Дойти бы до края шара...
Истинному Джонатану… тьфу, то есть Эвансу, живущему в каждом из нас, посвящается.
…Проверка – раз, два, три, четыре, пять… Говорит Эванс. Буду записывать себя на магнитную пленку, пока хватит времени.
«Кассета бессмертия» Артур Кларк
Как простой от науки старший лейтенант - Эванс половину жизни провел тестируя высокоскоростные видеокамеры. И с годами его все больше занимала странная и непонятная засветка в кадре. Всё чаше возникающая. Вреда от неё в работе было не много и сотрудники фирмы не заморачивались на «эту мелочь».
Но Эванс был на редкость въедлив. Загадка затягивала и манила его. И ему всё равно надо было дойти до этой никому не нужной сути. И шаг за шагом он пришел к невероятной мысли: Это не помеха, это реальные объекты попадающие в кадр.
Нечто, настолько быстрое в движениях, что глаз человека не успевает его уловить. Тысячные, миллионные доли секунды… И оно остается не видимым для всего и всех. Кроме сверхскоростных кинокамер.
Многие недели он отслеживал своё нечто и постепенно понял – их много, они везде, они свободно движутся в пространстве. Они свободно проходят сквозь стены, камни и только лист металла может их удержать. И они быстро уходят вверх или приходят сверху. Они почти мгновенно разгонятся до гиперзвука… И маневрируют при этом, как если бы у них совсем не было бы ни массы, ни инерции… То есть она у них таки есть, но исчезающе ничтожна. Отлеживая их путь, он увидел, как они замедляют с высотой свой бешеный разбег и почти замирают в немыслимых высотах, становясь теми самыми загадочными серебристыми облаками, о природе которых до сих пор спорят ученые.
Догадка Эванса была просто гениальна: рядом с людьми живут некие псевдоживые разумные существа, внимательно следящие за человечеством.
Как собака – ищейка вцепился он в своё нечто, неотступно идя по следу этих «Ловцов зари», как он их теперь называл. Он уволился со службы, он покупал на свои деньги приборы, проплачивал трафик радиотелескопов и летающих лабораторий.
Его считали чудаком и даже не только… Но через пару лет он смог обвести кружком маленький островок в южной Атлантике. Множество треков «Ловцов зари» сходилось над ним. «Здесь у них лежбище!» - с улыбкой подумал он - «Что – вроде базы...»
…Ещё через пару месяцев взятую в аренду старенькую яхту - стотонку неласково кидало на высокой океанской волне. Прямо по курсу из воды вставал островок архипелага Южная Георгия. Остров Купер. Три квадратных километра заснеженных, безжизненных скал.
«Вот они!» - выдохнул Эд. В объективе гиростабилизированного тридцатикратного монокуляра разворачивалось зрелище невероятное красоте и масштабу: над островом по сходящейся спирали закручивался восьмидесятикилометровой высоты букет из двух переплетенных потоков бесчисленных Ловцов Зари. Первый из них, подобно водовороту устремлялся вниз, закручиваясь по часовой стрелке. Он стремительно ускорялся и пропадал с глаз где – то у верхних пределов стратосферы… А на встречу ему, переплетаясь с ним до неразличимости - несся восходящий поток Ловцов, закручиваясь в противоположную сторону. Близкий рассвет раскрашивал этот букет фантастической гаммой красок, достойной сумашедшего в своей гениальности художника…
Сигнал внутренней связи оторвал его от наблюдений. Коротко ответив, он включил автозапись и поднялся на капитанский мостик.
Капитан озабоченно кивнул ему:
«Док, у нас серьезные проблемы. И боюсь, что они только начинаются. Оба наших сонара вышли из строя: сильнейшая акустическая помеха не дает им работать. При этом мы находимся в районе сильных прибрежных течений, а лоции этих мест не обновлялись со времен битвы при Мидуэе. Погода дрянь… И хорошо ещё, что ветер держит мелкие айсберги с западной стороны острова. Если…» - тяжелый капитанский кулак отбил дробь по столу – «…То мы обречены: никто не успеет нам здесь помочь. Даже узнав о нашей беде… Но если бы только это. Выйдем - ка на правый мостик, я хочу вам что- то показать…»
«Тут можно поговорить без лишних ушей» - сказал капитан, когда надстройка заслонила их от пронизывающего арктического ветра – «Док, я с первой минуты не верил и не верю в этих ваших… привидений. Док, я хочу знать ради чего мы тут рискуем своей жизнью. Что вы ищете на самом деле?! Золото? Алмазы? Секретную нацистскую базу?
