jurdenis написал:

Оригинальное сообщение #394630
Во время прочитывания книг по обороне П.А указываеться следующие данные
Численность гарнизона  .

Приложение IV. Численность гарнизона Порт-Артура и Квантунского укрепленного района{222}

Род войск                              На 14 февраля                              На 30 июля                     На день капитуляции 
                                офицеров  нижних чинов                   офицеров  нижних чинов                офицеров  нижних чинов 
Пехота   —                                    17752                                       402  29960                                     383  17865 
Артиллерия   —                             4238                                         132  6419                                       148   5860 
Инженерные войска   —                    323                                         24  1 114                                         15  848 
Кавалерия   —                                  163                                            4  186                                             4  178 
Штабы и прочий аппарат
(в том числе больные в госпиталях)   1289                                       103  4101                                      204  7649 
Всего   —                                           23765                                    665  41 780                                    754  32 400
http://militera.lib.ru/h/sorokin_ai/19.html.

Это данные из сорокина . Он сослался на

Таблица составлена по материалам, помешенным в т. VIII „Русско-японская война, Оборона Квантуна и Порт-Артура», чч. I и II, Спб., 1910 г., приложения 18, 20, 21, 25, 47, 63, 76, 83, 107 и др.
. http://militera.lib.ru/h/sorokin_ai/app.html#222

как первоисточник
В то же время военно исторический журнал приводит такие данные

Порт Артур
Сдалось 747 офицеров ,зауряд прапорщиков и чиновников и 23131 нижний чин .
Из них стрелков 12034артилеристов 4410 матросов 5818 саперов 626 казаков 177 принадлежащих к различным штабам 65 .
Военно исторический журнал 1 за 2011 год с 39

Как првоисточник он сослался на Стенографический отчет Порт-Артурского процесса  с 55

План Шлиффена вырабатывался постепенно. Первый этап в этой работе относится к периоду 1894–1899 гг. и представляет собой следующие соображения. Шесть армий развертываются на линии С.-Вит, Трир, Саарбрюкен, Саарбург. Страсбург, 7-я армия [57] — уступом за правым флангом. Задачи армий: 1-я и 2-я переходят Маас у Доншери и Стенэ, прикрываемые со стороны Бельгии 7-й армией; далее к юту, на маасские высоты, наступает 3-я армия; 4-я и 5-я овладевают линией Фруар, Нанси, С.-Венсен и наступают далее через шармский проход южнее Туля на Нэфшато; 6-я армия прикрывает левый фланг. Участок Верден, Туль, как сильно укрепленный, не предполагалось атаковывать. Как видно из этого распределения сил, Шлиффен намечал здесь для противника «Седан» (или Канны): с фронта одна армия (3-я), на обоих флангах по 3 армии, охватывающие фланги противника. Одновременно с этим на восточном фронте оставлялись слабые силы, которые в случае необходимости могли отойти за Вислу. Решение борьбы ожидалось на западе, причем, если бы здесь был достигнут успех, то все потерянное на востоке было бы возвращено.

К этому плану был составлен вариант в предположении выжидательного положения Франции в случае выступления против России Германии в союзе с Австро-Венгрией. При этих условиях считалось необходимым сильное наступление на восточном фронте, где большая часть германских вооруженных сил, в связи с австро-венгерскими войсками, должна наступать: сильная группа войск — из В. Пруссии на участок р. Нарева Пултуск, Ломжа, с левым флангом на Белосток, а более слабая группа — на Осовец, и Августов для атаки русской неманской армии. Небольшая часть германских сил должна оставаться внутри страны в виде стратегического резерва, который в случае перехода французов в наступление может быть направлен на запад для охвата их левого фланга.

В следующие годы Шлиффен постепенно видоизменял свой основной план, придавая обходному маневру правым флангом все большее и большее значение. Наступление на фронте ослаблялось, левому флангу в Лотарингии было дано совершенно пассивное значение{33}; театр военных действий расширялся все более и более. На подобные изменения плана оказало, между прочим, свое влияние поражение России в японскую войну, потому что в то время немцы считали, что на восточном фронте можно обойтись небольшими силами и что тыл Германии не будет подвергаться угрозе с востока. Если принять во внимание, что план Шлиффена был окончательно выработан в декабре 1905 г., когда уже обнаружилось ослабление России, и что автор этого плана рассчитывал ввиду благоприятного в то время для Германии политического положения в Европе использовать этот план в ближайшие же месяцы, то станет понятным, почему он придавал так мало значения операциям на восточном фронте. Тем более, что на западе предполагалось выступление англичан бок о бок с французами, а Италия считалась маловероятным союзником Германии.

