Dated, Washington, 1904.
Received, Aug. 20th, 3.40 a.m.

Komura,
    Tokyo.

187. Aug. 18th. Received your telegram of today in Japanese language regarding Chefoo incident, but as I think my telegram 185, which has been just sent, will show you the attitude of the President and the views of Secretary of State which they will maintain even after their perusal of memorandum, I wish you will further inform me your views of my report contained in above telegram before I act upon your new instructions. From all interviews with Secretary of State, I infer that in his views restitution of Russian destroyer to China does not necessary imply the admission on our part of the breach of neutrality by Japanese destroyers and appears therefore that if Imperial Government  can find it feasible to restore Russian destroyer to China with her full understanding of the position taken by the Imperial Government in the case and also with her full recognition of certain conditions to the end that restitution of Russian will not be looked upon to constitute precedent to be observed in case that larger vessels of Port Arthur squadron should take refuge hereafter at Chefoo, then such measures may be found enough to meet friendly suggestion of the President without compromising position taken by Imperial Government and without impairing chances of the the success of Jmperial Japanese navy. If however Chinese Government are not willing to agree to such measures with such understanding and under such conditions as above referred to, I wish you will instruct me to say the President and Secretary of State, in addition to your new instructions, that Imperial Government cannot agree to their suggestion without such understanding and such conditions. Otherwise virtual repetition of the contents of memorandum already handled to them, I fear, will not convince them of our sincerity in consideration of their friendly suggestion.

Takahira.

Отправлено, Вашингтон, без даты.
Получено, 20-го августа 1904. 3:40 утра.

Komura,
    Токио.

№ 187. 18-го августа. Получил сегодня вашу телеграмму на японском языке относительно инцидента в Чифу, но как я думаю моя только что отправленная телеграмма № 185 продемонстрирует вам позицию президента и мнение государственного секретаря, которых они будут придерживаться даже после прочтения меморандума. Я хочу, чтобы вы проинформировали меня о вашем мнении о моем сообщении, которое содержалось в указанной телеграмме, прежде чем я начну действовать в соответствии с вашими новыми инструкциями. Из переговоров с государственным секретарем я сделал вывод, что по его мнению передача русского миноносца Китаю не обязательно означает признание нашей стороной факта нарушения нейтралитета Китая, и по-видимому если имперское правительство сочтет целесообразным возвратить русский миноносец Китаю при условии полного понимания последним позиции, занятой имперским правительством в данном деле, а также полным признанием Китаем того факта, что возвращение судна не будет впоследствии использовано в качестве прецедента в том случае, если крупные суда Порт-Артурской эскадры попытаются укрыться в Чифу в дальнейшем, то подобные меры могут считаться достаточными чтобы удовлетворить дружественное предложение президента без ущерба для позиции императорского правительства и без снижения шансов на успех императорских японских военно-морских сил. Если же, однако, китайское правительство не пожелает согласиться на подобные меры при условии вышеуказанного понимания и вышеуказанных условий, я хочу чтобы вы поручили мне сказать президенту и государственному секретарю, в дополнение к новым инструкциям, что имераторское правительство не может согласиться на предложение президента в остутствие понимания и согласия с вышеуказанными условиями со стороны китайского правительства. В противном случае фактическое повторение содержания уже переданного им меморандума, боюсь, не убедит их в нашей искренности при рассмотрении их дружественного предложения.

Takahira.

Отредактированно vs18 (20.04.2009 14:50:21)

Dated, Berlin, Augt. 19 1904. 2.35 p.m.
Received, Aug. 20 1904. 7.30 a.m.

Komura,
    Tokio.

No. 341. In reference to your telegram 280 to our Minister to United States, I handed Acting Minister for Foreign Affairs Augt. 19th memorandum as instructed. He did not make any special remark but said that German Government would take not of it. In reply to my inquiry he said that so far he did not remember seeing any Russian official protest on the question. He has not yet received information in regard to Japanese prisoners at Kiaochow.

Inouye.

Отправлено, Берлин, 19-го августа 1904 года. 2:35 дня.
Получено, 20-го августа, 7:30 утра.

Komura,
    Токио.