…А Вы не знаете, что наша экспедиция внимательно отслеживается? …Кем?! Нет, это не журналюги… Нет, это не мафия. Это люди в черном. Нас пасет ФБР… Я уже нашел в разных местах на по крайней мере три маячка, непрерывно извещающих кого-то о наших координатах. Я не трогаю их пока, чтоб их хозяева не поняли, что открыты. Итак, Эд, я хочу знать зачем для чего мы здесь. Правду… И зная её– решить, что мы с Вами будем делать дальше…»
«- В это трудно поверить. Когда речь идет о реальности, меняющей всю их жизнь – люди цепляются за привычную ложь. Они готовы убить того, кто решается разрушить их такой привычный и неправильный мир. Они сочтут правду ложью, если их не готовить к ней. Долго и аккуратно» - задумчиво ответил Эд – «Но думаю, что вы, уже подготовлены преведущими неделями к этой правде… Идемте, я покажу вам свежие записи»…
…Кеп оторвался от монитора и с минуту сидел молча. Потом он потер виски и изменившимся голосом сказал: «Вот так сходили по легкому капустки срубить … Так значит, это всё…»
«Да» - торопливо ответил Эд и приложил палец к губам. Одновременно он протянул ему блокнот с карандашом.
«Молчи, тебя слушает враг» - прочитал тот и кивнул. Дальше они писали, вслух обсуждая чертову погоду и цены на солярку.
«Что вы собираетесь делать?»
«Высаживаться. На один день. Я не думаю, что мы найдем там что-то материальное. Но я надеюсь увидеть многое.»
«Что там у них?»
«Я думаю, они здесь заряжаются энергией»
«Они машины?»
«Нет, они живые. По своему. Они питаются высокочастотными акустическим колебаниями. Ульразвуком. Теперь вам понятна причина этих чудовищных гидроакустических помех?»
«Да. Но какие супермашины создают его тут в таких количествах?»
«Машин нет. Машина – это весь океан. Остров пронизан сетью полуподводных пещер. Различного сечения. Ускоряясь в узостях, водно – воздушная смесь генерирует ультразвук, которым подпитываются Ловцы Зари.»
«Но что это всё движет?»
«Лунный прилив. Два раза в день вода самотеком втекает и вытекает из пещерной системы. Это дает нам шанс попасть внутрь. Опасный шанс, но он есть.»
«Там же полный экстрим для человека. Смерть и погибель!»
«Да. Но два раза в сутки – на крайних значения прилива – отлива вода почти замирает. И у нас есть пятнадцать минут для безопасного путешествия. Туда и обратно.»
«Ах, ты чертов Бильбо! Собрался в пещеру к дракону?»
«Вроде того».
…«Пора» - тихонько сказал Эд – «На сколько сможем – не шумим. Дышать через раз, фонари не включать».
Они подняли подвесной мотор «Зодиака» и осторожно, без всплесков, заработали веслами.
На самом деле входные пещеры были хорошо видны – они начинались у самого уреза воды и прекрасно находились по интенсивности движения воды и воздуха в них. Даже в эти минуты растущее перед ними черное жерло пещеры рождало оторопь. И даже фоновый, неслышимый людским ухом ультразвук был достаточен, чтоб тревожить тело и смущать разум.
Тьма сомкнулась у них за спиной. Только маленький огонек светящихся стрелок на часах отражался на близких стенах. Минуты убывали, а тоннель (скорее тоннель, чем пещера) уводил их все дальше.
«Через двести секунд надо будет возвращаться» - прошептал Эд.
«Эээ..» - вдруг тихо выдохнул Виктор и ткнул рукою вперед. Там всё ясней ширилась полоса неясного света. Эд поднял инфракрасную видеокамеру.
… Надувная лодка стояла в истоке круглого подземного озера, занимавшего большую часть внутреннего пространства острова. Другой берег его терялся в легкой дымке, высота пещеры же терялась во тьме, подобно потолкам древнего собора.
Первое мгновение они решили, что озеро покрыто льдом, но это было не так. Вся его поверхность была закрыта недвижными Ловцами Зари. Плоские, вытянутые в овал, коконы их тел были подобны слегка светящимся белым блинам на сковороде озера.
«Осталось сорок секунд» - шепнул Эд. _«Я сниму лодку и людей на их фоне». Он спрыгнул на узкую полоску песка вдоль стены и отбежал шагов на тридцать. Камера работала. Рослый и сильный, он стоял на песке, спокойно и уверенно ведя самый главный фотосет в своей жизни. Через мгновение он выронил камеру и упал.
Кеп и Виктор не думали, что случилось. Они были сильные духом люди, привыкшие к опасностям. Они просто бросились к товарищу и потащили его к «Зодиаку». Но они не успели преодолеть и половину пути, как растущий в воздухе шелест заставил их поднять головы: Тела Ловцов едва заметно затрепетали. Ультразвуковая волна росла. Дракон просыпался.
«Время!» - выдохнул Кэп - «Мы не успеем уйти. Ему уже не помочь, а погибнем все трое. Бегом!». Ультразвук рос, набирал силу и частоту. Уже не заботясь о тайне, Кэп дернул пусковой трос лодочного мотора и «Зодиак» с бешенным ревом понес их по туннелю.
