.С. Жданов, и  Л-23, командир И.В. Фартушный. Всего в мае 4 лодки сделали 13 походов и доставили в Севастополь свыше 917 тонн продовольствия и боеприпасов.
Впрочем, о подводных лодках очень хорошо написал М.Э. Морозов, из работ которого я и взял эти сведения. Поэтому прошу всех воспользоваться книгами Мирослава Эдуардовича.
Уважаемый Владимир Савилов предоставил мне информацию о перевозке войск из Новороссийска в Севастополь с  1 по 26 мая. Всего на кораблях флота было доставлено 10.607 бойцов и командиров, почти дивизия по штатам того времени.
12 мая вечером из Новороссийска в Севастополь вышли крейсер "Красный Крым", эсминцы " Дзержинский " и " Незаможник " с подкреплениями  для Приморской армии. К 0 часом 25 мин. 14 мая отряд подошел к Севастополю.  Не имея надежной обсервации, отряд не мог войти на Севастопольский фарватер. В создавшейся обстановке флагман, командир крейсера " Красный Крым " капитан 2 ранга А.И. Зубков принял решение лечь в дрейф. В 11 часов 32 мин. эсминец " Дзержинский ", командир капитан 3 ранга Г.Н. Валюх, не поставив параваны, на 18 узловым скорости двинулся на поиски тральщиков, высланных из Севастополя и в 12 час. 27 мин. " Дзержинский " подорвался на своем минном поле и затонул. Из 170 человек экипажа и 125 солдат удалось спасти только 27 человек. В 19 час. 30 минут " Красный Крым " и " Незаможник " вошли в базу под охраной тральщиков, доставив 2126 бойцов и командиров и 19 т боеприпасов и 60 т продовольствия.
18 мая  из Новороссийска в Севастополь вышел лидер "Харьков".  На переходе он был атакован авиацией противника. Зенитчикам  удалось сбить два самолета, но корабль сильно пострадал: лишился управления, на большей части пера руля была сорвана обшивка, на правом винте - оторвался обтекатель. В Новороссийске "Харьков" поставили в плавдок и в течении двух суток отремонтировали.
Постепенно главной «рабочей лошадкой», снабжающий Севастополь, становился лидер «Ташкент». Будучи самым скоростным кораблем флота, лидер, выходя из Новороссийска во второй половине дня,  за ночь успевал «сбегать» в Севастополь и вернуться к утру в Новороссийск. Туда — с грузом снарядов и с пополнением для защищающих город частей, обратно — с ранеными, с женщинами и детьми, эвакуируемыми на Большую землю. И каждый раз оставлял севастопольцам горючее — 500 тонн мазута.
Вскоре в Новороссийске появился анекдот о неком офицере-снабженце, который не понимал, куда на «Ташкенте» расходуют топливо: «Как ни приду на службу – стоит «Ташкент» у причала,  а  топливо куда-то девается».

Старый Судоремонтник написал:

#968352
На стоявшей в Новороссийске плавбазе «Очаков» разместился штаб подводных перевозок — оперативная группа во главе с начальником отдела подводного плавания штаба флота А. В. Крестовским. Тут же находились командиры обеих черноморских бригад подплава П. И. Болтунов и М. Г. Соловьев.

Интересные данные. Можно уточнить откуда они почерпнуты? В отчетах бригад вопросы боевого управления почему-то совершенно не раскрыты.

Botik Petra Velikogo написал:

#968471
Можно уточнить откуда они почерпнуты?

Господа!
Точно не помню откуда взял, но в одной из этих книг:
А.В. Платонов и В.М. Лурье " Командиры советских подводных лодок  1941 - 1945 гг. " СПБ  изд. " Цитадель "      1999 г. стр. 21
П.В. Боженко « Подводные лодки в снабжении Севастополя » в сборнике « Тайны подводной войны » выпуск 2, издание Московского клуба истории флота, г. Львов 1996 г. стр. 31
Архивы мне сейчас просто не доступны...