№ 341. В соответствии с вашей телеграммой 280 нашему послу в Соединенных Штатах, я 19-го августа собственноручно передал меморандум исполняющему обязанности министра иностранных дел как было указано в инструкции. Он не сделал каких-либо специальных замечаний, однако отметил, что правительство Германии примет меморандум к сведению. В ответ на мой запрос он ответил, что на данный момент не припоминает никаких официальных протестов со стороны России по данному вопросу. Он до сих пор не получил информации в отношении заключенных (пленных) в Киао-Чао.

Inouye.

Le contre torpilleur russe "Reschitelny" venant de Port Arthur est entre le 29 Juillet - 11 août dans le port de Schefou où, après entente avec les autorités chinoises, il fut complètement désarmé.

Le lendemain deux torpilleurs japonais sont entrés dans le port et vers 3 heures du matin se livrèrent a une attaque armée contre "Reschitelny" qu'ils savaient hors d'état de se défendre.

Bien que, sur l'ordre du Commandant Rostposkovrsky, une explosion se soit produite a bord du torpilleur russe, ce dernier ne coula pas et fur emmené hors du par les torpilleurs japonais.

Le Commandant, deux officiers, un mécanicien et la plupart des matelots ont pu se sauver a la nage, quoique les Japonais aient continué a tires sur eux alors qu'ils étaient déjà dans l'eau.

Contre un tel acte qui constitue une violation flagrante de la neutralité de la Chine, du droit international et des usages de la guerre constamment observés par les peuples européens, le Gouvernement Impérial de Russe élevé la protestation la plus formelle et la plus énergique.

Русский контр-миноносец "Решительный" прибыл 29 июля/11 августа из Порт-Артура в Чифу, где, по согласованию с китайскими властями, он был полностью разоружен.

На следующий день в гавань вошли два японских миноносца, которые около 3-х часов утра предприняли вооруженное нападение на "Решительный", который, как им было известно, был беззащитен.

Хотя по приказу командира Рощаковского на борту миноносца был произведен взрыв, последний не затонул и был постепенно выведен [из порта] японскими миноносцами.

Командиру, двум офицерам, одиному механику и большинству моряков удалось спастись вплавь, хотя японцы продолжали стрелять в них, когда они уже были в воде.

Против этого акта, представляющего собой вопиющее нарушение нейтралитета Китая, международного права и соблюдаемых народами Европы правил ведения войны, Русское Императорское правительство заявлет официальный и самый решительный протест.

Отредактированно vs18 (20.04.2009 19:00:13)

Dated, Washington, 1904.
Received, Aug. 21. 1.20 a.m.

Komura,
    Tokyo.

No. 188. August 19th.

Your telegram 287 received. I could see Secretary of State before he leaves for country this afternoon, and expressed high appreciation of Imperial Govt., as therein instructed, and also explained position taken by them as stated in your telegram 286. He said that suggestion of the President was entirely informal one, which the latter and he thought they could make when deemed proper, and it was intended by no means to insist upon the adoption of the same, as the Japanese Govt. are in the best position to decide how to shape their conduct and also how to judge war situation. I used every effort to convince him of the circumstances forcing Japanese Govt. to maintain position taken by them, and so far as Secretary of State is concerned, while I do not notice any particular change in his attitude towards me, I cannot help feeling that he is yet far from agreeing with our views. As ever, general impression prevails that Secretary of State, as the author of plan for neutralization of China, is disappointed keenly by the present development and that the President strongly shares the feeling. Secretary of State consented to my request to see the President before leaving Washington to convey your appreciation and to communicate to him what I explained, but I cannot tell what the President had to say. Most influential newspapers still continue to denounce incident and New York Times says in substance that Japan will lose sympathy of the whole civilized world which has been hitherto one of the important sources of her strength in this war. In view of popular sentiment being aroused thus bitterly against Japan, I fear that attitude hereafter to be observed by the U. S. Govt. towards us will be affected, by reason of coming Presidential campaign. Under the circumstances, I venture again to submit to your consideration, first, immediate publication of reasons for our position hitherto maintained; and second, the return of vessel to Chine with the declaration which naturally suggest themselves. Such large-minded and far-sighted action, if it is possible to be taken, I am sure will add to our prestige and avert danger of alienation of public sympathy in this country. I may also add that there is still room for such measure, so far as it concerns with U.S. if Japanese Govt. can choose so.

Takahira.

Отправлено, Вашингтон, 1904 год, без даты.
Получено, 21-го августа 1904. 1:20 ночи.

