Кстати у  меня вопрос, какова численость греков в составе турекого флота на начало мятежа в греции. А то как товстречалась информация что ранее, скажем при лепано турки состовляли только костяк морской пехоты, а бошинство моряков и капитанов были греки, магрибские пираты, левантицы и все возможные наемники.

СРАЖЕНИЯ В АРХИПЕЛАГЕ
(о действиях российских арматеров)
Раздел из книги "Федор Ушаков". М., 1998.

Описание кампании 1789 года было бы неполным, если не упомянуть о подвигах наших единоверцев – греческих офицеров и матросов русской служ-бы, совершенных в неравных морских сражениях с турецким флотом в Архи-пелаге. Своей героической борьбой они оттягивали на себя с Черного моря зна-чительные силы неприятеля, чем способствовали победе русского оружия в этой войне.
Первоначально российское правительство намерено было направить туда эскадру с Балтийского моря. Предупреждая о своих намерениях, Екатерина II в рескрипте от 15 января 1788 года к полномочному министру в Венеции А.С. Мордвинову писала: "Неправедным и наглым образом объявленная нам от не-приятеля нашего и всего христианства война поставила нас в необходимость употребить способы от Бога нам данные на ускромление дерзости его и нака-зание вероломства, с каковым обык он нарушает права народные и в сем на-мерении решилися мы послать флот в Средиземное море для зделания ему ди-версии. Оный весною следующею имеет отправиться под предводительством нашего адмирала Грейга" [1].
14 марта последовал указ о назначении адмирала С.К. Грейга главноко-мандующим морскими и сухопутными силами на Средиземном море и об от-правке его с вверенной ему эскадрой из Кронштадта. Одновременно было дано повеление генерал-поручику И.А. Заборовскому готовиться к выступлению в Италию с сухопутным войском, чтобы там поступить под начальство Грейга.
Перед выступлением И.А. Заборовский отправил на Черную гору двух своих офицеров (подполковника Тутолмина и премьер-майора Аршко. – Авт.) с высочайшей грамотой к духовным и мирским чинам, чтобы "черногорския и прочия единоверныя им народы ободрить в приверженности к Нам и готовно-сти ополчиться противу общаго врага всего христианства". Начавшаяся вой-на со Швецией изменила планы русской императрицы и эскадру Грейга оста-вили на Балтике.
Тем не менее призыв Екатерины II дошел до православных славян. Чер-ногорский митрополит Петр Петрович, заверяя русскую императрицу в готов-ности поддержать ее в борьбе с общим врагом, 3 марта 1789 года писал: "По силе Вашего Императорскаго Величества к народу нашему присланной грамо-те... не только я смиренный с духовным моим стадом и отечество... но и про-чия соседственныя и единоверныя народы, с немалою утехою взирая на сие, неописанной с нами исполнены радости и веселья... Слух Вашего Император-скаго Величества грамоты сильное в оных действие произвел, возбуждая ка-ждаго, отвергнувши иго порабощения, против варваров вооружиться, ожи-дая желаемаго случая помощей в своих нужнейших надобностях... Естьли по предложенному от меня его высокопревосходительству Ивану Александровичу Заборовскому требованию Ваше Величество в здешний край помощь с искус-ными военачальниками определить соизволите, то помянутые народы к ним примкнут..." [2].
На призыв Екатерины II откликнулись и архиереи города Кастории, от-писав ей: "...Мы не применили принять духовный меч противу супостата. Да подкрепит Божий Промысел и Всевышняя премудрость род христианский в твердости противоборствовать врагу! Мы имеем в готовности по разным местам нашим двадцать пять тысяч человек войска с принадлежащими к ним военными припасами, готовых пролить кровь свою за имя Господа нашего Ии-суса Христа и за Ваше Императорское Величество..." [3].
В Триесте и Сиракузах арматоры майор Ламбро Качиони и подполковник Гульелмо Лоренцо создали два каперских отряда для борьбы с турецким фло-том в Архипелаге, куда они 14 мая 1789 года и прибыли. Отряд Качиони, со-стоящий из 10 судов, ушел в крейсерство по Адриатическому морю. А подпол-ковник Лоренцо, считавшийся начальником всех морских Ее Императорского Величества сил на Средиземном море, встал на якоре в порту Кери, неподалеку от острова Занте, в ожидании подхода остальных своих фрегатов.