Солнечный свет уже был близок. Но они видели, как падает скорость, гасимая нарастающим встречным течением. Почти слышали едва не выносимый вой ультразвука, стремительно набирающего гибельные четырнадцать герц. Скорость упала почти до нуля. Ещё несколько мгновений – и лодку с нарастающей скоростью понесло бы назад, на погибель. Но Кеп победил и на этот раз: Движения его руки на румпеле были сейчас подобны рукам органиста, летящих на самых верхних регистрах церковного органа. Эти-то качания на курсе поднимали легкий резиновый корпус на мелкой волне и не дали утащить лодку назад. Выходя со стремнины – зодиак начал по метру отвоевывать у неё скорость и пространство. Через минуту они уже летели по свободной воде, уходя от острова, как от погони.
Кеп ещё раз оглянулся на скрывшийся туннель и сказал: «Через двенадцать часов мы вернемся за ним. Чего бы не стоило».
«Ну… Он живой?» - с порога выдохнул Кэп.
«Живой… Он видит и слышит, он понимает нас… Но не может ни как и ничем нам ответить… Это живой человек внутри трупа» - вздохнув, поднял голову медик - «Как простой судовой врач – я мало что могу об этом сказать… Это вроде и похоже на кататонический ступор и как бы и нет…»
«Катато... Чего?!»
«Это такая форма психических заболеваний. Я только практик, причем общий. Меня очень смущает отсутствие ряда неизбежных симптомов. Но при этом есть главные - неподвижность, застывание в членах, отсутствие реакции на окружающее, немота… Ему нужен хороший госпиталь, профессиональный психопатолог, дорогущие препараты и приборы… Я боюсь даже гадать, что могло там с ним случится… Есть предположения, что причиной такой психопаталогии может быть род крайней степени оцепенения при виде опасности – смертельной и неотвратимой… Во всяком случае я уверен, что смогу удержать его несколько дней в живых… Но надо спешить. Вы поняли меня, Кеп? Самый полный ход в ближайший порт. И вызываем парамедиков так скоро, насколько будет возможно».
… Эд в это время пытался понять, что с ним и где он есть. И есть ли он вообще. Он открыл глаза и увидел только облака в очень синем небе. Ничего больше. В следующий миг он понял, что у него нет глаз. Он хотел схватится за голову, но руки не послушались и он не нашел их. Он попытался посмотреть на себя тем, что сейчас заменило его глаза. И не увидел себя… У него не было тела человека. Он был подобен полупрозрачному облачку, стремительно несущемуся к границе ионосферы, к самому слою Хевисайда. Он был в теле Ловца Зари…
Мир, который он прежде знал – застыл для него подобно горным вершинам – ведь теперь он жил и думал в тысячи раз быстрее, чем когда был человеком. Даже морской волне были нужны долгие часы его новой жизни, чтоб разбиться о прибрежные скалы. Он вспомнил, что случилось с ним и извечное упорное любопытство вернулось к нему. Теперь у него был шанс узнать всё: куда, зачем и кому…
Новое тело неслось вперед и пока не обращало внимания на своего пассажира. Эд осторожно попробовал менять скорость и место в общем строю Ловцов и убедился в полном подчинении этого тела своему разуму.
Он видел, как их строй расходится по каким – то определенным секторам или участкам планеты. Как сменив там преведущего Ловца – тело мониторит всё, что происходит там. Но не как человек…
Можно сказать, что он видел Всё. Но это было не так. Да, он видел, слышал и помнил и самым тихим шепотом сказанное за соседней горой слово. И полет любой из миллионов бабочек на соседнем лугу… «И гад морских подводный ход и горних ангелов полет и дольней лозы прозябанье».
Часть 2
Но данное ему виденье было безмерно глубже: он видел и запоминал мир на уровне движения атомов и молекул. Для него не было тайной ни движение любой из триллионов инфузорий, ни порыв ветра, готовящегося через минуту закрутить воронку смерча за сотню миль от него. Он видел и частичку высоких энергий, упавшую из космоса на генный набор полевой мышки… Всё, что случилось в этой ячейке вселенной за его дежурство здесь. Каждое движение каждого атома.
Он не мог сказать, сколько секунд или столетий продолжалось это немыслимое человеку пожирание этого информационного океана. Но однажды и оно закончилось. Тело Ловца Зари сорвалось с места и понеслось вперед, на ходу вливаясь в поток своих собратьев. Но на этот раз он летел не в Атлантику, а в прямо противоположную точку глобуса. Стремительно падали они с неба в глубины безымянного озера в сотне километров от Индигирки. Дно ни на мгновение не сдержало их. Скорей, быстрей, к самому Центру Земли…
Они неслись вниз, сквозь пятнистые пегматиты, черные как квадрат Малевича базальты, раскаленную, в глубинах по сей день не ведомых людям, магму… Даже железно – никелевое по составу ядро планеты Земля не могло сдержать их в движении в самый Центр.
