Видимо, посчитав, что стоящий в поле у Барвенково советский КВ-1 заколдован и "расстрелу" не подвержен, немецкие летчики решили попытать счастье и "расстрелять" другой КВ-1, подбитый немецкими танкистами недалеко от Очеретино.

После обеда четверка немецких летчиков выполнила по очеретиновскому КВ-1 12 самолето-вылетов. Углы пикирования остались прежними. Дистанция стрельбы была уменьшена до 300-500 м, а минимальная допустимая высота для маневра после выхода из атаки - до 15-25 м. В результате при расходе 94 снарядов было получено 12 попаданий в КВ-1. При этом в танк попали только три пилота, четвертому так и не удалось открыть счет.

Из 12 попаданий в КВ-1 6 пришлись на боковую броню башни, 1 - в сварной шов соединения задней и боковой стенок башни, 2 - в боковую броню корпуса танка, 1 - в левый подкрылок и 2 попадания - в элементы ходовой части (гусеница и направляющее колесо).

При этом ни один из попавших в башню и корпус танка 30-мм снарядов броню не пробил и серьезных разрушений элементам конструкции танка не нанес. Во всех случаях снаряды разрушались и застревали внутри брони, образовывая несквозные пробоины, выбоины и вмятины разной глубины.
Попадания в башню KB без пробития брони

То самое попадание в сварной шов башни KB, приведшее к далеко идущим выводам...

Повреждения надгусеничной полки KB

Попадание в каток KB

Танк Т-34, разрушенный прямым попаданием ФАБ-100 во время полигонных испытаний. Несмотря на полученные повреждения, Т-34 был восстановлен и передан в строевую часть - наглядное свидетельство сложности полного выведения из строя бронетанковой техники авиационными средствами поражения


В одном случае имелась сквозная пробоина при попадании снаряда в левый подкрылок. Однако каких-либо разрушений вертикальной броне корпуса танка, расположенной за подкрылком, осколки снаряда не нанесли.

В трех случаях наблюдались рикошеты - от башни, от гусеницы и от направляющего колеса.

Самое интересное, что вышестоящему немецкому командованию лихо докладывалось: "С уверенностью можно сказать, что броня в 100 мм пробивается. ...30-мм бронебойный снаряд 101 обладает достаточной бронепробиваемостью и может быть с успехом использован па Hs129 из МК101 для подавления тяжелых русских танков...".

Анализ фотографий "расстрелянного" КВ-1 позволяет сделать вывод, что специалисты генштаба люфтваффе и летный состав 4./Sch.G.1, мягко скажем, "втирали очки" своему начальству и выдавали желаемое за действительное.

Свои выводы они построили на том факте, что один из снарядов попал в сварной шов соединения кормового бронелиста башни и прошел по шву на глубину около 120 мм. Ясно, что это весьма и весьма редкий случай, никаких разрушений внутри танка быть не могло и танк потерять боеспособность не мог. То, что в других случаях не было и намека на сквозные пробоины и серьезные повреждения элементов конструкции танка, в расчет ими почему-то не принималось...

Оценки показывают, что подкали-берный снаряд к МК101 при стрельбе в воздухе с самолета Hs129B-l мог пробить советскую танковую броню толщиной до 52 мм с дистанции не более 300 м при угле встречи 0° (угол между направлением полета снаряда и нормалью к поверхности брони), а броню 45 мм - при угле встречи около 25°.

Бронебойный снаряд из боекомплекта к этой пушке таким результатом похвастаться не мог - с 300 м при угле встречи 30° снаряд пробивал только 36-мм броню, а при нормальном попадании - броню толщиной до 44 мм.

То есть при стрельбе подкалиберными снарядами к пушке МК.101 с Hs129B-1 тяжелые советские танки типа KB не поражались ни при каких условиях атаки.

В то же время при стрельбе с пикирования под углами 10-30° поражение бортовой и башенной брони советских легких танков типа Т-60 и Т-70 подкалиберными снарядами было возможным практически с любого направления атаки и дистанций стрельбы до 400-500 м. Надмоторная броня и броня крыши башни при этом не поражались.

Анализ схемы бронирования советского среднего танка Т-34-76 (образца 1942 г.) и возможностей пушки МК101 показывает, что при углах пикирования Hsl29B-2/R2 около 25-30° подкалиберный снаряд к пушке мог пробить 52 мм броню башни "тридцатьчетверки" (площадь около 1,4 м2- при стрельбе сбоку и не более 0,6 м2 - при стрельбе сзади) только при стрельбе с дистанции не более 250 м, а бортовую 40-мм броню (площадь брони, не закрытой опорными катками и направляющими колесами, около 1,5 м2) - не более 600 м.