Komura,
    Токио.

№ 188. 19 августа.

Ваша телеграмма № 287 получена. Я смог увидеть государственного секретаря сегодня во второй половине дня до его отъезда, и согласно указаниям выразил глубокую признательность императорского правительства, а также объяснил позицию, занятую правительством согласно вашим указаниям в телеграмме № 286. Государственный секретарь сказал, что предложение президента, которое президент и он сам, как они полагали, могли сделать, было полностью неофициальным, и это предложение ни в коем случае не является настоянием делать что-либо подобное, так как японское правительство находится в лучшем положении, чтобы решать, как формировать свое поведение, а также как трактовать военную ситуацию. Я использовал все возможности, чтобы убедить его в серьезности обстоятеьств, вынуждающих японское правительство придерживаться занятой им позиции, и до тех пор, пока государственный секретарь беспокоится, хотя я не заметил каких-либо конкретных изменений в его отношении ко мне, я не могу избавиться от ощущения, что он еще далек от согласия с нашей точки зрения. По-прежнему преобладает общее впечатление, что государственный секретарь, как автор плана по нейтрализации Китая, глубоко разочарован настоящим развитием событий, и что президент решительно разделяет его чувства. Государственный секретарь согласился с моей просьбой повидать президента до того, как последний покинет Вашингтон, с тем чтобы выразить вашу благодарность и изложить ему то, что я объяснил государственному секретарю, но я не могу сказать, что мне ответит президент. Наиболее влиятельные газеты продолжают осуждать инцидент и New York Times по сути утверждает, что Япония потеряет симпатии всего цивилизованного мира, которые были до этого одним из важнейших источников ее силы в текущей войне. С учетом народного настроения, так возбудившегося против Японии, я опасаюсь что в дальнейшем будет затронуто отношение к нам правительства Соединенных Штатов, в связи с предстоящей президентской кампанией. С учетом этих обстоятельств осмелюсь еще раз представить на ваше рассмотрение возможность во-первых немедленно опубликовать перечень причин, вынуждающих нас придерживаться занятой позиции, и во-вторых, возвратить судно Китаю с заявлением, которое очевидно. Такой великодушный и дальновидный поступок, если существует позможность его сделать, я уверен улучшит наш престиж и позволит избежать угрозы отчуждения народной симпатии в этой стране. Я могу добавить, что все еще существует возможность подобных действий, поскольку они касаются Соединенных Штатов, в том случае, если японское правительство в состоянии поступить подобным образом.

Takahira.

Отредактированно vs18 (20.04.2009 21:06:03)

Dated, Washington, Aug. 20th, 1904.
Received, Aug. 21st, 1.15 p.m.

Komura,
   Tokyo.

191. State Department received telegram from Chefoo yesterday as follows:-

This morning seven Japanese destroyers entered harbour of Chefoo. Opposite entrance they met unknown steamer coming in and took possession of her. There are two cruisers outside. Causing irritation.

Inform me actual circumstances.

Takahira.

Отправлено, Вашингтон, 20-е августа 1904.
Получено, 21-го августа 1904 в 1:15 дня.

Komura,
    Токио.

№ 191. Государственный департамент получил вчера из Чифу телеграмму следующего содержания:-

Сегодня утром в порт Чифу вошли семь японских миноносцев. Напротив входа они встретили входящий в порт пароход и захватили его. За пределами порта находятся два крейсера. Это вызывает раздражение.

Сообщите мне фактические обстоятельства.

Takahira.

Отредактированно vs18 (20.04.2009 21:36:14)

Mizuno,
    Chefoo.

No. 119.

[] telegraphs as follows:
    "[] yesterday Aug. 19 []"
Telegraph actual circumstances.

Komura.

Sent 22 Augt. 1904
    5.30 p.m.

Mizuno,
    Чифу.

№ 119.

[] телеграфирует следующее:
    "[] вчера 19-го августа []"
Телеграфируйте реальное положение дел.

Komura.

Отправлено 22-го августа 1904
    5.30 дня.

Sent, Aug. 21st 1904. 5.10 p.m.

Odagiri,
    Shanghai.

