Уралец написал:

Вовсе не "на должностях". Читайте внимательнее, что подсчитывал Волков. Привожу еще раз:

Всё здорово. Но по вам и Волкову выходит, что имелось в стране 236.000 "исправных" и годных к службе офицеров.
Что имелось на деле?
На 1 марта в армии (не действующей, а во всей) имелось 128.206 генералов и офицеров и 7.007.470 рядовых. На 25 октября в действующей армии 6.338.126 человек. Из них генералов и офицеров в строевых частях 127.508, в ополчении 4.007, в тыловых частях 26.258.

Внимание, вопрос - каким образом при небольшом росте общей численности армии за 1917 год численость офицеров почти удвоилась? И почему только половина из них в строевых частях действующей армии? Поймите, уральцо, эти офицеры нам нужны для репрессий и для участия в гражданской на стороне белых. Иначе указаного вами объёма репрессий просто не получается.

А что не разбиретесь в том, чем революция отличается от переворота, так просто напишите это честно, я вам объясню доходчиво.

Уралец написал:

Вы не меня, а их пытаетесь опровергать.

Данной темой я практически не занимался! С чего вы вообще это взяли? Я ведь ничего подобного не утверждал. Я лишь задал вам как "специалисту по теме" ряд вопросов из-за некоторых "нестыковок"в цифрах, которыми вы оперируете. А вы вместо того, чтобы эти нестыковки объяснить, начинаете "закипать" в стиле:"А-а, так у вас другие данные, мои вы опровергаете?" Ничего я не опровергаю из сказанного вами по численности офицеров, поскольку для этого нужно располагать сведениями из серьёзных источников. Я таковыми не располагаю, и "копать" "Википедию", изображая из себя "знатока" не собираюсь. А опровергает ваши данные сейчас Sha-Yulin, но так как он у вас в "игноре" и даже послан далеко, то вы решили мне что-то "предъявлять", вместо того, чтобы ответить ему про "80 000 дезертиров".

Уралец написал:

Про "баржи". Неужели случайно опять вернулись к ним?  Ну я же говорил, что цепляетесь за все.

И опять никакой ссылки на источник. Ну, ясно - "баржа" - сказка очередного борца с "проклятым прошлым" который в принципе не знает, что такое работа с документами, а вы его фантазию зачем-то повторяете. Если вы изображаете из себя серьёзного исследователя, то нечего примешивать всякие мифы и чужие слухи, неподтверждённые ничем, кроме фантазии их авторов!

Уралец написал:

Уверен, что Вы пишете на этом форуме все свои посты исключительно с архивными точными ссылками.

Если я делаю самоуверенное заявление с какими-то данными, то на требование открыть их источник, я стараюсь его называть, а не набрасываюсь на оппонента - "а ты кто такой?" или "чего к мелочам цепляешься?"

Sha-Yulin написал:

чем революция отличается от переворота

Treason doth never prosper: what’s the reason?
For if it prosper, none dare call it treason.
Харингтон (XVII век)   

Leopard написал:

Господа, может в перерывах между взаимными разборками, вернемся к обсуждению темы.

С удовольствием. Как уже объяснялось рядом участников, РИ не имела серьёзных перспектив развития без кардинальной ломки либо сверху (что мало реально из-за почти гарантированной гибели царя-реформатора), либо снизу, что несколько позже и так произошло. Так что прогрессоры из участников форума мало чем помогут РИ, находясь при царе. Так, привязывание бантиков получится, которое заметно тенденций не изменит.

Leopard написал:

Но вот что бы лично Вы сделали, появившись за 15 лет до РЯВ, что бы эту войну предотвратить, а если не удастся, то по крайней мере выиграть её.

Разве что Николашку прибил бы.

Leopard написал:

"Нет человека-нет проблемы" ИВС

Оно-то конечно так. Но... Предпосылки к будущему краху империи начались задолго до того, как на трон воссел Николай II. Чтобы там не говорили, а роль личности в истории не переоценить ни отвергнуть нельзя. Мне думается, что если бы имп.АлександрIII, не умер столь молодым, - не забывайте, что ему было всего 49 лет, то история России пошла бы совсем по иному и отнюдь не самому худшему "руслу". И опять же - но... Николай II, ни как личность, ни как политик на роль главы такого государства, как Россия не подходил ни под каким углом... Вот Вам опять и роль личности в истории и соответственно трагедия государства растянувшаяся во времени...

С ув. Волк.

А совдеповская и необольшевистская пропаганда паразитируют на ошибках Кавтарадзе, делая из них необоснованные выводы.
Выкладки Кавтарадзе однозначно устарели и четко опровергнуты по архивным данным С.В.Волковым.

Общая численность офицерства к октябрьскому перевороту - 276 тыс.
Воевало
в Белых армиях (естественно и Колчак - это однозначно белый лагерь) - 170 тыс. (62%)
у большевиков 55-58 тыс. (около 20%)
в нац. армиях новообразованных государств - до 15 тыс. (5 - 6% )
не участвовало - 28-30 тыс. (около 10%).