Появление в Средиземном море судов под российским флагом заставило Порту отрядить туда свою эскадру, состоящую из трех линейных кораблей, че-тырех больших фрегатов, пяти кирлангичей и двух галер под команованием реала (контр-адмирал).
23 июня турецкая эскадра в районе острова Тино обнаружила флотилию подполковника Лоренцо, которая шла ей навстречу. Имея попутный ветер, турец-кий предводитель направил свои корабли на российскую флотилию, состоящую из трех фрегатов и нескольких более мелких судов. Передовым фрегатом "Слава" командовал сам Гульелмо Лоренцо; вторым "Перфетта Аллеанца" – капитан-поручик граф Георгий Войнович; третьим "Изобилие" – капитан-поручик Стефан Телефнеский; малые суда находились под начальством лейтенанта Самуила Ша-плетта, который, опасаясь тяжелой турецкой артиллерии, отошел в сторону и встал на безопасном расстоянии.
По сближении флотов начался бой, но наступившее безветрие воспрепят-ствовало действию артиллерии с обеих сторон. На рассвете следующего дня турки, построясь по европейскому образцу в линию, открыли беспорядочный огонь по российским судам, однако безрезультатно. Россияне же, несмотря на то, что находились под ветром, сражались очень мужественно и причиняли не-приятелю немалый урон.
Первым вступил в сражение фрегат Лоренцо, за ним фрегат Войновича и следом фрегат Телефнеского. Последний, окруженный превосходящими сила-ми противника, оказался в опасности попасть в плен. Но расторопный капитан-поручик не оробел. Он приказал лучшему своему артиллеристу Маринию Скурдули сбить ядром флаг с неприятельского корабля, находившегося ближе всех, пообещав комендору за удачный выстрел 50 червонцев. Бравый артилле-рист в точности исполнил приказание. Телефнеский, подойдя к неприятель-скому кораблю, решил сжечь себя, дабы не попасть в плен. Тем временем одно из резервных судов под командованием офицера Михаила Калофа и шкипера Спиро Каллига, направляясь прямо к туркам, произвело по ним сильную паль-бу и освободило фрегат Телефнеского.
Идриот Михайло Ривитти, служащий со своим судном волонтером в ди-визии Шаплетта, "с равнодушием подойдя к неприятельским судам", также на-меревался сжечь себя вместе с ними. Но главнокомандующий дал ему сигнал к отступлению.
Турки, получив сильные повреждения, принуждены были бежать с поля боя. Российские корабли хотя и пытались преследовать неприятеля, но не мог-ли их настигнуть.
25 июня майор Ламбро Качиони, идя под полными парусами от острова Ти-но со своей флотилией, встретил турецкую эскадру. Он приказал опустить паруса, кроме верхнего на грот-мачте, и при холостом пушечном выстреле поднять флаг. То же исполнили и турки. Построившись в линию, они открыли пальбу по фрегату Качиони, который, со своей стороны, подойдя к ближайшему неприятельскому судну на ружейный выстрел, ударил по нему всей своей батареей. Сломив ему би-зань-мачту, Качиони так его повредил, что оно принуждено было выйти из линии.
Капитан Митро Мустаки, управлявший кирлангичем "Великий Князь Константин", и капитан Хаджи Маноли Мурсаки с другим судном атаковали малые суда, стоявшие в стороне от турецкой эскадры. Встреченные сильным неприятельским огнем, они вступили в сражение. В разгар боя на российских судах, находящихся в резерве, подумали, что Мустаки разбит и взят в плен. Но Провидение помогло ему спастись и уйти к своему начальнику, который через 4 часа сражения уже не чаял его увидеть. Обрадовавшись, Мурсаки встретил его пушечною пальбою. Турки же вновь бросились бежать и скрылись в остро-вах Хио [4].
В обоих сражениях российские каперы потеряли одного человека убитым и нескольких ранеными. Суда же имели незначительные повреждения. Но главное – была одержана моральная победа, укрепившая веру в правоту своего дела.
