Сейчас на борту: 
anton,
lom,
mister X,
Nico,
seaberserk,
sezin,
shuricos,
Алекс
   [Подробнее...]

Страниц: 1 2 3 … 11

#1 02.06.2010 13:55:16

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

13
*
знатная заметка!

http://s52.radikal.ru/i136/1006/87/3d857c2a4960t.jpghttp://s003.radikal.ru/i202/1008/17/d949f0e85a95t.jpghttp://s05.radikal.ru/i178/1008/50/de14d4dd7430t.jpghttp://s03.radikal.ru/i176/1008/dc/5b1b867f30c4t.jpghttp://s16.radikal.ru/i191/1010/a0/dc62bbeb5c73t.jpg

Изображения страниц любезно предоставлены А. С. Александровым.

Благодарю за помощь в поиске недостающих страниц участников форума realswat, Tsushima, Kronma, Россiя.

Выпуск 1-й.
Донесения и описания участников боя.

Штаб начальника 2-й эскадры.
Донесение Флаг-Капитана Капитана 1-го ранга Клапье-де-Колонга.
Донесение Флагманского Штурмана Полковника Филипповского.
Донесение Флагманского Минного Офицера Лейтенанта Леонтьева 1.
Донесение Старшего Флаг-Офицера Капитана 2 ранга Семенова.
Донесение Флаг-Офицера Лейтенанта Кржижановского.
Донесение Флаг-Офицера Мичмана Демчинского.

Броненосец «Орел».
Показания лейтенанта Славинского.
Показания Мичмана Щербачева 4-го.
Показания Мичмана кн. Я. Туманова.
Показания Корпуса Инженер-Механиков Поручика Румс.
Заметки артиллерийского кондуктора Расторгуева, сделанные в плену в Японии.
Заметки артиллерийского кондуктора Панцырева, сделанные в плену в Японии.
Заметки артиллерийского кондуктора Торчкова, сделанные в плену в Японии.

Броненосец «Ослябя».
Донесение корпуса фл. штурманов полковника Осипова.
Показание Лейтенанта Колокольцова.
Показание Лейтенанта Казмичева.
Описание боя минно-машинного кондуктора Заварина.
Дополнение описания боя.

Эскадренный броненосец «Сисой Великий»
Показание Капитана 2-го ранга Ивкова.
Показание Лейтенанта Овандер.

Крейсер «Адмирал Нахимов».
Описание боя старш. артил. офицера, Лейтенанта Гертнер 1-го.
Донесение Мичмана Рождественского.
Показание Корпуса Инженер-Механиков флота Капитана Родионова 2.

Броненосец «Император Николай I».
Показания Мичмана барона Г. Унгерн-Штернберг.

Броненосец «Адмирал Сенявин».
Показание Капитана 2 ранга Артшвагер.
Рапорт Лейтенанта Рощаковского.
Описание боя Мичмана Маркова 1.

Броненосец «Генерал-Адмирал Апраксин».
Описание боя Лейтенанта барона Таубе.
Показание Мичмана Мессер.
Рапорт младшего врача Надворного Советника Шуммера — Главному Медицинскому Инспектору флота.

Броненосец «Адмирал Ушаков».
Донесение Мичмана Дитлова.
Донесение Трюмного Механика Поручика Джелепова.

Крейсер «Олег».
Приказ командира крейсера I ранга «Олег» о предупредительных мерах на случай вероятного столкновения с Японским флотом.

Крейсер «Дмитрий Донской».
Показание Мичмана Кнюпфер.
Показание Мичмана Затурского.
Показание Прапорщика Августовского.

Крейсер «Владимир Мономах».
Показание Лейтенанта Антонова.
Описание боя Мичмана Пелль 4.
Описание боя комендора Ивана Строгалева.

Крейсер «Урал».
Рапорт К. И.-М. флота Полковника Сперанского.
Донесение Прапорщика Алтухова.

Миноносец «Бедовый».
Показание К. И.-М. флота Штабс-Капитана Ильютовича.

Миноносец «Быстрый».
Донесение Лейтенанта Рихтер.

Миноносец «Буйный».
Показание мичмана Алышевского.
Донесение К. И. М. Поручика Даниленко.

Миноносец «Громкий».
Донесение Лейтенанта Паскина 2-го.

Крейсер «Владимир Мономах».
Дополнение к донесению Лейтенанта Нозикова.

Крейсер «Олег».
Описание боя капитана 2-го ранга Посохова.

Транспорт «Иртыш».
Показание ст. штурманского офицера транспорта Мичмана Емельянова.
Показание подпоручика по Адмиралтейству Фролова.

Госпитальное судно «Орел».
Выдержка из донесения старшего врача Загорянскаго-Киселя.

Госпитальное судно «Кострома».
Донесение бывшего Командира госпитального судна «Кострома», Корпуса Флотских Штурманов отставного Генерал-Майора Смельского.

Донесение Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами действующими против Японии - ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ.

Выпуск 2-й.
Донесения и описания участников боя.

Копия донесения Контр-Адмирала Энквиста о бое в Корейском проливе и о плавании крейсеров на Манилу.
Копия записки Флагманского штурмана Капитана 2 ранга Де-Ливрона.
Отчет Командира крейсера І-го ранга «Олег», Капитана 1-го ранга Добротворского о сражении с японцами в Восточно-Корейском проливе 14-го Мая 1905 года.
Донесения Младшему Флагману 2-й эскадры флота Тихого океана, Командующему крейсерами, Командира крейсера I ранга «Аврора».
Записка артиллерийского офицера крейсера «Аврора» Лейтенанта Лосева.
Копия донесения доктора Кравченко с крейсера «Аврора».
Отчет о бое 14 Мая 1905 г. в Цусимском проливе, Командира крейсера II-го ранга «Жемчуг».
Копия донесения Заведующего транспортами Капитана 1-го ранга Радлова.
Копия рапорта Командира крейсера 2 ранга «Урал» от 20 Мая 1905 года из Шанхая — Управляющему Морским Министерством.
Копия донесения старшего судового механика крейсера «Урал» Полковника Сперанского.
Копия рапорта Командира эскадренного миноносца «Бодрый», Младшему Флагману Тихоокеанской эскадры, Контр-Адмиралу Рейценштейну, от 28-го Мая 1905 года за № 306, из Шанхая.
Копия рапорта Мичмана Ломана с миноносца «Блестящий» — от 23-го Мая 1905 года из Шанхая за № 10, Начальнику Главного Морского Штаба.
Показание кочегарного квартирмейстера Федора Фокина, с миноносца «Блестящий».
Показание кочегара І-й статьи Дмитрия Попова с миноносца «Блестящий».
Показание квартирмейстера-комендора Ивана Скворцова с миноносца «Блестящий».
Копия донесения Доктора Медицины И. Зубова с транспорта «Корея».
Копия донесения Российскому Императорскому Генеральному Консулу в Шанхае Командира парохода «Русь» Капитана 1 разряда В. Перница.
Показание матроса 2-й ст. Петра Ярукова с буксирного парохода «Свирь».
Копия рапорта Командира транспорта «Анадырь» Капитана 2-го ранга Пономарева от 14-го Июня 1905 года из порта Диего-Суарец.
Копия рапорта Командира крейсера II ранга «Алмаз», от 16-го Мая 1905 года № 583, на имя Командира Владивостокского порта.
Копия дополнения к рапорту № 583, Командира крейсера «Алмаз».
Копия рапорта Командира эскадренного миноносца "Бравый", Главнокомандующему всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии.
Копия донесения Командира эскадренного миноносца «Бравый» о бое 14-го Мая 1905 года и прорыве во Владивосток.
Копия показания Прапорщика запаса Гильбиха с транспорта «Иртыш» о морском бое в Цусимском проливе 14-го Мая 1905 года.
Показание матроса Семена Ющина с броненосца «Бородино».
Копия донесения Старшего минного офицера эскадренного броненосца «Ослябя», Лейтенанта Саблина 1-го Командиру Владивостокского порта.
Копия донесения Старшего Минного офицера эскадренного броненосца «Ослябя», Лейтенанта Саблина 1-го Командиру Сибирского флотского экипажа.
Показание минно-машинного кондуктора Василия Заворина с броненосца «Ослябя».
Копия донесения об участии крейсера І-го ранга «Светлана» в боях 14-го и 15-го Мая 1905 года Лейтенанта Сонцова.
Письмо матроса о Цусимском бое с крейсера «Светлана».
Копия донесения о морском бое в Цусимском проливе 14 — 27 Мая 1905 года Командира крейсера І-го ранга «Адмирал Нахимов».
Копия донесения Мичмана Энгельгардт, с крейсера «Адмирал Нахимов» о II-й Тихоокеанской эскадре (Цусимский бой).
Показание санитара Прокопия Складчикова с крейсера «Адмирал Нахимов».

Выпуск 3-й
Донесения и описания участников боя.

Копия донесения Капитана 1-го ранга Озерова, бывшего Командира эскадренного броненосца «Сисой Великий», потонувшего в Цусимском проливе после боя с японским флотом, 14-го Мая 1905 года.
Копия донесения Лейтенанта Блинова с броненосца «Сисой Великий».
Копия донесения Инженер-механика Поручика Кошевого с броненосца «Сисой Великий».
Копия донесения Мичмана Потемкина о бое 14-го Мая 1905 года эскадренного миноносца «Громкий» с неприятельскими миноносцами у острова «Цусима».
Копия донесения Старшего Механика эскадр. миноносца «Громкий» Штабс-Капитана Сакс.
Копия рапорта Командира крейсера 1 ранга «Владимир Мономах», Капитана 1 ранга Попова 1, в Главный Морской Штаб.
Показание о Цусимском бое Капитана 2 ранга Ермакова, бывшего старшим офицером на погибшем крейсере I ранга «Владимир Мономах».
Копия донесения Управляющего артиллерийским огнем крейсера «Владимир Мономах», Лейтенанта Николая Нозикова, о сражении крейсера 14-го и 15-го Мая 1905 года.
Копия донесения бывшего Старшего офицера крейсера I ранга «Дмитрий Донской», вступившего в командование крейсером в бою 15 Мая, Капитана 2 ранга Блохина, об участи крейсера в Цусимском сражении и о бое этого крейсера 15 мая 1905 года, в Японском море.
Донесение о бое 14-го и 15-го Мая командира миноносца «Буйный» капитана 2-го ранга Коломейцева.
Копия рапорта бывшего Командира миноносца «Буйный», Капитана 2 ранга Коломейцева, от 22 Ноября (5 Декабря) 1905 г., (Киото-Япония), в Главный Морской Штаб.
Копия донесения Командира эскадренного миноносца «Грозный».
Показание Лейтенанта Чоглокова относительно боя 14 и 15 Мая 1905 года.
Показание матроса 1 ст. команды крейсера «Урал» Анатолия Зимина.
Показание кочегара 1 ст. команды крейсера «Урал» Степана Карпенко.
Показание машиниста 1 ст. команды крейсера «Урал» Федора Парфенова.
Показание кочегара 1 ст. команды крейсера «Урал» Алексея Никитишина.
Показание машиниста 1 ст. команды крейсера «Урал» Алексея Кузменова.
Показание кочегара 1 ст. команды крейсера «Урал» Алексея Морозова.
Показание кочегара 2 ст. команды крейсера «Урал» Александра Костина.
Показание матроса 1 ст. команды «Урал» Ивана Волкова.
Копия донесения Командира крейсера ІІ-го ранга «Изумруд» о бое в Цусимском проливе.
Копия донесения Лейтенанта Максимова 4 с броненосца «Адмирал Ушаков».
Копия рапорта в Главный Морской Штаб старшего Офицера эскадренного броненосца «Орел», от 1 Февраля 1906 года № 195.
Копия рапорта старшего судового механика Полковника Парфенова 1-го Командиру эскадренного броненосца «Орел».
Записка о Цусимском бое 14-го Мая 1905 года Прапорщика по механической части Василия Антипина с броненосца «Орел».
Показание санитара Артемия Долгополова с броненосца «Император Николай I».
Показание санитара Николая Кашинцева с броненосца «Император Николай I».
Показание санитара Потапа Завеева с броненосца «Император Николай I».
Копия рапорта Генерал-Адъютанта Рожественского. Июль 1905 года, Сасебо, Морскому Министру.
Копия рапорта Генерал-Адъютанта Вице-Адмирала Рожественского на имя Морского Министра, от 7-го Марта 1906 года.
Официальное донесение Адмирала Того о морском сражении в Японском море 14/27 и 15/28 Мая 1905 г.
Копия описания Цусимского боя Старшего артиллерийского офицера крейсера «Аврора» Лейтенанта Лосева.
Приложение к донесению Адмирала Энквиста из Коломбо от 6 Декабря 1905 г.

Выпуск 4-й
Показания в Следственной комиссии.

Общая схема вопросов, предложенных Следственною Комиссиею по Цусимскому бою опрошенным свидетелям и учреждениям Морского Ведомства.

Штаб 2-й эскадры флота Тихого океана.
Показание бывшего Командующего 2-ю Тихоокеанскою эскадрой Вице-Адмирала в отставке Рожественского.
Показание бывшего Контр-Адмирала Небогатова, Командовавшего ІІІ-м броненосным отрядом 2-й Тихоокеанской эскадры.
Показание бывшего Командующего крейсерским отрядом 2-ой Тихоокеанской эскадры Контр-Адмирала Энквист.
Показание бывшего Командующего отрядом транспортов 2-ой Тихоокеанской эскадры Генерал-Майора по адмиралтейству Радлова.
Показание Флаг-Капитана штаба Командующего эскадрою Капитана І-го ранга Клапье-де-Колонга.
Показание Заведывающего военно-морским отделом штаба Командующего эскадрою капитана 2 ранга Семенова.
Показание Флагманского Штурмана корпуса флотских штурманов Полковника Филипповского.
Показание флагманского штурмана капитана 2 ранга Де-Ливрона.
Показание флагманского минного офицера Лейтенанта Леонтьева 1-го.
Показание Младшего флаг-офицера штаба эскадры Мичмана Демчинского.
Показание флагманского механика 2-ой Тихоокеанской эскадры Полковника К. И. М. флота Обнорского.
Показание обер-аудитора 2-й Тихоокеанской эскадры Титулярного Советника Добровольского.
Показание Флаг-Капитана штаба Командующего ІІІ-м броненосным отрядом Капитана 2 ранга Кросс.
Показание Старшего Флаг-Офицера штаба Командующего ІІІ-м броненосным отрядом Лейтенанта Сергеева 5-го.
Показание Флаг-Офицера штаба Командующего ІІІ-м броненосным отрядом бывшего Лейтенанта, ныне Капитана, Глазова.
Показание Обер-Аудитора штаба Командующего ІІІ-м броненосным отрядом Подполковника Маневского.
Показание Старшего Флаг-Офицера штаба Командующего отрядом крейсеров Лейтенанта фон-Ден 1-го.
Показание Младшего Флаг-Офицера штаба Командующего отрядом крейсеров Лейтенанта Зарина.

Эскадренный броненосец «Бородино».
Показание марсового старшины Семена Ющина.

Эскадренный броненосец «Император Николай I».
Показание Старшего офицера Капитана 2 ранга Ведерникова.
Показание Прапорщика запаса флота по морской части Шамие.

Эскадренный броненосец «Наварин».
Показание сигнальщика Ивана Седова.
Показание комендора Степана Кузьмина.
Показание кочегара 2 ст. Порфирия Дергачева.

Эскадренный броненосец «Орел».
Показание Старшего Офицера Капитана 2 ранга Шведе.
Показание Старшего Артиллерийского Офицера Лейтенанта Шамшева.
Показание Артиллерийского Офицера броненосца Лейтенанта Рюмина.
Показание корабельного инженера К. К. И. Младшего Помощника Судостроителя Костенко.

Эскадренный броненосец «Ослябя».
Показание Вахтенного Начальника Лейтенанта Казмичева.

Эскадренный броненосец «Сисой Великий».
Показание Командира броненосца Капитана 1 ранга Озерова.
Показание Старшего Судового Механика К. И. М. Полковника Боровского 2.
Показание Старшего Артиллерийского Офицера броненосца Лейтенанта Малечкина.

Броненосец «Генерал-Адмирал Апраксин».
Показание бывшего Капитана 1 ранга Лишина, командовавшего броненосцем.
Показание Старшего Артиллерийского Офицера броненосца Лейтенанта барона Таубе.

Броненосец береговой обороны «Адмирал Сенявин».
Показание бывшего Капитана 1 ранга Григорьева, командовавшего броненосцем.
Показание Старшего Механика броненосца К. И. М. флота Поручика Яворовского.

Броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков».
Показание Старшего Штурманского Офицера броненосца Лейтенанта Максимова 4.

Крейсер I ранга «Аврора».
Показание Старшего Судового Механика К. И. М. флота Подполковника Гербиха.
Показание Старшего Штурманского офицера крейсера Лейтенанта Прохорова.
Показание Ревизора крейсера Мичмана Бертенсон.

Крейсер I ранга «Адмирал Нахимов».
Показание Старшего Офицера крейсера Капитана 2 ранга Гросмана.
Показание Артиллерийского Офицера крейсера Лейтенанта Смирнова.

Крейсер I ранга «Владимир Мономах».
Показание Командира крейсера Капитана 1 ранга Попова.
Показание Вахтенного Начальника крейсера Лейтенанта Мордвинова.
Показание Старшего Штурманского Офицера Лейтенанта Орлова 1-го.
Показание Младшего Штурманского Офицера крейсера Лейтенанта Лукомского.

Крейсер I ранга «Дмитрий Донской».
Показание Старшего Офицера крейсера Капитана 2 ранга Блохина.
Показание Старшего Механика крейсера К. И. М. флота Полковника Мордовина.
Показание Младшего Механика крейсера К. И. М. флота Поручика Скворцова.
Показание Мичмана Кнюпффер.

Выпуск 5-й
Показания в Следственной комиссии.

Крейсер I ранга «Олег».
Показание Командира Капитана 1 ранга Добротворского.
Показание Старшего Офицера Капитана 2 ранга Посохова.
Показание Старшего Штурманского Офицера крейсера Капитана 2 ранга Мантурова.
Показание Вахтенного Механика крейсера Капитана К. И. М. флота Злебова.
Показание Младшего Артиллерийского Офицера крейсера Лейтенанта Домерщикова.
Показание Ревизора крейсера Лейтенанта Афанасьева 2.

Крейсер I ранга «Светлана».
Показание Капитана 2 ранга Сонцова, бывшего Ревизором крейсера.
Показание Старшего Судового Механика К. И. М. флота Полковника Петрова 2-го.
Показание Лейтенанта Вырубова.

Крейсер II ранга «Алмаз».
Показание Флигель-Адъютанта Капитана I ранга Чагина, бывшего Командиром крейсера.
Показание Капитана 2 ранга Дьячкова, бывшего Старшим Офицером.
Показание Капитана 2 ранга В. Григорьева 3, бывшего Старшим Минным Офицером.
Показание Вахтенного Начальника Лейтенанта Саблина 2.
Показание Капитана 2 ранга Григорова, бывшего Старшим Штурманским Офицером.
Показание Трюмного Механика К. И. М. флота Поручика Чистякова.

Крейсер II ранга «Жемчуг».
Показание Капитана 1 ранга Левицкого, бывшего Командиром крейсера.
Показание Вахтенного Начальника Лейтенанта Матисен.

Крейсер II ранга «Изумруд».
Показание Командира Капитана 2 ранга барона Ферзена.
Показание Старшего Офицера Капитана 2 ранга Паттон-Фантон-де-Веррайон.
Показание Штурманского Офицера Лейтенанта Полушкина.

Крейсер II ранга «Днепр».
Показание Артиллерийского Офицера Лейтенанта Никитина 3.
Показание Вахтенного Начальника Лейтенанта фон-Шварц.

Крейсер II ранга «Кубань».
Показание Штурманского Офицера Лейтенанта Вернандера.

Крейсер II ранга «Рион».
Показание Артиллерийского Офицера Лейтенанта фон-Берендс.

Крейсер II ранга «Терек».
Показание Командира Капитана 2 ранга Панферова.
Показание Артиллерийского Офицера Лейтенанта Случевского.

Крейсер II ранга «Урал».
Показание Минного Офицера Капитана 2 ранга Чоглокова.
Показание Минного Офицера Лейтенанта Евдокимова.
Показание Вахтенного Начальника Лейтенанта Анцева.
Показание Вахтенного Офицера Мичмана Евреинова.
Показание Старшего Судового Механика К. И. М. флота Полковника Сперанского.

Эскадренный миноносец «Блестящий».
Показание Минного Офицера Мичмана Г. Ломана.
Показания Вахтенного Начальника Мичмана Зубова.

Эскадренный миноносец «Бодрый».
Показание Командира Капитана 2 ранга Иванова 3.

Эскадренный миноносец «Бравый».
Показание Командира Капитана 2 ранга Дурново 1.

Эскадренный миноносец «Буйный».
Показание Капитана 2 ранга Коломейцова.

Эскадренный миноносец «Быстрый».
Показание Командира Капитана 2 ранга Рихтер.

Эскадренный миноносец «Грозный».
Показание Командира Капитана 2 ранга Андржеевского.

Эскадренный миноносец «Громкий».
Показание Лейтенанта Паскина 2.

Транспорт «Анадырь».
Показание Старшего Офицера Капитана 2 ранга Иванова 9-го.

Транспорт «Иртыш».
Показание Командира Капитана 1 ранга Ергомышева.

Госпитальное судно «Орел».
Показание Командира Капитана 2 ранга Лахматова.
Показание Ординатора врача Геймана.

Чины и учреждения Морского Ведомства.
Показание Генерал-Адъютанта Адмирала Авелана.
Показание И. Д. Председателя Морского Технического Комитета Контр-Адмирала Вирениуса.
Показание Полковника по Адмиралтейству Штенгера.
Показание Штатного Преподавателя Николаевской Морской и Александровской Военно-Юридической Академий Подполковника по Адмиралтейству Овчинникова.
Показание Помощника Начальника Отдела Сооружений Главного Управления Кораблестроения и Снабжений Генерал-Майора Иванова.
Показание Командира Владивостокского Порта Контр-Адмирала Греве.
Показание Главного Артиллериста Владивостокского Порта Полковника Корпуса Морской Артиллерии Савицкого.
Отношение Председателя Следственной Комиссии о Цусимском бое в Морской Технический Комитет. 11 Апреля 1906 г. № 3.
Отношение Главного Инспектора Кораблестроения — Председателю Следственной Комиссии по делу о Цусимском бое. 21 Апреля 1906 г. № 737.
Отношение Председателя Следственной Комиссии по делу о Цусимском бое — в Главный Морской Штаб. 4 Января 1907 года № 33.
Отношение Главного Морского Штаба — Председателю Следственной Комиссии по делу о Цусимском бое. 16 Февраля 1907 года № 359.
Отношение Главного Управления Кораблестроения и Снабжений по Отделу сооружений — Начальнику Главного Морского Штаба. 12 Февраля 1907 года № 3143.
Отношение Председателя Следственной Комиссии по делу о Цусимском бое — в Морской Технический Комитет. 4 Января 1907 г. № 34.
Отношение Морского Технического Комитета — Председателю Следственной Комиссии по делу о Цусимском бое. 1 Февраля 1907 года № 234. На № 34.
Доклад Морского Технического Комитета по Кораблестроению — Управляющему Морским Министерством. 28 Сентября 1904 г. № 1047.

