Serbal написал:

Оригинальное сообщение #44638
Фодезин

Виллим Фондезин в русско-шведскую войну командовал русской эскадрой в Копенгагене. Собственно говоря - задача этого отряда - блокада Гетеборга, чем господин Фондезин так и не удосужился заняться, имея три  100-пушечных корабля ( "Иоанн Креститель", "Три Иерарха" и "Саратов"), три 74-пушечных корабля ("Александр Невский", "Максим Исповедник" и "Сисой Великий"), 66-пушечные корабли "Северный Орел" и "Прохор" и 3 фрегата - всего 8 ЛК и 3 ФР. Императрица сильно волновалась по поводу Копенгагенской эскадры: "Фондезин проспит и потеряет корабли", м как показало время не ошиблась.
В общем Виллим Петрович так и проторчал в Копенгагене все удобное время, более того - после смерти Грейга не схватил удачу за хвост и не перехватил потрепанный шведский флот.
Позже Екатерина так же произнесла знаменитую фразу об адмиралах братьях Фондезиных (Мартыне и Виллиме): "Тот виноват перед отечеством, кто ввел обоих фон Дезинов в адмиралы".

Serbal написал:

Оригинальное сообщение #47325
А почему, осознавая некомпетентность Фондезина, не заменила его другим адмиралом ?

Дык после смерти Грейга некем было. Что Козлянинов, что Фондезины, что Чичагов.... Хотя вру. Был Круз, отличный командир, но он был моложе чем вышеупомянутые господа, поэтому флот ему под начало не дали.

Renown написал:

Оригинальное сообщение #47350
Скорее - секретарь Адмиралтейства граф Чернышев.

Разве звания генералов/ адмиралов присваивались не императорским указом ? В таком случае, Екатерина II несёт полную ответственость как вышестоящий руководитель, принимающий решение, и нечего на Чернышёва сваливать...

Насчёт эскадры фон Дизена - вроде часть кораблей планировалась отправить в Архипелаг (повторить опыт предыдущей войны), и ожидалось прибытие ещё нескольких судов... Войны ждали, но всё равно оказались не готовы - шведский флот перехватил два фрегата ("Ярославец" и "Гектор"). А на начало войны в Копенгагене было всего три 100-пушечных корабля. Остальные шли из Архангельска.

Отредактированно странник (26.03.2009 16:01:22)

Повалишин с 4 кораблями ("Сисой Великий" сел на камни был снят и ремонтировался до 1789 года ) и 2 фрегатами присоеденился к Фондезину 28 августа. До этого Фондезин располагал только 3 100-пушечными кораблями и 1 фрегатом. Он успел еще поссориться с датчанами и 20 декабря 1788 года сдал эскадру Повалишину.
Грейг так характеризовал Фондезина: "Человек исправный, послушный подчиненный и довольно оаытный в военном деле, потому что провел все время с 1769 года, в прошедшей архипелагской кампании. Его главный недостаток состоит в излишней осторожности", а  Козлянинова:  "хороший офицер и довольно отважный". Кстати Головочев хорошо отзывается о действиях Козлянинова (в рамках данных ему инструкций).
Головачев приводит следующую характеристику В.Я. Чичагову: "Он был хоршим капитаном и хорошим начальником эскадры в мирное время, когда можно было спокойно расставлять корабли, но он ни разу не был, во всю свою жизнь, в действительном сражении и на 64 году своей жизни трудно ему было изучать сумятицу боя и все страсти, волнующие человека во время кровопролития, чтобы потом свободно и верно управлять ими в свою выгоду".
А.И. Крузу было 62. Его кандидатура на пост командующего выдвигалась, но "он  был строптив, запальчив с подчинеными, неуживчив с равными и Импеоратрица несмотря на ходатайства Чернышева и Храповицкого не решилась его назначить.
Был еще вице-адмирал Яков Филиппович Сухотин, позже погибший в сражении у Стирсуддена (Красногорском).

странник написал:

Оригинальное сообщение #48083
Однако, из всех наших адмиралов только Чичагов получил Георгия 1й степени

Ну и что?
По идее эта награда должна бы была принадлежать Самуил Карлычу Грейгу, на не Чичагову.