«Странно» - успел подумать Эд – «это же почти тот же металл, непроходимый для них наверху… По - видимому, их способности меняются при изменении давления… Здесь же должно быть десятки тонн плотности на кубометр и в миллионы атмосфер давления…»
…Прежде чем он закончил свою мысль – видением Ловца Зари он увидел цель путешествия и остановился, забыв и об осторожности, и о том где находится… Обо всем, кроме огромного кристалла неведомого вещества, лежащего в Центре планеты Земля…
И этот шестиметровый кристалл был ни чем иным, как немыслимых размеров суперфлешкой, лабораторным журналом наблюдении неведомых экспериментаторов. Вся история планеты Земля была записана здесь и непрерывно дополнялась Ловцами Зари. Все четыре миллиарда лет её существования в масштабе движения отдельных атомов (Идея «суперфлешки в центре Земли» - возникла у автора параллельно и не зависимо от произведений Станислава Лемма. Сходство является случайным и не преднамеренным).
Время исчезло для него: открылись все тайны мира. Он видел все, обо всем… Даже то, чего он не мог даже себе представить…
Он увидел, как с ещё пустой и голой планетой медленно сближается вторая – размером с Марс. Как направленные точнейшим усилием неведомого разума – они близятся с почти нулевой, десятки метров в секунду, скоростью. «Не удар, а шлепок. По касательной». Планеты не исчезли в чудовищном взрыве: он видел, как малая по инерции проходит мимо Праземли, отдав ей большую часть своей массы. Как остаток её по инерции отрывается Земли, но потеряв скорость, остается на её орбите, медленно превращаясь в будущую Луну.
А Земля еще миллион лет больше похожа на грушу, чем на «земной шарик». Но неумолимое тяготение неотвратимо разглаживает грушу в шар… А разогретый диоксид кремния, реагируя со свободным водородом порождает свободную воду, медленно заполняющую грядущие океаны и будущую атмосферу…
Как бывшая «маленькая» расползается по всей поверхности «большой», становясь земной корой, на которой и живет сейчас человечество… А слой Мохоровичича и по сей день отделяет рыхлую малую планету от плотной и большой, оставшейся снизу.
Но более всего его поразили в истории Земли не мегадонты и не динозавры, не ультра - синее от избытка кислорода небо мезозоя и гиганские стрекозы в нем… Он узнал тайну происхождения человека. Ученые напрасно искали переходное звено от обезьяны к человеку. Его никогда не было. Потому, что на самом деле предком человека была не обезьяна, а мамонт.
Всё оказалось очень просто. Для создания человеческой рассы – неведомый разум использовал высших приматов как основу будущего вида, и мамонта, как личинку – эмаго будущего человека. Дополненный и измененный генный набор был введен самкам мамонтов (Mammuthus Лат.) и те родили людей, подобных современным…
Мамонт – не очень сильно отличен от слона, с которым у человека гораздо больше общего, чем может показаться. Как и человек – слон (и мамонт!) занимает в экосистеме планеты примерно те же ареалы обитания. Наиболее комфортная природная среда обитания человека близка к слоновьей, и была практически идеентична ей же для мамонтов.
Исчезновение последних освободило экологическую нишу для существования человеческих поселений.
Оно же решительно изменило облик планеты в пользу Homo sapiens: Слоны и подобные им мамонты, составляя ничтожнейший процент массы биосферы планеты – более любого вида живых существ (кроме людей) определяют и определяли «внешний вид» земной поверхности.
… В средине двадцатого века – из-за нерегулируемой охоты на африканских слонов их количество сильно сократилось. И вскоре обнаружилось неожиданное: Африканские саванны начали было зарастать: Не стало слонов, вытаптывавших и выедавших подрастающий в степи кустарник. Саванны начали превращаться в тропические леса – джунгли. С восстановлением же их численности – саванны вернулись в исходное состояние. Оказалось, что какие – то сотни тысяч особей слоновьего поголовья (Не больше миллиона тонн живой массы!) – решительным образом определяют внешний вид и условия обитания на многих миллионах квадратных километров Африки.
Совершенно очевидно, что такую же или даже ещё большую роль играли мамонты в «холодных саваннах», занимавших большую часть современной Евразии и Северной Америки. Именно после исчезновения мамонтов начался процесс их замещения современной тайгой. Это повлекло огромное изменение животного и растительного мира: вымирали большерогие олени, размах рогов которых достигал многих метров: им не было места в лесу. За ними последовали охотившиеся на них саблезубые тигры и многие другие виды живых существ, не сумевших вписаться в новый мир. Сверх того, на это наложилось и окончание ледникового периода. Планета Земля стремительно (по меркам её истории) перестраивалась для жизни человека…
«Интересно?» - неслышимый голос раздался в его мозгу – «У вас это назвали бы «юмор»: исследователь входит в лОбораторию и видит белую лабораторную мышку, с явным интересом изучающую журнал наблюдений.»