356. Following is statement of position we take regarding Chefoo incident. you may publish:-

Status China in present struggle is wholly unique. Nearly all military operations are carried within her borders. She is unparty to conflict nevertheless her territories partly belligerent partly neutral. That condition things in contemplation international law is anomaly contradiction. In this case it is creature of special understanding to which belligerents given their adhesion. With view limit area hostilities in interest of foreign intercourse and general tranquility China Japanese Government engaged respect neutrality China outside regions actually involved war provided Russia made similar engagement and carried it out good faith. Japanese Government considered they were precluded by engagement from occupying or making use for warlike purposes any kind of territory or ports China outside zone which made theatre war because it seemed them that any such occupation use would ipso facto convert places that occupied used from neutral to belligerent territory. Equally it seemed them that any such occupation use neutral Chinese territory ports by Russian forces would give effect to proviso of Japan's engagement and justify her considering territory ports so occupied used as belligerent. Other words Japanese Government hold China's neutrality imperfect applicable only to places not occupied by armed forces either belligerent and that Russia cannot escape consequences unsuccessful war by removing her army navy into those portions China which by arrangement made conditionally neutral. Resitelinui escaped from Port Arthur and sought in Chefoo asylum from attack which her home port had ceased afford her. Taking that step she guilty breach neutrality China as established by arrangement belligerents and Japan was fully justified in regarding harbour Chefoo as belligerent so far as incident question concerned. With termination of incident neutrality port revived. Action taken Japan in Chefoo was direct natural consequence Russia's disregard her engagement. But it not alone in this matter nor alone in Chefoo that Russia flagrantly violated China's neutrality ignored her own engagement. Shortly after investment isolation Port Arthur system wireless telegraphy installed between beleaguered fortress and Russian consulate Chefoo. System still operation notwithstanding repeated protest Japanese Government. At Shanghai beginning war Russian gunboat Mandjur in defiance China's neutrality remained port weeks after receiving notice leave from Chinese authorities. She finally after long negotiations consented disarmament. Again Russian cruiser Askold and destroyer Grosovoi now Shanghai more than week and refuse leave or disarm. Japanese Government have no intention disregarding neutrality of China so long as respected by Russia but they cannot consent that Russian warships as result of broken engagement and violated neutrality shall unchallenged find in harbours China safe refuge from capture destruction. Statements of commander of Resitelinui that his ship disarmed upon arrival Chefoo untrue. The vessel was fully armed manned when visited by Lieutenant Terashima early morning 13th. But any event disarmament would not fulfill requirements China's neutrality regulations and it was for China not Russia beside whether alternative of disarmament acceptable. It been suggested many quarters that present case may compared with case Florida among others. But Japanese Gov't draw clear distinction between two events. Neutrality Brazil perfect unconditional and port Bahia long distance from seat of war whereas neutrality China imperfect conditional and port Chefoo close proximity zone military operations. Reports Japanese and Russian officers who took part Chefoo incident agree that Resitelinui was aggressor first to commence hostilities which resulted capture. That fact would Japanese Government believe deprive Russia of any ground for complaint which he might possess if lawfulness capture were otherwise in doubt. In this respect present case resemble cases American privateer General Armstrong and British ship Anne. Case Resitelinui in itself trifling moment but it involves principle paramount importance. Experience shown that China take no adequate steps enforce her neutrality laws. If in these circumstances Resitelinui could make Chefoo harbour refuge then great ships Russian nave might do same and nothing would prevent these ships issuing their retreat to attack Japan. Necessity for guarding against such eventuality too commanding too overwhelming to permit Resitelinui stand as precedent. This incident no way affect foreign commerce or disturb general situation China. It merely server as notice Russia that she must keep engagements future.

Uchida (Ijuin Midzuno) and Nomani tenden.

Komura.

Without prejudice to the rights of the case, H. M. G. advise the Imp-l Gov-t to restore the Russian destroyer to the Chinese Gov-t. Although the action of the Imp-l Gov-t may [have been] be fully justified, yet H. M. G. think the course they recommend is advisable in order that Japanese action may [it is so clearly is their advantage] not be to exposed [themselves] to misrepresentation, and [not to let] in order that other Powers may not find therein an excuse for not continuing the observance of strict neutrality.

Without prejudice to the right of the case, His Majesty Government advise the Imperial Government to restore the Russian destroyer to the Chinese Government. Although the action of the Imperial Government may have been fully justified, His Majesty Government think the course they recommend is advisable in order that Japanese action may it is so clearly is their advantage not to expose themselves to misrepresentation, and not to let other Powers find therein excuse for not continuing the observance of strict neutrality.