Весть о сражениях в Архипелаге разнеслась по всем приморским горо-дам. Французский генеральный консул в Морее господин Летбит в донесении своем правительству отмечал: "Россияне весьма храбро сражались с турецкою эскадрою в Архипелаге, причиня оной великий вред; что между великим мно-жеством побитых считается тоже и командовавший адмирал и что турки от ужаса и страха приведены были в великое замешательство, отчего стрем-глав обратились в бегство и ретировались в порт Хио" [5].
После боев подполковник Лоренцо соединился с дивизиею лейтенанта Шаплетта и они ожидали прихода Ламбро Качиони, чтобы затем вместе идти к острову Хио. Лоренцо считал, что противник приведен в великий страх, и на-деялся "произвести новую Чесму".
Ламбро Качиони, не дойдя до основных сил подполковника Лоренцо, 3 августа встретился с алжирским флотом и вступил с ним в бой. Через несколь-ко часов сражения с потерей двух судов Качиони вынужден был удалиться. Встретив большой турецкий флот, состоящий из 21 корабля, он также поспе-шил ретироваться и пошел к острову Зея, где разорил береговые укрепления. Взяв с собой людей и вещей, сколько могло поместиться на его судах, он на-правился к острову Цериго, куда и прибыл 29 августа. Кампания 1789 года на Средиземном море таким образом завершилась.
Имя Ламбро Качиони вновь загремело весной 1790 года. Своим мужест-вом в прошедшую кампанию он приумножил славу российского оружия, со-вершая "диверсии" оттоманским силам на Средиземном море. Ранней весной 1790 года он вновь вошел в верхний Левант, где за короткое время "дивным образом" собрал новую эскадру из исправно вооруженных судов "вольных ле-вантцев" и храбрых албанцев, последних из которых он собирался использо-вать как морской десант.
Его эскадра насчитывала девять судов. 28-пушечный фрегат "Северная Минерва" со 130 воинами из Леванта был под командой самого Ламбро Качио-ни. Второй такой же фрегат под названием "Ахиллес" был под командованием капитана Левтераска. Не менее грозными судами были три большие полаки: 26-пушечная "Лабелла Виенна" с 80 левантийцами под командованием капита-на Паскали; 22-пушечная "Виктория" со стольким же числом людей под ко-мандованием капитана Димитраки Декатрия; и 22-пушечная "Принчипе Паоло" с 60 воинами под командованием капитана Каци Канакария. В состав эскадры входили и четыре кирлангича, два из которых с 22 пушками состояли под ко-мандованием капитанов Дели Константина и Митера с экипажем по 50 человек на каждом. На третьем кирлангиче было 14 пушек и находился он в управлении капитана Джания. Список эскадры замыкал четвертый 8-пушечный кирлангич под командованием капитана Стратия. Вся живая сила эскадры, включая офи-церов, состояла из шестисот человек.
В середине апреля Качиони со своей эскадрой пришел к острову Зея в Ар-хипелаге, который избрал местом своего постоянного пребывания. Выбор был не случаен. Остров имел тесное устье и удобную гавань, на берегах которой Качиони восстановил разрушенные им в августе прошлого года укрепления, построив там две надежные крепости с довольным числом артиллерии.
Со столь малыми силами Ламбро Качиони отважился подойти близко к Дарданеллам и в непродолжительное время завладел знатной добычей. Он при-ставал ко всем архипелагским островам и предписывал подати, а из таможен брал пошлину в "Государеву казну", оставляя по себе "страх и ужас туркам". Порта, будучи раздражена деяниями Качиони, определила в Архипелаг специ-альную эскадру для его уничтожения.
1 мая местные греки донесли Ламбро Качиони, что неподалеку видели эскадру турецкого флота, состоящую из восьми судов. Предводитель каперов только и ждал случая, чтобы отличиться. Не получив подкрепления от генерал-майора А.К. Псаро и не проверив сообщения греков, он 5 мая вывел свою фло-тилию в море и пошел к острову Андруцо для поиска неприятеля.
Перед отбытием Качиони учредил оборону острова из трехсот албанцев на случай нечаянного нападения турок. И, отправляясь на святое дело, получил в день Вознесения Господня благословение от греческого священника. Служи-тели, выслушав пламенную речь своего предводителя о защите православной веры и распространения славы русского оружия, дали ему клятву "погибнуть всем в бою или одержать победу".