Отредактированно vs18 (29.12.2010 13:48:09)

#2 02.06.2010 15:07:11

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

1.

Донесение Флаг-Капитана Капитана 1-го ранга Клапье-де-Колонга.

14 мая 1905 г. в 1 час 25 мин. после полудня показались по носу, выходящими из области тумана, неприятельские главные силы, идущие большим ходом в SW четверть в строе кильватера, и сейчас же начали поворачивать последовательно вправо на несколько румбов.
В это время наш I броненосный отряд увеличил ход до 11 узлов, повернул последовательно на 4 румба влево, выходя в голову II и III броненосным отрядам, выстраивая одну общую кильватерную колонну из наших 12 судов.
1 час 40 мин. I броненосный отряд занял место в голове кильватера и «Суворов» лег на прежний курс NO 23°, каким шли и продолжали идти суда II и III броненосных отрядов.
1 час 50 мин. Сделан первый выстрел с «Суворова» из левой 6" носовой башни на 32 каб. — по головному кораблю неприятеля, слева по носу на 4 румба, после чего наши суда открыли огонь.
Головной японский лег на курс, близко параллельный нашему; за ним, последовательно поворачивая, вступали остальные, и минуты через две после нас — японские суда открыли огонь.
1 час 52 мин. В боевой рубке «Суворова» находились: адмирал — Командующий эскадрой, флаг-капитан, флагманский штурман, флагманский артиллерист, два старших флаг-офицера лейтенанты Свербеев и Кржижановский и судовые чины: командир, старший артиллерийский офицер, старший штурман мичман Шишкин, рулевой кондуктор, дальномерщики и нижние чины для переговоров у труб и телефонов.
2 часа пополудни. Повернули на два румба вправо — расстояние до головного японского 28 каб., по которому был сосредоточен по возможности огонь нашего I броненосного отряда. Казалось, что неприятель сосредоточил огонь на «Суворов» и «Ослябя».
После двух - трех недолетов и перелетов неприятель пристрелялся и быстрые, в большом числе, одно за другим, попадания, сосредоточились в носу и у боевой рубки «Суворова». Главным образом замечены снаряды крупных калибров, фугасные, дававшие при разрыве, очень много мелких осколков, громадное (все зажигающее) пламя и дым, иногда черный, иногда ярко желтый. Температура при разрыве большого снаряда настолько высока, что все окружающее вспыхивало и даже краска на железе загоралась. Газы удушливы, и обожженные вблизи люди падали без стонов, пораженные на смерть целыми группами.
Первым ранило в руку флаг-офицера мичмана князя Церетелли — бывшего на мостике; он ушел на перевязочный пункт и больше не возвращался.
В боевую рубку непрерывно попадают осколки снарядов, через просветы, иногда целым дождем, мелкие щепки дерева, дым, брызги воды от недолетов и перелетов.
Шум от непрерывных ударов снарядов вблизи боевой рубки и своих выстрелов заглушает все. Дым и пламя от разрыва снарядов и частые возгорания близких предметов не дают возможности видеть через просветы рубки, что делается кругом. Только урывками можно видеть иногда отдельныя части горизонта. Никаких правильных наблюдений, да еще в желаемом определенном направлении, не было возможности вести.
2 часа 10 мин. Сообщили, что попавшим снарядом уничтожен перевязочный пункт в жилой палубе у церкви, почему уцелевшие врачи перешли в перевязочный пункт, устроенный под броневой палубой.
2 часа 11 мин. Ранило в боевой рубке — судового старшего артиллерийского офицера лейтенанта Владимирского — стоявшего у левого дальномера; он ушел на перевязку; дальномер Барра и Струда разбило, его заменили правым, и у него стал полковник К. Мор. Ар. Берсенев.
Не прошло и минуты, как осколком в голову убило полковника Берсенева; его заменил у дальномера нижний чин, дальномерщик.
Сообщили по трубам, что у левой средней башни 6 дюйм. подача производится вручную.
Левую кормовую 6" башню питают подачей из правой 6" кормовой башни.
В 12" башнях все благополучно.
2 часа 18 мин. В боевой рубке сбило 2-й и последний дальномер Барра и Струда.
2 часа 15 мин. Повернули влево и легли на прежний курс NО 23°. Снаряды попадают непрерывно.
Сообщили о подводной пробоине у левого подводного аппарата.
2 часа 15 мин. Ранило в шею флаг-капитана, мичмана Шишкина в голову и лейтенанта Владимирского вторично в голову, незадолго пришедшего перед этим в боевую рубку.
2 часа 20 мин. Доложили, что все сигнальные фалы перебило, частью оказались сгоревшими.
2 часа 20 мин. Ранило в плечо лейтенанта Зотова — старшего штурманского офицера.
2 часа 20 мин. Лейтенант Редкин доносит, что левая кормовая 6" башня не может действовать от дыма и жары, вследствие пожара, просил изменить курс — в чем пришлось отказать.
2 часа 25 мин. Повернули на 4 румба вправо.
2 часа 26 мин. Ранило адмирала осколком в голову в левую лобную часть и флаг-капитана вторично в заднюю часть головы, у полковника Филипповского лицо в крови.
Начался пожар вокруг боевой рубки; лейтенант Свербеев пошел тушить его и был при этом ранен в спину и ушел на перевязку. Разбило часы в рубке. Дно 120 мм. снаряда влетело в рубку и убило рулевого и еще одного нижнего чина.
2 часа 26 мин. «Суворов» перестал слушаться руля и, катясь вправо, повернул на 16 румбов вправо от курса.
2 часа 30 мин. Стали приводить «Суворов» на курс машинами, руль оказался на борту, о чем в боевой рубке не знали. В рострах, одновременно, между обеими дымовыми трубами горят десять деревянных гребных шлюпок — пройти на корму нельзя.
2 часа 40 мин. Осколком ранило командира в голову и он ушел на перевязку; на ручки машинного телеграфа стал лейтенант Богданов. Полковник Филипповский машинами старается привести и удерживать броненосец на курсе. Флаг-офицера лейтенанта Кржижановскаго послали в рулевое отделение — поставить руль прямо. Крен корабля на левый борт, около 6°—7°. Адмирал вторично ранен в ноги.
3 часа. Около трех часов, от пожара в рострах, в верхней штурманской рубке и каютах на мостиках боевая рубка оказалась вся окруженной огнем и от жары и дыма пребывание в ней сделалось невозможным. Выйти из рубки оказалось возможным только через центральную трубу. К этому времени в живых в рубке было четверо: адмирал, флаг-капитан, флагманский штурман и один нижний чин, — причем все раненые. На люк, закрывавшем выход, лежали убитые, их пришлось отодвинуть, снять люк, после чего и спустились в центральный пост. В рубке осталось убитых человек шесть, если не больше. Адмирал из центрального поста ушел в палубу, полковник Филипповский остался, я пошел в палубу.
Вследствие полученных в голову ран, я потерял память и ясное представление о времени и порядке последующих событий. Как попал в батарею 75 мм. орудий, не помню, но оттуда флаг-офицер лейтенант Кржижановский отвел меня на перевязку, где ее мне сделал доктор Матавкин. Как и когда оказался в батарее 75 мм. орудий у одного из полупортиков правого борта — не помню. По дороге в батарее видел на правом борту рядом 7 или 8 полных беседок с 75 мм. патронами — видимо заклиненных. Те 75 мм. орудия, которые видел, все были сброшены со станков или повреждены.
Броненосец имел большой крен на левый борт, и воду через открытые порта захлестывало и она держалась вдоль левого борта на палубе. Все помещения батареи были исковерканы до неузнаваемости и переполнены листами железа. Везде следы пожара, трапы изломаны, много дыму и слышны взрывы патронов. Встретил в палубе капитана 2 ранга Семенова и от него узнал, что адмирал в правой средней 6" башне и что «Суворова» держат на курсе NO 23° — из центрального поста.
Из правого орудийного порта (75 мм.) увидел, что «Суворов» идет прямо на проходящую у него под носом линию неприятельских судов, и узнав, что наши суда за кормой вправо, приказал изменить курс сначала на 8 румбов и потом еще на 2 румба, и еще на 2 румба, всего на — 12 румбов, направляя «Суворов» к нашим броненосцам. Приказание это, сколько помню, передавали мичман Демчинский, прапорщик Курсель, ходившие в центральный пост к полковнику Филипповскому. Неприятельские снаряды в это время попадали в левый наш борт. Одним из таких снарядов разбросало штабель с углем между 75 мм. орудий, забросало и убило бывших здесь со мною и тяжело ранило капельмейстера. Почему-то кричали «ура!» и часть команды торопилась наверх.
Просил провести меня на срез к адмиралу и в этом помог мне один из чинов штаба, кажется, писарь Матисен; который тогда был час — не знаю. Войдя на срез, увидел в средней 6" башне адмирала, сидящего в забытьи. Сам остался на срезе, который оказался наветренным, и огня и дыма туда почти не попадало. Кроме меня туда на срез пришло человек пять нижних чинов штаба. Писаря Фин послал или он уже был в башне, не помню, но приказывал ему передавать, через переговорные трубы из башни, в центральный пост управление машинами для привода «Суворова» к своим броненосцам, стараясь все же оставить срез наветренным, чтобы от огня и дыма не скрылись бы совсем наши суда. Горели паровые и минные катера, местами горела шпаклевка борта и сам борт казался серым. С кормы, с правой стороны, очень недалеко видел три или четыре неприятельских миноносца. Пришел на срез лейтенант Кржижановский. Из под носа и кормы «Суворова» начали одно за другим выходить ваши суда — порядка не помню, но вид их не имел вида избитых судов. Когда прошли крейсера, то близко подошел миноносец; узнал в нем «Буйного» по командиру капитану 2 ранга Коломейцеву.
Лейтенант Кржижановский, сигнальщик Суверов и я начали руками семафорить со среза, чтобы миноносец подходил к борту и снял бы адмирала с штабом. Коломейцев, кажется, просил спустить шлюпку, но я крикнул ему: «Подходите к борту — шлюпок нет».
Несмотря на большое волнение, миноносец «Буйный» удивительно умело подошел к правому наветренному борту, против средней 6" башни, орудия которой оказались между мачтами миноносца. Сломанный правый выстрел «Суворова» свалился и бил палубу миноносца своим концом у боевой рубки. Волнением сильно било и раскачивало миноносец; правый борт «Суворова» был высок, так как крен был до 10° на левый борт, и это очень затрудняло передачу раненого адмирала, все же это удалось сделать, передав по спинам людей, ставших на полупортиках и выступы борта, в момент, когда волной подняло и качнуло миноносец в сторону «Суворова». Так с рук на руки перекинули адмирала, причем часть команды и офицеров «Суворова», видевшие это из портов 75 мм. орудий, закричали: «Ура! адмирал на миноносце». Затем принимали на миноносце на руки, прыгавших со среза «Суворова» флаг-капитана, полковника Филипповского, капитана 2 ранга Семенова, лейтенантов Леонтьева и Кржижановскаго, мичмана Демчинского, юнкера Максимова и 15 нижних чинов, бывших на срезе.
Как потом узнали, на «Буйном» были уже спасенные с «Ослябя» пять офицеров и 200 нижних чинов, что вместе с нами и судовой командой составляло 300 человек.
Когда «Буйный» отвалил от «Суворова», на последнем в это время не было ни мачт, ни труб, ни сигнальных рубок; горели верхняя и батарейная палубы, паровые и минные катера, электричество погасло, все было полно дымом, пожар увеличивался, в батарее слышны были взрывы патронов, мостики с 47 мм. орудиями разрушены, крен на левый борт до уровня полупортиков 75 мн. орудий. Когда отошли на «Буйном» от «Суворова», то увидели по носу справа транспорт «Камчатка» без хода, держащим на грот-мачте флаг Красного Креста. В это время неприятель, бывший слева, стрелял до «Суворову», «Камчатке» и «Буйному», составлявшим отдельную группу. Миноносец «Буйный», отойдя от «Суворова», пошел полным ходом к крейсерам.
Около 6 час. вечера адмирал, не имея возможности продолжать командовать, эскадрой из-за тяжелых ран, приказал сделать сигнал с миноносца «Буйный»: «Передаю командование адмиралу Небогатову». Сигнал этот держали долго и, когда его отрепетовали, подняли следующий сигнал: «Адмирал на миноносце», и, кроме того, всем судам, мимо которых проходил миноносец «Буйный», делали семафор: «Адмирал жив, находится на миноносце».
Миноносцу «Безупречный» по семафору было приказано пойти к броненосцу «Император Николай I» и передать на словах, что Командующий эскадрою передает командование адмиралу Небогатову и приказывает вести эскадру во Владивосток.
Миноносец «Безупречный» пошел по поручению, но возвращения его за темнотой не видели.
Миноносцу «Бедовый» было приказано по семафору идти к «Суворову» и снять с него остававшихся на нем чинов штаба.
7 час. вечера. Около 7 час. вечера «Буйный» шел с крейсерами, имея курс в NW четверти. Наши броненосцы находились вправо от «Буйного» кабельтовах в 20. Головным — «Бородино», затем — «Орел», «Николай» и остальные, кроме «Александра», «Суворова» и «Ослябя». На «Бородино» в корме — большой пожар; с мостика миноносца увидел около «Бородина» много белого дыма, после чего броненосец погрузился в воду. Миноносец в это время шел на зарю, т. е. имел курс близко к W.
Когда начало темнеть, наши броненосцы повернули влево и в строе, близком к фронту, стреляли.
«Буйный» шел с крейсерами, — справа: «Олег», «Аврора», «Мономах» и «Донской». Остальные крейсера — спереди, слева. Транспорты шли слева сзади, миноносцы между крейсерами; на двух держали флаг К. С наступлением темноты держались, как можно ближе к «Донскому» и имели курс S.
9 час. 30 мин. веч. Адмирал, очнувшись и узнав, что идем на S, приказал передать приказание на «Донской», чтобы он шел во Владивосток. В это время, пока затруднялись как передать это приказание, так как при открытии каких-либо огней, свои же суда начинали стрелять, принимая за неприятельские миноносцы (в 9 час. 30 мин. веч.), крейсера «Олег», «Аврора» и «Жемчуг» большим ходом начали уходить на юг, а «Светлана», «Мономах» и «Донской» и видимые миноносцы повернули на север. Ночью «Донской», «Буйный» и еще два миноносца пошли в NO четверть, избегая прожекторов, бывших впереди.
Ночью на «Буйном» повредился теплый ящик, котлы пришлось питать соленой водой, ход уменьшился до 9 узлов — вследствие чего потеряли «Донского» и пошли одни.

Капитан 1 ранга Клапье-де-Колонг.

Отредактированно vs18 (02.06.2010 15:23:36)

#3 02.06.2010 17:40:40

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

2.

Донесение Флагманского Штурмана Полковника Филипповского.

14 мая в полдень по обсервации φ = 34° 05' N l — 129° 87' O; курс взяли NO 23° ист.
В 12 час. 25 мин. повернули на 8 R вправо.
В 12 час. 35 мин. легли на старый курс N0 23°.
Неприятельские легкие крейсера держатся с левой стороны, то показываясь, то удаляясь вне видимости.
В 1 час 38 мин. повернули на 4 R влево.
В 1 час 40 мин. легли на старый курс NO 23°.
Справа по носу показались главные неприятельские силы, идущие приблизительно на SW или WSW.
Когда неприятельская колонна перешла на левую сторону, головной «Миказа» положил руля и стал приводить на параллельный нам курс; в это время, т. е. в 1 час 50 мин., «Суворов» открыл огонь по «Миказе», с расстояния 32 кабельтова. Неприятель начал отвечать. В самом начале боя был убит полковник Берсенев, смена рулевых и ранен старший штурман лейтенант Зотов.
В 2 часа 07 мин. изменили курс вправо на 2 R., чтобы изменить расстояние, так как неприятель хорошо пристрелялся.
В 2 часа 15 мин. легли на старый курс NO 23°. Около этого времени ранен адмирал, флаг-капитан, убита 2-ая смена рулевых и 2 гальванера при измерении расстояния. Разбит левый дальномер Барра и Струда, перенесли правый дальномер на левую сторону, но через несколько минут и он был разбит.
В 2 час. 30 мин. застопорили руль на левом борту, старались удержаться на курсе, управляя машинами, но это не удалось и «Суворов» вышел из строя.
Около 3 час. пребывания в рубке стало невыносимым, вследствие пожара кругом боевой рубки; горели койки, подвешенные в защиту от осколков; горели обе каюты сзади боевой рубки. Все мостики и трапы с них сбиты, выход на палубу из боевой рубки был отрезан, почему спустились из боевой рубки в центральный пост по вентиляционной трубе адмирал, флаг-капитан, я и один оставшийся в живых квартирмейстер; спустившись в центральный пост, я узнал, что руль поставлен прямо, рулевая машина исправна, но передача к золотнику рулевой машины из центрального поста не действует. Перевели руль на электрический мотор, но и тот отказал действовать. Можно было бы править рулем в рулевом отделении паровым золотником вручную, но передача приказаний из центрального поста в рулевое отделение была выведена, телефон не действовал, а электрические, так называемые, приказатели испортились, — переговорных труб в рулевое отделение не было. Попробовал я установить голосовую передачу, но двое рулевых, посланные один за другим, были убиты в батарейной палубе.
Управляя машинами, старался удержать броненосец на курсе NO 23°, но, при рыскливости броненосца, очень трудно было удержать его, хоть самое непродолжительное время на курсе, так что надо считать, что с трех до пяти часов броненосец держался на месте, катаясь до 10 — 12 R в обе стороны от курса.
Около 4 час. механик Федюшин доложил мне, что броненосец получил пробоину над левым минным аппаратом и вода просачивается в отделение аппарата. Я приказал задраить все, что только возможно и убрать людей из отделения минного аппарата, что и было исполнено. В это же время мне доложили, что над правым 75 мм. патронным погребом сильный пожар, головешки и искры сыпятся в погреб, тушить пожар некому; я приказал немедленно затопить погреб, что и было исполнено ревизором лейтенантом Орнатовым. В начале 6 часа я получил приказание от флаг-капитана застопорить обе машины и вслед затем я получил приказание адмирала выйти на верх, когда и был снят на миноносец «Буйный».

Полковник Филипповский.

#4 05.06.2010 15:05:00

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

3.

Донесение Флагманского Минного Офицера Лейтенанта Леонтьева 1.

