Выложу-ка я здесь резюме по этому сражению, которое при публикации работы попало под сокращение.

У всех исследований на эту тему, независимо от полноты и направленности, есть одна  общая деталь – критика действий немецких эсминцев, которые, де, несмотря на явное превосходство в силах, не смогли разгромить более слабого противника. Полный абсурд подобных утверждений очевиден – ни в одной из точек соприкосновения более слабого противника у немцев не было!

Вне всякого сомнения, отправной точкой сражения 1-2 мая стало торпедирование      U-456 «Эдинбурга». Успех лодки стал возможен благодаря решению  контр-адмирала Бонэм-Картера о самостоятельном следовании крейсера и настойчивости ее командира капитан-лейтенанта Тейхерта, по собственной инициативе долгое время преследовавшего противника и сумевшего двумя торпедами прервать его хитромудрое маневрирование.
Узнав о случившемся, вице-адмирал Шмунтд направил на уничтожение крейсера 3 эсминца капитана-цур-зее Шульце-Хинрикса. Зная силы противника, адмирал, тем не менее, не организовал взаимодействие своих эсминцев ни с находившимися в море лодками, ни с авиацией  (эта вообще до конца сражения так и не появилась над «Эдинбургом» и окружавшими его кораблями), так что непонятно, что мог сделать Шульце-Хинрикс в условиях полярного дня против крейсера, пусть даже неуправляемого, и четырех эсминцев. Перенацеливание вышедшей  группы на конвой только добавило путаницы.

1 мая и коммандер Ричмонд и капитан-цур-зее Шульце-Хинрикс четко руководили действиями своих соединений.                                                                                   Англичане умело построили оборону конвоя. Они полностью использовали климатические особенности маршрута - суда следовали вдоль кромки ледяного поля, обезопасив себя от атак с севера, а с началом нападения вражеских надводных сил укрылись во льдах,  предоставив эсминцам охранения отражать противника с южных секторов на открытой воде. Туман и снежные заряды ничуть не помогли немцам скрытно подобраться к цели – корвет «Сноуфлейк» радаром своевременно обнаруживал их на подходе и эсминцы Ричмонда полным составом успевали встретить их на дальних подступах к конвою. В противостоянии между эсминцами сторон превосходство немцев в количестве стволов и калибре артиллерии не играло ни малейшей роли. Англичан было больше, они стреляли на дистанциях эффективной стрельбы своей артиллерии, маневрировали среди плавающих льдин на высокой скорости и вели себя крайне агрессивно. А помимо четырех эсминцев у конвоя была еще и 2-я линия обороны - 4 корвета!
Шульце-Хинрикс с самого начала боя не смог найти противодействие смелым и решительным действиям своего оппонента. Максимум, чего сумели добиться немцы – поразить огнем артиллерии английский эсминец, причем тот не оставил боевую линию, и потопить торпедой одно из судов конвоя; последний успех был явно случайным, но обращает на себя внимание факт прицельной стрельбы торпедами на  такую большую дистанцию.  Шульце-Хинрикс объяснял свою неудачу тем, что конвой находился слишком близко к границе льдов и у него не было свободы маневра – приходилось нападать практически с одного направления, где его неизменно встречали вражеские эсминцы. В конце концов, он оставил конвой в покое и направился к первоначальной цели.