Из-за безветрия отряд Качиони смог удалиться от острова всего лишь на 40 миль, где в понедельник 6 мая обнаружил турецкую эскадру, состоя-щую, однако, не из восьми, а из 19 судов, включая линейный корабль, под предводительством Мустафы-паши. Остальными судами, составляющими турецкую эскадру, были: четыре 40-пушечные каравеллы, 10 легких фрега-тов от 18 до 22 пушек, три кирлангича и одна большая чайка.
Грозная турецкая сила не испугала россиян. Они, призвав в помощь Бога, изготовились к обороне. Турки первыми открыли огонь. Начался неравный бой.
Основной удар приняли на себя два фрегата под командованием самого Качиони и капитана Левтераки. Находясь под ветром, они были объяты бес-прерывным огнем с турецкого флагмана и четырех каравелл, пытающихся их абордировать. Первым же ядром на корабле Качиони убило одного человека и одного ранило. Но метким ответным огнем россияне заставили противника держаться на почтительном расстоянии, причинив ему более ощутимый урон в живой силе.
Турецкие корабли обратили свои действия на другие суда флотилии Ка-чиони. Вначале казалось, что перевес на стороне россиян. Два передовых фре-гата, сближаясь с неприятелем, вышли на ветер и всем лагом (бортом) произве-ли по нему залп, заставив его отдалиться.
После удачной атаки фрегаты произвели залп и с другого борта, причи-нив флагманскому неприятельскому кораблю значительный урон, в результате чего на нем были задраены порты (орудийные окна). Турки прекратили свои попытки взять на абордаж российские суда. Но бой продолжался до самой тем-ноты, пока противники не потеряли друг друга из виду.
Турецкий флот при подавляющем превосходстве фактически потерпел поражение, выйдя из боя с большими потерями и повреждениями. Этот день вошел бы в число достопамятных дней для российского флота, если бы Ламбро Качиони довольствовался этой победой и отвел сохраненные им суда в безо-пасное место. После успеха прошедшего дня он уверовал в свою непобеди-мость и, переоценивая свои возможности, посчитал турок "совершенно оро-бевшими".
На совете, происходившем ночью на флагманском корабле, офицеры от-говаривали предводителя от продолжения боя, представляя ему в качестве ар-гумента больший расход ядер. Ничто не могло его убедить. Он даже укорил офицеров в трусости, после чего последние согласились на все.
На рассвете 7 мая неприятельский флот находился под ветром и старался избежать сражения. Завидев турок, Качиони стал готовиться к нападению, по-строив суда в боевой порядок, продолжая погоню за неприятелем. Неожиданно на горизонте показалась алжирская эскадра, шедшая на помощь туркам из Ту-нисского пролива.
Силы алжирцев состояли из одного двухдечного (двухпалубного) линей-ного корабля под предводительством славного алжирского капитана Сеит-Али, трех 30-пушечных фрегатов, пяти 18-пушечных шебек, одной большой 20 пу¬шеч¬ной тартаны, на которой было не менее двухсот воинов, и две тунисских 12-пушечных шебеки.
Появление свежих неприятельских сил, без сомнения, привело в замеша-тельство российских каперов, но выхода не оставалось. Они стали готовиться к обороне, побуждаемые к подвигу своим предводителем, кричавшим в трубу со шканцев (мостика) своего фрегата:
– Братья! Умрем с честью!
Алжирские суда, имея попутный ветер, стремительно приближались, и вскоре их флагманский корабль с тремя самыми большими шебеками напал на российского предводителя. Остальные бросились на прочие российские суда.
Артиллерийская канонада слилась в один сплошной гул. Алжирцы двумя шебеками попытались взять на абордаж фрегат Качиони, высадив на него под прикрытием огня 12 человек. Россияне встретили их ружейной пальбой и пяте-рых уложили на месте. Оставшиеся, расчищая себе путь саблями и пистолета-ми, смогли добраться до кормы, но в конце концов пали жертвою своей отваж-ности. Большие потери были и на самой шебеке, покусившейся взять в плен Качиони. "Кровь ручьями текла по ее бортам, а море вокруг было покрыто тру-пами", – писал впоследствии участник событий.