Не делая заключения о правовой стороне вопроса правительство Его Величества советует императорскому правительству передать русский миноносец китайскому правительству. Несмотря на то, что действия императорского правительства могли быть полностью оправданы, правительство Его Величества полагает, что рекомендуемое им действие является целесообразным и, к несомненной пользе Японии, не позволит неверно истолковать ее действия, а также не даст другим державам найти в данном вопросе повод перестать соблюдать строгий нейтралитет.

Dated, Rome, Augt. 22 1904. 3.55 p.m.
Received, Aug. 23 1904. 6.20 a.m.

Komura,
    Tokio.

No. 48. In reference to your telegram 280 through our Minister to United State, I saw Augt. 21st Vice Minister for Foreign Affairs who take charge of official business while Minister for Foreign Affairs is absent. After thanking me for handing of the memorandum, he refrained from expressing any official opinion concerning the matter of Resitelinui.

During the course of conversation, he told me that he find Russian situation is getting worse by land and sea.

Ohyama.

Отправлено, Рим, 22-го августа 1904. 3:55 дня.
Получено, 23-го августа. 6:20 утра.

Komura,
    Токио.

№ 48. В отношении вашей телеграммы 280, полученной через нашего посла в Соединенных Штатах, я встретился 21-го августа с вице-министром иностранных дел, который исполняет обязанности на время отсутствия министра иностранных дел. Поблагодарив меня за передачу меморандума он воздержался от выражения какого-либо официального мнения касающегося случая с "Решительным".

В ходе беседы он сказал мне, что он находит, что ситуация русских становится все хуже, и на суше, и на море.

Ohyama.

Отредактированно vs18 (22.04.2009 18:10:31)

Dated, Washington, Aug. 22nd, 1904.
Received, Aug. 23rd. 3. p.m.

Komura,
    Tokyo.

196. In reference to your telegram 293, the New York Tribune is one newspaper that comments on the subject this morning. It begins by saying that Japan's statement of her case seems to be pretty convincing on all points by one; then briefly referring to those parts of statement which explained anomalous position of China and adduced the case of gun-boat Mandjur at Shanghai, the Tribune states that on these and other grounds, Japan makes strong case for her own vindication, but in regard to other parts of statement discussing the right of asylum the Tribune says that although Japan is quite right in regarding it unlawful and intolerable for Russia to make Chinese ports base of belligerent action, yet (   ?) to deny China right of asylum by saying that Russia cannot escape consequences of war etc. Japan should have given chapter of the text to prove it was violation of neutrality as specially agreed in this war, and until the world receives such information it will continue to regard incident with disapproval and regret as taken altogether worthy of great powers that is ostensibly engaged in fighting international vindication of equity and justice.

Takahira.

Отправлено, Вашингтон, 22-го августа 1904.
Получено, 23-го августа, 3 часа дня.

Komura,
    Токио.

№196. Во отношении вашей телеграммы 293, New York Tribune - одна из газет (единственная газета?), разместивших комментарий по данному вопросу сегодня утром. Он начинается словами о том, что японское заявление представляется достаточно убедительным по всем пунктам кроме одного; затем кратко касаясь тех частей заявления, в которых разъясняется аномальное положение Китая и в качестве доказательства приводится случай с канонерской лодкой "Манджур" в Шанхае, Tribune утверждает, что по этой и другим мотивам Япония приводит веские аргументы в свое оправдание, но в отношении других частей заявления, в которых обсуждается право предоставления убежища, Tribune говорит, что хотя Япония совершенно права считая незаконным и неприемлемым использование Россией китайских портов в качестве баз для ведения военных действий, перед тем как лишать Китай права предоставлять убежище заявляя, что Россия не сможет избежать последствий войны и т.д. Японии следовало бы уделить раздел заявления доказательствам нарушения нейтралитета в том виде, в котором он был специально оговорен в ходе текущей войны, и до тех пор пока мир не получит подобной информации, он будет продолжать рассматривать этот инцидент с неодобрением и сожалением, как в целом это и делают достойнейшие из мировых держав, которые (якобы ?) вовлечены в борьбу за международную поддержку равенства и справедливости.

Takahira.