«Лабораторию» - мысленно поправил Эванс и вздрогнул – «Что?!»
«То!» - хохотнул Голос – «А то ты не понял?! Хозяин пришел! Хозяин и Создатель всей вот этой планетки и всех её тварей – и разумных и неразумных и совсем уж полубезумных».
«Ты… Вы – Бог?»
«Б…! Как мне надоела эта вечная ваша фигня… Да, для вас - я-Бог. Всемогущий, вездесущий и вседающий… Тьфу, то есть всеведающий… Как там ещё? А для себя – я такая же тварь дражащая и фиг знает какое право имею! Вот случится вдруг бикроссинг галактики – и пипец котенку! Мне, то есть.»
«Би…кроссинг… Это чего?» - очумело спросил Эванс.
«Фиг его знает! Но очень страшно. Я и сам до конца не понял, что это за зараза такая… Но боятся его надо!»
«И чего… Так и не объяснили?»
«Так кто ж мне… Ах, да ты же тут не сечешь… Значит так:
Цивилизации такого типа как наши – долго не живут: ну десять, ну двадцать тысяч ваших лет и структурный переход, внематериальная форма существования. Только моргнуть…»
«Двадцать тысяч лет… и моргнуть.» - медленно ответил Эванс.
«Да, моргнуть. Моей, то есть нашей цивилизации– шесть миллиардов ваших лет.»
«Ты… То есть Вы… Вы странно о себе говорите: то о себе - одном, то о себе как о всем вашем мире… Миръ, как бы русские сказали. »
«Млин, и тут объяснять надо… Нет, чтоб отправить мне тебя обратно в твою сущность да мозги вычистить… Ну ладно, слушай!
…Внематериальная форма существования – это когда цивилизация находит способы перехода в форму структурированного электромагнитного излучения. Ничто из того, что вы называете цивилизацией более не нужно вообще. Даже медицина и кладбища: кокон излучения не болеет и не стареет. Он практически бессмертен. И самое главное: Кокон един для всех, его составляющих. Миллиарды индивидуальностей становятся единым целым. Вся наша цивилизация есть единое существо, вобравшее в себя память и знания всех… Теперь понял?»
«Нне-т» - неуверенно ответил Эванс.
«Ну, тупизна… Это значит, что я – это и есть мы. Разум. В чем – то, может, даже Великий. Вся наша циля до последнего индивидума».
«Теперь понял. Но зачем тогда вообще жить… то есть бессмертно существовать?»
«Вот теперь верно фишку сечешь! Ни какого смысла в вечной жизни нет, если всё достигнуто. И смысл в такой жизни остается только один: мы, то есть я – хочу ещё больше знать. Знание – это, то ради чего живем мы – я живем эти миллиарды лет. Всё остальное не имеет для нас – меня значения».
«Так зачем вам Эксперимент? Что вы хотите?»
«В отношении вас мы циничны. Вы бы так сказали. Земля – это наша фабрика для первичного производства душ… Поясняю: душа для нас – это нематериальный интелектуально – энергетический объект, элементарная единица сложения Кокона. Сейчас Кокон составлен примерно полумиллиардом душ. Для возможности узнавать и больше понимать мир – их число должно расти».
«Но ведь число живущих и живших на Земле в десятки раз больше вашего полумиллиарда. Не понимаю. Не стыкуется…»
«У тебя роскошная душа! И быть тебе в посмертной бессмертной жизни украшением Кокона! Значит так: Не любая человеческая душа пригодна для нас. И заведомо большая часть людей умирает в реале, не воскрешаясь для вечной жизни в Коконе. Процент брака огромен. Кстати, я создал для вас понятие религии для того, чтоб в своей жизни вы хоть маленько затачивались под Кокон… И множащееся безверие и бездуховность в вашем теперешнем обществе нас тревожит. Процент брака зашкаливает и рвется к фатальным ста процентам. Вы становитесь нам бесполезны... Знал бы ты сколько и чего я вбухал в планетку, которую вы сейчас так бодро гробите…»
Он с неподдельной горечью вздохнул.
«Эээ… Это вы чего? Армагедон готовите?»
«Ну… Не то чтобы жу так прямолинейно, но где-то… Так! Нука!!» - голос внезапно вскипел и рванулся ввысь – «Ты чего себе тут позволяешь, мля?! Всё, марш в свою шкурку, мышь белая!» «Блин, чуть не сказал…» - Эванс успел уловить затихающие слова, прежде чем ментальный удар обрушился на него. Но он успел подумать, что Разум не поняли таки, что он успел увидеть Программу Продолжения Эксперимента. Через миг или вечность он открыл глаза и увидел потолочную плитку. Он опять был в своём теле. Он был собой.