Во время ГВ погибло около 85-90 тыс. офицеров. В том числе:
у белых - 50-55 тыс. (60%)
у большевиков - 10 тыс. (свыше 10%)
в нац. армиях - 4-5%
в ходе большевистского антиофицерского террора - около 20 тыс. (22-23%).

В эмиграции оказалось до 70 тыс. офицеров.

На советской территории осталось около 110 тыс. офицеров.
Из них от 70 до 80 тыс. было расстреляно или погибло в репрессиях 20-30-х гг. (от трети до половины погибших - репрессии в 1920-1922 гг. в Крыму и в концлагерях в Архангельской области).

Ну давайте, начнем с того, что с тем, что выкладки Кавтарадзе «однозначно устарели и четко опровергнуты по архивным данным С.В.Волковым», Вы сильно погорячились. Во-первых, никаких опровержений, тем более на основании архивных данных, близко нет, более того, как раз таки Волков во многом изначально опирается именно на цифры Кавтарадзе, и во-вторых, именно приведенные Вами цифры очень наглядно показывают то, как пристрастность Волкова влияет на его объективность как историка и приводит к преднамеренному искажению фактов и манипулированию циферками.

Что касается «во-первых» - вот лишь один небольшой пример из этой же дискуссии – Ваша же цитата из Волкова:

В общей сложности за войну было произведено в офицеры около 220 тыс. человек (в т.ч. 78581 чел из военных училищ и 108970 из школ прапорщиков), то есть за три с лишним года больше, чем за всю историю русской армии до мировой войны. Учитывая, что непосредственно после мобилизации (до начала выпуска офицеров военного времени) численность офицерского корпуса составила примерно 80 тыс. человек, общее число офицеров составит 300 тысяч. Из этого числа следует вычесть потери, понесенные в годы войны. Непосредственные боевые потери (убитыми, умершими от ран на поле боя, ранеными, пленными и пропавшими без вести) составили свыше 70 тыс. человек (71298, в т.ч. 208 генералов, 3368 штаб — и 67772 обер-офицера, из последних 37392 прапорщика){4}.

Давайте ув. Уралец обратимся к первоисточникам – и объективности ради будем указывать, что приведенные цифры все-таки не Волкова, а позаимствованные Волковым у Кавтарадзе. В частности:
- цифра 220 тыс. офицеров – стр. 25 в конце страницы.
- цифра в 78581 выпускник военных училищ взята путем сложения цифр из таблицы на стр. 26 (63 785 и 96) и цифры в 14 700 офицеров из последнего абзаца на стр. 25 же (кстати, очень забавная методолгия подсчета – Волков указывает точную цифру, полученную путем сложения двух точных цифр и одной округленной), точно также получена и цифра 108 970 чел.
- цифра в 80 тыс. офицеров на начало войны взята также из Кавтарадзе – стр. 28, посл. абзац.
- цифра в 71 298 офицеров убитых, умерших от ран, раненых, пленных и пропавших без вести , в том числе 208 генералов, 3368 штаб — и 67772 обер-офицера, из последних 37392 прапорщика – также взята у Кавтарадзе, стр. 35 (это примечание к цифре на стр.28)

Впрочем, по первым трем пунктам Волков ссылку не дает, а по последнему указывает ссылку, передранную у Кавтарадзе.

Маленькая добавка:

Однако в это число, с одной стороны, входят оставшиеся в живых и даже вернувшиеся в строй (только в строй вернулось до 20 тысяч{5}), а с другой, — не входят погибшие от других причин (несчастных случаев, самоубийств) и умершие от болезней. Поэтому, чтобы выяснить, сколько офицеров оставалось в живых к концу 1917 г., следует определить приблизительное число погибших (убитых, умерших в России и в плену и пропавших без вести). Число убитых и умерших от ран по различным источникам колеблется от 13,8 до 15,9 тыс. чел., погибших от других причин (в т.ч. в плену) — 3,4 тыс., оставшихся на поле сражения и пропавших без вести — 4,7 тыс., то есть всего примерно 24 тыс. человек. Таким образом, к концу войны насчитывалось около 276 тыс. офицеров, из которых к этому времени 13 тыс. еще оставались в плену, а 21–27 тыс. по тяжести ранений не смогли вернуться в строй. Подчеркну еще раз, что нас интересуют все офицеры (а не только бывшие в строю к моменту революции), поскольку когда в дальнейшем будет идти речь о численности погибших от террора, эмигрировавших, воевавших в белых и красной армиях, то в это число входят и те, кто был в начале 1918 г. в плену и те, кто находился в России вне рядов армии. Так что цифра 276 тысячи офицеров (считая и еще не вернувшихся в строй) выглядит наиболее близкой к истине и едва ли может вызывать возражения