Таким образом, Шлиффен как-будто и не предполагал вести войну на два фронта. Однако, подобное заключение совершенно [58] неверно. В многочисленных, выполненных под его руководством, военных играх и полевых поездках как на западном, так и на восточном фронтах он изучал различного рода комбинации боевых действий на два фронта, имея в виду постепенное восстановление военного могущества России. Во всех этих вариантах резко подчеркивалось значение германских крепостей в Эльзас-Лотарингии, которые сильно затрудняли бы наступление французов между Мецом и Страсбургом, создавая угрозу их обоим флангам, а группа Мец, Диденгофен как бы раскалывала их фронт и вынуждала расходовать значительные силы для обложения своих укреплений. В свою очередь, на восточном фронте Шлиффеном отмечалось значение линии мазурских озер, разделявших неманскую группу русских войск от наревской.

Теперь обратимся к распределению сил, предусмотренному планом 1905 г., и задачам, данным различным группам войск.

Для западного фронта были предназначены 7 армий, заключавших в своем составе 40 1/2 полевых и резервных корпусов, 11 кавалерийских дивизий и 20 1/2 ландверных бригад. Для восточного фронта назначена одна армия в составе 10 полевых и резервных дивизий и 7 ландверных бригад.

Распределение сил на западном фронте было предположено следующее: главную группу, т. е. активный фронт, на линии Крефельд, Мец составляли 6 армии или 35 1/2 полевых и резервных корпусов и 8 кавалерийских дивизий, которые должны были наступать на линию Дюнкерк, Верден; второстепенную группу, т. е. пассивный фронт, в Лотарингии образовала одна армия из 5 полевых и резервных корпусов и 3 кавалерийских дивизий (кроме того, крепостной гарнизон Страсбурга); на верхнем Рейне — 4 1/2 ландверные бригады. Главная группа расчленялась на 3 частные группы: правую (9 корпусов и 5 кав. дивизий), которая направлялась на фронт Брюссель, Намюр, имея за собой во 2-й линии (для обеспечения правого фланга и осады Антверпена) 7 эрзац-рез. корпусов; центральную (6 корпусов, 1 рез. и 1 кав. дивизия) — для наступления на участок Намюр, Мезьер, и левую (8 корпусов и 2 кав. дивизии), имевшую уступом за левым флангом 5 рез. корпусов (для обеспечения этого фланга и осады Вердена) и наступавшую на участок Мезьер, Верден. Кроме того, во 2-й линии за этими войсками должны были следовать: севернее Мааса — 10, а южнее — 6 ландверных бригад (для обеспечения флангов и тыла).

Правое крыло германцев должно было постоянно обходить левый фланг противника{34}. Если бы неприятель создал укрепленный [59] фронт на р. Уазе от Парижа до Ла-Фэра, то, отвлекая его внимание на этом участке частью сил, остальные 7 корпусов следовало двигать далее, в обход Парижа о запада и юга, а эрзац-резервными корпусами, которые должны были наступать за ними, обложить столицу Франции; 7 корпусов, обошедшие Париж, продолжают наступление на Труа, все время охватывая левое крыло противника. Остановка французов на р. Сомме считалась маловероятной, но если бы, это и произошло, то германский правый фланг пошел бы на Амьен и даже на Аббевиль. Предполагалось, что к 22-му дню мобилизации правое германское крыло достигнет линии Гент, Мобеж, Мезьер, Монмеди, Диденгофен, а к 31-му дню — линии Амьен, Ла-Фер, Ретель, Диденгофен. В этом втором варианте своего плана Шлиффен сильно расширяет район для обходного маневра правого крыла: в дополнение к восточной Бельгии и Люксембургу, он захватывает всю центральную Бельгию, получая для продвижения германских армий район, богатый местными средствами и путями сообщения.

