11. Бой у Коломбангары

Наконец-то японское командование в Рабауле всерьез озаботилось проблемой Нью-Джорджии. Рано утром 12 июля из Рабаула к Коломбангаре вышло большое соединение. Им командовал контр-адмирал Сюндзи Изаки на крейсере «Дзинцу» и состояло из эсминцев 2-й эскадры («Юкикадзэ», «Хамакадзэ», «Югурэ» и «Киёнами»). Они сопровождали эсминцы-транспорты «Мацукадзэ», «Сацуки», «Минадзуки» и «Юнаги», на которых находились 1300 солдат 13-го полка, которые направлялись на Нью-Джорджию.
Береговые наблюдатели союзников заметили передвижения японских кораблей и спешно сообщили по радио адмиралу Хэлси, который приказал адмиралу Эйнсуорту ночью подняться по Слоту и перехватить вражеское соединение. Для этого Хэлси передал Эйнсуорту дополнительные эсминцы, и тот покинул Гуадалканал, имея легкие крейсера «Гонолулу», «Линдер», «Сент Луис» и 10 эсминцев.
Американцы направились к Коломбангаре, испытывая полную уверенность в своем превосходстве, потому что имели радар. Японцы направлялись на юг, испытывая полную уверенность в своем превосходстве, потому что были опытными ночными бойцами. Но у американцев в ночных боях имелось свое преимущество – в воздухе. Сразу после полуночи один из «Черных котов» сообщил о приближении с севера эскадры в составе крейсера и 5 эсминцев, до которых оставались 25 миль. Это было эскортное соединение адмирала Изаки. Американцы решили атаковать его, используя радар. Они были уверены, что откроют огонь еще до того, как японцы заметят их.
Однако японцы уже обнаружили американцев в тот момент, когда Эйнсуорт разворачивал свои корабли в боевой ордер – кильватерную колонну: 5 эсминцев впереди, за ними 3 крейсера, 5 эсминцев позади. Нет, радар у японцев не появился, однако они имели обнаружитель радарного излучения, который позволял не только засечь установку, но и получить пеленг. Поэтому адмирал Изаки знал о положении американцев и их маневрах за два часа до того, как они прибыли.
13 июля в 01.00 американский радар нащупал японскую эскадру – один большой блик и пять маленьких. Адмирал Эйнсуорт приказал своим кораблям повернуть влево и увеличить скорость, чтобы привести японцев на правый траверз. В результате американцы получали шанс уничтожить противника.
Одной из проблем боя в заливе Кьюла стало то, что эсминцы не сумели использовать свои торпеды. Это не должно было повториться, и в 01.10 Эйнсуорт приказал своим эсминцам стрелять торпедами, используя данные радаров.
Однако в 01.08 американские корабли стали видимы в ярком лунном свете, и адмирал Изаки приказал своим эсминцам выпустить торпеды. Они так и сделали, и «лонг лэнсы» уже были в пути к американской колонне. Уверенный в своем радаре, адмирал Эйнсуорт еще помедлил немного, а потом приказал открыть огонь из 6-дюймовых орудий. Как обычно, все крейсера союзников начали стрелять по самой большой отметке на экранах радаров, то есть по легкому крейсеру «Дзинцу». Менее чем за 10 минут по нему были выпущены 2600 снарядов. Вероятно, около 20 из них попали в цель, и они сделали свое дело. «Дзинцу» потерял управление, затем последовали попадания в котельные отделения, которые были затоплены, и крейсер остановился. Примерно в это же время он получил попадания двух американских торпед и разломился пополам. Обе половины корабля вспыхнули и начали дрейфовать в разные стороны. Крейсер успел дать лишь несколько залпов по американским кораблям, прежде чем затонул. Вместе с ним погибли адмирал и почти весь экипаж из 480 человек.
Один из японских залпов был нацелен на «Лидер», и минимум один снаряд попал в новозеландский крейсер, снеся радиоантенну. Но это была не слишком большая плата за потопление вражеского крейсера. Однако адмирал Эйнсуорт недооценил своего противника. Выпущенные японцами торпеды прибыли к цели. Адмирал опоздал с приказом поворачивать на юг. Во время поворота «Линдер» получил торпеду, которая вывела его из боя. Адмирал Эйнсуорт выделил эсминцы «Рэдфорд» и «Дженкинс» оставаться с «Линдером» и защищать его от новых атак.
К этому времени японский крейсер «Дзинцу» уже тонул. Эсминцы группы прикрытия выпустили торпеды и немедленно отошли, чтобы перезарядить аппараты. «Микадзуки» остался с гибнущим флагманом еще несколько минут, но увидел грозящую опасность и невозможность оказать хоть какую-то помощь, так как крейсер превратился в два погребальных костра. Поэтому он тоже повернул назад и ушел перезаряжать торпедные аппараты.