…«Всё что вы мне рассказали – очень, очень интересно! И я даже готов Вам поверить, но… Мне надо писать медицинское заключение. О Вашем психическом здоровье. И если вы будете продолжать говорить про инопланетян, человеко – мамонтов и судьбы галактики – никто не позволит мне выписать Вас… И, к сожалению, не только выписать. Меня заставят Вас лечить, а я то знаю чем это обычно кончается… Вот мой вам совет: Молчите. Если не можете забыть, то хотя бы молчите об этом. А я постараюсь оформить вам устойчивую ремиссию и рекомендовать выписку на амбулаторное лечение. Это всё, что я могу сейчас сделать для Вас. Решайте…»
Месяц спустя, в очередном большом кабинете:
«Поймите, речь идет о судьбах человечества! И у нас осталось только девять недель… Часики тикают… Они забили на нас, они решили вывести более полезную для них рассу. И на этот раз они хотят использовать слонов… Через девять недель в наш мир придут Вторые. И они по определению будут превосходить нас во всем. И наш единственный шанс выжить в одном с ними мире – это войти с ними в контакт. Больше ничего – даже если мы сейчас перестреляем всех слонов, то наши общие хозяева только горько вздохнут и заложат новый эксперимент… Но на этот раз они позаботятся о дезенфекции экспериментального поля… От нас!»
«Слушайте, вас похоже зря из психушки выпустили» - с плохо скрытым раздражением ответил человек в большом кресле – «Выведите его вон»…
С небольшими вариантами эта сцена повторялось раз за разом. Эванс почти потерял надежду. Всё было бесполезно. Он устал звонить и добиваться. И тут телефон зазвонил сам… «Да.» - ответила трубка – «…Мы в курсе… С вами хочет поговорить человек, слово которого способно долететь до любого кабинета. Любого… Не надо имен… Спуститесь вниз, машина Вас ждет.»
Через пару минут, огромный, подобный глыбе черного льда, лимузин принял его в своё чрево и понес на загадочную встречу.
Часть 3
Сквозь затонированные стекла было трудно понять, куда они приехали. Снаружи замелькали неоновые огни и машина остановилась. Через подземный гараж (как он решил) его повели по безликим коридорам и трапам. Потом перед ним открыли дверь на улицу. Дальше шла дорожка крупного песка, упирающаяся в деревянную калитку. За садовой оградой щедро и густо цвела сирень.
«Идите» - ответил на немой вопрос человек в черном – «Вас ждут».
За калиткой цвел сад. Наливались на ветках сливы и яблоки, курчавились капустные кочаны, краснели огромными ягодами кусты земляники. Птицы щебетали в ветвях. В безоблачном небе сияло летнее солнце.
Посредине всего этого дачного великолепия – стоял небольшой рубленый домик под зеленой крышей. Дедушка, стоящий на его пороге, приветливо взмахнул Эвансу.
«Ну, здрав будь, мил человек» - добро сказал он – «Заходи, гостем будешь…»
«И вот этот – то старичок – лесовичок в любой кабинет позвонит?» - изумленно подумал Эванс.
«Эд» - представился он, протягивая руку.
Тот на удивление крепко ответил на пожатие: «А меня ни как звать не надо. Меня вообще нет. Я давно умер и вроде как на небесах проживаю… Иногда только, бывает, гостей к себе зову… вроде как тебя, на пример… Ну пойдем в дом. Почаевничаем, о делах поболтаем». Он сверкнул дыркой на стареньких трениках и повернулся, пропуская гостя вперед.
Они зашли на веранду. Здесь тоже ни единая вещь не говорила о богатстве или могуществе: обыкновенная обстановка русского дачного домика. Потрепанные жизнью венские стулья, диван, с годами уже почти распустивший на свободу свои натруженные пружины… И даже в место повсеместного электрического чайника на столе гудел самый, что ни на есть, настоящий русский самовар.
«Ну, садись, родной… Чайку попей с дороги - то… Варенье по гуще загребай. Своя малинка - то, настоящая, не магазинная! … А теперь рассказывай: подробно, обстоятельно, с самого начала.»
Эванс говорил минут двадцать. О том, что он успел увидеть на флешке: О том, что Разум очень расстроен состоянием нашей цивилизации и тяготится ей. Как обидно ему видеть, что мы творим с планетой. Его планетой. Сколько сил и средств потрачено им, чтоб сделать из неё конфетку, а мы вот теперь...
Что им планируется создание на Земле новой человекоподобной рассы на основе генотипа слона и дельнейшее существование обезьяно – мамонтов ему безразлично, если не сказать больше.