У Кавтарадзе – на цифры которого опять же опирается Волков в другом месте, получается, что общие потери составили 71 298 чел., при этом к 1 января 1917 года в строй вернулись 16 126 офицеров, и по предположениям Кавтарадзе – до осени 1917 года в строй могло вернуться всего до 20 тыс. офицеров – именно отсюда он получает цифру примерно 50 тыс. человек. По приведенным выше расчетам Волкова получается, что по иным данным общее число потерь убитыми, умершими, пленными и ранеными и не вернувшимися в строй – составляет 56-64 тыс. чел. То есть разница в 6-14 тыс. человек – если исходить из того, что написал Волков – объясняется либо за счет погибших от других причин (несчастных случаев, самоубийств) и умерших от болезней – что весьма сомнительно, поскольку вряд ли число выбывших по указанным причинам (6-14 тыс. чел) было бы сопоставимо с числом убитых и умерших от ран (13,8-15,9 тыс.), либо из-за разных исходных данных. И Волков просто не знает на какие цифры в итоге ему опереться – либо на четкие цифры приводимые Кавтарадзе (с указанием потерь вплоть до званий погибших) либо на иные источники.

"...В исторической литературе в отношении численности офицерского корпуса русской армии по состоянию на октябрь 1917 г. существуют различные точки зрения: Л. М. Спирин  определяет ее в  240 тыс. человек{32}, А. А. Буравченков — в  275-280 тыс.{33}, а Г. Е. Зиновьев доводит до полумиллиона{34}.
По нашему мнению, этот вопрос требует специального всестороннего исследования. Но в интересах темы целесообразно сделать попытку, не претендуя на исчерпывающую точность приводимых данных, высказать следующие соображения. Как отмечалось выше, после проведения мобилизации офицеров, состоявших в запасе и бывших в отставке, а также досрочных выпусков офицеров из военных и специальных училищ численность офицерского корпуса достигла 80 тыс. человек. За время войны в него влилось примерно 220 тыс. прапорщиков. Потери офицерского состава за время войны достигли 71 298 человек{35}, из них вернулось в строй (после излечения ранений, контузий, болезней и т. д.) до 20 тыс. человек{36}. Таким образом, можно принять численность офицерского корпуса русской армии к октябрю 1917 г. в 250 тыс. человек. [29]

Внимание, Кавтарадзе говорит об офицерском корпусе армии (в том числе и действующей), но не учитывает офицеров, находившихся в плену, на длительном излечении и признанных негодными к службе по здоровью, а также служивших в других ведомствах, отдельном корпусе жандармов, пограничной страже и по войсковому казачьему управлению.

Читая данный Ваш пассаж, я несколько впал в недоумение – Вы действительно на полном серьезе пишете, что «Кавтарадзе говорит об офицерском корпусе армии (в том числе и действующей), но не учитывает офицеров, находившихся в плену, на длительном излечении и признанных негодными к службе по здоровью…»? Не могли бы Вы объяснить – откуда Вы это взяли? Кавтарадзе как раз таки учитывает всех офицеров и использует балансовый метод – то есть берет всех офицеров, имевших в армии на начало войны, плюсует к нему число произведенных в офицеры в ходе самой войны и вычитает отсюда потери. Более того - для Вас могу еще раз на всякий случай повторить, что как раз Волков на самом деле базируется на данных именно Кавтарадзе, и разные цифры (250 тыс. и 236-244 тыс.) возникли лишь из того, что Волков не смог определиться, на какие же цифры потерь ему в итоге опереться. Кавтарадзе действительно не учитывает офицеров служивших в других ведомствах, отдельном корпусе жандармов, пограничной страже и по войсковому казачьему управлению – точно так же как и опирающийся на его цифры Волков.

Leopard написал:

"Нет человека-нет проблемы" ИВС

Он этого не говорил. Демшиза придумала.
http://oper.ru/news/read.php?t=1051603785

Итак, второй момент – как Вы сами написали выше – Волков в качестве базовой цифры взял общую численность офицерского корпуса в 276 тыс. человек. Насколько это правомерно? Получается что в то время как Кавтарадзе не считал офицеров, убитых, умерших и не вернувшихся в строй по состоянию здоровья, Волков предлагает учитывать всех негодных к службе по состоянию здоровья. Может быть Волков отнес их (инвалидов) в число не участвовавших в Гражданской войне? Нет – он сам пишет, что из 28-30 тыс. не участвовавших в войне «подавляющее большинство (свыше 2/3 «не участвовавших», то есть не менее 20 тыс.) были истреблены большевиками в первые месяцы после развала фронта», то есть из 276 тыс. мы получаем грубо говоря 256 тыс. человек, включавших в себя и порядка 25-30 тыс. инвалидов и демобилизованных по ранению и из-за болезней. Из этих 256 тыс. в свою очередь по Волкову около 250 тыс. являлись активными участниками гражданской войны на той или иной стороне. Повторю – включая практически всех офицеров, демобилизованных из армии по ранению и из-за состояния здоровья, и не смогших по этой причине вернуться в строй в ходе Первой мировой войны в условиях резкого дефицита опытных командных кадров. То есть не участвовали в Гражданской войне лишь несколько тысяч офицеров – реально ли это?