Очевидно, что в уязвимые части танка еще надо попасть, хотя бы и одним выстрелом, а это не так просто, учитывая их малые площади и весьма небольшое время действительной стрельбы. Время действительной стрельбы -это время, в течение которого выпущенные из пушки снаряды в случае их попадания в танк могли пробить броню. В нашем случае время действительной стрельбы не превышает, соответственно, 2,2 и 3,6 сек. При этом минимально допустимая высота для маневра на выводе из пикирования составляет 20-25 м.

Поражение танка Т-34-85, имевшего усиленное бронирование, при атаке сбоку (борт - 45 мм, башня - 75 мм) при углах пикирования 25-30° обеспечивалось с дистанций стрельбы до 300 м. При этом подкалиберный снаряд мог пробить только броню борта корпуса танка, броня башни не поражалась при стрельбе с любых дистанций.

При атаке сзади поражение Т-34-85 было возможным только при углах пикирования до 10-20°. В этом случае 30-мм подкалиберный снаряд вполне мог пробить 52-мм броню задней части башни танка с дистанции до 250 м. Но площадь этой части танка составляла всего около 1,2 м2, а время действительной стрельбы - 1,2-2,1 сек.

Стрельба по надмоторной броне и крыше башен советских "тридцатьчетверок" подкалиберным снарядом к пушке МК101 при углах пикирования "хеншеля" до 30 была неэффективной, так как давала сплошные рикошеты.

Анализ результатов полигонных испытаний авиационного пушечного вооружения по бронетехнике позволяет сделать предположение, что сквозные пробоины в броне легких танков могут дать только около 60% попаданий 30-мм подкалиберных снарядов, а в средний танк - около 40%. Если принять, что для надежного поражения танка (выведения из строя) необходимо обеспечить не менее трех пробоин, то при расчете вероятности поражения танков при стрельбе из пушки МК101 следует учитывать не менее 5 попаданий под-калиберных снарядов в легкий танк и не менее 7 попаданий в средний танк.

Кроме того, при оценке эффективности атаки самолетов по танкам и другим типовым наземным целям необходимо учитывать следующие факторы.

Если начинать стрельбу сразу же после разворота на цель, не выдерживая самолет в прямолинейном полете, то снаряды в очереди будут отнесены от цели во внешнюю сторону разворота. Оценки, основанные на результатах полигонных испытаний, показывают, что относ снарядов в типовых условиях атаки для Hs129B может составлять 11-14 м. Это в 2-3 раза больше размеров любого советского танка и не могло быть скомпенсировано рассеиванием выстрелов. Для устранения этого явления необходимо в течение 1,5-2 сек "задержать" крен и выдержать самолет в прямолинейном полете.

На прицеливание и исправление наводки между очередями летчику с хорошей квалификацией требуется в среднем 1,5-2 сек.

То есть при "правильном" выполнении атаки наземной цели открытие огня должно происходить не раньше, чем через 3-4 сек.

Поскольку ведение стрельбы из МК101 очередью свыше 4-5 снарядов, из-за влияния силы отдачи пушки на самолет, приводит к нарушению наводки самолета на цель и к значительному увеличению рассеивания снарядов (примерно, в 2-3 раза), то длина одной очереди ограничивается 1 сек.

Расчеты методами теории воздушной стрельбы показывают, что вероятность поражения советского легкого танка типа Т-70 в реальных боевых условиях при стрельбе из пушки МК101 с самолета Hs129B-2/R2 подкалиберны-ми снарядами (атака сбоку, угол планирования 25-30 , дальность открытия огня 300-400 м) в самом лучшем случае могла составить величину порядка 0,03-0,05.

Вероятность поражения среднего советского танка типа Т-34-76 (образца 1942 г.) не могла превышать 0,01-0,02 (атака сбоку, угол планирования 25-30 , дальность открытия огня 200-300 м).

То есть для гарантированного выведения из строя одного Т-34-76 командованию люфтваффе необходимо было выделять не менее четырех-пяти десятков бронированных "хеншелей", а для поражения одного Т-70 - не менее полутора-двух десятков. Такой результат нельзя признать высоким.