Если бой 1 мая был управляемым с обеих сторон, то 2 мая не было ничего подобного. Бонэм-Картер еще накануне самоустранился от управления находившимися около крейсера кораблями, дав указание эсминцам действовать индивидуально; до остальных кораблей охранения их задача так и не была доведена. В результате через час после начала боя оба английских эсминца были выбиты противником один за другим и стояли без хода. Однако исход сражения был решен уже через 10 минут после его начала, когда  «Эдинбург» обездвижил вражеский флагман. После этого Шульце-Хинрикс потерял контроль над ситуацией, а два других немецких эсминца  вынуждены были заняться защитой «Шёманна» и спасением его экипажа, поразив, по ходу, крейсер еще одной торпедой.                                                                                                                                                                           Стоит отметить, что и успех англичан, и успех немцев были из ряда вон выходящими. Условия стрельбы для канониров крейсера из башни В были невероятно сложными – цель быстроходная, дистанция порядка 4 миль, видимость плохая, голосовое целеуказание с мостика, собственный корабль на неуправляемой циркуляции. И, тем не менее, враг был поражен уже вторым залпом! Не менее выдающимся был и залп торпедистов Z-25 – видимость та же, цель непредсказуемо двигающаяся, дистанция 9,5 – 10 км.
У рассматривавших эту тему исследователей сложилось впечатление, что после того, как оба британских эсминца потеряли ход, два полностью боеспособных «Нарвика» были вполне способны истребить всю английскую эскадру (Б.Скофилд «Русские конвои»). Даже при отсутствии знакомства с немецкими документами возможности немцев явно завышены - во-первых, даже после третьего торпедного попадания главный калибр «Эдинбурга» еще около часа продолжал стрелять, во вторых, три тральщика Хинтона и «Рубин» были достаточно хорошо вооружены, чтобы не стать легкой добычей, а в третьих, на подбитых английских эсминцах была выведена из строя только часть артиллерии ГК. Немецкие же документы констатируют, что командиры эсминцев Группы «Нордмеер» с самого начала сражения в условиях плохой видимости идентифицировали тральщики 6–й флотилии как «эсминцы» -  Z-24 определил силы противника вокруг крейсера в пять эсминцев, причем «один типа «Трайбл», один типа J, по одному  типов F и Н и еще один американский», а в отчете, полученном SKL от Шульце-Хинрикса, фигурируют «4 эсминца, в том числе один типа «Трайбл» и один типа J». Так что, уверенные в численном превосходстве противника, «Нарвики» после выхода из строя флагмана вели исключительно оборонительный бой. Кроме того,  к моменту обездвиживания обоих британских эсминцев «Нарвики» уже израсходовали все торпеды и бо́льшую часть снарядов. В конце концов, после еще нескольких безрезультатных перестрелок между британскими и немецкими эсминцами, последние сняли экипаж «Шёманна» и поспешили покинуть поле боя. Вслед за немецким флагманом на дно ушел и английский, добитый торпедой своего эсминца. 
На этом двухдневное сражение завершилось. В ходе его 3  немецких эсминца сражались с британскими легким крейсером, шестью эсминцами и тремя тральщиками. Поставленные Командованием задачи были выполнены только отчасти – конвой уцелел (потопили только одно судно), а «Эдинбург» получил смертельное попадание, но это стоило Группе «Нордмеер» гибели флагмана.
SKL положительно оценило действия Адмирала «Нордмеер» против конвоя QP-11 и отметило «отличную работу эсминцев и подводных лодок». В то же время было указано, что «уничтожение крейсера и предположительно 5 судов и повреждение двух вражеских эсминцев не могут компенсировать гибель «Шёманна» из-за немногочисленности немецких легких сил на театре».  Вероятно, такую оценку можно читать как «слава Богу, что так отделались», поскольку при более меткой стрельбе артиллеристов британских эсминцев потери немцев, в условиях численного превосходства противника на поле боя, могли быть куда серьезнее.

Стоит отметить, что из-за ограниченного количества топлива для активных противоконвойных операций в полярных водах немцы смогли выделить в Группу «Нордмеер» всего три эсминца, хотя знали, что эскорт конвоев значительно сильнее. Ситуацию можно было бы исправить организацией взаимодействия между находившимися в зоне боевых действий надводными, подводными и воздушными силами, однако Командование Кригсмарины не утруждало себя чем-либо подобным даже внутри своей структуры, не говоря уже о взаимодействии с Люфтваффе. В результате британцы с минимальным в сложившейся ситуации уроном отбились в контролируемых противником водах и нанесли ему потери.
Исходя из этого, автор этой работы считает, что отправка трех эсминцев на уничтожение эскортируемого поврежденного крейсера в условиях полярного дня была ошибкой – это задача для авиации и подводных лодок. Немцы были плохо оснащены для продолжительного боя, имея в боекомплектах всего по 120-150 снарядов на ствол (у англичан – не менее 200). Поэтому, Группа «Нордмеер» имела шансы на успех, только если бы сосредоточилась на прорыве к конвою, действуя в этом направлении более агрессивно.

igor написал:

#1424810
И где тут взаимодействие организуешь?