Botik Petra Velikogo написал:

#969383
Жаль, что не помните

П.В. Боженко "Подводные лодки в снабжении Севастополя" в сборнике "Тайны подводной войны" выпуск 2, издание Московского клуба истории флота, г. Львов 1996 г. стр. 31

Отредактированно maslopoop (14.07.2015 10:36:26)

23 мая Таманский полуостров и прибрежная зона Азовского и Черного морей, а так же железнодорожные и шоссейные дороги, линии связи, аэродромы, районы дислокации войск и штабов, расположенные в Краснодарском крае и Ростовской области, объявлены особой зоной. В состав зоны так же включены гарнизоны Новороссийска, Анапы, Крымской и других городов края. Крайисполкому поручалось «к 1 июня выселить в административном порядке с территории военной зоны и вышеназванных гарнизонов лиц, признанных социально опасными, как по своей преступной деятельности, так и по связи с преступной средой, а так же лиц, принадлежащих к следующим национальностям: немцам, румынам, грекам, крымским татарам». С 1 июня въезд и выезд в местности, объявленные особой зоной, воспрещался.
30 мая начальник гарнизона Новороссийска капитан 1 ранга Г.Н. Холостяков издал приказ по усилению охраны  внутри города и «наведению революционного порядка». Приказ предусматривал усиление охраны военных городков и складов, принятие самых решительных мер борьбы с отдельными военнослужащими, которые будут делать попытку дезорганизовать дисциплину, нарушить революционный порядок в городе и гарнизоне. Было категорически запрещено всем жителям города принимать на ночлег военнослужащих без разрешения командования гарнизона и органов милиции. Усилена патрульная служба по городу, которая была до этого совершенно не значительна.
Горотдел НКВД так же провёл целый ряд мероприятий по обеспечению охраны и порядка в городе и близлежащий селениях. Для усиления охраны привлекался полк НКВД, который дислоцировался в окрестностях Новороссийска.  В Гайдуке и близь расположенных к нему селениях дислоцировалась 142-я стрелковая бригада, прикрывавшая направление на Геленджик.
Если судьба 142-й стрелковой бригады прослеживается по документам, то про полк НКВД, дислоцировавшийся в окрестностях Новороссийска мне ничего не известно.
И в этот же день, субботу 30 мая, Военный Совет флота дал указание И.Д. Елисееву собрать во всех базах и частях флота на Кавказе оружие и выслать его в Севастополь. Приказ был выполнен но, Новороссийская военно-морская база осталась без каких либо запасов оружия.
Оборона Черноморского побережья была возложена на 1-й отдельный стрелковый корпус в составе 417-й стрелковой дивизии, 138-й, 142-й, 113-й и 139-й стрелковых бригад, командир полковник М.М. Шаповалов.  Штаб корпуса располагался в станице Крымской. Поэтому так легко командование флота забрало всё оружие у Новороссийской военно-морской базы.
Но со строительством укреплений получалась неразбериха. В то время как строительство противодесантной обороны по побережью Азовского и Черного морей вели сухопутные части: 17 казачий кавалерийский корпус, 47-я армия и 1-й отдельный стрелковый корпус, то сухопутную оборону Новороссийска возводили части базы. Понятно, что все укрепления возводились не специалистами и из удобства выполнения работ… Тем не менее 19 июня начальник отделения инженерной службы Новороссийской военно-морской базы майора Пекшуев Петр Иванович был представлен к правительственной награде за то, что
«…разработал схему сухопутной и противодесантной обороны Новороссийской военно-морской базы. Сколотив около себя коллектив инженеров и техников, произвел рекогносцировочные работы протяжением до 250 км. Выполнил необходимые чертежи и расчеты. Разработал оригинальный чертеж бронерубки из ж.д. бандажей, который получил хороший отзыв и большой спрос. Руководя непосредственно работами на оборонительных рубежах Новороссийской ВМБ, при недостатке транспорта и рабсилы, построил: артдотов – 29, пулеметных ДЗОТ – 480, бронерубок – 100, убежищ – 80, окопов – 90, ловушек танков – 80 и т.д.
Проделанная работа полностью соответствует указаниям Народного Комиссара Военно-морского флота и при проверке на местности генерал-полковником тов. Червиченко получила хорошую оценку.
К выполнению этих работ тов. Пекшуев относился исключительно добросовестно, не считаясь с отдыхом и трудностями, отдавая все свои силы и знания.
Тов. Пекшуев достоин быть награжденным орденом «Красная звезда».
Командир Новороссийской военно-морской базы ЧФ     подпись     Капитан 1 ранга Холостяков
Военком Новороссийской военно-морской базы ЧФ        подпись    Полковой комиссар Бороденко
19 июня 1942 года»
Документ предоставлен М.Б. Власенко.
Увы, при обороне Новороссийска на этих оборонительных рубежах бои не велись.