12 мая 1905 года. В течение дня станцией телеграфирования без проводов броненосца «Князь Суворов» был принят ряд отрывков телеграмм, посылавшихся японскими станциями.
Кораблям эскадры было воспрещено сноситься но телеграфу без проводов и приказано неотступно следить за получающимися телеграммами.
Усилившиеся к вечеру атмосферные разряды не давали возможности разбирать телеграфные знаки.
13 мая. Ночью никаких телеграмм получено не было.
5 час. 30 мин. утра. Начали получаться отрывки японских телеграмм.
8 час. 30 мин. утра. Стали ясно получаться вызовы одной из японских телеграфных станций, но ответов не было. Ясно телеграммы можно было разбирать только при помощи станции Маркони; станция же фирмы Телефункен, системы Слаби-Арко, несмотря на изменения настройки по давала возможности полностью разбирать знаки, посылаемые японскими станциями.
9 час. 30 мин. утра. Вызывавшая японская станция была услышана и получила ответ, который сразу ею не был разобран, но после пятикратного повторения той же телеграммы, станции начали понимать друг-друга.
По позывным, которые делались в начале и конце телеграмм, можно было заключить, что переговариваются между собою семь телеграфных станций.
Первые телеграммы были не шифрованные и, согласно объяснения капитана 2 ранга Семенова, имели смысл требования повторить предыдущее действие или телеграмму. Дальнейшие телеграммы были также переданы капитану 2 ранга Семенову для перевода.
Около 10 час. утра. Одно из телеграфировавших японских судов, видимо, сравнительно приблизилось к нашей эскадре, так как его телеграммы стали получаться ясно даже и на аппарате Слаби-Арко. Вскоре после этого переговоры японцев начались условными сочетаниями и понять их смысл уже не представлялось возможным.
В 10 час. утра. Все запасные приборы телеграфирования были убраны вниз за броню и на станции оставлены только необходимые.
Переговоры японцев по телеграфу продолжались весь день и прекратились только около часу ночи.
В течение дня с судов эскадры сообщали семафорами о получении японских телеграфных знаков.
14 мая в 5 час. утра. Начались снова переговоры японских судов по беспроволочному телеграфу.
В 7 час. утра. Мне было доложено. что близ левого траверза на горизонте идет японское военное судно. Это судно, крейсер «Идзуми», то появлялся, то снова скрывался в туманном горизонте.
Наша эскадра шла в это время в 2 кильватерных колоннах: в правой — I и II броненосные отряды, в левой — III броненосный и крейсерский отряды. Между II броненосным отрядом и крейсерами шли транспорты: «Анадырь», «Иртыш», «Камчатка» и «Корея», а сзади, в строе клина, шли крейсера «Светлана», «Урал» и «Алмаз».
Около 11 час. утра. После обхода и осмотра минной и электротехнической частей броненосца, проходя по заднему продольному мостику, я увидел, что корабли I и II броненосных отрядов находятся впереди эскадры и склоняются влево, чтобы вступить в голову кильватерной колонне III броненосного и крейсерского отрядов. Слева от эскадры было видно несколько японских кораблей.
Спустившись вниз и пробыв там с четверть часа, я услыхал выстрелы и сейчас же опять вышел наверх; в это время I и II броненосные отряды вступали в голову кильватера эскадры. Перестрелка происходила с 4 японскими крейсерами, приблизившимися с левой стороны к эскадре; но крейсера стали удаляться и перестрелка прекратилась.
После перестрелки, я, со старшим минным офицером броненосца лейтенантом Богдановым, обошел помещения: тюрбин, динамо-машин, перемычек, главной станции, подводных аппаратов и другие, делая распоряжения давать знать о повреждениях, получаемых в бою в боевую рубку и в помещение телеграфа без проводов в батарейной палубе, для дальнейшей передачи из этого последнего пункта мне.
12 час. дня. Эскадра, следуя в одной кильватерной колонне, взяла курс N0 23°. Спустя несколько времени, согласно сигнала, I броненосный отряд стал последовательно поворачивать на 8 румбов вправо; II же броненосный отряд, во исполнение поднятого «отменительного», продолжал идти прежним курсом.
Когда I броненосный отряд был в кильватере, то, по спуске сигнала на флагманском броненосце «Князь Суворов», броненосцы: «Князь Суворов», «Бородино» и «Орел» повернули вдруг влево, и броненосец «Князь Суворов» лег на курс параллельно прежнему. Броненосец «Император Александр III» сразу не повернул влево и начал вступать в кильватер броненосца «Князь Суворов»; вслед за ним и броненосцы «Бородино» и «Орел» вступили последовательно в кильватер броненосцу «Император Александр III».
После этого перестроения эскадра следовала в 2-х кильватерных колоннах: в правой — I броненосный отряд, а в левой — остальные корабли эскадры. Расстояние между колоннами было около 8 кабельтовов. С левой стороны в тумане на горизонте временами показывались японские военные суда.
Около 1 часа 30 мин. дня. Выло сообщено с переднего мостика о появлении по носу главных сил неприятеля. В это время I броненосный отряд, имея больший ход, чем левая колонна, опережали ее и когда опередил, то поворотил последовательно влево и стал вступать в голову общего кильватера.
Неприятель, показавшийся спереди из мглы, имел курс приблизительно W, но, затем, будучи впереди нашего левого траверза, стал поворачивать нам на пересечку курса. В это время флагманский броненосец «Князь Суворов», а за ним и остальные корабли эскадры открыли огонь по неприятелю.
Взглянув в это время с левого крыла заднего мостика назад на кильватерную колонну нашей эскадры, я увидел, что броненосец «Ослябя», находившийся слева от линии кильватера I броненосного отряда и, видимо, вступивший ему в кильватер, уклонился вправо и показал нам переднюю часть своего левого борта.
1 час 53 мин. попол. Спустившись вниз и посмотрев на часы в телеграфном помещении, я увидел, что было 1 час 53 мин. попол.
2 часа 5 мин. дня. Японские телеграммы шли непрерывно, но в 2 часа 5 мин., воздушная сеть подучила сообщение с землею; эта сеть была выключена и аппарат стал принимать с отдельно поднятой боевой сети, но в 2 часа 12 мин. и эта сеть была уничтожена.
Снаряды стали попадать беспрерывно; скоро оказалось, что для уборки раненых не хватает ни носильщиков, ни носилок. Первым мимо меня пронесли помощника старшего инженер-механика Кримера с раздробленной рукой, за ним тащили непрерывный ряд раненых. Вскоре пронесли раненого судового священника и перенесли верхний перевязочный пункт вниз. В носовом кочегарном отделении погасло электрическое освещение, но, вскоре, освещение было восстановлено; при исправлении там находился лейтенант Вырубов, младший минный офицер броненосца.
Раненый мичман Церетелли шел на перевязочный пункт; он сказал, что только что один снаряд поранил сразу всех флаг-офицеров, бывших у задней рубки при сигналах.
Спустившись после этого по левой шахте к боевым динамо-машинам, я нашел распределение нагрузки их равномерным и работу правильной, но заметил, что в машину поступает масса дыма через вентиляторные трубы; через левую-же шахту, по которой я спустился, шел вниз чистый воздух. По просьбе старшего судового инженер-механика, я послал унтер-офицера Чебурова, бывшего все время при мне, открыть дверь левой шахты в батарею, а сам поднялся по правой шахте и тоже открыл дверь для доступа вниз чистого воздуха.
Сейчас же после этого, я был сшиблен с ног сильным ударом по голове. Придя в себя, я заметил, что лежу на матросе с развороченною грудью и чувствовал сильную боль в затылке и левой стороне головы. Какой-то матрос, я не заметил, дал мне шапку и помог встать, после чего я пошел к носовым тюрбинам. По дороге меня нагнал минный унтер-офицер Чебуров и доложил, что обе двери открыты и в машине воздух становится чище. Одна передняя тюрбина работала полным ходом с нагрузкой, выкачивая воду с левой стороны. Поднявшись наверх, я пошел к задним тюрбинам. На левой стороне батарейной палубы было много воды, крен был значительный; задние три полупортика 75 мм. пушек были задраены (передних не видел), и вода била из щелей между ставень фонтанами. Из задних тюрбин одна тоже работала с нагрузкой, но воды было немного.
Вскоре после этого, я встретил мичмана Демчинского, который мне сказал, что в руле какая-то неисправность и что туда послан лейтенант Кржижановский. Я тотчас же пошел в рулевое отделение, где и застал лейтенанта Кржижановскаго. Руль был сообщен с паровой машинкой, которая была исправна, тут же ее только что пробовали. Опробовав электрический золотниковый привод и электрический рулевой мотор, я убедился, что все было исправно, но, так как, компаса в рулевом отделении не оказалось, то я решил вести наверх в боевую рубку специально заготовленные особые провода, предназначенные для управления электрическим рулем или золотником с любого пункта. К разносу этих проводов тотчас же было приступлено. Выйдя наверх для указаний, как и куда вести проводники, я был снова сшиблен с ног разорвавшимся снарядом, осколок которого попал мне в правую ногу. Унтер-офицер Чебуров с другим матросом повели меня к перевязочному пункту, но по дороге, вытащив торчащий из ноги осколок, я сам стал ступать на ногу и после перевязки уже поднимался по трапу наверх, но возвратился обратно, так как меня потребовал к себе, находившийся здесь же, командир броненосца капитан 1 ранга Игнациус, который меня спросил: «В чем дело?». Я доложил ему, что знал. У капитана 1 ранга Игнациуса была перевязана голова; тут же находились лейтенанты Свербеев и Новосильцев, мичман князь Церетелли и другие раненые. В этом помещении было очень много лежащих на палубе и рундуках тяжело раненых.
После доклада командиру, я пошел опять к трапу, но кто-то крикнул сверху: «Ура, японский броненосец перевернулся!» Все кричали «Ура!» и прислуга малокалиберной артиллерии, а также и раненые, бывшие в состоянии двигаться, бросились наверх. С этой же командой вышел наверх и капитан 1 ранга Игнациус и вызвал за собою лейтенанта Данчич. Выходившей наверх командой я был прижат к рундуку у самого трапа, на котором лежал тяжело раненый священник; он стал меня что-то просить, но не успел договорить, как над самым трапом разорвался снаряд.
Трап был совершенно разбит и завален телами убитых; на палубе лежал с перерезанным горлом мичман Кульнев, а я снова получил в правую ногу три небольших осколка и был отброшен назад газами вместе с минным унтер-офицером Чебуровым и матросом Бардиным. В это помещение сверху через шахты сыпались искры и головни, обжигавшие лежащих здесь раненых и очень дымившие. Заливали эти пожары при помощи имеющихся здесь шлангов. Оба доктора перевязывали все время раненых. Им помогал корабельный инженер Политовский.
Прекратившееся при взрыве снаряда освещение было вскоре снова пущено. Чтобы выйти из этого помещения, я направился к правому коридору, но в этом коридоре дождем падали сверху искры, головни и даже целые обгорелые доски; но в это время броненосец стал сильно крениться на левый борт и падавшие сверху головни, хотя и образовали уже костер в коридоре, но, падая при крене на стенку, т. е. переборку коридора, они дали возможность пробраться на нос. Здесь оказалось, что выкачивавшая воду тюрбина, вследствие образовавшегося бокового сообщения, едва работает; я вырезал предохранитель ответвления, где было боковое сообщение и тюрбина пошла работать полным ходом.
Выйдя в палубу, я пошел в отделение подводных аппаратов, но оно оказалось задраено; находившийся здесь трюмный унтер-офицер мне доложил, что ему приказано было задраить, так как, вследствие пробоины палубой выше, вода через люк в большом количестве попадала и в отделение подводных аппаратов.
Проходя по левой стороне батарейной палубы, я видел пробоину снарядом крупного калибра, сделанную как раз против тумбы 75 мм. пушки. Этим снарядом совершенно уничтожило тумбу и сбросило пушку, которая лежала здесь же, высунувшись через полупортик дулом за борт; полупортик был открыт. Волны, вкатывавшиеся в отверстие, сделанное снарядом, скатывались обратно, чему способствовала груда осколков, наваленная против этого порта. Это был самый задний порт с левого борта.
Еще из кормового отделения, придя туда для перевязки, я послал свободного минного унтер-офицера, находившегося там, посмотреть за проводкой проводника из рулевого отделения; немного спустя после того, как я прошел через правый коридор, я послал одного матроса в помещение телеграфа без проводов, чтобы справиться, проведены ли провода из рулевого отделения в боевую рубку. Ответ на это я получил, выйдя уже от тюрбин и находясь у разбитого 75 мм. орудия; я пошел в рулевое отделение, чтобы удостовериться в работе руля. В это время подошел ко мне кто-то из нижних чинов и доложил, что миноносец подходил за Командующим эскадрою и штабом. Вскоре после этого подошел вестовой Петр Пучков и доложил тоже относительно миноносца и на мой вопрос, где находится Командующий эскадрою, — доложил, что адмирал находится и правой 6" башне.
Зная, что трапы все наверху разбиты я, чтобы пройти наверх, пошел с минным унтер-офицером Чебуровым, к одному из правых портов 75 мм. пушек и, забравшись на нижнюю откинутую ставню этого порта, я увидел, что несколько человек нижних чинов на срезе, впереди правой средней 6" башни, держат на руках раненого Командующего эскадрой. Тут же у борта держался миноносец «Буйный», которого било о борт броненосца. Чтобы подать на миноносец Командующего эскадрой, я стал рядом с матросом на нижнюю ставню; по нашим спинам и был передан на миноносец Командующий эскадрою; вслед за Командующим последним влез на миноносец я, так как миноносец уже дал задний ход, не имея возможности за свежестью погоды держаться более у борта броненосца.
О первых моментах пребывания своего на миноносце я плохо отдаю себе отчет, но стоны раненого матроса обратили на него мое внимание, после чего я посмотрел на броненосец; «Князь Суворов» был в дыму и местами было видно пламя; представлял он из себя бесформенную массу, без труб и без мачт, над которой торчал остаток задней мачты. Крыша с кормовой 12" башни была сорвана. Правее броненосца «Князь Суворов» был виден транспорт «Камчатка».
На миноносце, кроме Командующего эскадрою и части его штаба, находились еще около 200 человек офицеров и нижних чинов, спасенных с погибшего броненосца «Ослябя».
В офицерском помещении миноносца места совершенно не было; оно было полно, не имевшими одежды, спасенными с броненосца «Ослябя», почему я оставался наверху. Здесь я слыхал несколько раз передачу повторяющихся требований Командующего идти к эскадре, требований сообщить расстояние до участвующей в бою эскадры; слыхал, что Командующий находится в бреду, слыхал приказание флаг-капитана поднять сигнал, что Командующий передает командование эскадрою контр-адмиралу Небогатову и подойти к другому миноносцу, чтобы передать ему приказание идти к «Николаю» и доложить там о передаче командования эскадрою контр-адмиралу Небогатову.
Около 7 час. вечера. Незадолго перед заходом солнца, мичман Храбро-Василевский обратил мое внимание на то, что головной корабль нашей эскадры сильно кренится на правый борт в противоположную от нас сторону.
В это время миноносец держал курс к Западу. В северном направлении, кабельтовах в 40 от миноносца, шла наша эскадра тоже к Западу. В голове эскадры шли два броненосца, типа «Бородино». В северо-западном направлении от миноносца, кабельтовах в 5-ти, шли крейсера, транспорты и другие миноносцы тоже к Западу.
Кренившийся головной броненосец — «Бородино» через несколько секунд перевернулся, показав над поверхностью воды всю левую сторону подводной части и часть правой.
Остальные корабли эскадры в это время участвовали в бою и у броненосца «Бородино» были видны столбы воды от падавших близ него снарядов. Спустя несколько секунд, как показалось с миноносца, броненосец «Бородино» совершенно скрылся под поверхностью воды.
Стало темнеть и миноносец «Буйный», имея лопнувшим теплый ящик, напрягал все усилия, чтобы не отставать от крейсеров и других миноносцев. «Донской» и «Мономах», во время гибели броненосца «Бородино», стали по кому-то усиленно стрелять правым бортом.
После этого мне внизу освободили койку, фельдшер перевязал беспокоившую меня ногу, положил мне компресс на затылок и дал чего-то для прекращения рвоты, которая началась у меня еще по время нахождения на броненосце «Князь Суворов».
Лежа на койке, я слыхал, как Командующий эскадрой в бреду отдавал разные приказания.
Проснувшись ночью, я услыхал, как флагманский штурман полковник Филипповский говорил, что нам зачем-то надо идти к японскому берегу; я долго не мог понять в чем дело, но, затем, командир миноносца капитан 2 ранга Коломейцев обратился к флаг-капитану для решения вопроса, как поступить, причем заявил, что миноносец может идти только малым ходом и угля не хватит даже до корейского берега, остается идти только к японскому, чтобы свезти туда всех, а миноносец — уничтожить.
Общее заключение было таково: в случае встречи с японцами поднять на одной мачте белый флаг, а на другой — флаг Красного Креста, в знак того, что миноносец везет раненых.
Когда стало светать, я получил приказание от флаг-капитана вызвать по беспроволочному телеграфу крейсер «Донской» и передать ему, чтобы он прислал находящийся при нем миноносец. Крейсер «Донской» не отвечал и, как потом доложил мне минный офицер миноносца «Бедовый», телеграмма была им принята и передана на крейсер «Донской» для исполнения.
Услыхав, что флаг-капитан говорит капитану 2 ранга Семенову, что сейчас Командующий эскадрой съезжает с миноносца, я встал, вышел наверх и, когда носилки с Командующим эскадрою подавали на катер, сам сел на катер, который был прислан с крейсера «Донской». С катера Командующего перенесли на миноносец «Бедовый», на который перебрались с миноносца «Буйный» и чины штаба Командующего.
Миноносец «Бедовый» тотчас же дал ход. На миноносец «Бедовый» с крейсера «Донской» был переведен младший доктор для оказания медицинских пособий Командующему эскадрою.
Курс миноносца был проложен к Владивостоку по западную сторону острова Дажелет.
Утомленный событиями, я лег на койку и заснул после того, как принял порошок от головной боли, назначенный мне доктором.
Проснувшись около 3 часов (времени не заметил) и выйдя наверх, я узнал, что с нами идет миноносец «Грозный» и что вас настигают сзади два миноносца. Мы имели на глаз ходу узлов 11, и, как я узнал, больше ходу дать не могли.
Подозвав миноносец «Грозный», ему начали передавать приказание семафором идти во Владивосток и спрашивали, сколько он может дать ходу, мне же флаг-капитан приказал идти к Командующему эскадрою и доложить, что сейчас будут подняты флаги парламентерский и Красного Креста, так как нас настигают два японских миноносца.
Согласно полученного приказания, я Командующему эскадрой доложил, но ответа никакого не получил, так как Командующий эскадрой все еще был в бессознательном состоянии.
Выйдя наверх, я доложил флаг-капитану, что никакого ответа от Командующего на мой доклад я не получил.
Когда я поднялся наверх, миноносец «Грозный» был впереди и уходил от нас полным ходом.
Когда японские миноносцы приблизились, миноносец «Бедовый», имея поднятыми флаги парламентерский и Красного Креста, убавил ход, но один из японских миноносцев все же сделал по направлению к «Бедовому» несколько выстрелов.
Далее миноносец «Бедовый», частью, на буксире японского миноносца, частью, самостоятельно, а, частью, на буксире у японского крейсера «Акаши», был приведен в Японию в порт Сасебо, где Командующий эскадрою со штабом были помещены в морской госпиталь.

Флагманский минный офицер Лейтенант Леонтьев 1.

#5 05.06.2010 15:08:29

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

4.

Донесение Старшего Флаг-Офицера Капитана 2 ранга Семенова.

Донесение Старшего Флаг-Офицера Капитана 2 ранга Семенова представлено в виде таблицы, в связи с чем разместить его здесь невозможно.

Отредактированно vs18 (05.06.2010 15:09:40)

#6 05.06.2010 15:09:33

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

5.

Донесение Флаг-Офицера Лейтенанта Кржижановского.

Донесение Флаг-Офицера Лейтенанта Кржижановского представлено в виде таблицы, в связи с чем разместить его здесь невозможно.

#7 05.06.2010 15:10:38

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

6.

Донесение Флаг-Офицера Мичмана Демчинского.

Донесение Флаг-Офицера Мичмана Демчинского представлено в виде таблицы, в связи с чем разместить его здесь невозможно.

#8 07.06.2010 15:08:24

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

7.

Показания лейтенанта Славинского.

13 мая. С 8 час. утра эскадра занималась эволюциями. В полдень φ = 32° 40' N и l = 126° 33' O. В 12 час. 15 мин. с «Николая I» сигнал: «Неприятель производит сигнализацию телеграфом без проводов». 1 час 5 мин. с «Суворова» сигнал: «Неприятельские разведчики видят наш дым и много телеграфируют между собою». С 2 час. 30 мин. до 4 час. эскадра занималась эволюциями. В 4 часа я принял вахту: ветер SW 4 — 5 бал. t воздуха +18°, ясно. По окончании эволюций эскадра построилась в походный строй:

http://s61.radikal.ru/i174/1006/69/6ad6a99f9cff.jpg

4 часа 15 мин. С «Суворова» сигнал: «Анадырь», если так пойдете, то будете отрезаны в Корейском проливе». С 4 час. 30 мин. до 5 час. 30 мин. с Суворова сигналы: «Приготовиться к бою». «Завтра с подъемом флага поднять стеньговые флаги». «По телеграфным знакам вижу, что возле нас переговариваются 7 неприятельских кораблей». «Завтра с рассветом иметь пары в котлах разведенными для полного хода». В 6 часов показан курс NO 60°. С 8 час. до 12½ час. ночи стоял я дополнительную вахту, наблюдая за горизонтом. Телеграфные знаки японских депеш продолжали получаться почти все время на нашем телеграфе. Мне, как знающему японский язык, было предложено командиром разобрать телеграммы, но переведя телеграфные знаки, я не мог получить ни одного слова — очевидно телеграммы были шифрованы. За свою дополнительную вахту я ничего подозрительного на горизонте не заметил.
14 мая. Около 7 час. утра вестовой разбудил меня, доложив, что появился неприятельский разведчик. Я тотчас же вышел наверх. Погода была пасмурная, носился туман, холодно, состояние моря 4 балла. Справа, немного позади _|_ заметил я кабельтовах в 50 силуэт крейсера, похожий на «Идзуми». Он шел одним курсом с нами и по временам скрывался в тумане. Около 8 час. утра семафором по линии передано с «Суворова»: «Адмирал намерен произвести выстрел из кормовой 12" башни по неприятельскому разведчику, прочим судам не стрелять». Наши орудия были заряжены фугасными снарядами. Артиллерия правого борта занималась наводкой по «Идзуми». В 8 час. утра разведочный отряд: «Светлана»; «.Урал», «Алмаз» — был послан в арьергард. Около половины девятого утра «Урал» сигналом просил разрешения адмирала помешать телеграфировать японским разведчикам, но на «Суворове» было поднято в ответ: «не мешать». Около 9½ час. утра слева почти по _|_ из мглы показались силуэты 4 судов, идущих одним курсом с нами. По-видимому это были: «Итсакушима», «Матсушима», «Хашидате» и «Чин-Иен». По сигналу с «Суворова» — I и II броненосные отряды увеличили ход до 11 узлов и стали обгонять остальные суда эскадры, продолжавшие идти прежним 9 узловым ходом. Показавшиеся слева японские старые крейсера вскоре скрылись за мглой совершенно, а позади нашего _|_ опять таки слева, но значительно ближе их, покачался отряд крейсеров: «Читозе», «Касаги», «Нитака», «Цусима». Он шел большим ходом и быстро догонял нас. У нас пробили боевую тревогу. Справа, по курсу эскадры, показался пароход. «Жемчуг» вышел к нему навстречу и отогнал прочь холостым выстрелом. Возвращаясь в строй, он поднял сигнал: «пароход японский». 10 час. 30 мин. командир приказал дать команде обедать у орудий. 11 час. по сигналу с «Суворова» I и II броненосные отряды повернули на 2 румба влево. Около 11 час. 15 мин. произошел нечаянный выстрел из левой средней 6" башни. Комендор наводил орудие на японский крейсер «Читозе» и нажал спусковой механизм, забыв, что он стоит на «товсь». Больше от нас выстрелов но было, но шедшие за нами суда открыли тотчас же огонь по крейсерам. Особенную интенсивность огня развили броненосцы береговой обороны. Неприятельские крейсера стали отвечать, но тотчас же повернули вдруг влево и скоро скрылись в тумане. Перестрелка продолжалась всего 8 — 10 мин. С «Суворова» был поднят сигнал: «не бросать даром снаряды». В 11 час. 30 мин. с «Суворова» сигнал: «Иметь 8 узлов ходу». «I и II броненосным отрядам повернуть на 2 румба вправо всем вдруг». Эскадра выстроилась в одну кильватерную колонну, имея транспорты сзади, а «Жемчуг», «Изумруд» и миноносцы справа. Пробили отбой и команде разрешили спать у орудий. В 12 час. показан курс NO 23°. Я вступил на вахту, имея вахтенным офицером мичмана Щербачева. 12 час. 20 мин. с «Суворова» сигнал: «I и II броненосным отрядам иметь 11 узлов ходу, повернуть последовательно на 8 румбов вправо». Минут через 5 с «Суворова»: «II броненосному отряду (Ф) курс NO 23°». Как только I броненосный отряд повернул последовательно на 8 румбов вправо, с «Суворова» сигнал: «I броненосному отряду повернуть последовательно на 8 румбов влево». В виду того, что сознавая силу нашего носового огня, командир предполагал, что адмирал хочет построить строй фронта, он этому сигналу но поверил. Тогда я лично разобрал флаги, посмотрел в книге и доложил командиру, что сигнал разобран правильно. Кроме мичмана Щербачева, тот же сигнал разбирали старший штурман и сигнальный старшина, доложившие тоже самое. В разборе сигнала ошибки быть не могло. Между тем «Бородино» по спуске сигнала сразу кинулся влево, положив руля на борт, но потом отвел и делал построение последовательно. В 12 час. 45 мин. эскадра очутилась в строе двух кильватерных колонн, причем «Орел» находился на _|_ «Ослябя» в 14 кабельтовах. По сигналу адмирала эскадренный ход 9 узлов, В это время курс эскадры слева перерезали 2 парусных джонки, прошедших под носом «Ослябя» и затем у нас под кормой. «Ослябя» положил рули, склонился влево и обошел то место, но которому прошли джонки курс эскадры, опасаясь очевидно плавучих мин, а затем лег на старый курс. Его примеру последовала вся левая колонна. 1 час разбудили команду, дали чай. 1 час 15 мин. С «Сисоя» сигнал: Вижу на N 6 кораблей. 1 час 25 мин. из мглы справа по носу вырисовались силуэты главных сил неприятеля, шедших в кильватерной колонне на пересечку нашего курса большим ходом. Головным шел «Миказа», за ним я увидел «Шикишима», «Асахи», «Фуджи», и далее бронированные и бронепалубные крейсера — всего я насчитал 19 больших судов. На «Суворове» сигнал: «I броненосному отряду иметь ходу 11 узлов» и передано семафором по линии: «иметь 68 оборотов». I броненосный отряд повернул вдруг на 4 румба влево и пошел ко второму отряду, чтобы занять место в голове кильватерной колонны. По приказанию командира броненосца я пробил боевую тревогу, сдал вахту старшему штурману лейтенанту Саткевичу и спустился с мостика в свою башню. По боевому расписанию я находился в так называемой, «пристрелочной», левой носовой 6" башне броненосца, командуя левой носовой группой, в состав которой входили: 12" носовая, 6" левая средняя, 6" левая носовая башни, носовой каземат и все 75 мм. батарея левого борта. Из башни я заметил уже кильватерную колонну неприятельских судов из 4 броненосцев и 8 бронированных крейсеров, перешедшую на нашу левую сторону, поворачивавшую на 16 румбов, чтобы идти параллельным курсом с нами и открывшую огонь по «Ослябя». «Ослябя» отвечал неприятелю, «Суворов» также, мы же молчали за дальностью расстояния. Я заметил, что «Ослябя» и шедшие за ним суда уменьшили ход до малого, чтобы пропустить нас и склонились немного вправо, чтобы скорее вступить нам в кильватер. Когда мы вступили в стой, т. е. заняли место впереди «Ослябя», то он уже имел пробоины в носовой части и сбитый гафель. В 1 час 40 мин. попол., согласно полученному по боевому указателю приказанию из боевой рубки, я открыл пристрелку чугунными снарядами по головному флагманскому броненосцу «Миказа» с расстояния 57 кабельтовов. После сделанных трех выстрелов пришлось отказаться от пристрелки, ввиду полной невозможности наблюдать падение своих снарядов в массе всплесков, временами совсем закрывавших «Миказу» от наших глаз. Согласно приказу адмирала, подтвержденному при встрече с неприятелем цифрой (1) один, наш отряд целиком стрелял исключительно по «Миказе». Был открыт беглый огонь по тому же «Миказе» фугасными снарядами, пользуясь расстоянием, получаемым от дальномерной станции. В то же время и огонь японцев стал. действителен для броненосца: около 2 час. был убит на месте снарядом разорвавшимся в каземате, командир носового каземата мичман Шупинский, входивший в состав моей группы. На его место был послан артиллерийский кондуктор 12" носовой башни — Расторгуев, но ему не пришлось командовать плутонгом, так как там все орудия оказались сбитыми, а прислуга выбывшей из строя. Вскоре после этого мною лично были замечены попадания в броню ниже ватерлинии: одно против моей башни, причем столб воды залил всю башню, другое против левого гальюна. В дуло левого орудия башни попало несколько мелких осколков, беспрерывно сыпавшихся отовсюду на  манер настоящего града и заклинило в нем снаряд во время заряжания настолько сильно, что не представлялось возможным ни закрыть замок до места, ни выбить обратно снаряд. Орудие вышло из строя минут на 20, пока, наконец, удалось дослать снаряд, до места и произвести выстрел. В вертикальную броню стола башни к этому времени было 2 попадания фугасными снарядами по видимости 6" калибра, не причинивших вреда для управления башнею. Около 2½ час. из боевой рубки было передано: начать пристрелку по японскому крейсеру на _|_, похожему на нашу «Аврору». Это был бронированный крейсер I класса «Иватэ». В него никто не стрелял и падение наших снарядов была прекрасно видно. Первый выстрел на 30 кабельтов — недолет, второй — 35 перелет, третий — 32 попадание под боевую рубку, давшее при взрыве большой буро-желтый столб дыма. Расстояние 32 кабельтова и целик 32 (8) были мною переданы во все плутонги моей группы и по крейсеру был открыт беглый огонь, причинивший, по-видимому, ему большие повреждения и заставивший его сейчас же изменить расстояние выходом из строя кильватера влево. По словам капитана 2 ранга Коломейцева, видавшего «Иватэ» в Сасебо через несколько дней после боя, на нем был сильно обит правый борт и сбита носовая башня. Около 3 час. попол. почувствовал я сильный удар в башню, глаза были ослеплены взрывом на крыше, я был сброшен с командной площадки и потерял сознание. Придя в себя, увидел, что лежу на полу башни, кругом кровь, струя которой течет со лба, комендоры стараются поднять меня и спорят, убит ли я или только ранен. Запретив им провожать меня, я с помощью носильщиков добрался до операционного пункта, где мне была сделана перевязка двух глубоких ран головы и выбитого левого глаза, после чего я был положен в помещение перед операционным пунктом, где от сильной боли опять лишился сознания. Пришел в себя от звуков сигнала: «отражение минной атаки». Попробовал встать на ноги и оказалось, что ходить могу, хотя голова кружится, оставшийся целым правый глаз сильно режет и смотреть им больно. Желая вернуться на свое место, стал подыматься по трапу, но меня заметил тут старший доктор Макаров и, схватив за китель, сказал: «куда вы идете? вы сейчас опять свалитесь, лежите здесь, санитары, возьмите его», и сколько я ни просил отпустить меня наверх, он идти не позволил и уложил меня уже в самом операционном пункте. В это время принесли новых раненых, доктора ими занялись, а я воспользовался этим и потихоньку ушел по трапу на верхнюю жилую палубу. В помещении церкви увидал все разрушенным, изломанным и исковерканным, на палубе была вода дюймов на 6, кран пожарной трубы открыт, кругом команды не было видно, лежало лишь несколько трупов. Я попробовал руками закрыть кран, но не мог, пройдя дальше, заметил боцмана Воеводина и ему приказал закрыть кран, что и было исполнено. Перед носовым люком заметил пожар: горели пластыря над люком и защита элеваторов в палубе, сделанная из коек и угольных мешков. Несколько человек трюмно-пожарного дивизиона бегали, отыскивая шланги. Я остался на месте пожара и вскоре он был потушен. Поднявшись на верхнюю палубу, нашел свою башню совершенно сбитою: броневая дверь отдраена, внутри лужи крови, один труп, станина левого орудия разбита, командирский колпак разрушен, носовая плита дала три трещины, сорвана со всех болтов и едва держится на кромке стола, вся башня видимо перекошена на катках и наклонена назад, палуба около нее совершенно разворочена. Вспомнив, что я видел командира кормовой группы мичмана Бубнова раненым к операционном посту, пошел заменить его. Идти по палубе было очень трудно: всюду массы лома железа, снастей; поручней и т. п. Бой шел с левого борта. На палубе никого не встретил. Пройдя на шканцы, подошел к левой башне и стал ее отдраивать. Башня стреляла. Когда я приоткрыл дверь, то услышал голос лейтенанта Рюмина: «Кто там лезет, что надо?» Увидав, что место уже занято (как потом оказалось, я спутал башни и попал вместо правой в левую, правая же кормовая башня мичмана Бубнова была в это время заклинена и не стреляла), я решил отправиться в боевую рубку, что оказалось делом не легким, т. к. все трапы были уничтожены, остался правый средний, по которому я поднялся на средний мостик и через ростры перебрался к боевой рубке. По дороге заметил всюду страшный беспорядок: все было разрушено, избито, искалечено; валялись куски шлюпок, обломки 47 мм. пушек, обрывки такелажа и труббакштагов и т. п. Барказы и катера были избиты осколками, но стояли на блоках, чехлы на них тлелись. В рубке увидал старшего офицера капитана 2 ранга Шведе, раненого в лицо и лейтенанта Шамшева, командовавшего боем; он был видимо ранен, стоял согнувшись и держался обеими руками за живот, из которого текла кровь. Кроме них в рубке находились 2 рулевых с окровавленными лицами, один матрос у доски с переговорными трубами, а на палубе валялись обломки приборов, лежало несколько трупов и вся она была залита кровью. Впереди нас кабельтовах в двух шел «Бородино», на палубе его были видны небольшие пожары. «Суворова» и «Александра III» не было видно. Как раз в это время «Бородино» циркулировал влево и я видел как громадная волна через кормовые полупортики вкатилась внутрь броненосца. Лейтенант Шамшев также заметил это и отдал приказание задраить кормовой каземат и левую батарею. Неприятеля я разглядеть не мог, т. к. глаз очень резало от света. Явившись  лейтенанту  Шамшеву,  я доложил, что башня моя совершенно сбита и я прошу дать мне новое назначение.  В это время ему доложили о пожаре на шканцах. Лейтенант Шамшев приказал мне заняться его тушением. При выходе моем из боевой рубки, около нее на мостике разорвался снаряд, произведший пожар между цистернами пресной воды   и  шлюпками,   который  однако вскоре был  потушен, после  чего я  отправился  на  шканцы;   встретив  по дороге лейтенанта Ларионова,  возвращающегося с перевязки.  Придя на шканцы, занялся тушением коечных сеток и угольных мешков, дававших массу густого, чрезвычайно едкого дыма, сильно мешавшего действию кормовых башен и затруднявшего само тушение. Когда пожар уже был почти потушен, над годовой моей, вероятно, в минных катерах разорвался снаряд крупного калибра, я почувствовал удар в голову, сорвавший повязку, и потерял сознание. Пришел в себя в операционном пункте,  оба глаза забинтованы,  сильнейшая боль в   левом   виске.    Спрашиваю,   как  время,   говорят,  что уже 7 часов. Бой продолжается и слышны частые попадания в броненосец. Особенно чувствительны были два, почти один за другим,  удара в броню против  операционного пункта. Очевидно оба снаряда были 12" калибра,  т. к. от их ударов броненосец бросался в сторону и электричество гасло. Вдруг,  послышался  сильный взрыв  над   самым   люком операционного пункта; полетели со звоном и грохотом обломки чего то, слышу голос старшего доктора: «Успокойтесь, ребята, успокойтесь,  ничего  особенного».   Чувствую,   как   в   горло лезут клубы какого-то едкого дыма, дышать не могу, голова кружится, теряю сознание. Как оказалось впоследствии, это был взрыв 6"  снаряда прямо  над люком  операционного пункта, всосавшего своими вентиляторами все клубы шимозе, вследствие чего  многие раненые  получили легкое отравление и потеряли сознание. Ночью несколько раз приходил в сознание и тогда слышал  орудийные  выстрелы  с  броненосца.   Несмотря    на положенную  повязку на оба глаза,   электрический свет так раздражал их, что пришлось закрыть мне лицо толстой синей бумагой. Утром услышал орудийные выстрелы с броненосца, которые  вскоре  прекратились.   В операционном пункте все было  тихо,   очевидно  медицинский  персонал ушел куда то. Слышались  голоса  раненых,   спрашивавших   в чем дело. Хотел подняться на ноги, но не мог от страшной слабости и боли в голове. Сколько прошло времени — не знаю. Вдруг, слышу голос фельдшера:  Ваше Благородие, мы сдались, поднят  японский  флаг,   не  угодно ли чайку с ромом.   «Не может быть», ответил я; лежавший около мичман Бубнов зарыдал.   Известие  это  на  меня  так  подействовало, что я вскочил на ноги, сорвал повязку с правого глаза, выпил кружку чая пополам с ромом, что сразу придало мне силы, и с помощью какого то матроса поднялся на жилую палубу. На ней было воды около фута.  Здесь силы опять меня оставили, дальше идти не мог, голова кружилась и страшно ныла, не раненый правый глаз ничего не видел; я сел на обломки. Вскоре пришел старший доктор,  который приказал санитарам  отвести  меня   и  всех  раненых офицеров  в левый верхний лазарет, сказав, что броненосец сдался и на судно едут японцы. В лазарете меня положили на койку, наложили повязку, сорванную мною с головы. После чего я опять потерял сознание. По приходе в порт Майдзура, я на носилках был доставлен к госпиталь, где у меня найдены следующие раны: 3 раны в голову, из которых  вынуты были осколки и кусок лобной кости; потеря левого глаза, пробитого двумя осколками,  трещина  виска,   контузия верхней части головы и много мелких ран в мягкие части лица и правой стороны шеи. Броненосца при съезде с него я не видел, так как оба глаза были забинтованы.

Лейтенант Славинский.
25 Марта 1906 года.

Отредактированно vs18 (08.06.2010 11:42:01)

#9 07.06.2010 18:14:02

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

1

8.

Показания Мичмана Щербачева 4-го.