Что касается лотарингской группы, то в случае пассивности противника она должна была наступать на Нанси; если же противник будет наступать в превосходных силах, то отходить на немецкий Нид и здесь обороняться. При первой же возможности 2 корпуса из этой группы следовало перебросить на активный фронт. Допускалась возможность вторжения французов в южную Германию (из Эльзаса), причем план оценивал такой случай как благоприятный для немцев, потому что чем больше противник направил бы туда своих войск, тем меньше осталось бы у него для решительного сражения во Франции. Между тем в это время все оставшиеся в Лотарингии германские войска, с гарнизонами Меца и Страсбурга, должны были принять участие в наступлении к западу с целью завершить окружение неприятельских армий или между Парижем и Нанси, или у мозельских крепостей, или даже где-нибудь южнее.

Впрочем, такое наступление левого крыла считалось маловероятным вследствие недостатка здесь сил и наличия многочисленных укреплений на французской границе. Следовательно, сравнивая между собой оба варианта плана, мы видим, что идея окружения, идея Канн, ярко выявленная в первом варианте, во втором уступает место идее обхода левого неприятельского фланга, что может быть объяснено или недостатком сил при новой их группировке (при усилении правого крыла), или расширением фронта, затруднявшим согласованное наступление очень удаленных один от другого флангов{35}. Конечное окружение противника попрежнему [60] считалось желательным и даже возможным при благоприятных условиях, но оно могло быть достигнуто в этом случае способом, несколько отличавшимся от классического маневра Канн: не одновременным, одинаково активным действием обоих флангов навстречу один другому, а посредством загона неприятельских масс с одного фланга к другому, где расстроенный и ослабленный отступлением противник должен был быть или уничтожен, или взят в плен. Однако, идея Канн в чистом виде не покидала Шлиффена, и впоследствии он вернулся к ней в своем проекте 1912 г.

Шлиффен полагал, что французы не будут в состоянии планомерно и сосредоточенными силами встретить наступление германских армий на фронте Антверпен, Верден или повести наступление в Лотарингии, между Мецом и Страсбургом, потому что обходное движение главных сил германцев через Бельгию нарушит все их расчеты и вызовет торопливые меры по приведению их армий в положение, соответствующее новой обстановке.

Бельгийская армия признавалась слишком слабой и числом, и своей боевой подготовкой, чтобы она могла задержать германское наступление; по всей вероятности, она сделает лишь видимость сопротивления и запрется в Антверпене в ожидании более благоприятной обстановки. Что же касается бельгийских крепостей на Маасе, то немцы надеялись справиться с ними своей могущественной тяжелой артиллерией.

План предусматривал возможность выступления Англии на стороне Франции и Бельгии, но высказывал надежду, что англичане не успеют выставить на материке крупных сил ранее того, как немцы достигнут решения и разгромят Францию.

Несмотря на то, что в рассматриваемом нами плане указана довольно подробная группировка войск и предусматриваются и характер наступления, и его отдаленные цели, тем не менее на него следует смотреть лишь как на общую схему действий, как на идею, а не как на рецепт, обязательный к выполнению во всех мелочах; все же расчеты, группировки и порядок движения, приводимые в этом, плане, являются лишь иллюстрацией его идейного содержания. Так именно на этот план смотрел и сам Шлиффен, считавший, подобно Мольтке, что ни один план войны не должен определять хода событий дальше первого крупного боевого столкновения с противником, потому что оно создает совершенно новую обстановку, предусмотреть которую заблаговременно невозможно.

Таков был план германского генерального штаба, законченный разработкой в декабре 1905 г., лишь за несколько недель до оставления Шлиффеном своего поста.

Изменения, внесенные в план Шлиффена Мольтке младшим

С уходом Шлиффена в отставку его место занял генерал Мольтке, племянник Мольтке старшего, унаследовавший от своего покойного дяди громкое имя, но не обладавший воинскими талантами, [61] достойными этого имени. План своего предшественника он сохранил в общих чертах, хотя с течением времени внес в него такие частичные изменения, которые весьма существенно видоизменили его характер. Мольтке исходил при этом из следующих основных положений:

— сопротивление Бельгии вследствие содействия Франции и Англии окажется сильнее, чем это предполагалось;

— наступление французов в первые дни войны (ввиду многочисленных признаков усиления среди командного состава французской армии наступательного настроения) вполне возможно;

— обстановка может сложиться таким образом, что в то время, когда германские армии правого крыла будут задержаны в Бельгии, французы крупными силами вторгнутся через Эльзас-Лотарингию в южную Германию и достигнут здесь успешного результата ранее, чем обходный маневр германцев на правом фланге окажет какое-либо существенное влияние на общее положение сторон на театре военных действий.