Давайте посмотрим. Во-первых, сам Волков пишет, что «помимо находившихся на службе за границей и в плену и так и не вернувшихся в Россию, часть офицеров покинула Россию уже после Февральского переворота, а в течение 1918–1919 гг. за границей оказались тысячи офицеров, спасавшихся от красного террора, а также значительное число тех, кто по инвалидности или возрасту не мог принять участие в антибольшевистской борьбе. В одной Финляндии, куда спасалась основная масса беженцев из Петрограда, к 1919 г. находилось более 20 тыс. эмигрантов, в т.ч. 2–2,5 тыс. офицеров». Таким образом – только эмигрантов были тысячи человек уже в ходе Гражданской войны и число оставшихся в стране офицеров, не мобилизованных большевиками, проживавших по всей стране – и на белых и на красных территориях – по сути равно тем самым 170 тысячам. Исходя из этого мы получаем, что для того, чтобы поставить под свои знамена 170 тыс. офицеров, белым армиям было необходимо организовать поголовную мобилизацию всех оставшихся офицеров, не мобилизованных красными и не служивших в белых армиях – 99% от их численности – что предполагало а) мобилизационный аппарат, как минимум не менее эффективный и даже более эффективный, чем у большевиков и б) высочайшую сознательность всей офицерской массы предполагавшую что в связи с более высокой концентрацией офицеров на подконтрольных большевикам территориях, все те, кто сумел избежать каким-либо образом мобилизации в Красную армию, до последнего офицера, пробрались на  Юг или в Сибирь с целью службы Белому делу.

Первое весьма спорно – поскольку даже белые историки отмечают свойственные белым армиям и их тыловым органам организационные проблемы и отмечают большую эффективность и жесткость (и жестокость) большевистского аппарата. Что касается второго, то сам Волков приводит многочисленные примеры невысокого числа офицеров - идейных добровольцев, чего стоит пример 17 тыс. офицеров, скопившихся в Ростове и не желавших воевать на стороне белого движения. Вот лишь несколько цитат из Волкова же:

«Особенно большое пополнение поступало на освобожденных армией от большевиков территориях, однако процент добровольцев в этой массе снизился. Как отмечал Деникин: "Ряд эвакуаций, вызванных петлюровскими и советскими успехами (Украина), и занятие нами новых территорий (Крым, Одесса, Терек) дали приток офицерских пополнений. Многие шли по убеждению, но еще больше   по принуждению"… Достаточно привести массу описаний, которые вовсе не свидетельствуют о "горении" офицеров этих местностей поступать в армию   как о их жизни при немцах, так и слабое пополнение летом 1919 г…  Офицеры, переходившие фронт, большею частью отправлялись в высшие штабы для дачи показаний. Таких офицеров было не так много. Главное пополнение шло в больших городах. Часть офицеров являлась добровольно и сразу, а часть после объявленного призыва офицеров. Большинство и тех, и других имели документы о том, что они в Красной армии не служили».

Отметим последнюю фразу – которая показывает то, что многие офицеры смогли избежать службы в Красной армии, проживая на подконтрольных красным территориях вплоть до осени 1919 года – пика успехов деникинских войск. А между тем, многие оставались на территориях подконтрольных большевикам – Волков сам пишет, что а)  их концентрация в Питере и Москве была очень высокой и  б) что многие офицеры в белые армии поступали только когда последние доходили до места их проживания и основная масса, даже симпатизируя белым, отнюдь не рвалась самостоятельно перебираться к Деникину или Колчаку, а предпочитала дожидаться их прихода. Тем более это касается инвалидов и негодных к военной службе по состоянию здоровья. Это кстати вполне естественно – и Кавтарадзе и Волков пишут о том, что в ходе войны численность офицерского корпуса сравнялась с численностью населения России, имеющего среднее образование – то есть в армию для укомплектования офицерского корпуса призвали значительную часть образованных людей, часто к военной службе совершенно не склонных, а многие из-за перепроизводства офицеров в 1917 году даже не успели попасть в действующую армию. Именно про таких офицеров писал в 1925 году П.Зефиров, работавший в комиссии по переучету начсостава запаса: «Распространенной группой командного состава являются быв. офицеры, не служившие ни в белой, ни в Красной Армии, а проживавшие на территории белых и всю гражданскую войну работавшие по своей мирной профессии в качестве учителя, агронома или же на железной дороге. Внешний вид и психология лиц этой категории, применяя к ним старую военную терминологию,   совершенно "гражданские". О военной службе они вспоминать не любят, а свой офицерский чин искренно считают за неприятную случайность, так как в военное училище они попали исключительно благодаря своему общему образованию. Теперь они с головой погрузились в свою специальность, ею горячо интересуются, военное же дело совершенно позабывали и к изучению его желания не обнаруживают».