Около 5 час. утра 14 мая 2 Тихоокеанская эскадра, под флагом вице-адмирала Рожественского, вступила в Цусимский пролив. Погода была туманная. Густая мгла покрывала горизонт и уменьшала его видимость до 4 миль. Линия горизонта была очень неясной. Ветер был SW 3 — 4, волнение около 3—4 баллов. Волна была короткая и частая.
Эскадра шла двумя колоннами: правую колонну составляли I и II броненосные отряды, левую III броненосный и крейсерский отряды. Разведочный отряд шел кабельтовах в 15 впереди эскадры. «Жемчуг» и «Изумруд» — кабельтовах в 15 справа и слева, снаружи колонны. Транспорты шли между колоннами. Плавучие госпитали шли позади кабельтовах в 80, на наружных раковины хвостовых судов. Миноносцы держались у флагманских судов. Расстояние между колоннами было около 8 кабельтовов. Эскадренный ход был 9 узлов.
Около 5 час. утра справа из мглы показался коммерческий пароход, шедший на сближение, догоняя эскадру. Подойдя кабельтовов на 40, он лег. на параллельный нам курс, но через несколько минут повернул вправо и скрылся во мгле. Флага его разобрать не могли. Ход его был около 10 узлов.
На лентах беспроволочного телеграфа еще с предыдущего дня продолжали получаться радиотелеграммы неприятеля. Мы не мешали, т. к. на это не было приказания адмирала. В радиотелеграммах можно было часто встретить отдельные недлинные сочетания — вероятно позывные неприятельских судов.
Телеграммы эти начали получаться еще накануне около полдня и тогда еще адмирал известил сигналом эскадру, что неприятель нас заметил и что по различным позывным он определяет число переговаривающихся неприятельских разведчиков в 7 судов.
Вечером же 13-го, около 6 час. на моей вахте адмирал поднял ряд сигналов: «ожидать ночью повторных минных атак», «быть в полной готовности к бою». «к рассвету 14-го иметь пары во всех котлах для полного хода», «с 8 час. 14-го поднять стеньговые флаги».
Ночь прошла спокойно. Вся прислуга и офицеры спали у своих мест по расписанию: «отражение минной атаки», кроме того 1/3 офицеров и 1/6 команды наблюдали за горизонтом посменно.
Около 6 час. 40 мин. 14 мая справа позади траверза из мглы вырисовался силуэт неприятельского крейсера «Идзуми». Он шел параллельным нам курсом. Расстояние, смеренное до него дальномером Барра и Струда, колебалось от 55 до 65 кабельтовов. Он догонял нас, то немного приближаясь, то снова удаляясь.
Около 7 час. по приказанию адмирала, все из правой колонны стали наводить орудия правого борта и 12" кормовые башни в «Идзуми». Я, как командир 12" кормовой башни на броненосце «Орел», находился в башне. «Идзуми» то вырисовывался из мглы, то снова исчезал. На ленте беспроволочного телеграфа стали получаться длинные телеграммы. Вероятно «Идзуми» сообщал своим главным силам, что увидел нашу эскадру.
Около 8 час. утра адмирал сигналом приказал разведочному отряду вступить в тыл эскадры, что и было исполнено: «Светлана» — в кильватер транспортам, «Урал» — справа, а «Алмаз» — слева нее. На просьбу «Урала» помешать своим аппаратом переговорам неприятеля, адмирал ответил: «не мешать».
Строй эскадры тот же, что и в 5 час. утра, только разведочный отряд идет в тылу эскадры и транспорты отстали, так что головной, «Анадырь», идет на траверзе «Орла».
В 9 час. 45 мин. слева из мглы на норд-вест показались неприятельские суда: «Матсушима», «Итсукушима», «Хашидате», «Чин-Иен». Они шли на сближение контр-курсами. Адмирал сигналом приказал «правой колонне иметь 11 узлов ходу». Левая колонна и транспорты продолжали идти 9 узловым ходом.
В 10 час. 00 мин. неприятельские крейсера последовательно поворачиваются влево (на нас) и ложатся на параллельный, немного расходящийся курс и начинают обгонять нас. Расстояние до них около 70 кабельтовов. У нас пробили боевую тревогу и орудия левого борта и 12" носовые башни стали наводить на них, когда их силуэты вырисовались из мглы.
Около 10 час. 50 мин. сигнал адмирала: «С «Суворова» будет сделан выстрел из 12" орудия по «Идзуш».
В 10 час. 50 мин. на «Орле» был дан 1 вахте обед и вино. Обедать приказано на своих местах но боевому расписанию. В каждой башне по одному орудию продолжают наводить в неприятеля. Вооружили помпы и стали скатывать палубу, чтобы предохранить ее от пожаров.
В это время (10 час. 50 мин.) слева позади траверза, кабельтовах в 70 из мглы показались неприятельские крейсера по типу схожие с «Касаги», «Читозе», «Нитака» и «Цусима»; они шли на сближение, догоняя эскадру.
11 час. 10 мин. Правая колонна, по сигналу адмирала, повернула на 2 румба влево, чтобы выстроиться впереди левой колонны, в одну линию с ней. В это время «Матсушима», «Итсукушима», «Хашидате» и «Чин-иен» были едва видны во игле впереди левого траверза, кабельтовах в 80.
«Жемчуг», «Изумруд» и отделение миноносцев стали переходить на правую сторону I броненосного отряда, а II отделение миноносцев выстроилось справа от транспортов.
В 11 час. 15 мин. из левой средней 6" башни броненосца «Орел» был произведен нечаянный выстрел по «Касаги», бывшему румба на 3 позади траверза, кабельтовах в 40. «Ослябя» и суда левой колонны тоже открыли огонь. С «Орла» больше выстрелов не было. Неприятель стал отвечать. Перестрелка длилась около 8 минут. С нашей стороны попаданий я не видел, хотя снаряды ложились довольно хорошо. Неприятельские снаряды ложились недолетами и перелетами. Попаданий в нас не было.
Около 11 час. 25 мин. снаряды с пристрелявшегося отряда Небогатова стали ложиться очень близко и неприятельские крейсера, повернув вдруг влево на 8 румб., отошли на 60 кабельтовов и снова выстроились в одной кильватерной колонне на параллельном нам курсе. С нашей стороны огонь был прекращен по сигналу адмирала: «Не бросать даром снарядов».
На «Орле» пробили отбой и команда продолжала обедать. Приказано было в отдых спать на своих местах по боевому расписанию.
В 11 час. 80 мин. Правая колонна по сигналу адмирала стала поворачивать последовательно на 2 румба вправо, вступая таким образом в голову левой колонны.
В 11 час. 30 мин. неприятельские крейсера «Матсушима», «Итсукушима», «Хашидате» и «Чин-иен» повернули влево и скрылись во мгле.
Неприятельский крейсер «Идзуми» скрылся еще около 11 час., повернув вправо.
В 11 час. 30 мин. строй следующий: I, II, III и крейсерский отряды — в одной кильватерной колонне. «Жемчуг», «Изумруд» и I отделение миноносцев — справа от I броненосного отряда, транспорты справа от крейсерского отряда; справа от транспортов — II отделение миноносцев. Разведчики сзади эскадры, госпитальные суда — в 30 кабельтовах на раковине хвостовых судов.
11 час. 35 мин. — Сигнал адмирала: «Иметь 8 узлов ходу».
12 час. 00 мин. — По сигналу адмирала изменили курс и легли на норд-ост 23°.
12 час. 10 мин. — Отряд Дэва («Касаги», «Читозе», «Нитака», «Цусима») переходит впереди эскадры на правую сторону. Увеличили ход до 9 узлов.
В полдень я вступил на вахту вахтенным офицером. Управление шло из боевой рубки. Рулевой валик в ходовую рубку был разобщен, чтобы в случае попадания снаряда в ходовую рубку, не прекратилось бы управление кораблем из боевой рубки.
12 час. 20 мин. — Сигнал адмирала: «I и II броненосным отрядам повернуть последовательно на 8 румбов вправо. Иметь 11 узлов ходу». Первый броненосный отряд, следуя, движению флагманского корабля «Князь Суворов», стал последовательно поворачивать на 8 румбов вправо.
12 час. 25 мин. — Сигнал адмирала: «II броненосн. отряду отменительный».
12 час. 30 мин. — Сигнал адмирала: «I броненосному отряду повернуть последовательно на 8 румб. влево. (Я настаиваю на «последовательно», т. к. мне еще в плену в Японии пришлось слышать от офицеров штаба адмирала Рожественского, что сигнал был: «повернуть всем вдруг на 8 R». Между тем сигнал был именно «последовательно», я это помню хорошо и вот почему: когда сигнал был поднят, то старший штурман, лейтенант Саткевич, разобрав его, доложил командиру. «Александр III» в это время уже катился в кильватер «Суворову», «Бородино» же, положив руля, сразу покатился влево, как при сигнале «вдруг». Видя это, командир крикнул лейтенанту Саткевичу: «Вы ошиблись. Сигнал повернуть вдруг. Лейтенант Славинский, проверьте». Лейтенант Славинский (вахтенный начальник), посмотрев в сигнальную книгу, которую я открыл, сказал командиру: «Никак нет, повернуть последовтельно, «Бородино» путает». Я тоже посмотрел в книгу и прочел вслух: повернуть последовательно на … румб. влево. В это время «Бородино», оправившись, уже вступал в кильватер «Александру». Вся эта заминка продолжалась не более минуты, но то, что сигнал был «последовательно», я помню хорошо).
Около 12 час. 40 мин. — I броненосный отряд выстроился отдельной кильватерной колонной, в расстоянии 15 — 20 кабельтовов от левой колонны и лег на прежний курс NO 23°. «Жемчуг», «Изумруд» и I отделение миноносцев, следуя движению I броненосного отряда, тоже повернули вправо и расположились в 4 кабельтовах от I броненосного отряда на правой стороне.
Около 12 час. 30 мин. — Парусная джонка, шедшая на S, пересекла курс левой колонны в нескольких кабельтовах под носом «Осляби». Последний, по-видимому опасаясь, что с джонки могут быть подброшены плавучие мины, обошел это место, где джонка пересекла его курс, выйдя влево, и снова лег на прежний курс. Вся левая колонна последовала движению «Осляби».
12 час. 00 мин. — Крейсера Дэва выстроились справа по курсу эскадры в строй фронта и вскоре скрылись во мгле.
1 час 35 мин. — На «Орле» будили команду, дали чай. Погода несколько разъяснилась, временами проглядывало солнце, но густая мгла продолжала покрывать горизонт, временами сгущаясь. Ветер — неровный SW и доходит до 4 баллов. Наши четыре броненосца типа «Бородино» качки почти не испытывают. Остальные суда качает, особенно миноносцы. Последние иногда зарываются в волну.
Неприятельские разведчики скрылись; телеграфирование прекратилось. Очевидно, что с минуты на минуту надо ждать появления главных сил неприятеля. На всех судах орудия наведены в горизонт. Офицеры и сигнальщики стоят с биноклями и трубами.
В 1 час 15 мин. — сигнал с «Сисоя Великого»: «Вижу на норд шесть кораблей».
1 час 20 мин. — Сигнал адмирала: «Иметь 9 узлов ходу». В это время «Орел» пришел на траверз «Осляби». Расстояние между ними около 15 кабельтовов.
От 1 часу 30 мин. — из мглы справа по носу сразу вырисовываются силуэты неприятельских броненосцев. Головным идет «Миказа», за ним «Фуджи», «Шикишима», «Асахи», броненосные крейсера: «Касуга», «Ниссин». Они идут в одной кильватерной колонне, собираясь резать нам нос справа налево. Расстояние до них больше 70 кабельтовов; можно различить их стеньговые и гафельные флаги.
Адмирал поднимает сигнал: «Иметь 11 узлов ходу» и передает семафором по линии: «68 оборотов». На «Орле» бьют боевую тревогу. Слышна тревога и с «Бородина». I броненосный отряд, следуя движению флагманского корабля «Князь Суворов», начинает поворачиваться влево, чтобы выстроиться в одну кильватерную колонну с II и III броненосными отрядами. За неприятельскими броненосцами, в кильватер им, показываются броненосные крейсера: «Ивате», «Идзумо», «Токива», «Асама», «Якумо» и «Адзумо»; они тоже идут в кильватерной колонне, за ними, но дальше от нас, неясно видны силуэты неприятельских легких крейсеров; их много, но из мглы показываются все новые и новые; старшина сигнальщик считает вслух: «двенадцать, тринадцать, четырнадцать, ...» Неприятель переходит на нашу левую сторону и ложится на контр-курс. Выбегаю из боевой рубки к себе в башню. Старшина продолжает считать: «восемнадцать, девятнадцать ...».
По шканцам несется прислуга в свои башни. Бежит старший офицер, старший артиллерист. Трюмные открывают рожки пожарных труб на верхней палубе. У всех лица озабоченные, радостные. Кругом, на бегу, спрашивают: «Сколько их?» — я отвечаю: «девятнадцать!» — слышны возгласы— «Ага, ну значит настоящее», «Здорово», «Будет потеха!».
Я вскакиваю в башню, закрывая броневую дверь; вся прислуга на местах; циферблаты боевых указателей еще ничего не показывают. Я приказываю перевести свою 12" башню на левый борт, т. к. бой начнется оттуда. Мы приближаемся к «Ослябя», который уменьшил ход, чтобы пропустить нас; на нем подняты шары на «малый ход». Не помню точно на «малый ход» или на «стоп». Что шары были — это верно. Весь левый борт у него в огне; он уже начал бой. Неприятель отвечает. Вокруг него поднимаются не всплески, а громадные, черные столбы воды и дыма: неприятельские снаряды рвутся об воду. Мы описываем циркуляцию и я вижу неприятеля. Броненосцы его последовательно поворачивают влево (на нас) и, следуя в кильватер «Миказе», выстраиваются в одну колонну, ложась на параллельный нам курс. Я смотрю на часы: 1 час 50 мин. (за особую точность часов не ручаюсь, т. к. я свои поставил приблизительно по судовым). На циферблате стрелка начинает двигаться и показывает: «пристрелка». Впереди слышны выстрелы: наш отряд вступает в бой. Вот и у нас начинается стрельба из левой носовой 6" башни. Потом на циферблате стрелки показывают: «34 кабельтова, поправки целика — 7». Броненосцы неприятеля начинают обгонять нас. Сперва «Миказа», а потом «Фуджи», «Шикишима» и остальные выходят из угла обстрела моей башни.
Весь огонь неприятеля сосредоточен пока на «Ослябе». У него сбит гафель. Кормовой флаг поднимается на левом ноке грота-рея. Снаряд разрывается о грот-стеньгу и она, переломившись у марса, падает на левый борт. Неприятель особенно обстреливает нос «Ослябя». Сперва недолет около 1 кабельтова, потом перелет около 1 кабельтова, при чем столб воды при разрыве снаряда об воду подымается куда выше полубака «Ослябя». На сером фоне горизонта такой черный столб должен быть хорошо виден. Потом, через четверть минуты — попадание. Снаряд рвется о легкий борт в скуле «Осляби» ярким огнем и густым кольцом черного дыма. Затем видно, как борт неприятельских; судов весь вспыхивает и полубак «Огляби» окутывается огнем и клубами желто-бурого и черного дыма. Через минуту дым рассеивается и в борту видны громадные пробоины. И снова перелет, недолет и залп. Через какие-нибудь 10 — 15 минут после начала боя, у «Осляби» нс было грот-стеньги; трубы были изрешечены осколками, так что казались нс желтыми, а черными. Ходовой мостик над боевой рубкой обит подобно крыльям опущенного семафора. Койки, которыми он был увешен, горели. В носу зияло не меньше 10 — 15 громадных пробоин. Палуба тоже в нескольких местах была пробита. Крупный снаряд попал в крышу 10" носовой башни и, пробив ее, разорвался внутри. Все три колпака на крыше были вырваны и выкинуты. Через их отверстия в крыше шел густой бурый дым. Башня замолчала. Замолчали и оба 6"орудия левого носового каземата. Огонь «Ослябя» стихал. Он крепился на левый борт и садился носом.
В это время (около 2 час. 00 мин.) неприятельская колонна сильно обогнала нас, продолжая идти параллельным курсом. На траверзе «Орла» шел японский броненосный крейсер типа «Иватэ». На циферблатах показано было «групповый огонь» и я вступил под начальство командира 4 группы, 3 артиллерийского офицера, лейтенанта Рюмина, находившегося в 6" левой кормовой пристрелочной башне.
Он мне дал расстояние и поправку целика и я открыл огонь фугасными по крейсеру типа «Иватэ»; по нему стреляла вся 4 группа и 75 мм. артиллерия. 2 группа продолжала действовать по «Миказе», который, сильно обогнав нас, был почти на нашу левую скулу. Хотя расстояние до «Иватэ», было от 32 до 36 кабельтовов, но стрелять по нему было очень трудно; все суда неприятеля были сплошь окрашены серовато-оливковым цветом, совершенно сливавшимся с фоном туманного и мглистого горизонта и дымом, стлавшимся по морю. Кроме того дым из дымовых труб наших кораблей, а также от вспыхивающих на передних мателотах пожаров, заволакивал прицелы и коптил стекла. Наши же суда, выкрашенные в черный цвет с ярко-желтыми трубами, окаймленными черными полосами, должны были очень хорошо проектироваться на сером фоне неба.
Первое время боя циферблаты показывали очень верно — но расстояния стали получаться реже, приходилось самому давать вероятный целик.
Около 2 час. 20 мин. «Ослябя», с совершенно развороченным носом, избитым левым бортом, изрешеченными трубами, пожарами в рострах и на переднем мостике, с почти замолчавшей артиллерией, осыпаемый неприятельскими снарядами, наседая на нас, стал выходить из строя вправо. Крен по нем был до 12° — 15° на левый борт и носом он сел на клюзы, обнажив подводную часть кормы, так что с носу была видна палуба полуюта через ростры. Почти одновременно с «Ослябя», «Бородино» тоже вышел из строя вправо, на наш правый траверз. Таким образом «Ослябя», «Бородино» и «Орел» почти состворились. Неприятель сосредоточил страшный огонь на этих трех судах, при чем перелеты по «Орлу» попадали или в «Ослябя» или в «Бородино». Мы отвечали всем левым бортом. «Бородино» стрелял из своей кормовой 12" башни через ют «Орла». Я слышал свист его снарядов. «Бородино», оправившись, снова вступил в строй, — «Ослябя» же я больше не видел.
Весь огонь неприятельских крейсеров, сосредоточенный до тех пор па «Ослябя», теперь перенесен 6ыл на «Орел»; столбы воды от недолетов, обрушиваясь на ют и крышу башни, заливали прицелы и мешали стрелять. Снаряды стали рваться где-то вблизи не переставая. Крыша башни и мой колпак звенели от сыпавшихся откуда-то осколков, обломков, кусков железа, щепок, исковерканных поручней; с задних мостиков сыпались обгорелые лохматые куски линолеума, летели обрывки фалов, какие-то тряпки. Броненосец трясся и вздрагивал.
По переговорной трубе снизу мне передали: «не стрелять по судну справа, это «Суворов». Я оглянулся; по правому борту, кабельтовах в 10 шел контр-курсом «Суворов»; вся его средняя часть над коечными сетками была в огне; дым стлался за ним; крыши кормовой 12" башни не было; оттуда шел бурый дым. Трубы его стояли, но задняя сильно наклонилась назад.
В это время мы описывали циркуляцию румбов на 6 вправо (я так сужу по струе за нашей кормой). Вместо «Осляби» в кильватер «Орлу» шел «Сисой Великий»; по нему тоже стреляли, но мало. Весь огонь японских крейсеров был, по-видимому, сосредоточен на «Орле».
Потом я вдруг увидел слева за кормой, совсем близко, в расстоянии одного кабельтова, броненосец «Император Александр III» — я его узнал по срезу. У минных катеров был пожар. В борту зияло несколько пробоин. Краска местами обгорела и видна была грунтовка суриком. «Александр III» не стрелял; на палубе не видно было ни души. Я мельком на него посмотрел и продолжал стрелять по «Иватэ». В это время он уже был значительно впереди траверза. Броненосцы неприятеля мне совсем не были видны. Потом (около 2 час. 50 мин.) мы начали поворачивать влево и я потерял «Иватэ» из виду. Но в это время по переговорной трубе из центрального поста было передано: «бронебойными по «Ниссин», слева, 27 кабельтовов». Только что успели зарядить орудия, как слева контр-курсом показался «Ниссин», за ним «Кассуга» и остальные броненосцы неприятеля, только в обратном порядке, т. е. «Миказа» шел хвостовым. Расстояние до них было по траверзу 27 — 28 кабельтовов. Неприятель развил полную скорострельность — мы отвечали, как могли. За «Миказой» показались броненосные крейсера неприятеля, но тоже в обратном порядке, т. е. «Адзумо» — головным, а «Иватэ» — хвостовым.
Расхождение контр-курсами продолжалось не более 5 минут, но за этот промежуток огонь неприятеля достиг наибольшей силы, меткости и скорострельности. Насколько я мог видеть палубу «Орла», она вся была в желтом дыму от рвавшихся снарядов. От адмиральского помещения валил огонь и дым; на шканцах тоже вспыхнул пожар.
Неприятельский снаряд, вероятно 8" калибра, разорвался о крышу моей башни под кромкой левой орудийной амбразуры. Силой взрыва броню крыши разорвало по стыку над орудием и опустило двумя углами вниз, ограничив таким образом угол возвышения орудия до 30 кабельтовов. Осколками, залетевшими внутрь башни, сорвало пол-черепа 1 № правого орудия и ранило башенного кондуктора, башенного старшину и 4 № левого орудия. Все они в операционный пункт не пошли и, перевязав себя сами в башне, остались на своих местах. Мне тоже попало два осколка в руку, но настолько маленьких, что даже не нужно было перевязывать. Приборы остались исправными, только перестало действовать приспособление для стрельбы гальваническими трубками, вероятно перебило где-нибудь провод. В башне ночью при осмотре механизмов было найдено много осколков этого снаряда. Крупные осколки были найдены даже в отделении штурвалов ручного горизонтального вращения (показание гальванера С...). Мы перешли на вытяжные трубки. Вслед за этим снарядом, попал, вероятно, 12" снаряд в вертикальную броню стола башни справа, но не пробил се. Башня испытала очень сильное сотрясение, находившиеся в ней с трудом устояли на ногах, предметы посрывались с мест, даже бугеля крепления орудий по походному вылетели из своих гнезд и упали на пол башни. Несмотря на это, все механизмы остались невредимыми и башня продолжала действовать исправно.
Мы продолжали, разойдясь контр-галсами с неприятелем, склоняться вправо и минут на 5 наступило затишье. Я воспользовался этим временем, чтобы осмотреть механизмы башни; поджали диски трения, в моторах осмотрели реле.
Разойдясь с нами, неприятель снова повернул все вдруг, т. к. я снова увидел слева позади траверза неприятельскую колонну, но в прежнем порядке, т. е. «Миказа» шел головным и «Ниссин» —  хвостовым в линии броненосцев. Неприятель нас догонял, открыв снова огонь. Мы стали отвечать и бой возобновился. Около этого времени между неприятельской и нашей колоннами показался «Князь Суворов». Он шел параллельным нам курсом, в расстоянии 10 — 15 кабельтовов. Грот-мачты и задней трубы на нем не было. Передняя труба еще стояла, но наклонившись. От носового мостика до кормовой 12" башни, под коечными сетками шла непрерывная лента яркого огня. «Суворов» был весь закутан серым, густым дымом. Неприятель видно сосредоточил на нем огонь, т. к. вокруг него стали подниматься столбы воды от перелетов и недолетов. Мы повернули немного влево и приблизились к «Суворову», отвечая с возможной энергией на огонь неприятеля. Но именно с возможной энергией, т. к. мне было слышно гораздо менее частую стрельбу наших орудий сравнительно со стрельбой в начале боя. Видно было, что многие орудия выведены.
После ограничения угла возвышения левого орудия в моей башне, я хотел сообщить об этом в боевую рубку, но не мог дозваться по переговорной трубе. Потом мне было передано из центрального поста, что в боевой рубке снарядом снесены боевые указатели и приборы управления артиллерийским огнем, разбиты дальномеры и уничтожены все переговорные трубы и что поэтому мне надлежит руководствоваться результатами пристрелки своей групповой башни (т. е. 6" кормовой левой).
Стрелки на циферблатах боевых уже перестали показывать; циферблаты испорчены. С 6" башней у меня осталось одно средство сообщения — переговорная труба. Но переговорная труба не идет прямо, а разбита на несколько колен, т. е. башенный командир говорить по трубе в подбашенное отделение; из подбашенного 12" отделения по другой трубе передают в подбашенное отделение 6" башни; из подбашенного отделения 6" башни по третьей трубе ужо передается командиру группы и обратно.
Но от собственной стрельбы и также разрывов неприятельских снарядов все находящиеся в башнях почти оглохли. У меня лопнула левая барабанная перепонка (ото я узнал уж позже от доктора), на правое ухо тоже плохо слышал; в подбашенном отделении стоял грохот от подаваемых снарядов, от выбирания талей и т. д. Результатом всего этого было то, что приказание, передаваемое, например, из 6" башни доходило до меня очень медленно, так как люди на передаче принуждены были переспрашивать по несколько раз. Я сам не сразу мог расслышать, что передавали снизу.
Насколько был велик грохот и шум видно из того, что уже после 3 часов я не мог передавать по переговорной трубе расстояний и целика своим комендорам — они не слышали. Поэтому приходилось кричать башенному старшине, тог передавал 4 №№, а те уже 2 №№ и наконец доходило до первых №№. На это тоже терялось время.
Поэтому, когда до меня доходило какое-нибудь расстояние, то оно было ужо запоздалым — поэтому приходилось на-глаз рассчитывать на сколько оно могло измениться и уже по этому устанавливать прицел. Пристреливаться же сам, благодаря нескорострельности 12" орудий, не мог, хотя прислуга работала идеально и через 2 минуты мог производиться выстрел. На учениях же редко достигали такой скорости.
Пристрелку приходилось вести только 6" орудиями. В различном качестве снарядов наших и неприятельских было наше наибольшее неравенство. Наш фугасный снаряд об воду не рвется, а подымает лишь небольшой, сравнительно, всплеск. Недолеты наши видны в бинокль с трудом, как в тумане, перелеты же на расстоянии 35 — 40 кабельтовов за корпусами неприятельских судов невозможно разглядеть. При попадании снаряд пробивает легкий борт, а рвется внутри корабля и то если встретит большое сопротивление. Но опять-таки этого не видно. Таким образом, если после выстрела не видно всплеска поды перед неприятельским судном, то нельзя решить, — попал ли снаряд или дал перелет. Так как неприятель обладал громадным преимуществом в ходе, то пристреливаться, изменяя расстояние и поставив заранее прицел на известную дистанцию, мы не могли.
Неприятель же пристреливался снарядами, снабженными очень чувствительными трубками. При ударе об воду такие снаряды рвутся и подымают столб воды фут в 35 — 40. Благодаря газам от взрыва, столбы эти ярко черные. Если такой пристрелочный снаряд разорвется саженях в 10 — 15 от борта, то осколки, разлетаясь во все стороны, изрешечивают весь легкий борт дырами с кулак величиной. При перелете же, столб от дыма, поднимаясь выше борта корабля и проектируясь на сером мглистом горизонте, должен быть хорошо виден. При попадании же снаряда, хотя бы в легкий, незащищенный борт, он рвется, не проходя его. При взрыве получается громадное ярко-желтое пламя, прекрасно оттеняемое густым кольцом черного дыма. Такое попадание нельзя не заметить даже с 60 кабельтовов.
Кроме того, разорвавшись, неприятельский снаряд вырывает громадный кусок борта, причем края пробоины так исковерканы и изогнуты, что никакого щита пригнать к ним нельзя и потому заделка пробоин почти немыслима. Наш же снаряд делает в борту отверстие, по своему калибру, которое легко заделать. Часто же снаряды, особенно 12", проходили корабль насквозь, оставив только по две дырки, 12" диаметром. Это видели многие пленные офицеры, подобранные японцами после гибели наших судов.
Кроме этих пристрелочных снарядов, у японцев имелись и другие, снаряженные шимозе; они об воду но рвались. Но рвались они и проходя железо в 3/16" (я видел, как снаряд пронизал кормовую адмиральскую рубку и разорвался, пройдя ее, о броню левой кормовой 6" башни). Снаряды эти рвались в борту, где толщина кажется 5/16". При взрыве они давали ярко-желтый огонь и густой желто-бурый дым. Температура при взрыве их должна была быть ужасающей. Я видел, как после взрыва загорелась краска; о дереве нечего и говорить. Пожары вспыхивали у нас беспрестанно, несмотря на то, что все, что только можно было из деревянных частей убрать, было перед боем содрано и выкинуто. Палуба не загоралась (я, по крайней мере, из своей башни этого не видел) может быть благодаря противопожарному составу, взятому из Кронштадта и которым ее перед самым боем обильно смочили.
Какую температуру давали эти снаряды при взрыве, можно судить по тому, что когда около 3 час. залетели осколки снаряда в башню, то 2 осколка попали мне в руку. Я осмотрел убитого комендора, заменил его, велел осмотреть орудия и когда убедился в их исправности, то приказал продолжать стрельбу. На это ушло минут 5, не меньше. И только тогда я попробовал вытащить осколки из руки. Вытащив их, я чуть было нс обжег пальцы. Они несмотря на то, что пробыли в мясе больше 5 минут, были так горячи, что рука не терпела. А между тем каждый из них был не больше ногтя мизинца. Цвет их был желто-красный, как у отожженной стали.
Неприятель понемногу перегонял нас, держась на дистанции от 34 до 40 кабельтовов. Его броненосные крейсера куда-то скрылись: слева шли только броненосцы и «Ниссин» и «Кассуга». У неприятеля не было видно никаких повреждений. Трубы и мачты стояли (только на «Миказе» была сбита грот-стеньга). Пожаров на них не было видно.
Около 4 час. я увидел справа кабельтовах в 10 — 15 от нас наши транспорты и крейсера, сбившиеся в кучу; помню «Камчатку», «Иртыш», «Анадырь», «Светлану», «Донского», «Мономаха». На горизонте справа, параллельным нам курсом, шли броненосные и легкие неприятельские крейсера. Они сильно обстреливали транспорты. По переговорной трубе из центрального поста было передано: «По японской «Авроре» («Иватэ»). Я перевел башню на правый борт и открыл огонь. Расстояния не помню; кажется, 38 кабельтовов. Наши транспорты и крейсера мешали нам стрелять. В это время у нас играли: «отражение минной атаки» и по переговорной трубе передали «12" башням продолжать стрелять на правый борт». Справа миноносцев не было видно.
В 4 часа 20 мин. (я посмотрел на часы) но переговорной трубе передали: «на левый борт по броненосцам». Я перевел башню. Слева, кабельтовах в 10, параллельным нам курсом шел «Суворов», или, вернее, развалины его. Труб и мачт у него не было. От носовой 12" башни вплоть до самой кормы шел сплошной пояс огня и дыма. Из борта вырывались тоже огненные языки. Он не стрелял. Кабельтовах же в 35 шли броненосцы неприятеля параллельным нам курсом.
Я успел сделать лишь 1 или 2 выстрела, как вдруг увидал на крыше башни, через прорез колпака, справа, страшно яркий огонь. Я не успел сообразить в чем дело, только инстинктивно зажмурил глаза и почувствовал, что лечу куда то.
Когда очнулся, то сидел на полу башни и меня сзади кто то держал под мышки. Я услышал голос своего башенного старшины: «убит в голову» — я спросил кто, на это он мне ответил: «вы, ваше благородие». Все лицо было у меня в крови; кровь шла в рот и мешала говорить. Я ощупал себя. Правый глаз не видел — я всунул туда палец — мокро и боли нет. В переносице была дыра, в которую свободно засунул палец. Кровь через эту рану шла в громадном количестве в рот. Кое-как обернул голову кителем. Так как командовать больше нс мог, то приказал артиллерийскому кондуктору, Расторгуеву, стать на мое место и продолжать стрельбу. Спросил, ранен ли еще кто-нибудь и целы ли орудия. Мне ответили, что никто не ранен и башня в исправности. Сам же я уселся на прибойник и приоткрыв рукой левый глаз, стал смотреть за заряжанием и подачей.
Сколько времени я так сидел — сказать не могу; постепенно я начал терять сознание, в левом глазу началась страшная боль, я его мог только минутами приоткрывать, выстрелы моих орудий стали глуше и я, наконец, свалился с прибойника.
Вероятно, потерял я сознание от потери крови, т. к. у меня за правым ухом была перебита жила и я тогда этого не заметил.
Очнулся я, когда меня стали вытаскивать из башни. Я слышал голос лейтенанта Павлинова, спрашивавшего, как  башня и что со мной. Глаз я открыть не мог. Меня довели до операционного пункта. Там мне забинтовали всю голову и положили.
Пункт был переполнен. Это я мог заметить из того, что мы лежали очень тесно. Я не мог пошевельнуться, чтобы не задеть лейтенанта Гирса или мичмана Бубнова. Кругом слышались стоны и крики. Наверху, почти не переставая, рвались снаряды. Слышен был страшный звон и грохот. То и дело слышны были крики: «пожар у вентиляторов», «пожар на шканцах», «пожар у буфета» и т. д.
--
Вот все, что могу показать о Цусимском бое. Считаю необходимым оговориться, что не зная точно вопросов, на которые именно надо было отвечать, я может быть многое пропустил и наоборот, многое излагал слишком подробно.
Чертежи при сем представляемые*), составлены были мною во время пребывания в плену в Японии, частью по собственной памяти, и большей частью по указаниям участников боя — как офицеров с разных судов, так и нижних чинов различных специальностей.
Если эти чертежи перенести на карту, то они окажутся вполне правдоподобными. Действительно: до 3 час. неприятель отжимал нас вправо к юго-востоку. После же 4 час., когда мы стали склоняться на S, справа от нас очутились неприятельские броненосные крейсера, отжавшие нас на ост. Слева же шли броненосцы неприятеля, не давая нам уйти на норд, т. е. неприятельская эскадра вела с двух сторон нашу, направляя ее на батареи о-ва Окиносима, которого мы во мгле не могли различить.
Около 5 час. дня мы были действительно под огнем батарей этого острова, но успели скоро выйти из сферы огня.
Подведя нас к Окиносиме, неприятель на время скрылся, зайдя за этот остров, и только около 6-ти час. возобновился бой.
Мичман Щербачев 4-й.
1-го мая 1906 года.
--
*) Чертежи приложены к подлинному документу в деле Архива Войны № 202. Прим. изд.