Эд написал:

Оригинальное сообщение #48118
Даже Екатерина сочинила

На могилу Чичагову она тоже сочинила: «Съ тройною силою шли шведы на него, Не проглотятъ они насъ и узнавъ, онъ рекъ: Богъ защитникъ мой и Отразивъ, пленилъ и победу получилъ»

Дезин, Вилим Петрович фон

— адмирал, родился 1740 г., умер 30 декабря 1826 г. В 1754 г. поступил в Морской кадетский корпус, в 1757 г. произведен в гардемарины и плавал (1754—1758 гг.) ежегодно из Кронштадта в Архангельск и обратно; 1758 произведен в мичманы и плавал на брандерном фрегате "Салафагел" до Копенгагена. Следующий год фон Дезин находился при описи Прусских и Померанских островов; в 1760—1761 гг. участвует в Кольбергской экспедиции в качестве адъютанта начальника русского морского десанта, капитана 1 ранга Спиридова; в 1762 г. произведен в унтер-лейтенанты, а в 1764 г. в лейтенанты. В 1769 г., на корабле "Евстафий Плакида", под командою капитана 1 ранга фон Круза, пошел в Средиземное море в эскадре адмирала Спиридова; 30 июля произведен в капитан-лейтенанты и участвовал в Морейской экспедиции; затем был переведен на корабль главнокомандующего графа Орлова "Три Иерарха", на котором был 25 июля 1770 г. в Чесменском бою. Затем сам командовал 16-пушечным фрегатом "Св. Павел", после чего вступил во временное командование флагманским кораблем "Три Иерарха", сдав который в 1771 г., остался на том же корабле в должности казначея при графе Орлове. 24 июня 1771 г. произведен в капитаны 2 ранга и участвовал 2 ноября в десантной вылазке, при атаке крепости на острове Митилене.

1772 г. фон Дезин, командуя кораблем "Всеволод", крейсировал в эскадре контр-адмирала Елманова, которая пошла для поиска от Аузы до Дарданел, где и заняла станцию. 19 мая было заключено перемирие до 1 ноября. Турки обязались не предпринимать никаких наступательных и подготовительных действий; но 19 сентября главнокомандующий, будучи около острова Хиоса и, получив официальное извещение о разрыве перемирия, послал отдельную эскадру для блокады Дарданел и для розыска турецких судов. Одна из эскадр была поручена командиру фрегата "Северный Орел", капитану 2 ранга фон Дезину, и состояла из трех фрегатов, 1 пакетбота и 1 полаки, и пошла занять место в Самосском канале: но действия фон Дезина ограничились лишь взятием нескольких незначительных призов. Здесь фон Дезин простоял до 16 июля 1773 года, когда со своими судами вошел в состав отряда контр-адмирала Елманова, долженствовавший идти и атаковать крепости Бодрум и Станчио сделать всевозможный вред берегам и вывести из-под Бодрума стоявшие там фрегаты; но эта экспедиция оказалась очень неудачной.

10 июля 1774 г. был заключен Кучук-Кайнарджийский мир, и тем окончилась Архипелагская кампания. Фон Дезин вернулся обратно в Россию и был назначен, в 1776 г., командиром корабля "Европа"; а 7 июля произведен в капитаны I ранга и назначен в комиссию для разбора журналов, планов и карт архипелагской экспедиции и для составления по ним исторического описания. В 1778 г. 10 октября фон Дезин был назначен начальником 8-ой эскадры, состоящей из судов: корабли: "Слава России", "Благополучие" и "Твердый", фрегаты: "Мария", "Александр" и "Воин". В 1779 г. фон Дезин плавал в Балтийском море со своею эскадрою того же состава; лишь "Слава России" заменен кораблем "Царь Константин".

28 февраля 1780 г. была объявлена знаменитая декларация о вооруженном нейтралитете, и, для поддержания объявленных Императрицею начал, было снаряжено три эскадры контр-адмиралов Борисова и Круза, и из Архангельска под командою старшего из капитанов, капитана I ранга Вилима фон Дезина; она состояла из 2-х 66-пушечных кораблей "Не тронь меня" и "Иануарий" и 2-х пинков "Евстафий" и "Кола". Эта эскадра должна была плавать к Нордкапу и до Белого моря, охранять торговлю и уничтожать каперов. Коллегия, ввиду большой болезненности на эскадре в прошлом 1779 году (в эскадре Хметевского, посланного для того же), на этот раз распорядилась, чтобы был отпущен на суда "сбитень на один месяц, сахарная патока для употребления с кашей и вяленый щавель для щей". У Нордкапа рекомендовалось собирать щавель и траву, называемую Кокляриум; число медикаментов увеличено, но врача не назначено, ибо вместо него признано возможным назначить "хорошего подлекаря".