И что все чудеса, что последние годы происходят с погодой, климатом и вообще Землей – это есть планомерная перестройка мира людей в мир Вторых. И что единственный шанс на дальнейшее существование Первых (То есть людей) – это научится жить в одном мире со Вторыми, превосходящими людей по определению. Почти во всем. И всё что мы можем попытаться – установить с ними Контакт. Сразу. Немедленно. Пока не поздно. И это именно так, потому, что до прихода в наш мир Вторых – остались даже не месяцы… В запасе у людей осталось 37 дней, считая сегодняшний.
И для этого и нужна новая экспедиция. И деньги на оснащение. Большие деньги.
Дедушка больше отмалчивался, изредка переспрашивал, изредка посмеиваясь и хихикая. Выслушав Эванса до конца, он поднялся, давая понять, что разговор окончен.
«Позабавил ты меня, мил человек» - улыбаясь, сказал он – «Дурдом по тебе точно плачет, но что – то в тебе мне нравится… Денег я тебе дам… Только вот справки сначала наведу, поговорю кое с кем… А ты, пока суд да дело - поживи тут пару денечков… Что найдешь – всё твоё, бери, пользуйся. Ходи, куда хочешь, только за оградку не лезь. Да у тебя и не получится…»
На мгновение он прикрыл глаза… А следующий миг, когда он открыл их – на Эванса глянул другой человек. Холод льда и жесткость стального клинка были в его глазах.
«…Но если ты меня обмануть вздумал… Ты у меня до конца дней из психушки не выйдешь!»
Через мгновение маска доброго дедушки снова смотрела на него.
«Ну счастливо тебе тут! До встречи, мил человек!» И закрыв дверь, он захрустел кварцевым песчком по садовой дорожке…
«Попал» - с упавшим сердцем подумал Эванс – «Мафия. Этот Дон Корлеоне меня тут под цветочками и зароет».
Он достал телефон: прием отсутствовал.
…Час за часом он изучал свою уютную тюрьму. Почти везде участок огораживали густые, двухметровые ряды подстриженного шиповника. А когда он, намотав куртку на руки, попытался раздвинуть его – с внешней стороны живой изгороди возникла размытая тень размером с небольшого медведя. Он шагнул вдоль ограды. Тень следовала за ним, издавая тихий, нутряной рык.. Он ещё походил вдоль ограды, срывая налитые, спелые ягоды. Тень возникала в любом месте, стоило приблизится к ограде на вытянутую руку. И знакомится с ней ближе - желания не возникало. Ни малейшего. Калитка не запиралась, но дальше дорожка упиралась в стальную дверь без ручек, звонков и глазков. В стальной же стене. И тот же шиповник примыкал к ней справа и слева.
Когда зашло солнце – он увидел справа за изгородью далекие огни автомобилей на шоссе. С час или два он пытался сигналить им фонарем, но и это ничего не дало. Он тщательно осмотрел дом и понял, что открытый огонь здесь добыть нечем и неоткуда.
В напрасном ожидании прошел ещё день. В какой – то момент он со злостью схватил садовую лопату и начал копать – яростно и бессмысленно, неистово возмещая свой страх и беспомощность…
Он едва зарылся на дюжину дюймов, когда лопата звякнула о металл. Не труба, не обрезок строительной балки. Металлическая плита. И вправо и влево. Он тупо посмотрел на неё и оглянулся. Встал, нашел в сарайчике стальной прут. Вернулся и воткнул его в метре от ямы. Раздался стук металла о металл. Он обошел яму и ткнул прут с другой стороны… То же. В следующие пятнадцать минут он убедился, что участок стоит на железной плите. Весь.
Он сел на землю и обхватив голову, попытался понять, что может означать вся эта хрень. И ответа у него не было.
Слегка успокоившись, он допил найденную в серванте банку компота и снова принялся за изучение своей тюрьмы. Не общая уже внимания на собачий рык, он метр за метром внимательно осматривал изгородь. И остановился с замеревшим сердцем. Кнопка… Красная кнопка, неприметная посреди шипов и листьев. На конце метровой пластиковой трубки, выходящей из земли.
Минуту поколебавшись, он нажал её. Раздалось тихое шипение и кусты раздвинулись, образовав узкий проход. По краям поднялись прозрачные пластиковые экраны, отгородив тропу от острых шипов. Выход!
Эд поспешно рванул по дорожке, забыв осторожность. Но он не прошел пяти шагов, как мощный удар из пустоты бросил его на землю. Обалдело он пощупал набухающую шишку и осторожно встал. Его протянутые вперед руки уперлись в небо. Небо было холодным и твердым. Теряя чувство реальности, он зашарил по нему руками и что – то поддалось. И в небе распахнулись створки…
За фальшивым небом оказался блистер – выпуклый иллюминатор. Уже с трудом связывая видимое с понимаемым, он обалдело сунулся в него… Мозг отказывался понимать, то что видел. Он не мог увязать в одно целое кусты шиповника у себя за спиной, с огромным самолетным крылом перед ним. С облаками далеко внизу. И ещё дальше – с Землей в разрывах меж этих облаков… Садовый участок летел внутри гигантского самолета. В двенадцати километрах над Землей и на двухстах сотнях метров в секунду…
Он очнулся на потертом диванчике, на веранде.