Отредактированно vs18 (07.06.2010 21:47:43)

#10 07.06.2010 18:44:28

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

9.

Показания Мичмана кн. Я. Туманова.

14-го в 6 час. 45 мин. в тумане немного позади траверза показался японский крейсер, типа «Идзуми» в расстоянии приблизительно 60 —70 кабельт., шедший одним курсом с эскадрой (NO 28°). В 9 час. 45 мин. показались из мглы по румбу норд-вест суда: «Матсушима», «Хашидате», «Чин-Иен» и «Итсукушима». Придя на наш левый траверз, легли с нами одним курсом. Расстояние около 80 кабельтовов. Через пять минут головной неприятельский крейсер повернул к нам и лег на обратный курс. Наши I и II броненосные отряды увеличили ход с 9 до 11 узлов, чтобы выстроить одну кильватерную колонну с III броненосным отрядом, который продолжал идти 9-узловым ходом. Несколько минут спустя головной неприятельский крейсер опять лег нашим курсом. Крейсер типа «Идзуми» продолжал идти на,правом траверзе в том же расстоянии. В 10 час. неприятельские крейсера начали склоняться влево и удалиться, оставаясь едва видимыми в бинокль на левом крамболе. День солнечный, ветер зюйд-вест 4, мгла, сокращающая горизонт до 7 — 8 миль.
В начале 11 часа, по сигналу адмирала: «команда имеет время обедать», дали команде обед у пушек. Около 11 час. на левом траверзе показались крейсера: «Читозе», «Касаги», «Нитака» и «Цусима». I и II броненосные отряды повернули влево на 2 румба вдруг. В 11 час. 20 мин. с «Орла» произведен был нечаянный выстрел из левой средней 6" башни по крейсерам, после чего III броненосный отряд открыл редкий огонь. Расстояние от 40 до 50 кабельтовов. Японские крейсера повернули влево вдруг на несколько румбов, отстреливаясь из кормовых пушек. I и II броненосные отряды также сделали по ним несколько выстрелов. В 11 час. 30 мин. I и II броненосные отряды повернули па 2 румба вправо. Сигнал адмирала: «иметь 8 узлов ходу». В полдень легли на курс норд-ост 23°.
Ход 9 узлов. В 12 час. 20 мин. сигнал адмирала: «I и ІІ броненосным отрядам, повернуть последовательно на 8 румбов вправо»; «иметь 11 узлов ходу»; «II броненосному отряду Ф».
12 час. 30 мин. «I броненосному отряду последовательно на 8 румбов влево». Получились две кильватерные колонны. Головным левой идет «Ослябя», правой—«Суворов». Расстояние между колоннами около 6 кабельтовов. «Иметь 9 узлов ходу».
1 час. 25 мин. Из мглы по носу показались главные неприятельские силы. «Ходу 11 узлов». По линии семафор с «Суворова»: «Иметь 68 оборотов». Неприятель поворачивает последовательно влево. Наш первый броненосный отряд поворачивает последовательно на 4 румба влево, стремясь снова выстроиться в одну кильватерную колонну с другими броненосными отрядами. За неприятельскими броненосцами в их же линии показываются 6 броненосных крейсеров. На «Орле» сыграли боевую тревогу. По боевому расписанию я должен был находиться в батарейной палубе, командуя левой 75 мм. батареей. Когда мы выстроились впереди II броненосного отряда, неприятель находился слева от нас, уже стрелял и поворачивал последовательно влево, ложась с нами одним курсом. Почти одновременно с неприятелем открыли огонь и мы. Циферблаты в батарее показывали более 30 кабельтовов и потому в начале боя мои орудия должны были молчать. Попадания в броненосец начались с самого почти начала боя; от сотрясения корабля при попадании больших снарядов в броню с притолока батареи, со всех почти бимсов спускалась туча мельчайшей пыли *), так что в батарее было почти темно, как ночью. Эта же пыль очень скоро запорошила оптические прицелы и я приказал переходить на обыкновенные. Минут через 10 расстояние уменьшилось до 30 кабельтовов и я открыл огонь стальными снарядами. Мест падения моих снарядов совершенно не было видно, в виду мглы, маленького калибра моих пушек и массы всплесков около неприятельских судов. В виду этого обстоятельства и настоятельных приказов адмирала Рожественскаго беречь снаряды, я прекращал стрельбу, как только расстояние делалось свыше 30 кабельтовов. Волна была довольно большая, но не препятствовала однако держать пушечные порта открытыми. Несколько раз, когда броненосец начинало кренить, должно быть от положения руля, я задраивал порта и, при прекращении крена, снова отдраивал. На случай, если будут перебиты цепочки для задраивания, у меня были приготовлены запасные тросовые концы, которые принесли большую пользу, т. к. действительно почти все цепочки в конце-концов были сбиты. Команда моя вела себя выше всякой похвалы, мужественно и спокойно. В особенности заслуживает упоминания матрос Емельянов, находившийся при мне боевым ординарцем. При возникавших впоследствии пожарах он принимал самое деятельное участие в тушении, для задраивания портов с перебитыми цепочками и тросами — добровольно лазил за борт и на руках подымал портики, рискуя ежеминутно быть убитым осколками разрывающихся об воду снарядов или же смытым волною.
Около 3 час. дня, снарядом, попавшим и разорвавшимся у орудия № 6, была выведена из строя двумя убитыми и двумя тяжело ранеными вся прислуга этого орудия и само орудие. Осколками этого же снаряда тяжело ранило в спину меня и легко в ногу командира правой 75 мм. батареи мичмана Сакеллари. Я был унесен в операционный пункт, а в командование моей батареей вступил, оставшийся в строю, мичман Сакеллари.
Следствием полученных мною ран была полная невозможность двигаться, а в первое время даже говорить, поэтому я был оставлен в операционном пункте, где пролежал весь день 14 мая, ночь на 15 и лишь 15 утром, после всех уже событий, окончившихся сдачей отряда адмирала Небогатова, был перенесен из операционного пункта в уцелевший левый лазарет, где пролежал до 17 мая, т. е. до дня привода нас в Майдзуру.
Таким образом начиная с 3 час. дня 14 мая я перестал быть очевидцем всех дальнейших событий этого дня, ночи и утра следующего дня.
Мичман князь Туманов.
--
*) Почти весь поход батарея была завалена углем и только перед приходом к Корейскому проливу была очищена. Прим. авт.

#11 07.06.2010 19:55:12

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

10.

Показания Корпуса Инженер-Механиков Поручика Румс.

В виду занимаемой мною должности трюмного механика на бывшем броненосце «Орел», я уже по роду налагаемых на меня обязанностей не в состоянии сообщить что-либо в целом, законченном виде о различных фазах боя 14 мая 1905 года, а потому дальнейшее изложение будет носить характер воспоминания без претензий на полноту и последовательность. Начну с того, что около 7 час. утра 14 мая, во время обливания палуб водою в целях подготовки к бою, я был оповещен о появлении с правой стороны подозрительного корабля, оказавшегося впоследствии (когда можно было его хорошо рассмотреть) японским крейсером «Идзуми», а потому, как только кончил работу по обливанию палубы, отправился на средний, а затем на кормовой мостик, где и следил за «Идзуми», с нетерпением ожидая исполнения, переданного с «Суворова» по линии судов эскадры, сигнала: «Сейчас буду стрелять из 12" орудия, судам эскадры не стрелять».
Простояв более часа и видя, что «Идзуми» стал уже удаляться, решил, что с «Суворова» стрелять уже, наверно, не будут, а потому и спустился вниз, пройдя в кают-компанию пить чай. До 10 час. был занят по проверке степени готовности своей части, когда и был позван обедать. В середине обеда получено было известие с вахты о появлении с левой стороны четырех японских крейсеров. Вышел на полуют, где совместно с прочими офицерами наблюдал за движением этих судов. Благодаря большому расстоянию и подернутому туманом горизонту, серая окраска японских судов долго не давала возможности офицерам определить название этих судов, когда по достаточному сближению удалось установить, что это были четыре крейсера типа «Матцушима». Суда эти шли параллельно нам в кильватерной колонне, имея головного на траверзе «Ослябя». «Идзуми» же, увеличив расстояние до нашей эскадры, продолжал следовать за нами, находясь на траверзе также «Ослябя». Наш, строй, насколько я помню, был такой: I и II броненосные отряды и крейсера контр-адмирала Энквиста составляли одну кильватерную колонну, а III броненосный отряд шел слева кильватером, имея головного «Николай I» на траверзе «Сисоя Великого», в расстоянии 3 — 4 кабельтовов от него.
Не помню точно времени, но кажется около 10½ час. утра была пробита боевая тревога и приказание наводить орудия на все более и более сближающиеся крейсера. По пробитии боевой тревоги отправился проверить людей и, исполнив это, прошел в батарейную палубу, где совместно с лейтенантом Модзолевским, через полупортик кормового левого 75 орудия, наблюдал за японскими крейсерами, а также за падением снарядов последующей 8 — 10 минутной перестрелки наших судов с крейсерами неприятеля. Снаряды неприятеля делали, как я заметил, недолеты, наши же начинали ложиться все удачнее и удачнее, что наверно и заставило японцев увеличить расстояние. Вскоре стрельба прекратилась, как я слышал, по сигналу адмирала: «Прекратить беспорядочную стрельбу». Стрельба с судов нашей эскадры, как потом говорили, открыта была без сигнала адмирала и причиной ее послужил нечаянный выстрел при наводке левой средней башни 6" орудия броненосца «Орла». Затем последовал отбой и сигнал адмирала, разрешающий обедать команде, оставаясь у орудий.
Около 12½ час. отправился на передний мостик, неприятельских судов уже не заметил, оставаясь на мостике долгое время, следя за горизонтом.
Около 1 час. 20 мин. с левой стороны по носу «Орла» были замечены суда и вскоре можно было среди них различать «Ниссин», что давало основание заключить о присутствии уже главных сил японцев. Я продолжал следить за судами неприятеля и ясно видел, что они шли контр-курсом в кильватерной колонне и, не доходя траверза «Суворова», последовательно поворачивали на параллельный нам курс.
Расстояние еще было настолько значительно, что временами суда терялись из виду. Спустя некоторое время, я как бы услышал выстрел и сказал находящемуся поблизости меня лейтенанту Ларионову, что кажется начали стрелять. Начал спускаться вниз и в то же время услышал, что бьют боевую тревогу.
Согласно приказания командира, для того чтобы не терять связи с боевой рубкой, я должен был находиться в центральном посту и отлучаясь оттуда, предупреждать, куда иду, чтобы не представлялось затруднения в быстроте передачи относящихся до меня приказаний сверху, а потому я и отправился в центральный пост, где по боевому расписанию находился также и ревизор, лейтенант Бурнашев.
Во время боя большей частью находился в центральном посту и за все время боя отлучался оттуда 6 — 7 раз на промежутки времени 15 — 30 минут для проверка отсеков, осушения палуб, заделки пробоин, выравниванию крена и для исполнения поручений сверху.
Во время этих отсутствий через отверстия пробоин несколько раз видел горящего «Суворова», без труб и мачт, «Ослябя» под большим креном, суда японского флота, идущие с правой стороны в стройном кильватере и т. д. Все эти наблюдения мимолетны и не имеют значения для показания.
Бой закончился около 7½ час., что я заметил по часам в центральном посту и сейчас же начались минные атаки, продолжавшиеся до 12 час. ночи. Во время минных атак большей частью также находился в центральном посту, что было необходимо в виду непрерывно задаваемых сверху вопросов о состоянии отсеков, о пожаре и о всяком случайно возникшем крене. Частое появление крена являлось следствием беспрерывной перекладки руля, а в виду того, что в батарейной палубе было около 40 — 50 тонн воды, попавшей сюда через полупортики, пробоины и палубы и свободно перекатывающейся при малейшем положении руля с борта на борт, и броненосцы типа «Суворов» — суда с поразительною малой остойчивостью. (Метац. высота, характеризующая остойчивость наприм. у броненосца «Орел» в момент вступления в бой, при имеемом расположении грузов, была не более 2,5 фута, в середине боя при наличии воды в палубах и проч. и того меньше; что касается остальных 3 судов этого типа, то с постройки в этом отношении они были еще более в неблагоприятном положении), то выпрямление, явившегося по этой причине крена, совершалось при приведении руля уже в прямое положение с поразительною медленностью, что и давало повод волноваться верхнему персоналу и служило источником непрерывных вопросов ко мне.
С наступившим затишьем, приступил со своими трюмными к заделке наиболее важных надводных пробоин и осушению палуб, что кое-как и выполнил в 6 час. утра, несмотря на большие стеснения, так как приходилось работать впотьмах: всякое освещение было запрещено во избежание привлечения миноносцев. После окончания этих работ вышел наверх, где к изумлению своему увидел, что мы идем в составе только 5 судов. На броненосце шла кипучая работа по приведению корабля в порядок боевой обстановки, так как слева показался дымок, быстро приближающийся к нам; сбрасывали в море все дерево разбитых шлюпок, с ростр исковерканные шлюпки, упавшие стрелы, шлюпбалки и целые вороха листового железа, служившего поделками шахт, вентиляторов, бортов и т. д. В то же время разыскивали убитых и, извлекая их из-под обломков всюду нагроможденного оторванного железа, переносили на полуют для приготовления сбрасывания трупов лоре. Интересуясь состоянием артиллерии, из вопросов узнал, что неповрежденной совершенно осталось ровно 25%, 50% совершенно негодно и 25% на ручном управлении. Поднимаясь на передний мостик, встретил старшего офицера, капитана 2 р. Шведе, и на мое замечание, что слева виден дымок, он ответил: «Будьте покойны, их вскоре будет не один», и действительно, спустя нс более полчаса слева показались еще 4 дымка. «Изумруд» по приказанию адмирала направился к ним, но вскоре вернулся обратно; цель посылки и ответа не знаю. Прошел на полуют, где слышал, как команда, вглядываясь в очертание силуэтов, показавшихся кораблей, говорила, что это наверное наши суда: «Олег», «Аврора» и проч.
Тем временем адмирал повернул по направлению дымков и пошел на сближение, но вскоре снова лег на прежний курс. Относительное положение показавшихся судов и наше затем долго не изменялось, когда за силуэтами этих судов было усмотрено еще 12 дымков и спустя немного дымки показались справа и по корме. На оставалось сомнении, что нас окружают японцы. Затем я видел, как ближайшие (ранее показавшиеся) четыре судна разделились на два, одна пара пошла на пересечку курса нашего головного корабля (Николай I), а другая под корму хвостового (Апраксина). По достаточному сближению, в судах, идущих на пересечку курса «Николаю», можно было узнать крейсера «Читозе» и «Касаги». Выла пробита боевая тревога и я отправился в центральный пост. Предугадывая исход предстоящего боя, чувствуя себя крайне утомленным, относился к положению равнодушно, проверив людей и придя в центральный пост, прилег в надежде немножко отдохнуть, рассчитывая, что, пока будет происходить сближение и маневры, пройдет ¼ — 1 час. Прошло нс больше 10 — 15 минут, пришел сюда и ревизор и сообщил, что сближение происходит быстро и скоро, наверно, начнется бой. Машины в это время работали — правая 90, левая 86 оборотов и сверху все время просили больше оборотов. Вскоре я услышал последовательно произведенных два выстрела, стреляли, как можно было догадаться по ощущению, от нас и спустя 2 — 3 минуты машины перестали работать. В это же время были слышны отдаленные глухие выстрелы, это, как потом оказалось, стрелял неприятель. Не уясняя себе смысла в остановке машин, приставал к ревизору скорее узнать по переговорной трубе из боевой рубки, что случилось. Ревизор в это время стоял у этой переговорной трубы, приложив к ней ухо и говорил, что слышит отрывочные фразы, упоминают об «Николае», адмирале, сигнале и об сдаче. На запрос ревизора, из боевой рубки, лейтенат Павлинов ответил, что адмирал сдался, а на вопрос, как мы, ответил: «тоже сдались». Ревизор вышел, а вскоре и я. По пути к спардеку, в палубах батарейной и верхней видел суетившихся матросов, некоторые плакали и много лихорадочно обвязывались койками. Не оставалось и тени сомнения, что мы сдались. На вопрос моего старшины, Федорова, «когда будем топить корабль», я ответил: «а вот, как прикажут», и в ожидании приказания, выйдя на шканцы, оставался там, но не получив никакого приказания, пошел на передний мостик, откуда, к удивлению своему, заметил, что японские суда окружают нас кольцом, в очень близком расстоянии находясь от нас. Флага, как я заметил, у нас уже не было. На прочих судах, т. е. на «Николае», «Сенявине» и «Апраксине» развевались трехфлажные сигналы и поднят был японский флаг, нашего флага они тоже не имели. Трехфлажного сигнала (сдаюсь) у нас я не заметил, как равно и японского флага. От офицеров узнал, что адмирал ведет переговоры с японским адмиралом. С японских судов (с некоторых) уже были спущены шлюпки. Вблизи каждого из наших судов находилось, как я заметил, по миноносцу. Вскоре старший офицер был приглашен адмиралом Небогатовым на «Николай I», куда и отбыл. Все ожидали его возвращения. Между тем к борту нашего корабля уже подходила японская шлюпка с вооруженной командой матросов и вскоре на борте нашего корабля вступила японская команда. По возвращении старшего офицера, я совместно с несколькими офицерами был отправлен на японский броненосец «Асахи» и им доставлен в Майдзуру.
Инженер-Механик Поручик Румс.

Отредактированно vs18 (08.06.2010 11:45:56)

#12 07.06.2010 20:20:43

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

11.

Заметки артиллерийского кондуктора Расторгуева, сделанные в плену в Японии.

14 мая во время боя, около 4 час. вечера, неприятельский снаряд попал в кромку крыши 12" кормовой башни около амбразуры левого орудия, отогнул поперечину, один конец которой уперся в орудие, что давало угол возвышения только до 27 каб. В это время осколками тяжело ранило комендора Виттэ. Он немедленно заменен вторым №. Легко ранило кондуктора Расторгуева и артиллерийского квартирмейстера Кислова; они были перевязаны в башне и остались на своих местах. Комендор Виттэ был отправлен на перевязочный пункт, где, не приходя в сознание, скончался. Около 5 час. пополудни разорвавшийся неприятельский снаряд о крышу башни ранил башенного командира мичмана Щербачева с лишением правого глаза. По его приказанию я вступил на его место, где и оставался до конца боя. Насколько помню, попало в броню башни еще три неприятельских снаряда. От сотрясения башни были повреждения в электрических проводах, но они скоро были исправлены. В начале 7 час. я был потребован старшим артиллерийским офицером броненосца «Орел» лейтенантом Шамшевым в боевую рубку и он приказал мне, чтобы все было готово к ночным минным атакам. Приказание было исполнено. Ночью было 8 атак и все были отбиты.
Днем во время пожаров и адмиральском помещении некоторое время дым застилал прицелы у орудий.
В ночь на 15 мая 1) была снята коробка релэ правого зарядника, исправлена и поставлена на место 15 мая утром.
2) Убраны были стрелянные гильзы с крыш башен.
3) Осмотрены компрессора у станков, пополнены жидкостью и воздухом.
4) Исправлен один затвор у 47 мм. орудия на заднем мостике.
5) Выло приступлено к исправлению горизонтального наведения у правой кормовой 6" башни. Исправить не могли, т. к. неподвижная часть брони корпуса башни была вдавлена во многих местах в нижнюю часть площадки вращающегося стола.

#13 07.06.2010 20:41:07

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

12.

Заметки артиллерийского кондуктора Панцырева, сделанные в плену в Японии.