Таким образом предположение, что в белых армиях могло служить 170 тысяч офицеров – более чем оптимистично, и Волков просто пытается максимально увеличить количество именно белых офицеров за счет зачисления в эту категорию всех тех, кто не попал в другие категории, допуская ошибку, аналогичную той, за которую пенял Зайцову Кавтарадзе, а именно игнорирование категории офицеров, не служивших ни в Белой ни в Красной армиях. Точнее Волков отнесся к данной группе более чем формально – понимая, что полностью ее игнорировать нельзя, он максимально сузил ее, практически ограничив ее погибшими от террора офицерами, а также эмигрировавшими еще в самом начале гражданской войны.

И подход Кавтарадзе, который считает, что через Красную армию прошло 70-75 тыс. или 30% офицерского корпуса, через белые – 100 тыс. или 40%, и еще 7—80 тыс. или 30% не служили ни там ни там – представляется мне более взвешенным, даже с учетом возможных его ошибок или неточностей (в частности, Кавтарадзе не прописал подробно вопрос задвоенного учета тех кто успел послужить и в белой и в красной армии). Я допускаю что в белых армиях служило более 100 тыс. офицеров (и более 40% их общего числа), но повторюсь, считаю что подход Кавтарадзе, согласно которому лица, по разным причинам уклонявшиеся от службы на любой стороне, составляли значительную по своей численности (несколько десятков тысяч) группу бывших офицеров –в большей степени соответствует истине, чем подход Волкова, сводящего их численность практически к нулю (с вполне понятной впрочем целью – увеличения числа белых офицеров).

БОНУС

Емелин А. О книге С.В. Волкова "Офицеры флота и морского ведомства" // Генеалогический вестник. Вып. 24. СПб., 2006. С. 58-65.