Ну, тут противоречия нет. Силы немцев на Севере на тот момент были крайне незначительными. Приоритетной целью был определен конвой с запада. При всем вышесказанном, немцы разделили свои силы между восточным и западным конвоями, да еще и те самые три эсминца поднагрузили двумя задачами. Может, немцы имели сведения о грузе "Эдинбурга" и эсминцы получили приказ взять его на абордаж? Только в этом случае была оправдана посылка против крейсера группы "Нордмеер".

igor написал:

#1424810
Недостаток взаимодействия Адмирала Арктики с Люфтваффе - это не его косяк, это его беда. Люфты жили своей жизнью и никакому воздействию со стороны ВМС не поддавались.

В целом второе совершенно справедливо. Однако, известны случаи успешного взаимодействия. Взять тот же "Цербер". Тут, правда, было вмешательство на самом высоком уровне. А вот другой пример - сражения в Додеканезском архипелаге в сентябре - ноябре 1943 года. После 26 сентября английским КПУГ удался только один перехват немецких конвоев. В остальных случаях они сами перехватывались немецкими самолетами. Случайным ли это было, или генерал Мюллер договорился с командованием 10-го авиакорпуса?

Отредактированно CAM (15.03.2020 00:18:47)

CAM написал:

#1424851
На тот момент первая.

Да, подтормозил. Но сути не меняет. От челночного сопровождения бриты отказались.

CAM написал:

#1424867
Имеются ли официальные советские или англо-американские документы, которые могут пролить ясность на вопрос "так кому же?"?

Британцам. По стараюсь порыться- где то в переписке верховных встречал.

Кстати, потери немцев в личном составе оказались минимальны: на Шёманне погибли 1 унтер, 7 нижних чинов, 4 и 3 тяжело ранены. Легко ранены либо обморожены около 50. Вот кстати фактор, который тоже имел влияние на бой - обледенение.
На Z.25 погиб 1 обер-фельдфебель, 3 унтера и 1 тяжелораненый нижний чин умер в госпитале. Еще один тяжелораненый унтер выжил, 2 унтера и 3 нижних чинов были ранены легко. На Z.24 потерь не было.  Итого по 13 погибших и раненых, в принципе, не много.

Prinz Eugen написал:

#1424949
Арктические конвои и конвои на Мальты - для Британии это вещи противопроложных порядков..

Принц не придумывайте.  Если бы стоял вопрос- или конвой, или русские сдаются поперли бы невзирая на потери.

Georg G-L написал:

#1424957
Есть в письмах Молотова - Уманскому и Вышинского - Громыко

Угу. Точно.

Georg G-L написал:

#1424957
А какова позиция люфтваффе?

В данном конкретном случае - не могу сказать, не изучал. Наверное что-то должно быть в морских доках. Из недавно попадавшегося, про лето 1942 г. на Балтике, на просьбу бомбить тральщики на заграждениях и подлодки в Кронштадте/Ленинграде 1 ВФ ответил, что сил нет, перебросить ОбдЛ неоткуда, нужны в других местах. Обещали, что если вдруг русский флот выйдет в море большой силой, они конечно разово против них все самолеты пошлют, какие есть... Ну то есть, дали отлуп просто.

igor написал:

#1424967
Такие бы в хорошем где взять.

в хорошем не будет...снимали как могли

РыбаКит написал:

#1424961
А в США через Владик и шло.

Серебро в 1942 году отправляли и через Архангельск. Но это видимо - в рамках "обратного ленд-лиза" т.е. как сырье...

igor написал:

#1424967
Вроде не страшно выглядит.

кто там в море в марте бывал - поймет...

Prinz Eugen написал:

#1424949
Извини, но ты путаешь тёплое с мягким...

Так на войне теплое быстро становится мягким. Помнится, PQ-18 имел задачу "прорваться любой ценой" (его проводка была политическим вопросом) и под это дело сгребли по сусекам 16 эсминцев с торпедным вооружением только в ближнее охранение, чтобы оно самостоятельно могло дать бой немецким надводным силам.