Во время боя у меня в средней левой 6" башне осколком, попавшим в отверстие в крыше башни для выбрасывания гильз, разбило массивный кронштейн с приспособлением механизма для открывания броневой двери из башни. В это время я находился на площадке боевой командирской рубки, остался невредим, а осколками ранило артиллерийского квартирмейстера Махова тяжело, затем прислугу 3 номера и еще 1 номер правого орудия, комендора Новикова через отверстие прицельное комендорской рубки и раскололо колпак. Раненых перевязали наскоро, двое спустились, а Махов остался, но не надолго; минут через 7 и он спустился, т. к. не мог более находиться. Замена пришла, а также и Новиков возвратился с перевязанной головой и продолжали стрелять до конца боя. Кроме этих, после в правое отверстие ранило 3-го номера левого орудия — попало в живот. Он спустился по горячке сил; оказалось после у него вышли кишки и я слышал, что он умер. Башня в начале боя и до конца была исправна, также и другой день. В 1 день боя старший артиллерийский офицер лейтенант Шамшев вызвал меня в боевую рубку; когда я явился, мне было приказано приготовить легкую артиллерию к ночи для отражения минной атаки. Затем я спросил лейтенанта Шамшева: «куда мне идти, на свое место или на другое», было приказано идти на свое. Когда я явился на свое место, через некоторое время бой перешел на правый борт и тут же вскоре потребовали всю прислугу и меня на правый борт. Я переспросил: «всю ли прислугу», мне ответили: «всю, т. к. там убита вся». Я спустил двух комендоров и стал сам спускаться, долез уже в горловину под орудие, но тут уже передали «отставить», так как башня не может действовать, и тут же началась команда через нижний рупор: «приготовиться, отбить минную атаку у «Бородина», под кормой «Орла», под носом» и т. д. Затем, когда большая опасность миновала, вечером я явился к лейтенанту Шамшеву за приказанием и просил, чтобы позволили мне очистить и исправить башню ср. 6" орудий правых. Лейтенант Шамшев сказал: «исправляйте», а также были в это время г. Павлинов, они также подтвердили. Я отправился, вызвал прислугу, очистил от трупов, снарядов, гильз. Между прочим, осталось два патрона не взорванными в кранце. Приборы, провода управления артиллерийским огнем, движение башни, подъем орудий — все выгорело. Приходил ненадолго артиллерийский квартирмейстер Антропов помочь открыть замки; один из них с трудом открыли. Подъемные механизмы исправили вручную и Антропов ушел. Затем я принялся расчищать верхние желоба горизонтальные от снарядов, что пришлось с большим трудом очистить, т. к. короткая цепь в каркасе порвана и забита, так что осталась не исправлена. Затем принялся очищать норию; очищение тоже было трудное, т. к. она не вращалась на выход патронов вверх или вниз и патроны пришлось вытаскивать вручную через трубу. Затем, когда это кончил, старался повернуть башню, перевел с электрического на ручной, но сколько ни старался, ничего не мог; призвал на помощь комендора Мокеева, но результат остался безуспешный, т. к. исправление должно быть снаружи в мемеринце и работать нужно при огне, то оставил до рассвета. Во время работы г. Рюмин приходил и спрашивал несколько раз о ее исправности, причем говорил, что нужно непременно исправить, так как завтра опять будет бой. Когда я окончил работу, то было около 2 час. ночи. Я вышел на задний мостик, где были комендоры орудий и г. Карпов и кондуктор Малько. Я посмотрел — все было тихо, огней не видно. Здесь я отдохнул и с рассветом начал работу снаружи башни с прислугой: отвинчивать гайки болтов, для того, чтобы отнять кольца мемеринца, которые были вдавлены в броню трубы неподвижной части, но не успел до боевой тревоги кончить, хотя и работал с людьми около 5 час. утром.
Отправился в башню, где готовы были начать стрельбу. Кроме этой башни были выведены в батарее орудия 75 мм. 2 на левом борту и 1 на правом. Об исправлении их мне не было времени заботиться, т. к. важнее была башня для боя.

#14 07.06.2010 21:02:39

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

2

13.

Заметки артиллерийского кондуктора Торчкова, сделанные в плену в Японии.

Во время боя, когда старший артиллерийский офицер, лейтенант Шамшев передал по телефону в носовую 12" башню, что в носовом плутонге убит командир плутонга и одновременно приказал мне заменить убитого, я тотчас пошел исполнять приказание лейтенанта Шамшева. Придя в плутонг, я нашел там трех человек прислуги убитыми наповал и несколько человек ранеными, которых еще не успели убрать; из оставшихся же в живых и не раненых с левого борта — никого не было.
Приступив к осмотру орудий левого борта, увидел. что оба накатника и компрессора разбиты и повреждены подъемные механизмы и орудия в стороны не двигаются. Перебежав на правый борт, осмотрел и там орудия. Орудие комендора Орлова получило заклинование в вертлюге и кроме того у него оказался помят осколками цилиндр накатника; четвертое же орудие действовало и ими управляли комендоры Орлов и Горький со своей прислугой, т. к. бой в это время велся с левого борта. Я отдал ил некоторые указания и приказания, а сам вернулся в башню, чтобы помогать исправить повреждения, которые стали случаться часто (по возвращении в башню я тотчас передал по телефону о всем повреждении происшедшем в носовом каземате и г. Шамшев приказал мне остаться в башне).
Так как у приводов зарядников часто горело релэ, а у моторов сильно грелись и горели подшипники, то зарядники часто не доходили до места и их приходилось поднимать вручную; но поднимали так, насколько я помню, не более трех раз. Такой подъем признан был медленным, да и прислуга на ручках сильно утомилась, а потому мы тотчас поставили желоба и стали подачу производить лебедкой. Вертикальная наводка тоже несколько раз портилась, но что именно — не помню. Когда испортился правый прибойник, мы тотчас перевели его на ручное действие, но и вручную он не пошел. Когда пробовали вручную, то помяло соединительную муфту, а чтобы найти причину повреждения, нужно было снимать с прибойника кожух; работа эта требовала много времени и мы стали работать ручными складными прибойниками. Я не помню в котором часу было отбито левое орудие, но знаю, что мы пользовались левым зарядником для подачи полузарядов к правому орудию, но не надолго, т. к. и этот зарядник скоро испортился, пришлось и здесь поставить желоб. Таким образом прислуга правого орудия подавала только снаряды, а левого — полузаряды и при таких условиях задержки в подаче никакой не было.
Под конец боя старший артиллерийский офицер вызвал меня к себе в боевую рубку и отдал приказание осмотреть какие остались исправными орудия, назначить к ним комендоров и приготовиться к атакам. Осмотрев 47 мм. орудия на переднем мостике нашел исправных только 4, к которым назначил прислугу и комендоров. Спустился к мостикам к 6" башням носовым, — смотрю — левая совсем выведена из строя: квартирмейстер Царов ранен в руку и носит ее на перевязи, комендор Вольняков убит наповал. Остальных, оставшихся в живых, комендоров и прислугу перевел в правую башню, т. к. она была исправна и там они находились всю ночь. Когда г. Павлинов был вызван в боевую рубку, я остался в башне, но не приступал к исправлению повреждений проводов во все время минных атак, потому что мне часто приходилось выбегать 6" правую и в носовой плутонг, проверять комендоров. Когда же атака кончилась, я первым делом начал разборку правого прибойника, снял кожух большой и малый и увидел, что шестеренки передачи цепей Галя разошлись в стороны, отчего получился перекос и прибойник вследствие этого, не мог действовать вручную. У мотора зарядника пришлось снять крышку, приподнять сектор и подчистить подшипники, исправить релэ. К рассвету все приборы правого орудия были исправлены и проверены. Правому орудию добавили несколько жидкости и воздуха.
Утром 15-го старший артиллерийский офицер позвал меня к себе в каюту и приказал осмотреть все орудия, собрать комендоров во фронт, заменить убитых по возможности, приступить к исправлению поврежденных орудий. Я совместно с кондуктором Расторгуевым развел комендоров по исправным орудиям, обошли и проверили как орудия так и прислугу, доложили обо всем старшему офицеру и старшему артиллерийскому офицеру и стал исправлять подбитые 6" башни и очищать их от стрелянных гильз. Я в это время обратился к старшему механику г. Парфенову за помощью и советом, как скорее исправить повреждения башен. С ним мы обошли все башни, осмотрели и у левой 6" носовой решили, что с нею уже ничего нельзя поделать — она совершенно разрушена.
Старший механик дал мне несколько машинистов и инструменты. Все силы употребили на исправление, но всего сделать не успели — слишком много было рубки. На марсе я не нашел ни одной колонки от пулеметов, площадки все разбиты, ящики с лентами, которые. находились в кранцах тоже разбиты.
Вот и все, что я помню.

#15 08.06.2010 13:43:08

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

14.

Донесение корпуса фл. штурманов полковника Осипова.

14/27 мая 1905 г. я находился на броненосце «Ослябя» в должности флагманского штурмана 2-й эскадры Тихого океана 2-го отряда. Утром эскадра курсом норд-ост 60° шла в строе двух кильватерных колонн. Головными были броненосцы «Николай I» и «Князь Суворов». Около 7 час. утра показался во мгле справа первый неприятельский корабль, шедший с нами параллельным курсом; впоследствии оказалось, что это был крейсер II ранга «Идзуми». Эскадра в это время подходила к восточному Тсусимскому проливу, но из-за мглы берегов не было видно. Ветер был зюйд-вест 4 балла, порядочное волнение и мгла по горизонту; горизонт 6 — 7 миль. Эскадра имела 9 узлов ходу.
В 8 час. утра расцветились стеньговыми флагами по случаю дня коронования ИХ ИМПЕРАТОРОКИХ ВЕЛИЧЕСТВ.
Около 10 час. утра с левой стороны показался отряд старых япоиских крейсеров типа Матсушима, а за ним четыре легких крейсера типа «Нитака». Я был занят астрономическим определением места корабля и детально не мог следить за движением неприятельской эскадры. В 10½ час. утра показался справа пароход; крейсер «Жемчуг» отделился от эскадры и сигналом донес, что пароход «японский». В 11 час. утра эскадра наша перестроилась в одну кильватерную колонну: головной броненосец «Князь Суворов», за ним I броненосный отряд, затем II броненосный отряд, III броненосный отряд и отряд крейсеров с головным крейсером «Олег».
В 11 час. 15 мин. утра с броненосца «Орел» сделан был выстрел по неприятельским крейсерам, а за ним открыла огонь и 3-ья эскадра; огонь продолжался не более 5 минут, в 11 с половиною часов утра неприятельские крейсера начали удаляться на норд и скрываться. В полдень находились в φ = N 34° 01', L = N 129° 42'. Сигнал с броненосца «Князь Суворов»: «курс норд-ост 23° ист.». Согласно сигнала брон. «Ослябя», следуя движению Адмирала, изменил курс на норд-ост 23° ист.
В 12 час. 20 мин. пополудни с брон. «Князь Суворов» сигнал: «I брон. отряду повернуть последовательно вправо на 8 румбов, дать ход 11 узлов; бронен. «Ослябя» отменительный, курс норд-ост 23°». Когда последний корабль I отряда повернул на 8 румбов вправо, то головной корабль I отряда повернул на 8 румбов влево и эскадра в 12 час. 45 мин. пополудни выстроилась в две кильватерные колонны.
В 1 час 30 мин. пополудни с правой стороны, впереди курса, на пересечку, показались главные силы неприятеля, а именно броненосная эскадра, состоявшая из судов: «Миказа», «Шикишима»,
«Фуджи» и «Асахи» и бронированных крейсеров 1 класса: «Ниссин», «Кассуга», «Идзуми», «Адзуми», «Токива», «Якумо», «Асама» и «Ивате»; эскадра шла в кильватере, сначала приближенно курсом вест. В это время броненосец «Князь Суворов» переменил курс влево и сделал сигнал: «2-му бронен. отряду вступить в кильватер 1 отряду»; броненосец «Ослябя», чтобы скорее войти в кильватер, уменьшил ход, подняв шары. В 1 час 35 мин. пополудни неприятельская эскадра пересекала линию нашего курса и оказалась с левой стороны и начала склоняться на контр-курс с нашей эскадрой. В 1 час 40 мин. пополудни броненосец «Князь Суворов» начал поворачивать на курс норд-ост 23°, а броненосец «Ослябя» начал приводить в кильватер 1 бронон. отряду. В 1 час 45 мин. пополудни начался бой. Неприятель, открыв огонь, сосредоточил его на броненосцах «Князь Суворов» и «Ослябя». В начале боя я вместе с флаг-офицером лейтен. Косинским и несколькими нижними чинами находился на мостике у боевой рубки. При первых же выстрелах, неприятельский снаряд, ударившись в правое крыло верхнего переднего мостика и разорвавшись, ранил старшего флаг-офицера лейт. Косинского и контузил меня. Я перешел в боевую рубку и стал при ее входе; войти в рубку было нельзя за недостатком помещения. В боевой рубке находились командир брон. «Ослябя» капитан 1 ранга Бэр, старш. артил. Офицер капитан 2 ранга Генке, ст. шт. офицер лейтен. Дьяченков, на руле стоял кондуктор Спрогис и судовые чины у дальномеров и переговорных труб. Осколки через пролеты часто попадали в боевую рубку, газами срывало фуражки. Слышал как сообщили, что носовая башня не действует, видел как кусок носовой палубы был вырван снарядом. В боевую рубку приходил старший офицер броненосца капит. 2 ранга Похвистнев к командиру; в это время броненос. «Ослябя» имел порядочный крен на левый борт; неприятельские броненосные крейсера «Ниссин» и «Касуга» находились на траверзе и по ним шел огонь. Около 2 с половиною часов пополудни я был ранен осколком снаряда в голову; сначала перевязку сделал на пороге боевой рубки прапорщик Болдырев, но так как кровь было трудно остановить, то я пошел на перевязку в перевязочный пункт. В перевязочном пункте в бане я застал раненого мичмана Шеповалова в грудь и много нижних чинов; здесь же сидел священник с крестом. Сделали перевязку, я пошел наверх; выйдя наверх, у кормовой башни я заметил, как старались повернуть кормовую башню на правый борт, но безуспешно: крен был настолько велик, что не удалось это сделать. Команда бросала в воду койки и сама бросалась в воду. Видя неизбежную гибель броненосца «Ослябя», я бросился в воду со среза. Вынырнув, я ухватился за койку, проплыл около правого винта броненосца, винт не вращался. Люди в воде сначала плыли к минному катеру броненосца «Ослябя», но катер скоро затонул. Около 3 час. пополудни затонул и броненосец «Ослябя». Подошли к месту гибели броненосца «Ослябя» миноносцы и с миноносца «Буйный» была спущена шлюпка спасать людей. Неприятель открыл огонь по миноносцам. Подплыв к миноносцу «Буйный», я был поднят на палубу около 4 час. пополудни. До моего ухода в перевязочный пункт, на броненосце в боевой рубке все вышеуказанные лица находились на своих местах. Моменты донесения приближенные, т. к. записная книжка была утеряна.
На миноносце «Буйный», лежа в койке я будучи болен от потери сил при плавании в воде после гибели броненосца «Ослябя», я слышал как прибыл на миноносец командующий эскадрой вице-адмирал Рожественский. 15 Мая утром, около 8 час. утра адмирал Рожественский со штабом съехал на миноносец «Бедовый». По съезде адмирала, раненые и в том числе и я, были перевезены на шлюпке на крейсер I ранга «Дм. Донской». Подняв шлюпку, крейсер «Дм. Донской» пошел во Владивосток, в сопровождении миноносца «Буйный». Через некоторое время миноносец «Буйный» подошел к правому борту крейсера «Дм. Донской» и высадил всю команду на крейсер, а миноносец «Буйный» был потоплен снарядами с крейсера «Дм. Донской». Продолжая идти во Владивосток, крейсер I ранга «Дм. Донской» 15 Мая около 5 час. пополудни встретил по носу неприятельские крейсера типа Матсушима, в числе четырех судов и, переменив курс на остров Дажелет, привел их на правую раковину. Вскоре слева показались два других неприятельских крейсера, шедших большим ходом; это были «Нитака» и «Отава». Около 6 с половиною час. пополудни начался бой; неприятель поставил крейсер «Дм. Донской» в перекрестный огонь. Крейсер «Дм. Донской», отвечая, продолжал плавание к о-ну Матсусима (о-в Дажелет). Около 7 с половиною час. пополудни бой за темнотою прекратился и неприятельские суда скрылись; началась минная атака японскими миноносцами, но безуспешно. Около 9 с половиною час. пополудни крейсер «Дм. Донской» стал на якорь у о-ва Матсусима (о-в. Дажелет) и приступил к свозу команды на берег. 16 Мая утром я слышал, что крейсер I ранга «Дм. Донской» был затоплен, открыв кингстоны. Около 3 часов пополудни команда с о-ва Дажелета была снята на японский бронированный крейсер «Касуга» и 18 Мая доставлена в г. Сасебо, я же отправлен и морской госпиталь в г. Сасебо.

Корпуса Фл. Штурманов Полковник Осипов.

Иркутск. 25 Ноября 1905 года.

#16 08.06.2010 14:13:47

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

15а.

Показание Лейтенанта Колокольцова.

Бой начался около 2 часов пополудни. Когда, будучи командиром 1 группы, я пришел в верхний носовой 6" каземат правого борта, я увидел по носу неприятельский флот, сближающийся с нами и идущий в кильватерной колонне на пересечку нашего курса по направлению к нашему курсу почти перпендикулярному. Первым в кильватерной колонне был броненосец «Миказа», затем — «Шикишима», «Асахи», «Фуджи», «Ниссин» и «Кассуга»; дальше шли крейсера I класса, но, кажется, до них шло еще большое судно.
Неприятельский флот перешел на левую сторону и с броненосца «Ослябя», после нескольких пристрелочных выстрелов из 6" орудий, был открыт огонь.
Будучи командиром группы нестреляющего борта, я, главным образом, следил за правильным действием подачи, непрерывностыо действия артиллерии, уборкою раненых во второй группе, командиром которой был Горчаков; в помощь прислуге левого борта мною была взята прислуга 75 мы. орудий правого борта.
В продолжении получаса непрерывной стрельбы орудиями левого борта, снарядов в верхнюю батарею не попадало, причем один снаряд ударил без последствий в броню носового 6" каземата. У 75 мм. орудий были частые осечки, а у 6" орудий несколько раз случалось заклинование патронов. Подача патронов по элеваторам все время была исправна.
Затем, снаряд попал около 75 мм. орудия, сделал большую пробоину в борту и перебил всю прислугу; орудие было выведено из действия: разбита была вся левая часть установки, приклад и кожух были отброшены в сторону. Через несколько времени около того же орудия разорвался второй снаряд, наполнив батарею скоро рассеявшимися газами коричневого цвета; наверно осколками этого снаряда была ранена прислуга второго 75 мм. орудия, причем, после выстре[ла] орудие не накатилось. Артиллерийский кондуктор Славо[?] при помощи аккумулятора, накатил орудие, но, после неско[ль]ких выстрелов оно опять не накатывалось. Затем, осколками какого-то снаряда на правой стороне был тяжело ранен старший офицер капитан 2 ранга Похвистнев, легко ранены: я и артиллерийский квартирмейстер Дампе. Около того же времени в левом среднем каземате была перебита одновременно вся прислуга.
Минут за пять до этого времени, когда вода начала заливать верхнюю батарею, была сыграна короткая тревога правому борту, но цель еще не была видна; броненосец катился вправо и крен на левый борт начал увеличиваться. Орудия при наибольшем угле снижения смотрели выше горизонта. Подача не действовала и снизу ничего не отвечали. Когда я вышел из носового правого каземата, то меня с 6" беседками бросило к трапу, по которому я выбрался на верхнюю палубу, где бросился в воду. Полагаю, что меня отнесло от кренящегося на левый борт броненосца, но ясного отчета я себе отдать но могу; я видел близко от себя дымовые трубы, бывшие в горизонтальном положении; затем, помню момент, когда над водой была видна подводная кормовая часть. Я был взят на шлюпку с «Бравого» и попал на ней на миноносец. В воде мне очень помог матрос Башаев, давший мне круг: без этой помощи я едва ли удержался бы на воде.
Броненосец «Ослябя» кренился на левый борт небыстро, причем одно время он начал выпрямляться; по моему этот момент совпал с сигналом короткой тревоги правому борту. Бывшие на мне часы остановились на 2 часах 35 минутах.
С миноносца «Бравый» я ясно видел около 7 часов вечера все броненосцы, кроме «Ослябя» и одного броненосца, типа «Князь Суворов». Они шли в кильватерной колонне и и полном порядке. Около 3 часов видел, вышедший из строя, броненосец «Сисой Великий»; на нем был большой пожар в месте расположения боевой рубки. Позже видел оставленный крейсер II ранга «Урал»; у него был дифферент на нос, фут на 8 больше обыкновенного, крена не было, и не было заметно других повреждений.

Лейтенант Колокольцов.

#17 08.06.2010 14:34:50

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

1

15б.

Показание Лейтенанта Казмичева.

На эскадренном броненосце «Ослябя», я, по боевому расписанию, командовал кормовой 10" башней. Во время боя 14 мая, когда броненосец, получив несколько пробоин по ватерлинии левого борта, вышел из строя и начал перевертываться на левую сторону, я, видя полную невозможность, вследствие громадного крена, продолжать стрельбу из башни, приказал ее открыть и выпустил всю прислугу. В это время, командиром уже была подана команда выходить из батарей и палуб и спасаться по способности. Команда бросала за борт пояса и койки и прыгала сама. Крен начал увеличиваться довольно быстро, тогда я разделся и тоже прыгнул в воду. Из воды меня подобрал миноносец «Буйный», им же были подобраны подполковник Осипов, мичманы Горчаков, Ливен, Бартенев и 207 человек ослябской команды, из которой несколько человек были убиты потом, во время снятия адмирала и его штаба с «Суворова». Как во время прыганья за борт, также в воде и на миноносце, команда вела себя очень сдержанно и покойно, паники не было совершенно, но, вместе с тем, не было и бодрости, которую заменили уныние и полная апатия ко всему окружающему.
За ночь, на миноносце команда немного оделась, согрелась и отдохнула и когда, утром 15, ее пересадили на «Донской», она имела совсем бодрый и почти веселый вид. На «Донском» она поела, оделась и отдохнула окончательно. Когда, к вечеру, выяснилось, что боя избежать не удастся и была пробита боевая тревога, всей ослябской команде, в числе около 200 человек, было приказано старшим офицером находиться в жилой палубе, нам же, офицерам, ничего сказано не было; некоторые из нас пошли на верхнюю палубу, я же остался в батарее, рассчитывая заменить одного из плутонговых командиров, в случае его убыли. К концу боя, попадания противника в «Донской» участились; в разных местах крейсера вспыхивали небольшие пожары, которые сейчас же тушились. Было несколько попаданий в жилую палубу, где разрывавшиеся снаряды производили страшное опустошение среди массы скученных, ничего не делающих людей. Говорят, что ими овладела паника и они бросились наверх, но сам я этого не видел; не видел также и мер, которыми паника была прекращена, но, думаю, что наверху она больше проходила сама собой; ко мне же прибежали только артиллерийский кондуктор и с ним 4 — 5 человек очень взволнованные, которые, со слезами. начали рассказывать, что внизу одним снарядом было разорвано около 10 человек и что сейчас опять нужно будет тонуть. Я их успокоил и, до конца боя, они находились около меня, помогая прислуге подачи.
С заходом солнца, бой прекратился и начались минные атаки, которые были все отбиты. Повреждения, полученные крейсером, мне точно неизвестны, сам же я видел только одну пробоину с левого борта у самой ватерлинии, представлявшую собой круглое, довольно правильной формы, отверстие, приблизительно, от 8" снаряда. Остальные пробоины по ватерлинии я не видел, но, судя по тому, что не было ни крена, ни водяной тревоги, думаю, что подводных не было. Из повреждений в машине и кочегарке мне известно только, что осколком был пробит не действовавший котел и, затем, избиты осколками же дымовые трубы, причем задняя, насколько помню, была в верхней части разорвана, уменьшения же хода крейсера на глаз заметно не было. Больше всего пострадала носовая часть корабля, где все 6" пушки были выведены из строя, передний мостик и боевая рубка уничтожены, вследствие чего управление рулем было переведено на ручной штурвал. Подходя к берегу, уменьшили ход до самого малого и, как только стали на якорь, сейчас же был послан, на уцелевшей шестерке, офицер, который осмотрел берег, куда удобнее свозить команду и достал две местные шлюпки с гребцами —  корейцами. На этих шлюпках и уцелевшем барказе и начали свозить, сначала раненых, а, потом, и уцелевшую команду с вещами и провизией, что и было окончено к рассвету.
Перед началом боя 14 мая, «Ослябя» шел головным левой колонны, имея позади себя II и III броненосные отряды и на правом траверзе, в расстоянии 20 кабельтовов, концевой корабль I отряда. Как только выяснилось, что, показавшиеся на правом крамболе из тумана, корабли представляют главные силы японцев, I отряд увеличил ход и, вместе с тем, все корабли I отряда положили право руля, желая в строе пеленга скорее занять свое место, впереди II отряда. Японцы же, в это время, успели в строе кильватера, имея «Миказа» головным, перейти на левую сторону «Осляби», легли на противоположный курс и на левом траверзе «Осляби» последовательно поворачивали на 16 R влево и, как только ложились на параллельный нам курс, сейчас же открывали по «Осляби» огонь. В это же время, к своему месту подошел 1 отряд; чтобы дать ему возможность скорее занять свои места и избежать скученности, «Ослябя» уменьшил ход и сейчас же получил несколько пробоин по ватерлинии и небольшой крен на левую сторону. Говорят, что тут «Ослябя» на мгновение вышел из строя, но, по-моему, это просто был положен немного влево руль, чтобы избежать таранного удара в идущий впереди «Орел». Крен исправлен не был и спустя, приблизительно, час, после начала боя, достиг такой величины, что башенные пушки, имея максимальный угол возвышения — 35°, смотрели ниже горизонта. В это время «Ослябя» окончательно вышел из строя в правую сторону и перевернулся. Во время стоянки на Мадагаскаре, броненосец выходил в море на практические стрельбы два раза, при чем на каждое 10" орудие пришлось в общей сложности не более 5 выстрелов.