А вверху над местом боя крутился «Черный кот», который следил за происходящим. Пилот сообщил Эйнсуорту, что японцы отходят на север полным ходом. Это было не совсем точно, однако адмирал Эйнсуорт поверил пилоту. Он также поверил донесениям кораблей, которые сообщили, что добились попаданий в шесть кораблей, причем все цели загорелись. Ночь не способствует точности наблюдений, и он несколько сократил эти цифры, однако поверил, что бой закончен, и осталось лишь добить подранков.
Эсминцы «Николас», «О’Беннон» и «Тэйлор» были отправлены на север с приказом гнаться за противником до Шортленда, если потребуется, и потопить все, что только заметят. Однако приказ не был принят полностью, и после недолгой погони эсминцы повернули обратно и направились вниз по Слоту в полной уверенности, что адмирал Эйнсуорт уже отошел. В результате они оказались вне боя.
Но противник в действительности не отходил к Шортленду. Вместо этого капитан 1 ранга Ёсима Симаи увел эсминцы в область шквала недалеко на севере, где они снизили скорость и за 15 минут завершили перезарядку торпедных аппаратов. Затем они снова повернули на юг и полным ходом ринулись на поиски американцев. В этой время 4 эсминца с войсками прошли под самым берегом Коломбангары и обогнули остров. К этому времени они начали высадку 1300 солдат 13-го полка в Сэндфлай-Харбор. Хотя адмирал Изаки погиб вместе со своим кораблем, свое задание он выполнил успешно. Теперь капитан 1 ранга Симаи решил добиться большего.
На экранах американских радаров не было никаких отметок, но адмирал Эйнсуорт имел донесения о горящих японских кораблях, поэтому он решил снова повернуть на север, чтобы найти их. Незадолго до 02.00 радар флагманского крейсера «Гонолулу» обнаружил какую-то цель на расстоянии 12 миль.
Что это за корабли? Его собственные эсминцы, которые он отправил на север?
Или это противник?
Был лишь один способ выяснить это, и Эйнсуорт начал вызывать по радио свои эсминцы, чтобы уточнить их местоположение и действия.
Тем временем капитан 1 ранга Симаи вел свои эсминцы на юг на высокой скорости, он приготовился атаковать любого противника, которого заметит. Через 5 минут Симаи заметил американцев и приказал выпустить торпеды. Чуть ранее американская эскадра круто повернула вправо, чтобы открыть огонь. Симаи угадал, что будут делать американцы, и приказал нацелить аппараты несколько правее. Японские эсминцы выпустили торпеды, развернулись и пустились наутек.
Как раз в этот момент адмирал Эйнсуорт закончил проверку и решил, что отметки на экранах радаров принадлежат японским кораблям. Он приказал крейсерам открыть огонь и повернуть вправо, чтобы занять более выгодную позицию для стрельбы.
Этот последний поворот поставил американские корабли прямо на пути японских торпед. Наблюдатели на борту «Гонолулу» заметили первую из них и подняли тревогу. Но в этот же самый момент вторая торпеда попала в «Сент Луис», а «Гонолулу» получил третью в нос. Четвертая попала ему в корму, но не взорвалась. Она сделала небольшую пробоину, но вот другая торпеда откусила носовую часть «Гонолулу» не хуже акульих челюстей. Когда аварийная партия приступила к работе, на мостике «Гонолулу» увидели еще одну ужасную вещь – торпеда попала в эсминец «Гвин», шедший впереди крейсера. С ужасным грохотом и ослепительной вспышкой торпеда взорвалась в районе миделя «Гвина». Экипаж попытался было спасти корабль, но спасения не было. Ближе к рассвету эсминец «Ральф Талбот» подошел, чтобы снять уцелевших (погибли 2 офицера и 49 матросов), а уже утром корабль пришлось затопить.
Адмирал Эйнсуорт повернул назад, к базе в Тулаги. Он послал радиограмму, сообщая о грандиозной победе, что было чистой правдой до того момента, когда он повернул, чтобы возобновить бой. К тому времени, когда он добрался до Тулаги, он пришел в ужас от донесений о повреждениях и потерях. Однако при входа в гавань крейсера встретил духовой оркестр и множество поздравлений. Самочувствие Эйнсуорта немного улучшилось, когда американцы спасли несколько человек из экипажа «Дзинцу», и он окончательно уверился, что уничтожил почти все соединение Изаки.