Отредактированно vs18 (22.04.2009 17:48:41)

Последний документ более чем ироничен,тем более для дипломата.

vs18 написал:

Оригинальное сообщение #58519
это скорее издержки перевода.

Да вроде вполне близкий перевод. Хотя на английском он действительно практически не несет никакой иронии. А на русском выглядит чуть-чуть ерническим. Это язык у нас такой: столько лет - эзопов:-).

vs18 написал:

Оригинальное сообщение #58519
Относительно "галлюцинации" - скорее всего слишком вольный перевод, надо бы поправить.

Что-то типа "зрительный (или оптический) обман"?

Отредактированно vov (23.04.2009 13:59:17)

Интересный документ "показания вахтенного начальника мичмана Сергея Петрова.
В седьмом часу вечера 28 июля, приняв на борт пассажиров, миноносец вышел в море и взял курс на Чифу. Во время похода несколько раз на пути встречались неизвестные суда с одним огнем или вовсе без огней. при встречах, командир клал руль на борт, и, благодаря этому, мы избегали сближения. Мне было известно, что мы идем в Чифу с очень важными депешами, что благополучный исход нашего поручения очень важен и что командир Порта-Артур дал предписание командиру миноносца по приходе в Чифу разоружиться там. Во время ночи командир несколько раз прдлагал нам, офицерам миноносца, высказать свое мнение относительно того, что делать: разоружаться ли в Чифу, идти ли в Киау-Чау или возвращаться в Артур. Мое личное мнение было таково: я полагал, что если мы придем в Чифу и выполним наше поручение, то этого вполне достаточно, так как это поручение крайней важности, а весьма плачевное состояние механизмов миноносца и официальное приказание разоружиться в Чифу утверждали меня в этом мнении, тем более, что в дальнейшем плавании из Чифу, когда о нас уже будет известно японцам, я видел неминуемую гибель миноносца. На основании всего этого мое мнение было - разоружиться в Чифу, и мнение это я высказал командиру в продолжении ночи несколько раз, когда он меня спрашивал. Перед входом на рейд в Чифу, командир опять собрал мнения офицеров. Мое мнение было прежнее: разоружиться в Чифу. Около 4 часов утра  миноносец отдал якорь на рейде Чифу в двух кабельтовых от китайского крейсера "Hai-Yun".
Сейчас же была спущена шлюпка, на которой были отправлены на берег пассажиры. Спустя несколько времени, с крейсера "Hai-Yun" прибыл офицер, который имел разовор с командиром миноносца. Затем приехал русский вице-консул. Командир приказал судовому механику сломать набивочное кольцо золотника цилиндра высокого давления левой машины. Кольцо сломали и поставили лпять на место, придав ему вид, как будто оно сломалось в походе. Китайский офицер с крейсера "Hai-Yun". приезжал еще раза два. В первом часу дня командир, получив приглашение, отправился на германский флагманский броненосец "Fürst Bismarck". Около 3 часов дня на миноносец прибыл командир крейсера "Hai-Yun", но, не застав командира миноносца, сказал, что придет опять, когда вернется командир. в начале четвертого часа дня вернулся командир, и, созвав офицеров, сказал, что мы сейчас пойдем обратно в Артур под одной правой машиной, так как разоружаться он не хочет, и предложил офицерам высказать их мнение относительного этого. Я опять высказал свое мнение о том, что надо разоружаться, добавив, что теперь еще более шансов погубить миноносец, выйдя днем под одной машиной, и предложил идти с наступлением темноты, если возвращаться в Артур так необходимо. Инженер-механик доказывал, что идти нет возможности, а минный офицер просил освободить его от подачи мнения, так как он не может высказаться положительно. Командир хотел идти теперь же днем. Вопрос еще не был решен, когда на миноносец прибыл командир крейсера "Hai-Yun", к которому мой командир обратился с просьбой сделать новое набивочное кольцо, решив идти в Артур по изготовлении кольца. В это время прибыл на миноносец секретарь русского вице-консула и имел разговор с командиром. После этого командир вместе  с командиром крейсера "Hai-Yun" отправился к китайскому адмиралу, взяв с собой сломанное набивочное кольцо, а я пошел на вельботе с поздравлением на только что прибывший германский крейсер "Thetis". Когда я вернулся на миноносец, последний уже разоружался. Китайские военные шлюпки принимали с миноносца орудийные замки, ружейные затворы, револьверы, ударники, запальные стаканы, капсюли гремучей ртути и эксцентрики машин миноносца. При разоружении присутствовал командир крейсера "Hai-Yun". Мне было приказано подтянуть конат до панера. Потом подняли якорь, и миноносец переменил место, встав на якорь вблизи плавучего маяка "Newchwang", к W от прежней стоянки.