Реальное боевое применение пушек МК101 отмечается с начала июня 42-го. Действуя против советских войск южнее Харькова в районе Барвенковс-кого выступа, только пилоты 4./Sch.G.l к 18 июня доложили об уничтожении 23 советских танков и большого количества пехоты, что представляется весьма и весьма завышенным и не соответствующим действительности.

С началом активных боевых действий боеспособность II./Sch.G.1 снижалась с ужасающей скоростью и вскоре упала почти до нуля. С учетом немецкой системы подсчета, по которой вынужденная посадка на своей территории боевой потерей не считалась, боевые безвозвратные потери "хеншелей" в мае 1942 г. составили не менее 7 машин, еще 2 штурмовика имели серьезные боевые повреждения (70-80%) и требовали длительного ремонта.

Оказалось, что установленные на Hs129B французские моторы воздушного охлаждения Gnome-Rone 14M 4/ 5, помимо дурной славы глохнуть без предупреждения, не выносили практически никаких боевых повреждений и были очень чувствительны к пыли и песку.

Немецкие летчики докладывали, что винтомоторная группа - крайне ненадежна и уязвима от ружейно-пулеметного огня. Установленная снизу капотов моторов 5-мм броня пробивалась даже обычными пулями нормального калибра.

Кроме этого, имели место серьезные дефекты пушек МК101 в системе подачи снарядов, сильно ограничивавшие боевое применение штурмовиков. Ни в одном боевом вылете боекомплект полностью не расстреливался по причине отказов пушки. От пороховых газов во время стрельбы из МК101 деформировалась обшивка нижней носовой части фюзеляжа.

Требовалась серьезная работа по доводке винтомоторной группы и устранению выявленных недостатков Hs129B-1/R2.

В соответствии с директивой Генерального штаба люфтваффе от 13 мая 1942 г. в каждой истребительной эскадре создавалось по одной противотанковой эскадрилье на Hs129B-1/R2. Первым и последним таким подразделением в люфтваффе стала эскадрилья "охотников за танками" 51-й истребительной эскадры.

Эскадрилья "хеншелей" JG51 в составе 8 Hs129B-1/R2 вошла в бой в августе 1942 г. на центральном участке советско-германского фронта в районе Ржева. В период с 11 августа по 16 сентября 13.(Pz.)/JG51 выполнила 73 боевых вылета, в которых, по докладам пилотов, было уничтожено 29 советских танков. Боевые безвозвратные потери эскадрильи составили 3 штурмовика.

По всей видимости, реальные результаты боевого применения Hs129B-1/R2 из JG51 были все же далеки от заявленных пилотами побед и явно не устраивали немецкое командование. Уже в конце сентября пилоты "хеншелей" были выведены из боя и под руководством специалистов 3-й и 5-й инспекций генерального штаба люфтваффе приступили к усиленным тренировкам на полигоне стрельбой в воздухе по макетам советских танков. Когда точность стрельбы из МК101 достигла приемлемого уровня, эскадрилья в конце ноября 42-го вновь вернулась к боевым действиям.

Тем временем, в связи с успешным контрнаступлением Сталинградского и Юго-Западного фронтов Красной Армии под Сталинградом для немецких войск создалось угрожающее положение, Sch.G.1 в конце ноября 1942 г. была спешно переброшена на средний Дон.

К этому времени 5. и 6./Sch.G.1 уже были отозваны с Восточного фронта для восполнения потерь и перевооружения на новый Hs129B-2, a 8./Sch.G.1 успела сменить коней и пересесть на бронированные "хеншели".

В составе Sch.G.1 в общей сложности имелось два десятка Hs129B-1/R2 и по десятку Bf109Е-4/В и Hs123.

28 ноября во 2-ю группу эскадры с инспекторской проверкой прибыли офицеры генерального штаба люфтваффе, которые перед этим инспектировали 13.(Pz.)/JG51.

Сразу же по прибытии в группу высокая комиссия с удивлением обнаружила, что пушки МК101 на всех "хеншелях" демонтированы и не используются, а вместо них установлены под-фюзеляжные бомбодержатели ЕТС50. В качестве основных причин такого решения командованием группы указывались: недостаточная надежность автоматики пушки МК101, недостатки в ее размещении на самолете, а также низкая эффективность в бою.

По мнению боевых летчиков, стрельба в воздухе по советским танкам из МК101 совершенно не эффективна, а бомбовая нагрузка в 100 кг -"погоды" не делает при любой номенклатуре бомб.