30 мая начальник гарнизона Новороссийска издал приказ по усилению охраны внутри города и «наведению революционного порядка». Приказ предусматривал усиление охраны военных городков и складов, принятие самых решительных мер борьбы с отдельными военнослужащими, которые будут делать попытку дезорганизовать дисциплину, нарушить революционный порядок в городе и гарнизоне. Было категорически запрещено всем жителям города принимать на ночлег военнослужащих без разрешения командования гарнизона и органов милиции. Усилена патрульная служба по городу, которая была до этого совершенно не значительна.
Горотдел НКВД так же провёл целый ряд мероприятий по обеспечению охраны и порядка в городе и близ лежащий селениях. Для усиления охраны привлекался полк НКВД, который дислоцировался в окрестностях Новороссийска.
В Гайдуке и близ расположенных к нему селениях дислоцировалась 142-я стрелковая бригада, прикрывавшая направление на Геленджик.
В этом же день Военный Совет флота дал указание И.Д. Елисееву собрать во всех базах и частях флота на Кавказе оружие и выслать его в Севастополь.
Из Новороссийска в Севастополь вышли подводные лодки С-31 и С-32 с грузом продовольствия, боеприпасов и бензина. Всего по 21 июня подводная лодка С-31, командир ст. лейтенант Н.П. Белоруков, совершила 5 рейсов в осажденный город и перевезла 204,5 т боеприпасов, 20,1 тонну продовольствия, 45 т бензина, вывезла из Севастополя 59 человек. В конце июня С-31 встала на ремонт.
А 31 мая приказом командующего ВВС ЧФ № 0068 была сформирована нештатная авиационная группа в составе 46-го авиаполка на самолетах УТ-1б, отдельной авиаэскадрильи на самолетах И-15бис, по одной эскадрильи 3-го и 119-го авиаполков на самолетах МБР-2, с подчинением командующему Азовской военной флотилии.