Рецензия на: Волков С.В. Офицеры флота и морского ведомства: Опыт мартиролога. - М.: Русский путь, 2004. - 560 с.
В своей очередной книге московский историк, доктор исторических наук С.В. Волков поставил перед собой очень интересную задачу: проследить судьбы максимально возможного числа офицеров и чиновников флота и морского ведомства после падения монархии. Автор приводит сведения о 5711 чел., почерпнутые из самых разных источников: эмигрантских периодических изданий, воспоминаний о Гражданской войне, сохранившихся приказов по белым флотам, извлеченных из архивов списков офицеров, находящихся в Константинополе, Бизерте и т.д. на разные годы, опубликованных и неопубликованных некрополей. По возможности С.В. Волков приводит о персоналиях следующие сведения: фамилию, имя, отчество, год (реже точную дату) рождения; происхождение; какое учебное заведение и в каком годы окончил; последнее звание; краткие факты об участии в Гражданской войне, эвакуации; данные о гибели или информацию о странах проживания, дате и месте смерти в эмиграции; сведения о близких родственниках после 1917 г. Безусловно, данный справочник окажет неоценимую помощь многим исследователям, интересующимся судьбами морских офицеров, и, конечно, генеалогам.
Вместе с тем, обстоятельное знакомство с книгой заставляет обратить внимание читателей на два немаловажных аспекта: а) концептуальный подход автора, и б) достоверность представленных сведений.
В известном смысле, данный труд продолжает и развивает вышедший ранее "Мартиролог русской военно-морской эмиграции по изданиям 1920-2000 гг." (Ред. В.В. Лобыцын; сост.: И.М. Алабин, В.В. Лобыцын, А.Ю. Савинов, К.Б. Стрельбицкий. - М.; Феодосия, 2001. - 192 с.). Однако если В.В. Лобыцын и его соавторы представили сведения лишь по тем лицам, о которых имелась более-менее точная информация о смерти в эмиграции (таких набралось 1890 человек), то С.В. Волков по-иному очертил круг интересовавших его персоналий: "В нем собраны имена офицеров, расстрелянных большевиками в ходе "красного террора" во время Гражданской войны, погибших в Белом движении в 1917-1922 гг., умерших в эмиграции, а также оставшихся в России (в том числе мобилизованных большевиками) и репрессированных в 1920-1930-х годах. В порядке исключения - и те, которые погибли в Гельсингфорсе, Кронштадте, Петрограде, Севастополе и других местах от рук революционных матросов в марте - октябре 1917 г. То есть мартиролог включает имена практически всех морских офицеров, о чьей судьбе после 1917 г. удалось найти какие-либо сведения; не вошли в него только те лица (их сравнительно немного), которые добровольно поступили на службу к большевикам или ревностно им служили" (выделено мной. - А.Е.).
Вот тут-то мы и встречаем "заковыку" - сознательный отказ автора от включения в его список лиц, оставшихся на службе у большевиков. А где критерии "добровольности" или "ревностности"? Периодически, как некие счастливые (для читателя) исключения, в тексте встречаются бывшие офицеры, служившие в ВМФ СССР, но сведения о них всегда отрывочны. Например:
"Дубницкий Юрий. Морской корпус 1918. Остался в СССР" (С. 155) - это как счастливое исключение, не несущее, однако, практически никакой информации.
"Добротворский Юрий Алексеевич, р. 1890. Из дворян. Морской корпус 1909 (офицером с 1910). Лейтенант. Остался в СССР, служил в Военно-морской академии. Репрессирован 1931" (С. 149).
"Игнатьев Николай Иванович, р. 1880. Морской корпус 1899. Капитан 1-го ранга. Остался в СССР, председатель Научно-технического морского комитета. Арестован в конце 1930 - янв. 1931" (С. 193).
"Шельтинга Георгий Владимирович, р. 1891. Морской корпус 1912. Лейтенант. Остался в СССР, служил в Черноморском флоте. Репрессирован 1931" (С. 592).
Обращение к вполне доступной литературе позволяет установить, что замечательный артиллерист Н.И. Игнатьев был расстрелян в Москве 27.04.1938 [1], а Ю.В. Добротворский и Г.В. Шельтинга, дослужившиеся до звания контр-адмирала, умерли в Ленинграде 05.02.1959 и 04.08.1962 соответственно [2].
В книге, действительно, присутствуют лишь те лица, о которых автору встретились сведения о том, что они были репрессированы. При этом наибольший процент падает на проходивших по делу "Весна" (1931 г.), хотя впоследствии часть из этих лиц вновь была допущена к службе на флоте. С.В. Волков сознательно отказался от поиска "бывших" офицеров в литературе о советском военно-морском флоте. Может быть, их было действительно "сравнительно немного", как пишет автор, не подкрепляя ничем свои сведения?
Для примера возьмем книгу В.М. Лурье "Адмиралы и генералы Военно-Морского флота СССР в период Великой Отечественной и советско-японской войн (1941-1945)" (СПб., 2001). Из представленных в ней биографий 378 человек, имевших адмиральские и генеральские звания в указанный период, видно, что 54 человека получили первые офицерские или гражданские чины до 1917 г., еще трое начали высшее образование в военно-морских училищах до революции (такие лица, участвовавшие в Белой борьбе или оказавшиеся в эмиграции, С.В. Волков также учитывал в своей книги). Если же из 378 адмиралов вычесть 61-го сотрудника особых отделов, трибуналов, работников медицинской службы, то получим 317 собственно "морских" адмиралов и генералов (в том числе инженеров и кораблестроителей). Итак, 57 человек из 317 фактически получили образование до создания РККФ - 18 %. Да, действительно, большинство из них не командовали в 1941-1945 гг. кораблями и соединениями, находясь на научной и преподавательской работе, но вклад их в подготовку Победы был весом.
Никак не использовал С.В. Волков и выходивший с 1924 по 1932 г. "Список личного состава Рабоче-Крестьянского Красного флота" (нам известны издания 1924, 1925, 1928, 1932 гг.). Просмотр списка на 1924 г. позволил бы ему лишь в разделе "Командный состав" из 1759 числящихся там персоналий выявить не менее 725 человек, начинавших службу во флоте до 1917 г. на офицерских и чиновничьих должностях; а еще он нашел бы там же много лиц, учившихся в военно-морских учебных заведениях до революции, а еще многих бывших армейских офицеров, перешедших после 1917 г. на флот. А есть в том же справочнике еще раздел "Административный состав", в котором тоже встречаются очень интересные знакомые фамилии+
В предисловии С.В. Волков сетует на закрытость архивов советских репрессивных органов. Это отчасти верно, но ведь ничто не помешало энтузиастам подготовить "Книги памяти" жертв репрессий, изданные во многих регионах. Конечно, "перелопатить" их - труд титанический, но здесь большую помощь исследователям оказало Общество "Мемориал", выпустившее снабженный поисковой системой компакт-диск со сведениями из всех вышедших "Книг памяти"; в последней версии диска (весна 2004 г.) приведены 1.345.796 имен. Кстати, "Мемориал" оказывает всем желающим достаточно эффективную помощь по поиску сведений о том или ином репрессированном лице - правда, для оформления запроса в соответствующие органы надо знать, в каком регионе человек был арестован.
В предисловии С.В. Волков проанализировал "Списки личного состава" флота на 1916 и 1917 гг., четко обозначил их отличия, рассказал о том, как он составил список всего интересующего его круга лиц. Однако читатель этого списка не увидит. Между тем следовало бы привести такой список полностью с указаниями - кто служил в белых армиях, кто - в РККФ, кто умер в эмиграции, кто был репрессирован, а чья судьба осталась неизвестной. На мой взгляд, только такой подход может считаться конструктивным, подлинно историческим. Лишь на основе таких данных можно делать статистические выкладки и обобщения.
Теперь обратимся ко второму вопросу - о достоверности представленных в книге С.В. Волкова сведений.