Попытки обеспечить поражение танков путем стрельбы "на вскидку" длинными очередями продолжительностью более 1 сек приводили лишь к бесцельной трате боеприпасов, так как все снаряды конца очереди гарантированно уходили в "молоко". В то же время именно снаряды конца очереди имеют наибольший шанс, в случае попадания, пробить броню танка.

Оценки показывают, что вероятность поражения наземной цели при таком способе стрельбы в сравнении с прицельной стрельбой короткими очередями уменьшалась примерно в 3-4 раза.

Тем не менее пилоты люфтваффе довольно активно использовали такой способ стрельбы из МК101. Соответственно, появились и жалобы летчиков на малый боекомплект к пушке.

В отличие от ранее посылаемых "наверх" отчетов, немецкие пилоты уже утверждали обратное: снаряды к пушке МК101 не способны устойчиво поражать броню советских "тридцатьчетверок" и КВ.

Оперативный офицер генерального штаба люфтваффе в своем отчете о боевом применении авиации поля боя отмечал: "МК101 во многих случаях проявили себя как недостаточно эффективное оружие. Вражеские танки часто сохраняли подвижность и боеспособность даже после нескольких прямых попаданий. Необходимо оснастить Hs129 более мощным оружием, способным вывести из строя вражеский танк с одного-двух попаданий".

К тому же, автоматика пушки МК101 на морозе часто отказывала. Отказывала пушка и из-за попадания снега и грязи, отбрасываемых пропеллерами на взлете. При проверке на земле после чистки и регулировки пушки стреляли нормально, но в воздухе после взлета замолкали после первых же выстрелов. Специалисты 5-й инспекции генштаба люфтваффе только и могли, что разводить руками.

Оперативно связавшись с инспекцией истребительной авиации, комиссия генштаба, несмотря на явную неэффективность пушек МК101 в бою и их неготовность к боевой эксплуатации, получила категоричное указание: немедленно снять бомбодержатели и установить МК101...

Бронированные "хеншели" оказались совершенно не приспособленными к русским морозам. От морозов лопалась резина на колесах шасси, смазка каменела, маслопроводы замерзали и т.д. Поршневая группа настолько быстро изнашивалась, что моторы уже через 40 часов налета требовали полной переборки и капитального ремонта. В то же время в нормальных условиях эксплуатации "Гном-Роны" отрабатывали до 200 часов.

Совершенно очевидно, что в сложившихся условиях все попытки немецких пилотов II./Sch.G.1 сдержать мощные удары советских танков оказались безуспешными, хотя немецкие пилоты, видимо, по инерции, в ряде случаев докладывали об уничтожении десятков советских танков

В 11.00 в штаб 48-го тк поступило сообщение, что бригада вышла из боя и находится примерно в полукилометре от развилки. Вывести бригаду, а точнее, танковый полк «пантер» из боя полковника Штрахвица заставило искусно замаскированное нашими саперами минное поле в районе Сырцева, наскочив на которое один из батальонов «пантер» понес существенные потери. В документах 48-го тк этот момент обойден молчанием. В этом документе основные потери танков Т-5 относят лишь на счет технических неполадок. Но факт вещь упрямая. Приведу воспоминания участника тех боев В. Рана, служившего в 52-м тб 39-го тп: [645]

    «Это было 7 июля. Вместе с дивизией «Великая Германия» мы заняли деревню Дуброва, а затем продвинулись дальше в направлении Сырцев. Мы во время прорыва поддерживали 1-й мотопехотный батальон дивизии. Наши пехотинцы вытеснили красноармейцев из окопов, это была очень мощная атака. Но потом мы, танкисты, которые шли за пехотой, попали на большое минное поле. И командир, которого мы получили перед наступлением взамен нашего, то ли опоздал, то ли вообще не среагировал, и все танки двинулись на минное поле. Когда мы там столпились, то справа и слева и впереди — отовсюду из укрытий нас начали расстреливать «тридцатьчетверки». В тот момент у нас были серьезные потери. На том минном поле остались примерно двадцать подбитых и горящих «пантер». После этого командование бригады вывело с поля уцелевшие танки, они обошли эту ловушку, отбросили русские «тридцатьчетверки», которые там окопались, и наступление было продолжено»{604}.

Как утверждается в книге П. Кареля, положение спас 2-й батальон танкового полка «Великая Германия» под командованием капитана фон Готберга. Под прикрытием его танков пехота 1-го батальона гренадерского полка майора О. Ремера, сопровождавшая «пантеры», вышла из-под огня с минного поля. После чего наступление «Великой Германии» продолжилось, а подорвавшиеся танки начали вытаскивать в ремонт.