Такие опасения генштаба, связанные с боязнью империалистических кругов Германии потерять угольно-рудный бассейн Эльзас-Лотарингии, наводили Мольтке на мысль о необходимости усилить южную группу германских войск, которой в плане Шлиффена предназначалась совершенно пассивная роль. Это привело к замене этой группы, представлявшей собою лишь одну армию из 10 пехотных и 3 кавалерийских дивизий, двумя армиями (6-й и 7-й) общего состава в 16 пехотных и 3 кавалерийских дивизии. Соответственно этому была изменена и задача этого фланга: он должен был оказать противодействие неприятельскому наступлению уже на линии р. Брейнги, на Верхнем Рейне и на р. Ниде.

Обе армии должны были атаковать противника, если бы он наступал к р. Саару: 6-я — с севера, со стороны Меца и р. Нида, а 7-я — с юга. Кроме того, 5-я армия в первые дни наступления должна была, оставаясь на месте, находиться в готовности броситься к югу, в Вевр или Лотарингию, против левого фланга французов. А в том случае, если бы наступление французов в Эльзас-Лотарингию не осуществилось, обе армии наступали бы к pp. Мозелю и Мерте с целью воспрепятствовать противнику перебрасывать свои силы к северу.

Мольтке считал, что все те силы, которые противник имел бы здесь, пропадали бы для его наступления в Бельгию, а потому более сильный состав 6-й и 7-й армий, по его мнению, не мог затруднить операций главной массы германских войск. По достижении этими армиями поставленной им цели большая часть их сил должна была быть переброшена по железным дорогам к северу, на правый фланг (для чего по обе стороны Рейна предполагалось заготовить необходимый для этого подвижной состав).

Что касается восточного фронта, то Мольтке оставил здесь почти те же силы, которые были назначены в плане Шлиффена, но лишь немного видоизменил их состав: вместо 10 полевых и резервных дивизий и 7 ландверных бригад он назначил на русский фронт 9 полевых и резервных и 1 кавалерийскую дивизии, ландверный [62] корпус и 3 ландверные бригады. Для западного фронта Мольтке назначил 70 полевых и резервных{36} и 10 кавалерийских дивизий, 17 1/2 ландверных бригад и 6 эрзац-резервных дивизий.

Таким образом, в смысле соотношения германских сил западного и восточного фронтов цифры, принятые Мольтке, мало отличаются от установленных Шлиффеном.

Следовательно, и Шлиффен, и Мольтке были вполне солидарны в вопросе о преобладающем значении западного фронта, почему в этом смысле план Шлиффена можно считать получившим осуществление в 1914 г. Но несколько иначе разрешен вопрос о распределении сил западного фронта, о соотношении численности войск на различных его участках. Мольтке видоизменил это соотношение в пользу южной, второстепенной группы, нарушив тем основную идею шлиффеновского плана. Ошибка Мольтке заключалась, в сущности, не в самом изменении численности войск левого крыла, потому что даже усиление левого фланга шестью пехотными дивизиями дало ему возможность иметь на активном участке силы не меньшие, чем те, которые были назначены туда его предшественником. Его ошибка состояла в том, что, усиливая левое крыло и давая ему активную задачу, он тем самым ослаблял главный удар, наносимый правым крылом, отвлекал внимание высшего командования от выполнения важнейшей задачи, разделял усилия по двум направлениям, как бы раскалывал, расщеплял основную идею плана, лишая последний той цельности, которая так важна для операций со столь решительными задачами и со столь широкими целями. И в дальнейшем изложении мы увидим, какое неблагоприятное влияние оказало на боевые действия германских армий это раздвоение оперативных замыслов высшего командования, с созданием на левом фланге крупных стратегических объектов.