Эта эскадра только 10 июня пошла по назначению, 23 июля начала свое крейсерство, а 13 августа пинки, по случаю увеличения числа больных и по имеющейся у них течи, пошли к своим (то есть отечественным) портам. Через 5 дней корабли тоже ушли к своим портам; при этом случилось следующее: пинки шли сначала соединенно, но 19 августа разлучились; 1 сентября они опять видели друг друга, но на следующий же день потерялись из вида и разлучились. 9-го сентября "Евстафий" погиб у берегов пустынного шотландского острова Грофкерри (из 176 человек команды, 6 женщин и 3 детей 5 матросов спаслось на обломках), 15-го, сентября "Кола" встретил корабль "Иянуарий", у которого грот-мачта была сломана; условились идти соединенно, но на следующий день суда опять разлучились. 23 сентября фон Дезин со своим кораблем пришел в Копенгаген, не имея никаких известий о судах его эскадры, и, воспользовавшись тем, что эскадра контр-адмирала фон Круза шла в Кронштадт, присоединился к ней, куда и пришел 17 октября. Суда же его эскадры: "Иянуарий" без грот-мачты под фальшивым вооружением спустился в Берген, где чинился и зимовал; "Кола", имея 3 умершими и 17 человек сильно больными, 2 октября пришел в Копенгаген, где тоже зазимовал. И так, фон Дезин пришел один, растеряв свои суда по дороге, за что и получил выговор от Адмиралтейств-Коллегии, в котором еще ставилось ему на вид: "в присланном рапорте пропущено число больных и время, когда рапорт писан". 1782 г. июня 7 Д. назначен был командовать судами Азовской флотилии, под главной командой начальника заводимого на Азовском и Черном морях флотов адмирала Алексея Наумовича Сенявина; 28 июня того же года он произведен в капитаны генерал-майорского ранга, а 14 июля в контр-адмиралы; в 1787 г. сентября 22 произведен в вице-адмиралы. В 1787 г. снаряжалась эскадра под командою адмирала Самуила Карловича Грейга. Его, в письме от 27 марта 1788 г. граф Безбородко спрашивал: "каких флагманов он наиболее способными находит в архипелагскую экспедицию", и на это Грейг отвечал: "из старших (старшинство в линейной службе весьма уважалось) Вилим фон Дезин (вице-адмирал) наиболее для этого способный; это хороший моряк, хорошо знающий службу: он служил в Архипелаге в течение всей последней кампании (1769—1774). Единственный его недостаток состоит в несколько излишней осторожности в тот момент, когда подлежит рисковать совершенно всем".

2 июня фон Дезину было поручено с эскадрою 3—100 пуш. корабля "Саратов", "Три Иерарха", "Чесма", фрегат "Надежда" и 5 транспортов, и предписано идти к Копенгагену, перейти Зунд и ожидать остальные суда эскадры Грейга. 5 июня фон Дезин снялся с Кронштадского рейда; 10-го он приблизился к острову Готланду, где встретился со шведскою эскадрою, состоящею из 12 кораблей, 5 фрегатов и 3 катеров, находившеюся под командою брата Шведского короля Густава III, — генерал-адмирала шведского флота, герцога Карла Зюдерманландского. Герцог в 11 ч. утра прислал к фон Дезину офицера с требованием уведомить, куда наша эскадра идет и какое ее назначение. Фон Дезин ответил, тогда герцог потребовал салюта, но трактата о салютах со Швециею не было, а потому это была лишь придирка, чтобы вызвать русского адмирала на дерзость. Фон Дезин отсалютовал герцогу выстрелами и объявил, что он делает этим вежливость особе главнокомандующего шведским флотом, как брату короля. Герцог ответил ему 8-ью, как младшему. Этим инцидент был исчерпан, вызов не удался. Разойдясь с неприятелем, фон Дезин пошел дальше, но за противными ветрами лишь 29 июня пришел в Копенгаген, где скоро и получил указ от 27 июня о начале военных действий со шведами. В это время он уже был по ту сторону бара; ему нужно было проводить наши два транспорта "Кильдюин" и "Соломбалу", следовавшие в Архангельск с пушками, для строившихся там судов. Миновав Скаген и Дернеус, он, не встретя шведских судов, решил отпустить транспорты одни; но как только транспорты отошли от эскадры, за ними погнались 3 шведских фрегата, которых фон Дезин не видал. "Кильдюин" был взят в плен, а "Соломбула" избежал плена, вернувшись к эскадре, увидавшей лишь результаты случившейся с ними драмы. Фон Дезин поспешно снялся с якоря, погнался за шведами, но безуспешно: они скрылись в шхерах.