Скажем сразу: в указанной работе масса очень интересных сведений, особенно почему-то о служивших в войсках Северного фронта; много важных и достоверных данных почерпнуты из приказов белых флотов, эмигрантской периодики и т.д. Однако те же эмигрантские издания помещали зачастую непроверенные сведения, которые ввели в заблуждение и уважаемого С.В. Волкова. Так, из издававшегося в Праге "Морского журнала" [3] он взял сведения о смерти отставного генерал-лейтенанта флота В.П. Ермакова в советской тюрьме. Между тем этот бывший офицер умер в 1928 г. в Кронштадте, где и был торжественно похоронен (сведения об этом имелись у его ныне покойного племянника Г.Н. Селиверстова).
Нет сомнений, что автор просмотрел огромное количество эмигрантской литературы и архивных материалов. При этом зачастую не были использованы сведения, лежащие "на поверхности" и прекрасно известные исследователям. Так, С.В. Волков в конце биографии лейтенанта Г.В. Гансона указывает: "Ум. После 1974 в Бельгии", между тем очная дата его смерти (14.03.1989, Антверпен) имеется во втором томе известного издания "Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрополи 1917-1997" (М., 1999). Не приводит он даты смерти морского врача И.А. Ордовского-Танаевского, хотя очерк о нем есть в "синодике" отца Бориса Старка [4]. Перечень можно было бы продолжить.
На удивление много ошибок касается гибели офицеров в 1917 г. Во-первых, зачастую неверно указаны даты гибели: из десятков книг и статей можно узнать, что командир "Авроры" капитан 1 ранга М.И.Никольский был убит 28.02.1917 (автор же называет 27.03.1917 - спустя месяц после Февральской революции!); четырех офицеров с линкора "Петропавловск" (Б.П.Тизенко, К.Д.Михайлова, М.Е. Кондратьева, Д.М. Кандыбу) убили в Гельсингфорсе 31.08.1917, а не 28.08.1917 и т.д. Забавна повторяющаяся постоянно запись - "убит большевиками". Может сложиться впечатление, что автор провел специальное исследование, достоверно установив, что все участники офицерских погромов в Гельсингфорсе и Кронштадте в первые дни Февральской революции принадлежали именно к РСДРП(б), а всякие эсеры и анархисты там и рядом не стояли+
К числу "убитых большевиками" и застрелившихся в период революционных напастей, серди прочих, С.В.Волков отнес следующих офицеров:
Бакалым Г.А., инженер-механик лейтенант - на деле самом погиб 14.11.1917 при подрыве на мине эсминце "Бдительный";
Бутаков С.С., капитан 1 ранга - погиб 23.08.1916 на затонувшем в Черном море транспорте "Император Александр II";
Владиславлев П.П., контр-адмирал - пропал в Ганге в ночь на 05.10.1917 (возможно, конечно, он и был убит каким-то большевиком или анархистом, но не исключен и несчастный случай; к тому же произошло это вовсе не 10.08.1917, как указано у С.В. Волкова);
Галашевский Г.И. вовсе не "погиб 1917 в Крыму", а служил в РККФ минимум до 1926 г.;
Греве Е.Р., лейтенант - погиб 18.11.1916 в Рижском заливе;
"Емельянов. Морской корпус 1903. Покончил самоубийством 1917-1920" - старший лейтенант Евгений Константинович Емельянов покончил с собой 07.03.1916.
"Карцов Виктор Андреевич, р. 1868. Морской корпус 1889. Контр-адмирал, директор Морского корпуса. Убит большевиками в начале мар. 1917 (по другим данным - тяжело ранен при попытке покончить самоубийством)" - скончался 02.05.1936 в ссылке в Архангельске.
"барон Ливен. Морской корпус 1903. Покончил самоубийством 1917-1920" - Лев Львович Ливен застрелился в Выборге 10.08.1905.
Мусселиус В.А., старший лейтенант - погиб 14.11.1917 на подорвавшемся на мине эсминце "Бдительный";
Сапсай А.Д., вице-адмирал - по данным А.Е. Иоффе умер в 1922 г., в фондах РГАВМФ есть его регистрационная карта на 1921 г.
И так далее+ Сомнительность перечисленных грехов большевиков не уменьшает количества их грехов в целом, но красноречиво характеризует стиль работы С.В. Волкова.
А теперь курьезы.
Совершенно одинаковые записи о службе приведены на двух лиц: Василевский Дмитрий Николаевич (С. 78) и Вердеревский Дмитрий Николаевич (С. 84) - совпадают даты рождения и смерти, год окончания Морского корпуса, последние чины и т.д. Получается, два человека одновременно были морскими министрами Временного правительства! Второй из них прекрасно известен [5], а Василевский в списках флота не числился. Как тут не вспомнить Ю.Тынянова! То же качается контр-адмиралов Ивана Семеновича Денисова и Ивана Семеновича Данилова (настоящий - первый из них).
"Горский Николай Чеславович. Гардемарин Отдельных гардемаринских классов. <+> Застрелился весной 1919 во Владивостоке. (По ошибочным данным - окончил Морской корпус 1918, остался в СССР)". Здесь автор перепутал двух Горских - Николая Чеславовича и Николая Николаевича, последний действительно окончил Морское училище в 1918 г. и умер в СССР не ранее 1960-х гг.
"Жатков. Морской корпус 1904. Убит большевиками 1917" - этот тот самый К.Г.Житков, сведения о котором приведены у С.В. Волкова на С. 169.
"Зубов Игорь Владимирович (2-й). Хабаровский кадетский корпус 1913, Морской корпус 1915. Мичман. В белых войсках Восточного фронта; командир десантной роты крейсера "Богатырь". Убит большевиками 1919 в Сибири" - убит 10.07.1917 в бою под Двинском.
"Кулибин В.Н. Старший лейтенант 1-го дивизиона тральщиков Балтийского флота. Убит матросами 3 мар. 1917 в Гельсингфорсе". "Кулибин Николай Владимирович. Морской корпус 1902. Капитан 2-го ранга. Расстрелян большевиками 1918 в Петрограде" - на деле речь идет об одном человеке, старшем лейтенанте Николае Владимировиче Кулибине, раненом в Гельсингфорсе 03.03.1917, произведенном в капитаны 2 ранга (28.07.1917) и скончавшемся от последствий ранения в Петроградском императора Петра Великого госпитале 10.08.1918; таким образом, ни одна из записей С.В. Волкова не соответствует действительности.
"Вальронд Ростислав Константинович, р. 1878. Морской корпус 1898. Капитан 2-го ранга. Георгиевский кавалер. В эмиграции в Эстонии. Ум. 23 фев. 1918 в Ревеле" (С. 77) - Эстония еще провозгласить независимость не успела, а Р.К. Вальронд уже в ней в эмиграции оказался+
Увы, в книге не мало и других "поручиков Киже", перепутанных фамилий, неустановленных имен-отчеств, да и просто лиц, в списках флота никогда не значившихся (капитаны дальнего плавания, например). Многие записи откровенно загадочны: "Григоров А.В. Морской корпус 1882. Контр-адмирал. В эмиграции. Ум. после 1931". Имя-отчество С.В. Волкову установить не удалось. Почему? Да потому что в списках выпускников Морского корпуса не только за 1882 г., но и за иные годы второй половины XIX в. такого офицера нет. Есть два Николая Григорова - один окончил корпус аж в 1830 г., другой - в 1892, при этом второй действительно дослужился до контр-адмирала и умер в эмиграции, но на него у С.В. Волкова есть собственная (и верная) запись (С. 131).
Список подобных загадок можно продолжать долго. Конечно, мне возразят: все здесь перечисленное есть лишь малый процент от упомянутых в книге 5711 персоналий, по большинству вводятся в научный оборот вполне достоверные сведения. Да, согласен. Но информация приведена без всяких ссылок на источники. Хочешь - верь составителю, не хочешь - не надо. А приведенный выше перечень ошибок показывает, что приводимым сведениям верить надо с осторожностью+ Между тем возможность перепроверить автора и лично оценить достоверность того или иного источника могла бы в известной мере исправить положение.
На мой взгляд, главный недостаток работы связан с тем, что С.В. Волков оказывается в плену своих политических пристрастий, он как бы "довоевывает" Гражданскую вону сегодня, искренне сожалея, что родился слишком поздно и не имел возможности "помахать шашкой". От этого - тенденциозность взглядов, замалчивание одних и выпячивание других, проблемы со следованием принципам историзма не только в данной, справочной, но и в более ранних работах ("Русский офицерский корпус", "Трагедия русского офицерства") [6]. Исправление этого перекоса и более критическое отношение к источникам позволило бы автору сделать рассматриваемый справочник бесценным подарком для любого историка флота начала XX в. или генеалога.