Как Шлиффен, так и Мольтке, оба имели в виду только оборону Эльзас-Лотарингии, почему, казалось бы, и роль левого крыла должна была быть у обоих одинакова; однако, как различны оказались те задачи, которые выпали на долю этого крыла у того и другого! Шлиффен, располагая здесь небольшими силами, желал лишь выиграть время, которое было необходимо для достижения решительных результатов в другом месте; Мольтке же, назначив сюда более крупные силы, пытался разбить здесь противника, рассчитывая этим облегчить наступление правого фланга. Нетрудно понять, как велика разница в оперативных приемах обоих стратегов и как непохожи одна на другую эти две стратегии: одна, которая жертвует всем для достижения успеха в направлении важнейшей цели, и другая, пытающаяся достигнуть такого же успеха посредством постановки, наряду с главной, еще и второстепенной цели, ведущей к разделению, а следовательно, [63] и к ослаблению сил. Несомненно, что в случае неудачи или неполною успеха 6-й и 7-й армий слишком большие силы совершенно бесцельно отвлекались от главного операционного направления; и Шлиффен ясно предусматривал вероятность такого положения, полагая, что наступление к Нанси будет безрезультатным, так как противник будет сражаться здесь, опираясь на близлежащие крепости. Мольтке не сумел правильно оценить этой обстановки, которая, на его несчастье, с первых же дней войны сделалась еще более неблагоприятной для немцев вследствие укрепления Нанси французами. Во всяком случае, наступление левого крыла должно было затруднить переброску его войск к северу, потому что оно тактически приковывало здесь значительные силы немцев, а следовательно, расчеты Мольтке на использование этих сил на главном направлении не имели никаких шансов на осуществление.

Шлиффен был в полной мере самостоятельным творцом своего плана, основная идея которого долго вынашивалась, разрабатывалась и совершенствовалась им с глубокой верой в ее победное значение в грядущей войне; в противоположность этому, Мольтке являлся, в сущности говоря, исполнителем чужого плана, лишь несколько видоизмененного, переделанного и принятого им на веру. Соответственно своей твердой уверенности в том, что только мощный натиск через Бельгию может привести, к быстрому и решительному успеху, Шлиффен обнаруживал непреклонную решимость вести наступление в этом, и только в этом направлении. Не так устойчиво был настроен в этих вопросах Мольтке; он опасался, как бы этот грандиозный маневр правого фланга не оказался ударом по воздуху, потому что продолжительность широкого обходного движения германских войск через Бельгию могла лишить его характера внезапности и дать противнику время и возможность встретить его контрударом в центре или на левом фланге.

Шлиффен не допускал возможности выполнения французами наступления в Эльзас-Лотарингии, потому что предвидел, что как только противник выяснит себе характер германского удара через Бельгию, он тотчас же направит свои главные силы навстречу этому движению{37}; отсюда вывод: правое германское крыло должно быть возможно сильнее, так как именно здесь лежит решение. Обратно этому, Мольтке полагал, что, если французы сосредоточат свои главные силы в Лотарингии, то наступление немцев через Бельгию теряет свой смысл, потому что при этих условиях следует атаковать противника там, где будут его главные силы, которые необходимо разбить; это приводило к заключению, что в этом случае немцы могут быть вынуждены сосредоточиться в Лотарингии, где и будет решение; или, удерживая противника на лотарингском участке и оставив небольшой заслон на правом фланге против бельгийцев и англичан, все остальные силы бросить с севера к юго-западу для главной атаки западнее Меца.

Таким образом, Шлиффен имел в виду полную самостоятельность действий германских армий, не считаясь с планом противника [64] и стремясь подчинить себе волю врага, принудить его отказаться от своего замысла, вообще — видоизменить обстановку в свою пользу. Мольтке же применялся к образу действий неприятеля, считался с его волей, подчинялся его оперативному замыслу, следовательно, лишь приспособлялся к условиям обстановки. Правда, оба ставили себе одну и ту же решительную цель — уничтожение противники, но пути, которыми они хотели достигнуть этой цели, были различны. Во всяком случае, первоначальный замысел Шлиффена не только подвергался в руках Мольтке частичным изменениям, но ему грозило изменение и по существу.