Фон Дезин оправдывался, но его оправдания были неосновательны, а потому и вызвали неудовольствие Адмиралтейств-Коллегии. Храповицкий в своем журнале указывает, что раздраженная императрица сказала: "Тот виноват перед отечеством, кто ввел обоих фон Дезинов в адмиралы". Брат Вилима Петровича, контр-адмирал Мартын фон Дезин, медлил и очень плохо распоряжался в Гогландском сражении. 16 августа Вилим фон Дезин со своим отрядом был вызван в Копенгаген, где он и получил новые инструкции: 1) Чтобы фон Дезин поспешнее переходил обратно в Балтийское море и готовился к военным действиям. 2) Стараться получить содействие датчан и с ними блокировать Карлскрону, что необходимо, дабы пресечь сообщение шведского флота и с его главным портом; причем указано фон Дезину, что он со своими судами — вне всякой опасности, потому что адмирал Грейг не выпустит шведского флота из Финского залива без нового сражения и будет его преследовать. 3) Фон Дезин, даже если не получит подкрепления от датчан, должен идти и блокировать Карлскрону и сразиться со шведским флотом, если он будет возвращаться туда из Финского залива, истощенный после нового сражения с Грейгом. Во всяком же случае, стеречь его там и преградить ему путь, а потом возвращаться зимовать в свои порты. — Из Архангельска пришли суда под командою контр-адмирала Повалишина и вошли в состав эскадры фон Дезина, у которого к 30 августа собралось: 3—100-пушечных, 2—74-пушечных и 2—60-пушечных — всего 7 кораблей, 3 фрегата, 2 катера и 4 транспорта, да еще от датского правительства 3 корабля и 1 фрегат. Фон Дезин беспрерывно получал от Грейга самые точные указания, что делать; но он все время медлил и только 23 сентября занял пост между южной оконечностью Эланда и шведским берегом, имея крейсеров за Эландом в море и у Карлскроны; здесь он получил приказание, по окончании кампании, идти в Копенгаген, а на зимовку перейти в Христиансанд или Флекере и строжайший наказ от Грейга, чтобы оставаться в крейсерстве до самого позднего осеннего времени, т. е. до половины или исхода ноября, когда уже шведскому флоту не будет никакой надежды туда возвратиться. Но фон Дезин поступил совсем иначе: 17 октября, то есть уже после кончины Грейга, фон Дезин, будучи у Карлскроны, получил от Козлянинова следующее известие: 1) эскадре покойного Грейга велено идти на зимовку; 2) эскадра фон Дезина будет усилена 3 линейными кораблями (скажи фон Дезин хоть слово, ему прислали бы еще больше судов); 3) напоминалось принять все меры, дабы не пропустить шведский флот в Карлскрону. Фон Дезин вполне имел возможность доставлять на все свои суда свежую провизию и пресную воду: пост был спокойный и климат теплее Ревельского. Козлянинов держался в открытом море под Наргеном почти до половины ноября и ушел в гавань, лишь по Высочайшему повелению. Следовательно, можно было ожидать, что фон Дезин, имея столько судов и удобное сообщение, простоял бы во всяком случае не меньше. Как только фон Дезин получил от Козлянинова вышеуказанные известия, он собрал совет, на котором было постановлено держаться у Карлскроны еще лишь 3 дня, то есть по 20 октября, говорили: "все уже наши суда пошли к портам, так нам-то здесь за что же дольше других оставаться?" В донесении своем в Петербург он не очень стеснялся в доводах, принудивших его оставить столь важный и ответственный пост, как блокада главного шведского военного порта. Он в своем донесении написал, что пресной воды у него остается не свыше как на 3 недели (а потому простоять решил лишь 3 дня), что "некоторые корабли" имеют повреждения (все суда его были новые), что у него на эскадре много больных и некоторые другие причины. Одним словом, это было окончательное нарушение Грейговских планов и предположений на нынешнюю кампанию. Фон Дезин 20 октября, даже не дождавшись посланных к нему от Наргена 3 кораблей, ушел в Копенгаген и 30 октября перешел на мелководье. Не умея уладить с датским портовым начальством, он замедлил переход в Христиансанд, пропустил попутный ветер и простоял до 22 ноября, то есть около месяца; а тогда задул противный ветер и пошел лед. Фон Дезин тогда начал поспешно располагаться в Копенгагене на зимовку; при этом 3 корабля были поставлены на мель. Вопреки всем инструкциям, лишь 26 ноября он назначил крейсерский отряд капитана Овцына в Каттегат, пропустив много времени; отряд этот—2 корабля, 2 фрегата и катер — только 2 декабря мог тронуться по назначению. 3-го декабря вода в проливе поднялась, и пошел густой массой плавучий лед и заставил отряд Овцына возвратиться, причем лишь один корабль успел вернуться к эскадре, а остальные суда застряли во льду. Ночью, 4 декабря, мороз усилился столь сильно, что весь пролив покрылся льдом толщиною в 2 вершка. Днем сильно прибыла вода, а к ночи лед всей своею массой тронулся к востоку и с собою потащил все наши суда и стал нажимать их к шведскому берегу. К счастью, к утру суда успели задержаться. Далее с 5—12 декабря суда были в большой опасности, плавая то к шведским, то к датским берегам вместе со льдом. Наконец, 20 декабря получен был приказ фон Дезину сдать эскадру контр-адмиралу Повалишину, а самому ехать в Петербург. Получив еще вначале известие, что эскадра не вошла в порт, а показался уже лед, Императрица сказала: "Фон Дезин проспит и потеряет 11 кораблей". Тем не менее, он 27 ноября 1792 г. награжден был орденом Св. Георгия 4 ст. за 18 морских кампаний, а 23 сентября 1793 г. орденом Владимира 2 ст.