Примечания:

1. Книга памяти жертв политических репрессий в Тульской области. 1917-1987 гг. Тула, 1999. Т. 1; Расстрельные списки: Москва. 1937-1941: "Коммунарка", Бутово. М., 2000.
2. Лурье В.М. Адмиралы и генералы Военно-Морского флота СССР в период Великой отечественной и советско-японской войн (1941-1945). СПб., 2001. С. 70, 243.
3. Предварительный список офицеров Российского флота погибших во время смуты // Морской журнал. 1939.   6 (138). С.10 (98).
4. Протоиерей Борис Старк. По страницам синодика // Российский архив. М., 1994. Т. V. С. 634.
5. См., например: Березовский Н.Ю., Доценко В.Д., Тюрин Б.П. Российский императорский флот. 1696-1917. Военно-исторический справочник. М., 1993. С. 64.
6. Не случайно в недавнем историографическом обзоре, посвященном истории изучения офицерского корпуса России, сказано: "+работы Волкова не только не закрывают тему, но едва ли в целом претендуют на роль серьезного исторического исследования (выделено автором обзора. - А.Е.)" (Меркулов И.В. Российский офицерский корпус в царствование Екатерины II: социальные аспекты комплектования командного состава флота. Автореферат дисс. + канд. ист. наук. СПб., 2005. С. 8).

Sha-Yulin написал:

Он этого не говорил. Демшиза придумала.

Он так делал, но не суть важно.

Sha-Yulin написал:

Ну почему же клевета - это неважно?

Вы же сами написали "демшиза", стоит ли на шизу обращать внимание?