«Ухты какой шустрый» - посмеивался дедушка – «Смотри – ка, догадался! Ну, прям, как я в молодости! Да, зря я тебя так напугал. Ну, сейчас отдохни пару часиков и домой тебя отправлю. Дел у тебя теперь много будет».
«Непостижимо…» - выдохнул Эд – «Так это всё… в самолете?!»
«Ага!» - ответил тот – «Эйр-бас 380-й, индивидуальный заказ. Баки такие, что можно вокруг шарика махнуть и не кашлянуть.»
«А… Зачем?»
«Ну нравится мне так! И позволить себе могу… Смотрю сверху на лоха в «рол-ройсе», что в пробке торчит и ни сном, ни духом не чует, какой он нищеброд! …А если серьезно – достали меня копы и друзья и журналюги и любовницы, черт их дери… Во-во: черт их дери! Меня теперь никто и не ищет. Я умер. Могу фотку моей могилки показать! И живу теперь в небесах. Вроде, как в раю. Только, бывает друзьям звоню… А бывает не только друзьям… Но в ступор от моих звоночков впадают одинаково!» - дедушка рассмеялся – «О! А вот и мой менеджер твоей экспедиции идет. Вы тут поговорите, а я пойду землянику окучивать.»
...Мир гудел растревоженным ульем. Все уже понимали, что нарастающие события ломают привычное бытие человечества, но только несколько десятков человек знали их суть… В прочем, теперь их число стремительно росло с каждым часом.
Новостные ленты будоражило всемирное и внезапное бешенство слонов. Все они единой массой покинули места обитания, начав странную и не понятную людям миграцию. Те из них, что были на работе или в услужении у человека – ломали изгороди, ворота и присоединялись к своим диким собратьям. Не разбирая дороги, не останавливаясь, не отдыхая - они стремились к каким – то только им ведомым точкам. И точки эти стремительно выстраивались в некий геометрический узор на поверхности планеты. Выглядели слоны выглядели истощенными и больными… или даже беременными.
На одном из тех полей, куда так стремились слоны – стояла пара вагончиков. В одной из них сотрудник экспедиции Эванса сменил у монитора.
«Я выйду увидеть это своими глазами» - сказал Эд.
«Странно. Я никак не могу понять их логики размещения… Почему всё места привязаны к берегам океанов?» - думал он.
Перед ним расстилалась обширная мелководная отмель, на которой сейчас невероятной фалангой замерли в безмолвном строю слонов. Он поднял голову и увидел в небе точно такой же строй замерших Ловцов Зари.
«Пять… четыре… три». Волна побежала по рядам, растущий стон боли слился в могучий единый звук. Поднимая тучи брызг слоны падали, бились в воде и их животы ходили волнами…
«Сейчас появятся Чужие» - мысленно улыбнулся Эд.
«Не надо так» - рассмеялся знакомый голос у него голове – «Они – Вторые, и никто больше».
«Оп!»- выдохнул Эд: усохшая оболочка, при жизни бывшая слоном – лопнула и выплеснувшихся остатках тела на мгновение мелькнуло что – то округлое, вытянутое и, как ему показалось, цветное. Ещё… Ещё…
Множащийся стрекот отвлек его. Он опустил бинокль. И обалдел... Вторые – не были антропоморфны, как он ожидал! Их генотип был построен не на паре мамонт – человек, а на паре слон – дельфин! Перед ним, высунув свои забавные мордашки – стояли сотни маленьких дельфинчиков… И их кожа переливалась всем цветами радуги.
…Широко улыбнувшись – он шагнул в воду. Ближние подошли, тыкаясь под ладонь, словно котята. Он посмотрел в бусинки их глаз и весело сказал себе под нос - «Какие же вы няшки…»
«Няяя…нияя.. йяш… яшк…няшк… няш – ки… Няшкии! Няшки! Няшки!» - вдруг залопотал ближний и сотни голосов на перебой загудели, старательно выговаривая человеческое слово…
«Ну, я вижу, что вы тут поладите» - довольно сказал голос – «Это и будет твоя работа до конца этой твоей жизни. Ты – Учитель начальной школы Вторых. Ты дашь им первое познание этого мира. Ты научишь их всему, что знаешь сам. Ты будешь их переводчиком и посредником в мире людей.»
«Я?» - ответил тот –«Но как…»
«Не беспокойся! Первое поколение ни в молоке, ни в заботе не нуждается. Это будет нужно их детям, но у тех уже будут они… Вы тоже такими были.» - рассмеялся Голос.
«Но как я смогу? Ведь таких лагун двенадцать, я не ошибаюсь?»
«Да. Но там есть свои учителя. А ты старший над ними Учитель. Директор Школы, вроде как!»
Конец