После отдачи якоря спустили флаг и вымпел; при этом также присутствовал командир крейсера "Hai-Yun". На подошедшую китайскую шлюпку выгрузили все четыре зарядные отделения мин Уайтхеда. На миноносец прибыл китайский адмирал, привезший перечень частей машин, подлежащих здаче китайским властям. Адмиралом же было предложено командиру, офицерам и команде миноносца подписать свои фамилии на бумаге, обязывающей нас не уезжать из Чифу без разрешения китайских властей и не принимать более участия в настоящей войне с Японией. Я подписался на своем месте. То же сделали и все остальные. Миноносец разоружился, отдавшись под покровительство китайского правительства. После отбытия китайских властей с миноносца, командир отправился к русскому вице-консулу, приказав лейтенанту Каневскому и мне уничтожить секретные карты, книги и бумаги, что и было сделано на огне в камбузе лейтенантом Каневским и мною при помощи сигнального квартирмейстера Попова и нескольких матросов. Команде дали ужин, потом койки. На вахту были поставлены два матроса: один на баке, другой на юте, и им было приказано внимательно следить за шлюпками. В девятом часу вечера к борту миноносца подошел на шлюпке китайский адмирал и сообщил нам, что у входа на рейд держаться два японских миноносца. Затем на миноносец прибыл инженер-механик китайского флота, которого адмирал послал спросить, когда мы сдадим остальные части машин, подлежащие сдаче. Мы ответили, что к полудню все будет готово для сдачи. В десятом часу я лег спать. Около 12 часов ночи я был разбужен командиром, который сообщил, что у нас за кормой встали два японских миноносца. Ожидая, что они могут пустить в нас мину, командир приказал всей команде лечь на верху, вынести спасательные пояса и задраить все люки и горловины. Ночь была разделена на три вахты: в 1 очереди стоял командир, затем лейтеннат Каневский и в 3 очериди - я. В 2 ч. 30 м. ночи я вступил на вахту, а около 2 ч. 45 м. я заметил, что к миноносцу приближается большая гребная шлюпка. Приказав осветить трап, я разбудил командира. со шлюпки сказали по русски, что офицер японского флота хочет говорить с командиром миноносца и просит разрешения выйти из шлюпки. Командир разрешил выйти одному, но со шлюпки просили разрешение и для переводчика. Командир разрешил. На палубу миноносца вошли - мичман японского флота и переводчик, бывший в штатском платье. В то же время к левому борту подошла китайская шлюпка и из неё вышел китайский офицер. Японский мичман стал читать бумагу, которую держал в руках, а переводчик переводил на русский язык приблизительно следующее: "Я прислан от начальника 1 отряда миноносцев  императорского японского флота, чтобы предложить вам сдаться нам, и тогда мы будем вам покровительствовать; или же вы сейчас выйдите в море и примете снами бой, а если вы сами не можете выйти в море, то мы вам поможем выйти и потом вы будете сражаться с нами". Мой командир объяснил японскому офицеру, что мы разоружились, машины у нас разобраны, и мы находимся под покровительством Китая, дав слово не принимать более участия в войне с Японией. Во время этого разговора я стоял у кают-компанейского люка позади командира и правее  его. К левому борту подошла вторая китайская шлюпка. Вышедший из нее офицер стал рядом со мной. Первый китайский офицер стоял левее командира и подтвердил японскому офицеру слова командира миноносца.