Сергей! Рад, что ты на связи! Игорь

Продолжали свои героические рейсы в Севастополь подводные лодки.  К борьбе  с ними противник привлёк значительные силы авиации, торпедные катера. Подводные лодки  вынуждены были следовать в подводном положении, что заметно увеличивало время го перехода в Севастополь и обратно. А при переходе в надводном положении они гибли от ударов авиации и торпедных катеров.
13 июня для удара по торпедным катерам из Новороссийска вышли в набеговую операцию торпедные катера Д-3 и СМ-3, единственные мореходные торпедные катера Черноморского флота. Они сумели в порту Ялта потопить сверхмалую итальянскую подводную лодку СВ-5, повредить СВ-2 и СВ-3 и немецкий торпедный катер MAS-572. Катера без потерь вернулись на базу.
Подводные лодки входили в состав отряда малых кораблей ВМС Италии, который в мае 1942 года был переброшен в Крым. Подводная лодка СВ-5 имела водоизмещение 36/45 т, длину 15 м, ширину 2 м и осадку 1,2 м, скорость 7 узлов, экипаж 4 человека. Вооружение подводной лодки составляли две 450-мм торпеды.
Но подводные лодки подстерегала и другая, более грозная опасность – пары бензина. Он был очень нужен лётчикам и танкистам, так как его запасы в Севастополе были исчерпа-ны. Бензин перевозили на всех лодках в топливных цистернах, но для этого следовало обеспечить герметичность топливных цистерн, в которых перевозился бензин. На лодках типа Д и Л специальных мер не требовалось. На лодках типа Сделали пропитку сальниковой набивки клапанов зелёным мылом. Сложнее обстояло дело на "малютках". Ещё во время приёма бензина его пары попадали в отсеки, и, несмотря на непрерывную работу судовой вентиляции, часто создавалась такая их кон¬центрация, что от искры, возникшей в момент включения /выключения/ электроприборов, мог произойти взрыв.
Самый известный случай, благодаря рассказу Леонида Соболева «Держись старшина», произошел на подводной лодке М-32. По известным причинам, многое рассказе было упущено.
22 июня 1942 г, подводная лодка М-32, командир капитан-лейте¬нант Н.А. Колтыпин, доставила в Севастополь мины, патроны и бензин. После выгрузки она приняла раненных бойцов и пассажиров, среди них две женщины, и 23 июня в 2 часа ночи отошла от пирса, что бы отдифферентовавшись, следовать к месту базирования. Через четверть часа, когда лодка находилась на глубине 6 м, при задраенных переборках в централь¬ном посту произошёл взрыв паров бензина.  В результате были повреждены радиорубка и некоторое оборудование. Шесть человек получили ожоги, многие потеряли сознание. Шестнадцать часов пролежала М-32 на грунте. Преодолев критическое состояние, экипаж справился с управлением лодки и 25 июня привёл её в Новороссийск.
Взрывы произошли на подводных лодках М-60 и М-33. При этом несколько человек из экипажей получили ожоги.
Несмотря на исключительную опасность и громадные трудности, под¬водные лодки только за один месяц смогли доставить в Севастополь более 500 т бензина.
Понимая значение помощи героическим защитникам Севастополя, личный состав делал всё от него зависящее, чтобы ускорить погрузку подводных лодок. Рядовые и командиры - все принимали в ней участие. На больших подводных лодках погруз¬ка длилась 8 - 10 часов, на средних 4 - 8 ч, на малых 2 - 3 ч. Затем -  снова в поход. На переходе морем отдых не возможен, так как все отсеки загружались до предела, между ящиками оставались только очень узкие проходы. На обратном пути кроме экипажа на лодке находились раненые бойцы, эвакуируемые женщины и дети. Моряки и пассажиры испытывали острую  кислородную недостаточность. Огромное напряжение продолжалось два месяца, но не было случая, чтобы кто-либо из моряков пожаловался на усталость.
Проблему снабжения Севастополя подводные лодки решили успешно. 24 подводные лодки совершили 75 походов, доставили 3695 т грузов,  из них около 600 т бензина. Из осаждённого города было вывезено более 1365 человек, в большинстве – раненые, 42,8 т ценных  грузов, в том числе около 15 миллионов рублей денег.

Уважаемый Botik Petra Velikogo!
Спасибо за замечания.
Все это я писал по открытым источникам, но 30 летние давности.

Хорошо, введу.
А теперь продолжу.