Сам же Ламбро Качиони, презирая опасность, находился на самых слож-ных участках. Вскоре после сильной и поспешной пальбы его фрегат прямо на глазах начал рассыпаться, и через образовавшиеся щели внутрь стала поступать вода. Качиони и тут не проявил робости, приняв меры к спасению экипажа. Он отдал приказание капитану ближайшей шебеки подать бот и с частью своей команды, способной в него вместиться, отошел от поврежденного фрегата, по-ощряя оставшихся на нем воинов к продолжению обороны, пока не подошлет за ними какого-нибудь судна.
Алжирцы, "приведенные в зверство сколько от потери своих сотоварищей, столько и от упорной обороны россиян", продолжали наседать на фрегат "Минер-ва", но их атаки не увенчались успехом. Под вечер к фрегату под огнем противни-ка подошла флейта с шебеки капитана Дели и взяла на борт 50 человек. Самые от-важные 30 человек остались на месте, чтобы сжечь фрегат и не допустить его пле-нения. К ночи и последняя часть команды сошла с фрегата, воспламенив свой корабль.
Храбро оборонялась и полака "Лабелла Виенна" под командованием ка-питана Паскалия. Все 80 человек команды пали от алжирских сабель, защищая свой корабль. Но дорого пришлось заплатить неприятелю за захват российско-го судна.
Такая же судьба постигла и полаку "Виктория" под управлением капита-на Декарти. Она мужественно отбивала атаку двух фрегатов и трех шебек. Но силы были слишком неравны. И когда капитан Декарти остался один, он бро-сился в пороховой погреб, чтобы взорвать корабль вместе с неприятелем. Но пороху оказалось слишком мало... Полака и ее капитан с выжженными глазами попали в плен.
Пленена была и третья полака "Принчипе Паоло". Во время рукопашного боя, "по оказании великой храбрости", погиб ее достойный капитан Каци Ка-накария. Команда легкого фрегата "Ахиллес" оказалась счастливее. После не-скольких часов ожесточенного боя против тартаны и двух фрегатов капитан Лефтеракий, понимая, что им не устоять, пошел на хитрость. Он приказал под-нять на шестах несколько бочонков, чтобы устрашить неприятеля взрывом суд-на. Тем временем "Ахиллес" под огнем противника подошел к Андрскому бе-регу, где экипаж сошел на берег, перед тем открыв трубу (кингстон) судна для его затопления.
Россияне потеряли и еще одно судно – кирлангич капитана Стратти, по-павшее в плен вместе с экипажем. Общая потеря в людях составила около 400 человек из 600, состоящих в флотилии. Но и противник понес потери, причем во многом превосходящие. В донесении из Венеции отмечалось, "что в оном погибло по меньшей мере две тысячи человек алжирской эскадры и также многие из тунисцов".
После сражения алжирский флот пришел к островам Зея и Андра, где с ним соединился турецкий флот, не участвовавший в баталии. Турки, по своему обыкновению, что называется, отвели душу на жителях острова, свирепствуя и истязая тех из них, которых подозревали в единомыслии с россиянами. К сча-стью, в ночь перед приходом алжирской эскадры остров покинули оставленные на нем 300 албанцев, предупрежденные Качиони о его поражении.
Качиони с тремя капитанами Дели, Митром и Джанием пошли в ту же ночь искать убежище. После восьмидневного плавания пришли в канал Св. Ни-колая Авлемонтского на острове Цериго. 25 мая с тремя оставшимися кирлан-гичами и одной полакой, не участвовавшей в сражении, прошли мимо острова Занте, салютуя залпами венецианскому адмиралу Ема, стоящему в порту с се-мью линейными кораблями.
"Кто знает, что сей храбрый предводитель Качиони впредь не выйдет с лучшим счастием против турков? Всего ожидать можно от человека пред-приимчиваго, решительнаго, безстрашнаго, славолюбиваго и исполненнаго отменным усердием к самодержице, его великой Государыне, Императрице Всероссийской" [6].

1. АВПРИ. Ф. 41. Оп. 3. Д. 161. Л. 1.
2. Там же. Д. 175. Л. 8 – 11.
3. Там же. Д. Д. 187. Л. 2 – 5.
4. Там же. Д. 433. Л. 35 – 37 об.
5. Там же. Л. 66.
6. Там же. Д. 183. Л. 85 – 98 об.

Отредактированно Podvodnik (02.01.2014 18:12:32)