В 1794 г. Дезин назначен был главным командиром учебного флота и галерного порта; 13 ноября 1796 г., то есть уже после вступления на престол Императора Павла — награжден орденом Анны 1 ст., а 8 июня 1797 г. произведен в адмиралы, с назначением начальником дивизии Красного флага, и 8 августа сдал начальство над учебным флотом. В 1798 г. назначен Дезин был директором Балтийского штурманского училища и исправлял временно должность главного командира Кронштадтского порта, за отсутствием адмирала Пущина. В 1799 г. января 21 назначен главным командиром Черноморского флота. В бытность фон Дезина главным командиром Черноморского флота, шла война с Франциею в Средиземном море, и наш флот, под командой Ушакова, соединенно с турками, успешно действовал против неприятеля. По воле императора Александра I был учрежден "Комитет по образованию флота" и поручено ему одределить состав необходимого для России флота сообразно морским силам соседних государств, а затем заняться пересмотром всех морских регламентов, уставов и штатных положений для флота и его управлений. Комитет этот состоял под председательством действительного тайного советника графа A. P. Воронцова, а членами его были назначены адмиралы: В. П. фон Дезин, Н. С. Мордвинов, Балле и Монаров, вице-адмиралы Карцев и П. В. Чичагов, — он же и докладчик у государя — и капитан 1 ранга A. С. Грейг. Комитет рассмотрев и выполнив порученное ему дело, был закрыт 5 апреля 1805 г. (П. С. З. № 21703); — фон Дезин был тогда назначен членом адмиралтейств совета. Одновременно с занятиями в "комитете для образования флота", фон Дезин с 21 мая 1802 г. был присутствующим в Правительствующем Сенате, а 1 января 1810 г. был назначен членом Государственного Совета по департаменту военных дел с оставлением в сенате, где он заседал до 1804 г. в 4 департаменте; 1805—1808 в 5 департаменте; 1808—1826 в 1 отделении 5 департамента. В 1826, в день коронации Императора Николая I-го был пожалован орденом св. Владимира 1 ст.

Из Энциклопедии Половцова. Автор справки В.П. Белавенец.

Эд написал:

Оригинальное сообщение #48241
Правда.

В смысле надпись эту на памятнике поместили.

Georg G-L написал:

Оригинальное сообщение #48274
Царица

В 1788 г., когдва Грейг отправился против шведов, а Чичагов готовил резервную эскадру, встревоженная Екатерина запросила его мнение о перспективах. "Да вить не слопает", - утешил бабусю Чичагов. Возмоно, это стоило ему поста главкома после смерти Грейга. Личное знакомство с монархом - большое дело, так было и у нас, и, скажем, во Франции при Людовиках.

Georg G-L написал:

Оригинальное сообщение #48287
правда его отравили?

О этом ничего не знаю Сильно болел (лихорадка, много работал без устали). Готовился атаковать шведов в Свеаборге.

Буйный написал:

Оригинальное сообщение #48393
Грейг и Карл Зюдерманландский были массонами

Это действительно было так, и стокгольмская масонская ложа считалась как бы центром северного масонства, что ничуть не помешало Грейгу громить шведов, если бы он не умер, то, возможно, сумел бы сжечь шведский флот, запертый в Свеаборге после Гогланда, и война тогда же и закончилась бы. Герцог Карл упрекал Грейга в использовании при Гогланде бомб и брандскугелей, "мы же как бы братья, надо бы гуманнее". Грейг отвечал, что использовал (по необходимости) те снаряды, которые приготовили к походу в Средиземное море против неверных турок (против которых все средства хороши).