Разумеется, это было не так, но американцы умели находить выгоду даже в поражениях. Они могли позволить себе потерять 3 крейсера поврежденными, причем один из них вышел из строя до конца войны. Они даже могли позволить себе потерять потопленный эсминец. Запущенная на полные обороты американская промышленная машина легко восполняла такие потери. На каждый потопленный корабль приходились по три новых.
А вот капитана 1 ранга Симаи в Рабауле не встречал духовой оркестр. Там вообще никто не говорил о победе, это было не по-японски. Но внутреннее ощущение, что одержана победа, все-таки присутствовало. К тому же японцы, как обычно, преувеличили потери противника. Они считали, что потопили 3 крейсера и несколько (не один!) эсминцев.
Японские газеты, как обычно, подняли шумиху. Но вот командование японского флота критиковало действия адмирала Изаки. Считалось, что он повторил ошибку (как полагали японцы), которая уже привела к гибели линкора «Хиэй». В начале боя, чтобы ослепить противника, он включил прожектора. Но вместо того, чтобы запутать американцев, он дал им прекрасную точку наводки, как заявляли критики.
Это утверждение было ошибочным. Американцы стреляли по данным радара, а не по визуальной наводке. Японская критика Изаки показала, что японцы не понимают и сильно недооценивают возможности противника. Впрочем, американцы точно так же продолжали сильно недооценивать японские торпеды.
В своей работе, написанной вскоре после войны, Сэмюэль Эллиот Морисон выражал удивление, почему американский флот даже к лету 1943 года так и не сумел выяснить характеристики японских торпед. Ни один из командиров на юге Тихого океана даже не представлял, что именно имеют японцы, хотя с начала походов «Токийского экспресса» вниз по Слоту японцы одерживали одну победу за другой с помощью этих торпед. Адмирал Эйнсуорт считал, что эсминец «Стронг», потопленный несколько дней назад, стал жертвой подводной лодки, а не торпеды, выпущенной японским эсминцем с расстояния, совершенно немыслимого для американских торпед. Некоторые офицеры были знакомы со слухами об эффективности японских торпед, но это были всего лишь слухи. Командир не должен вырабатывать тактику, основываясь на слухах, а никаких официальных директив не поступало, и высшее командование оставалось в блаженном неведении. Морисон пишет, что на мысе Эсперанс на Гуадалканале была найдена торпеда «Лонг лэнс». Ее разобрали и тщательно изучили, информация была отправлена в штаб Тихоокеанского флота в Пирл-Харбор. А там рапорт благополучно затерялся среди остальных бумаг – такое случалось даже с самой ценной информацией – и вона пошла далее своим ходом.
Следует признать, что японцы у Коломбангары снова переиграли американцев и нанесли им поражение, если подсчитать потери.
Но это была очередная пиррова победа. Потеря крейсера «Дзинцу» была слишком дорогой ценой для японского флота, который уже начал ощущать последствия затяжной битвы на истощение на Соломоновых островах.

После захвата немцами Коса было предложено эвакуировать Лерос, однако с этим решили не спешить. Судя по всему, это было сделано по настоянию Черчилля, несмотря на очень наглядный опыт боев на Соломоновых островах, в частности на Гуадалканале. но если об этих боях знали адмиралы, это совсем не означает, что о них знал премьер-министр. Поэтому на Лерос был отправлен «Эгейский экспресс» в составе эсминцев «Джервис» и «Патфайндер». 22 октября днем в заливе Кос к ним присоединились эскортные миноносцы «Хэруорт» и «Адриас» (греческий), которые должны были провести отвлекающую диверсию. В 19.15 эскадра разделилась, эсминцы пошли к Леросу на скорости 28 узлов, эскортные миноносцы шли сзади со скоростью 20 узлов. Капитан 1 ранга Кроуфорд на «Джервисе» намеревался прибыть к Леросу в 22.00, в это же время «Ханты» должны были обстрелять порт Атки, чтобы засветиться. Прошлой ночью «Хэруорт» даже осветил аэродром Коса (судя по всему – Антимахия), одновременно с налетом авиации. Так как самолеты пускали осветительные ракеты, капитан 2 ранга Райт надеялся, что корабль остался незамеченным.
В 21.30 «Хэруорт» и «Адриас» прибыли на место вчерашней операции. Через 20 минут Райт снизил скорость до 15 узлов и передал сигнал на «Адриас». Он намеревался ничего не предпринимать, пока немцы на аэродроме не зашевелятся, собираясь атаковать корабли Кроуфорда. «Адриас» (капитан 2 ранга Тумбасс) держался на левой раковине «Хэрйорта», но в 21.56 сильный сдвоенный удар встряхнул миноносец. Тумбасса сбило с ног. Когда полуоглушенный он поднялся, то решил, что корабль торпедирован и приказал сообщить об этом на «Хэруорт». Выяснилось, что носовая часть корабля оторвана до 102-мм установки, которую вообще забросило на мостик, поэтому Тумбасс пошел на корму, чтобы восстановить управление. Миноносец быстро получил крен 12 градусов на правый борт.