Командир приказал минному офицеру лейтенанту Каневскому заложить пироксилиновые патроны для взрыва миноносца. Чтобы дать время на это, командир продолжал разговаривать с японцем и повел его к 47-мм кормовому орудию, чтобы показать, что оно, как и все, без замка. В это время из японской шлюпки, стоявшей у правого борта, выскочили на палубу вооруженные японские матросы, которые разбежались по миноносцу; часть их столпилась около своего офицера, часть полезла в машину, часть встала около пушек и минных аппаратов, остальные побежали на бак.  Вернувшись на свое прежнее место к кают-компанейскому люку, японский мичман сказал, что он исполняет приказание, данное ему, и предложил командиру отправиться с ним на японский миноносец для объяснений. Командир отказалс, сказав, что находит странным это предложение, как странно то, что японский офицер приходит на военное судно недружественной державы. В это время кто-то из матросов сказал мне, что к нам подходит японский миноносец. Действительно, к нашему правому борту подходил без огней миноносец, огибая маяк "Newchwang"  к O. Об этом я доложил командиру. Кто-то из матросов закричал, что японцы поднимают свой флаг. Я побежал на ют, но бывшие там матросы уже не допустили японцев поднять флаг, и я увидел, что один из японцев с японским флагом в руках возвращается к своему офицеру. Я тоже вернулся к командиру. Лейтенант Каневский доложил командиру, что все готово для взрыва. Бывшим около меня двум или трем матросам я сказал, чтобы одели пояса, так как миноносец сейчас взорвется. Командир сказал громким голосом: "Матросы ко мне". Команда с бака и юта придвинулась на середину миноносца к командиру. Китайские офицеры поспешили сесть на свои шлюпки и отошли от миноносца. Командир опять повторил: "Матросы ко мне! Бросайте их за борт". Команда кинулась на японцев, и началась общая свалка: наши матросы безоружные схватывались с японцами и бросали их за борт, японцы старались делать тоже, употребляя и приклады ружей. Мой командир, схвативши японского офицера, хотел кинуть его за борт, но тот увлек его за собой, и они оба упали за борт. Переводчик был выкинут вслед за офицером. В это же время кто-то закричал: "бросайте" или "бросайтесь", и я увидел как многие матросы бросились в воду, другие последовали их примеру. Видя, что дело близится к концу, я накинул на себя пояс. Два или три японских матроса, воспользовавшись тем, что на юте уже никого не было, побежали туда и стали пристопоривать свой флаг к фалам флагштока. Заметив это, я побежал к ним, чтобы помешать и не позволить поднять японский флаг. Будучи безоружным, я пустил в ход кулаки, стараясь вырвать у них флаг, но скоро они оттеснили меня к левому борту, а затем один из них, размахнувшись, ударил меня в грудь прикладом ружья. Я ухватился левой рукой за тентовую стойку, откинувшись назад от удара в грудь, но или потерял равновесие, или же меня подтолкнули японцы, - так или иначе - я упал в воду правым боком. С миноносца раздавались выстрелы. влево от себя я увидел второй японский миноносец, пождходивший к "Решительному" с левого борта. Он открыл прожектор и осветил воду. Забрав вправо, я старался проплыть у него под носом незамеченным. на "Решительном" раздались два взрыва последовательно. Обогнув японский миноносец, я хотел отдохнуть, так как стараясь плыть скоро, я сильно утомился и выбивался из сил. Отливом меня потянуло опять к миноносцу, и поэтому пришлось опять работать руками и ногами, стараясь плыть к берегу. Ясовсем выбиваля из сил, когда меня догнал комендор Валов и, плывя к берегу рядом со мной, поддерживал меня, что дало мне возможность несколько отдохнуть. Влево от нас на рейде кто-то светил прожектором, в луче которого я увиде шлюпку в нескольких кабельтовых от меня. Я просил Валова поплыть к этой шлюпке и привести её ко мне, сам же стал звать шлюпку, крича по английски. Через несколько времени шлюпка, оказавшаяся китайской военной шлюпкой, подошла ко мне. Отпорными крючками меня подтащили к борту, а затем подняли на шлюпку. Китайский офицер позвал меня на кормовое сиденье и закутал меня одеялом. в шлюпке было уже много наших матросов, вытащеных из воды этой шлюпкой раньше. После меня взяли из воды инженер-механика Кислякова, потом одного матроса, а затем увидели плывущего командира и взяли его на шлюпку. Командир оказался раненым в ногу. Шлюпка доставила нас на китайский крейсер "Hai-Yun", где нам оказана медицинская помощь. Пробывши на крейсере "Hai-Yun" до вечера, мы отправились на берег. Командир и я помещены во французском миссионерском госпитале. После этого случая у меня появилось кровохарканье, и я кашлял кровью в продолжении четырех дней.
Подписал: Мичман С. Петров.