30 июня в 09 часов 50 минут командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский направил лично от себя телеграмму наркому ВМФ адмиралу Н.Г. Кузнецову и командующему Северо-Кавказским направлением маршалу С.М. Буденному:
  «...Исходя из данной конкретной обстановки, прошу Вас разрешить мне в ночь с 30 июня на 1 июля вывезти самолётами 200-250 человек ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя, генерал-майора Петрова».
Ответ был получен около 19 часов:
«Эвакуацию ответственных работников и ваш выезд на Кавказ Ставкой разрешены. Кузнецов»
После чего состоялось совместное заседание Военных советов Черноморского флота Приморской армии, на котором рассматривался вопрос эвакуации ответственных работников. Вопросы эвакуации воинских частей не рассматривались. Более того, после совещания в 21 час 30 минут был отдан приказ:
«...Армия, продолжая выполнять свою задачу, переходит к обороне на рубеже: мыс Фиолент – хут. Пятницкого – истоки бухты Стрелецкой. Оборона указанного рубежа возлагается на группу генерал-майора П.Г. Новикова...»
Ставка Верховного Главного командования согласилось с доводами командования Северо-Кавказского фронта и приняла решение об эвакуации Севастополя. В ночь на 1 июля С.М. Буденный приказал заместителю командующего Черноморским флотом контр-адмирал И.Д. Елисееву:
«1. Все находящиеся в строю катера МО, подлодки, сторожевые катера и быстроходные тральщики последовательно направлять в Севастополь для вывоза раненых, бойцов и документов...
3. Попутными рейсами завозить боезапас. Отправку пополнения прекратить. Организовать прием в Новороссийске и Туапсе...»
Начальник штаба флота контр-адмирал И. Д. Елисеев, выполняя приказание командующего флотом, в тот же день приказал направить из Новороссийска в Севастополь для эвакуации защитников города все находившиеся в строю катера-охотники, быстроходные тральщики и подводные лодки. Но они смогли выти только под утро 1 июля.
В ночь на 1 июля на 13 самолётах Московской авиагруппы специального назначения Севастополь покинули 222 человек командного состава, 49 раненых и было вывезено 3490 кг ценных грузов. Среди них командующий Черноморского флота Ф.С. Октябрьский, Н.М. Кулаков, член Военного совета Приморской армии бригадный комиссар М.Г. Кузнецов, начальник управления тыла Приморской армии интендант 1-го ранга А.П. Ермилов, заместитель начальника политического управления флота бригадный комиссар И.В. Маслов, командир 3-й особой авиагруппы главной базы полковник Г.Г. Дзюба, командир 25-й дивизии генерал-майор Т.К. Коломиец, командир 172-й дивизии полковник И.А. Ласкин. Около 05 часов утра самолёты благополучно приземлились в Краснодаре. При посадке в Севастополе скопившиеся на аэродроме воины узнали начальство и открыли стрельбу в воздух. Что бы разрядить обстановку, военком 3-й особой авиагруппы полковой комиссар Б.Е. Михайлов остался на аэродроме и разъяснял бойцам, что командование вылетело, что бы организовать эвакуацию Севастополя.
В районе 35-й батареи всплыла подводная лодка Щ-209. На нее был доставлены буксиром 88 человек командного состава. Среди них командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров, член Военного совета армии дивизионный комиссар И.Ф. Чухнов, начальник штаба армии генерал-майор Н.И. Крылов, начальник артиллерии армии генерал-майор Н.К. Рыжи, комендант береговой обороны генерал-майор П.А. Моргунов и другие, согласно списка, составленного в штабе Севастопольского оборонительного района. В 02 часа 59 минут подводная лодка покинула Севастополь.
Несколько позднее вышла из Севастополя подводная лодка Л-23. Получив сигнал об отлете самолётов с Военным советом флота, на неё погрузили 117 человек командно-политического состава и руководства города. Среди них начальник штаба СОР капитан 1-го ранга АГ. Васильев, командир ОВР контр-адмирал В.Г. Фадеев, командир 7-й бригады морской пехоты генерал-майор Е.И. Жидилов, военком этой бригады полковой комиссар А.М. Ищенко, комендант Севастопольского гарнизона полковник А.П. Старушкин, председатель городского комитета обороны Б.А. Борисов, председатель горисполкома В,П, Ефремов и другие.
Вслед за подводными лодками в море вышли три сторожевых катера, четыре буксира, два водоналивных бота, одна шхуна и тринадцать мелких катеров-тральщиков, всего 23 судна. Из них только 17 достигло берегов Кавказа, доставив 304 бойца и командира.
Перешедшие катера вошли в состав ОВР Новороссийской военно-морской базы. К августу в ОВР базы входили 4-й дивизион малых охотников за подводными лодками, 17 катеров МО-4, 3-й дивизион сторожевых катеров, 8 единиц, 6-й дивизион катерных тральщиков 16 единиц, буксир " Кабардинец " и охрана рейда. Командовал соединением капитан 3 ранга П.П. Давыдов, начальник политотдела капитан 2 ранга К.Ф. Сорокин, начальник штаба капитан 3 ранга М.А. Ленакин.
В эту же ночь из Севастополя в Анапу перелетело 34 самолета:  11 Як-1, 7 Ил-2, 3 И-153, 2 И-15, 4 И-16, 2 ЛАГГ-3, 4 У-2, 1 УТ-1б. Каждый самолет, приняв на борт летно-технический состав, улетал с большой перегрузкой.