Райт видел, как «Адриас» окутался дымом и паром, и подошел к нему. В мегафон он крикнул, что снимет команду и затопит корабль. Тумбасс ответил, что не согласен топить «Адриас» и попытается посадить его на мель в турецких водах, но решил передать англичанам часть экипажа. В 22.10 «Хэруорт» был всего в 200 ярдах от «Адриаса», когда сам подорвался на мине. В небо взлетел огромный столб пламени, и корабль переломился пополам вместе окончания полубака. Носовая часть затонула через 3 минуты, кормовая – через 15 минут.
Тумбасс подошел к месту катастрофы, намереваясь спасти людей, но к этому времени крен «Адриаса» увеличился до 15 градусов, и он решил не рисковать. Сбросив в воду спасательные буи и плотики, «Адриас» пошел к турецкому берегу. В результате спаслись 85 человек экипажа «Хэруорта», которые добрались до турецких вод, 113 человек погибли.
«Адриас» шел носом вперед, так как Тумбасс надеялся, что поднятый бурун поможет потушить пожар под мостиком, кроме того, он хотел сберечь винты в случае повторного подрыва, так как это привело бы к неизбежной гибели миноносца. Через два часа плавания без карт и компаса корабль вошел в бухту Гумуслик и сел на мель так мягко, что это просто никто не ощутил. Через 6 недель он сумел вернуться в Александрию, хотя и был списан из-за повреждений. Остатки экипажа «Хэруорта» также были вывезены в Александрию английскими кораблями.
Но эта история имела печальное продолжение. Капитан 2 ранга Тумбасс прожектором передал сообщение о минном заграждении патрульному «Бофайтеру». Тот передал предупреждение дальше, но по ошибке указал, что минная ловушка находится за западном маршруте вокруг острова Калимнос, а не на восточном. Последствия не замедлили себя ждать.
23 октября в 06.30 на Лерос из Александрии вышли эсминцы «Эклипс» (капитан 2 ранга Мак) и «Петард» с войсками и грузами на борту. Их должны были сопровождать эскортные миноносцы «Олденхэм», «Эксмур», «Хэрсли» и «Роквуд». Соединению был придан легкий крейсер «Феб», однако он не имел права заходить севернее «линии безопасности» к югу от Родоса. Перед выходом на «Эклипс» прибыли коммодор Перси Тодд, командующий эсминцами Леванта, и бригадные генералы Стэйнер и Дэвис, которым предстояло оценить ситуацию на Леросе.
Первым повернул на юг «Феб». Затем в 14.00 «Роквуд» передал, что у него в топливных цистернах появилась вода, и потому дальность плавания и скорость резко сократились. Мак отправил его в Александрию, придав для безопасности «Эксмур». Пару миноносцев он оставил подальше от предполагаемого минного заграждения у Калимноса, а сам повел эсминцы к востоку от острова, чтобы прибыть на Кос в бухту Сандамар и там передать солдат, пушки и грузы на катера и баржи.
Эсминцы в полной темноте прошли пролив Карабалка и повернули на север. Согласно рапорту капитана 2 ранга Мака в 23.59 сильнейший взрыв напротив котельного отделения № 1 подбросил «Эклипс». Относительно времени подрыва имеются расхождения в данных разных источников около получаса. Корабль сразу получил сильнейший крен, лег на левый борт и затонул в течение 3 минут. Перед тем, как затонуть он еще и разломился пополам.
«Петард» немедленно застопорил машины и спустил шлюпки, но все равно потери оказались огромными. Погибли 119 человек команды, в том числе коммодор Тодд, и 134 солдата. Капитан 2 ранга Мак и оба бригадных генерала были спасены. «Петард» отошел в турецкие воды, чтобы дождаться помощи и, может быть, спасти еще кого-нибудь из людей, находившихся на «Эклипсе». Ночью 24/25 октября баржа ML-359 сняла с эсминца личный состав морской базы и доставила на Лерос. «Петард» перешел южнее в другую турецкую бухту, где на следующую ночь «Олденхэм» и «Хэрсли» забрали солдат и перебросили их на Лерос. Однако техника осталась на эсминце, так как эскортные миноносцы просто не могли ее забрать. Днем 25 октября «Петард» вернулся в Александрию, очередной рейс «Эгейского экспресса» завершился не слишком удачно.