Лейтенант Казмичев.

#18 08.06.2010 16:52:47

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

1

16.

Описание боя минно-машинного кондуктора Заварина.

14 мая сего года в 4 часа утра эскадра адмирала Рожественского вошла в Корейский пролив, а в 6 час. — по траверзу с левой стороны, кабельтовах в 60 нам показался японский крейсер, который все время следил за нами. В 10 час. утра числа того же, 4 японские крейсера показались в левую сторону, кабельтовах в 50. Командующим был поднят сигнал: «Открыть огонь», что и было исполнено некоторыми броненосцами; при открытии огня на одном из них вспыхнул пожар и они начали от нашей эскадры удаляться, выпустив два выстрела, которые упали возле броненосца «Орел», на расстоянии кабельтова и «Ослябя» — на полкабельтова. Наша эскадра разделилась на две части. После этой перестрелки, в 11 час. дня было приказано дать команде обедать и пить вино, что и было исполнено. В первом часу дня вся японская эскадра, и числе 23 судов, показалась вблизи острова Цусима и, приближаясь к нам, разделилась на две части: шесть больших судов пошли по правую сторону головного броненосца «Ослябя», на расстоянии 25 кабельтовов, а все остальные по траверзу «Суворова» с правой стороны, и в 1 час. 35 мин. начался бой. В начале боя я ушел по своему заведыванию к подводным минным аппаратам и динамо-машинам. Не прошло 10 минут, как в наш броненосец в носовую часть попал неприятельский снаряд, сделал подводную пробоину и перебил вентиляционные трубы. В скором времени пробоина была заделана, но, до заделки ее, вода попала в подводные минные аппараты. В это время я выбежал по трапу из отделения подводных минных аппаратов, и задраил горловину броневой крышки и, войдя обратно в то же помещение, я увидел, что вода попадает в отделение через вентиляционные трубы, и я приказал заделать их; в тот час по телефону меня спросил старший минный офицер лейтенант Саблин: — «Как, Заварин, как у вас, можно ли управляться?», — я ответил, что воды немного, могу управлять.
Судно стало крениться; я приказал открыть спусковой клапан, который спускает воду из помещения подводных минных аппаратов и в трюме динамо-машин и пустить турбины для выкачивания воды, накопившейся в помещении подводных минных аппаратов; затем приказал посмотреть в подбашенном отделении, нет ли воды; там тоже вода оказалась по вентиляционным трубам, которая затопила помещения; все это было заделано своевременно. В это время я увидел второго артиллерийского офицера — лейтенанта Тундермана, который был ранен; он спросил меня: «Нельзя ли мне выйти на верхнюю палубу?», я ответил, что все здесь задраено, только можно выйти через носовую башню; затем, я пошел к телефону, хотел спросить минного офицера — что и как поступать, т. к. судно очень накренилось и воды прибавляется в помещения, но, оказалось, что телефон не действует. Я — к трубам переговорным, которые были тоже перебиты; в это время была команда: «Через башню спасайтесь, кто, как может», т. к. броненосец стал крениться очень быстро. Я приказал остановить динамо-машины и задраить люк в помещение динамо-машин и дверь в подбашенное отделение, тогда все люди, находившиеся со мной, вышли через носовую башню наверх; когда я вышел в носовую башню, то башня была выведена из строя и орудия поворочены на левый борт. Из прислуги никого не было, только лежали убитые; у башни же пробито с левой стороны; видно, что попал 12" снаряд, который ударил по телу орудия, судно же в это время накренилось так, что, когда я вышел оттуда, то идти не мог, а лез по палубе на правый борт, откуда и бросился по борту до киля, а оттуда уже в воду; в воде уже было много матросов; плавая в воде, я оглянулся к броненосцу, то увидел, что он погрузился носом в воду и переворотил на левый борт: в это время оголившийся винт машины работал в воздухе.
Нам на помощь пришел миноносец «Бравый», который спасал под жестоким огнем неприятеля: учащенные снаряды падали и убивали людей на воде.
После того, как люди были подобраны, то один снаряд 120 мм. попал в миноносец «Бравый», разорвался, убил 8 человек команды и вывел два котла из действия. После чего миноносец «Бравый» отошел за броненосцы с правой стороны, имея ход 10 узлов; неприятель был с левой стороны нашей эскадры, мы же все время находились в эскадре до 9 час. вечера и бой все время продолжался.
При моем наблюдении, когда я был на миноносце «Бравый», то были потоплены «Ослябя», транспорт «Камчатка» и «Урал»: все остальные суда находились в строю.
Участник поименованного здесь боя погибшего броненосца «Ослябя» минно-машинный кондуктор Василий Заварин.

#19 08.06.2010 17:15:40

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

Дополнение описания боя.

Когда было уже 9 час., тогда у миноносца «Бравый» согрелись машины, и миноносец «Бравый» стал давать 5 узлов ходу и все время был с потушенными огнями. Тогда нас окружили неприятельские миноносцы и стали подавать нам сигналы — синий и красный огни, и миноносец «Бравый» тоже отвечал на это. Один из неприятельских миноносцев, приблизившись кабельтовов на 10, испросил словесно нашего командира: «Сало, сало», но наш командир ничего не отвечал, не зная по-японски ничего. Мы все время держали курс в Владивосток. На рассвете 16 числа нам показались на горизонте два дыма, но мы не могли определить, чьей они были эскадры — нашей или неприятельской. Наш миноносец взял курс к Корейскому берегу, но угля у нас было очень мало, так что пошли только 5 узловым ходом и, вдобавок, пережигали мусор вместе со свежим углем. Пройдя всю ночь на 17 число, у нас на 18 число угля не осталось нисколько, тогда стали жечь дерево, находящееся на миноносце, даже ободрали обшивку кают-компании и унтер-офицерского помещения, жилую палубу. Ободравши всю деревянную обшивку, стали жечь мешки, а угольный мусор обливали горючими веществами: скипидаром и пиронафтом и т. п. В последнее время было все сожжено, даже на последний пар, который остался в котле, еще пустили двигатель динамо-машины и пустили воздушный змей и давай телеграфировать во Владивосток. Оттуда ответили беспроволочным телеграфом, что «Идет вам навстречу пароход «Монгугай». В это время наш миноносец был около острова Аскольда, качаясь по волнам, только имея возможность двигаться от волны. Вдруг нам из бухты острова Аскольд показались два неизвестные миноносца, идущие полным ходом к нам навстречу, с поднятыми боевыми флагами. Миноносец «Бравый» тоже пробил тревогу и вся команда приготовилась к новому бою. Когда миноносцы подвинулись и рассмотрели русский военный флаг, тогда наши миноносцы, взяв нас на буксир, ввели нас в бухту. Там нам дали хлеба, так как у нас у всех более суток не было ни крохи хлеба в желудке и дали по чарке водки и приняли от них угля. Потом мы пошли со всеми миноносцами во Владивосток, где нас и встретили. Вышеупомянутый пароход и Красный Крест тут опять остановились, и, перевязавши всех тяжело раненых, вошли в бухту в крепости Владивосток. Мы все прослезились, когда нас встретили сухопутные войска с криками «ура». Когда миноносец пристал, тут к бону прибыл командир порта и поздравил нас с прибытием. Затем посетил командующий Владивостокскими крейсерами контр-адмирал Иеесен и много тут было публики, которая поздравляла все время с криками «ура», а, затем, многие полезли на миноносец, спрашивая об эскадре адмирала Рожественского. Через несколько времени нас взяли на баржу и отправили в Сибирский флотский экипаж. Там дали нам обмундировку, и, после того, как пришли из приготовленной ими бани, нам дали ужинать, а после этого времени, как будто бы стали вести опять новую жизнь.

#20 08.06.2010 17:47:24

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

17.

Показание Капитана 2-го ранга Ивкова.

Так как, с течением времени, многие детали забываются, а многое, под влиянием слышанных рассказов и высказываемых суждений, начинает казаться в совершенно ином виде, чем казалось раньше, то, в настоящее время, я не решаюсь давать показание о бое по памяти, а даю копию тех своих заметок, которые были мною записаны под свежим впечатлением, т. е. через три — четыре дня после Цусимского боя.
Накануне боя, т. е, 13-го числа, наши телеграфные аппараты стали получать неисчислимое количество японских телеграмм; ясно было видно, что мы были обнаружены разведчиками японского флота, которые зорко за нами следят и подготовляют нам встречу в своих водах. У нас, между офицерами, являлся вопрос — почему мы не мешаем им телеграфировать?
Вечером 13-го числа на «Суворове» был поднят сигнал: «Приготовиться к бою». До первого часа ночи почти все бодрствовали, пока еще не было луны, так как все верили в возможность минной атаки ночью.
14-го числа, в 5 часу утра, я вышел на мостик. Погода была довольно тихая, но неясно: горизонт был не далее 3 — 4 миль. До 6-ти час. утра шли в походном ночном строе, а в 6 час. броненосцы перестроились в одну кильватерную колонну. Скорость хода была 8 — 9 узлов.
Часов в 10 утра, позади нашего левого траверза, сквозь мглу усмотрели 4 японских крейсера, идущих одним курсом с нами; расстояние до них было около 4 миль. Пробили тревогу и несколько наших броненосцев открыли по ним редкий огонь. Адмирал сделал сигнал: «Не бросать снаряды». Через 2 — 3 минуты крейсера эти повернули вдруг влево и быстро скрылись.
После этого адмирал сделал сигнал: «Команда имеет время обедать», и в то же время броненосцы по сигналу перестроились в 2 кильватерные колонны, причем правая колонна, т. е. 1-й броненосный отряд, с «Суворовым» во главе, отошел очень далеко от II-го броненосного отряда (Промежуток между колоннами был 20 каб.).
Команде дали обед по-сменно, оставляя необходимое число прислуги у всех орудий на случай опять внезапного появления неприятельских судов.
Около 2-х часов дня увидели на горизонте сквозь мглу, на левом крамболе 6 неприятельских больших судов, идущих курсом немного правее нашего. Предполагая, что эти неприятельские суда могут быть невидимы «Суворову», который был много правее нас и почти на нашем траверзе, я просил командира уведомить адмирала сигналом о видимых нами кораблях. Сигнал наш долго висел без ответа. Наконец, на «Суворове» подняли ответ на наш сигнал и, вслед за сим, сейчас же взвился сигнал: «II-му броненосному отряду вступить в кильватер І-му броненосному отряду» и, вслед за этим, сейчас же: «І-му броненосному отряду повернуть всем вдруг влево на 2 румба». В этот же момент мы усмотрели на горизонте, румба 3 — 4 правее нашего курса, быстро идущий неприятельский флот в строе кильватера, курсом на пересечку нашего. Всех вымпелов насчитали там 28.
Перестроение наших двух броненосных отрядов в одну кильватерную колонну совершалось очень медленно; мы удивлялись малому ходу «Суворова». Наш головной адмиральский корабль «Ослябя» после сигнала продолжал идти тем же курсом и тем же ходом (около 10 узлов), а І-й броненосный отряд очень медленно сближался с нашим отрядом, почти но обгоняя нас. По прошествии нескольких минут «Ослябя» сделал сигнал: «II-му броненосному отряду иметь ход 8 узлов, а сам в этот момент почти застопорил машину, что моментально вызвало скученность броненосцев II-го отряда и выход концевых из строя. В этот же момент японский флот быстро пересек наш курс с правой стороны на левую и лег контр-курсом с нами. Открыли огонь. Как мне показалось, первым открыл огонь «Суворов», который в этот момент был еще правее «Ослябя», идя курсом па 2 румба левее нашего. «Ослябя» же изменил курс вправо, чтобы быстрее вступить в кильватер «Орлу», причем «Ослябя» показал шарами самый малый ход. Мы почти наскочили на «Ослябя» и ясно видели, как масса снарядов рвалась об его борт и разрушала все надстройки. Японский флот продержался контр-курсом с нами не более 2 — 3 минут и, не доходя до траверза «Ослябя», повернул последовательно на 16 румбов влево и, затем, сейчас же взял курс на пересечку нашему. Ход неприятельских кораблей был очень велик.
«Суворов», заметя маневр неприятельского флота, сделал сигнал: «Повернуть последовательно вправо на 8 румбов» и, не дождавшись еще ответа на этот сигнал со всех кораблей, сам лег на этот новый курс. Помню, как я ясно видел засыпаемого продольным огнем «Александра III», который успел уже повернуть на 8 румб. вправо вслед за «Суворовым» и потому был хорошо виден нам, идущим еще прежним курсом.
В этот же момент неприятельский снаряд большого калибра пробил нам борт у ватерлинии против носовой башни. Я сейчас же сбежал вниз для заделывания пробоины и с этого момента и до самого конца боя совершенно не видел ни маневрирования эскадр, ни хода боя и вообще не видел ничего, что делалось наверху, так как пришлось непрерывно весь день и всю ночь бороться с водой, вливавшейся через несколько пробоин с обоих бортов, с грандиозным пожаром в нашей 6" батарее и подводить пластыри, и этим всецело было поглощено мое внимание. Помню только, когда я пришел в боевую рубку с докладом к командиру, то увидел на правом траверзе, в расстоянии от нас кабельтовов 4 — 5, кузов какого-то корабля без мачт, без труб, без мостиков, весь в дыму и с языками пламени по всему борту и по всей падубе, но при этом носовая башня его стреляла, и на мой вопрос — «Кто это?» — ответили мне: «Суворов»; в это же время слышал, как сигнальный кондуктор доложил командиру, что миноносец держит сигнал: «Адмирал передает командование контр-адмиралу Небогатову». В котором часу это — не знаю. Больше о бое, собственно, сказать ничего не могу.

Бывший старший офицер брон. «Сисой Великий».

Капитан 2-го ранга Ивков.

#21 08.06.2010 19:07:58

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

18.

Показание Лейтенанта Овандер.

10 Мая повернули из Тихого океана в Китайское море, взяв курс на Шанхай. В полдень φ=27° 13' N; L=125° 14' O. Суточное плавание 128,0 миль. 12 Мая, оставив транспорты у Шанхая взяли курс к японским берегам. В полдень φ=31° 23' N; L=123° 24' O. Суточное плавание 181,0 миля. 13 Мая в полдень, φ=32° 40' N; L = 126° 33' O. Суточное плавание 185,0 миль. В этот день стоял па вахте с 8 час. вечера до полночи. Шли в 3 кильватерных колоннах: правая — I и II броненосные отряды, средняя — транспорты и левая — III броненосный отряд и часть крейсеров. Разведочный отряд шел впереди эскадры в 6 — 8 кабельтовах. На траверзах головных кораблей эскадры по внешнюю сторону шли крейсера «Жемчуг» и «Изумруд», в расстоянии от вышеупомянутых судов около 3 — 4 кабельтовов. Крейсерам этим в кильватер шли госпитальные суда днем, а ночью госпитальные суда удалялись от эскадры настолько, что их не было видно. До сего дня они шли по ночам без всяких огней, а этот вечер госпитальные суда несли все огни и имели свет в иллюминаторах. Эскадра же до сегодняшнего дня шла с отличительными огнями, силу света которых постепенно уменьшали, не имея совершенно света через иллюминаторы.
В этот вечер на судах эскадры не видно было совсем отличительных огней, это вызвало у меня разговор с командиром, результатом которого было то, что командир приказал погасить правый отличительный огонь, оставив левый — внутренний. С заходом солнца, броненосец в любую минуту был готов отразить минную атаку. Все были на своих местах, при чем половине по очереди было разрешено тут же спать у своих мест. Каждые полчаса всех людей проверяли офицеры с вахты, а, в промежутки, еще и дежурные кондукторы.
До полуночи приемная станция телеграфа без проводов не работала.
Погода эти дни была пасмурная и дождливая, волна была небольшая. Весь день до полуночи шли малым ходом, узлов около 6-ти. Ночь прошла тихо, только в 3-м часу ночи меня разбудили и доложили, что приемный аппарат телеграфа стал работать, но по знакам ничего не разобрать, видимо, японцы телеграфируют или судно другой нации, но только знаки эти не атмосферного явления. Убедившись, что смысла не разобрать, вследствие условности знаков, я приказал сообщить об этом на вахту.
14 Мая в 8 час. утра вступил на вахту, так как, согласно приказа командира по судну, стояли уже несколько дней все офицеры на три вахты. В это время на правом нашем траверзе шел неприятельский разведчик — крейсер «Идзуми», в расстоянии 55 — 60 кабельтовов (крейсер этот шел с 7 час. утра), на него у нас все время была наведена кормовая 12" башня.
Погода была солнечная, но горизонт затянут мглой и волна увеличивалась. Ход был с рассветом увеличен до 8-ми узлов.
В 9 час. утра, приблизительно, на Норд-Вест 15°, были усмотрены неприятельские суда, которых было 4 или 5.
В 9 час. 40 мин. сигнал с эск. брон. «Суворов»: «Тревога». Пробили тревогу и перешли для управления в боевую рубку. Приблизительно, в это время на пересечку курса слева направо шла какая-то лайба и, когда она была довольно близко, к ней подходил «Жемчуг», который, спустя некоторое время, подходил к проходившему пароходу. (10½ час.).
Насколько помнится, в это же время с эск. брон. «Суворов» был сигнал: «II и III бронен. отряд, построиться в боевой порядок. I брон. отряд, повернуть последовательно вправо на 8 румб.» Какие были сигналы крейсерам и транспортам, совсем не помню.
III бронен. отряд затянул построение, а потому, когда в 11 час. 12 мин. грянул первый выстрел и завязалась перестрелка с неприятельскими крейсерами слева, то расположение наших главных сил было приблизительно следующее:

http://s44.radikal.ru/i106/1006/25/09c008dd2ee0.jpg

I бронен. отряд вправо и впереди от II брон. отряда, причем эск. бронен. «Орел» не успел еще повернуть вправо, а III бронен. отряд влево от II бронен. отряда и эск. бронен. «Николай I», приблизительно, на траверзе эск. бронен. «Ослябя», на расстоянии около 4-х кабельтовов.
Насколько у меня осталось в памяти, первый выстрел был с эск. бронен. «Орел», а, затем, подхватил Ш брон. отряд. Неприятель отвечал. Когда началась эта перестрелка, то с эск. бронен. «Суворов» был сигнал: «Не разбрасывать снарядов». Вследствие этого сигнала, с нашей стороны огонь был прекращен, а неприятель, повернув вдруг на 8 румб., влево, скрылся за горизонтом. Расстояние в колоннах у нас между судами было ровно 2 кабельтова. Описанная перестрелка велась около 12 мин. и была в начале 12 часа.
После этой перестрелки команда по очереди обедала (по-вахтенно). Около 1 часу дня неприятель показывается с правой стороны, в количестве 17 судов, переходит на левую сторону и делает петлю, в виде французской буквы «L». В это время был сигнал с эск. бронен. «Суворов»: «2 брон. отр. иметь 9 узлов ходу, а 1 брон. отр. 11 узлов». Положение эскадры было следующее:

http://i081.radikal.ru/1006/46/5cd1142510cb.jpg

После перестрелки, I брон. отряд, отойдя от нас на 17 каб. вправо, повернул (вдруг) влево и выстроился в одну кильватерную колонну, вследствие чего получился у нас строй 2-х кильватерных колонн, который походил на русскую букву «П», правая сторона которой укорочена, или на букву «Г».
С перестроением, эскадренный броненосец «Суворов» открыл огонь, неприятель стал отвечать, бой завязался.
Адмирал, очевидно, хотел стать в голове нашей колонны, а потому он стал описывать коордонат влево. Вследствие того, что разность хода была 2 узла, то I броненосный отряд уходил вперед очень медленно, а, так как, бой уже начался, то командир эскадренного броненосца «Ослябя», желая, очевидно, помочь эскадре поскорее выстроиться, т. е. дать выйти вперед 1 броненосному отряду, сперва уменьшил ход, а, потом, сейчас же за этим, застопорил машины. Мы шли точно в 2 кабельтовах в кильватер эскадренному броненосцу «Ослябя» и расстояние стало вдруг сильно уменьшаться, так что почти моментально были переведены ручки машинного телеграфа с полного хода на средний, со среднего — на малый и, наконец -— на стоп машины. Расстояние между судами нашей колонны сделалось из-за этого сразу всего около ½ кабельтова. Произошел этот маневр в продолжение, может быть, не больше 2 мин., так как прямо видно было (заметно), как мы стали наседать на эскадренный броненосец «Ослябя». Эскадренный броненосец «Ослябя» изменение хода и остановку машин нам ничем (сигналом, семафором и пр.) не показал. Сколько времени мы стояли в куче с застопоренными машинами и шли затем малым ходом — не помню.
I броненосный отряд не описал коордонат влево до конца. а потому, когда он выстроился, то был на несколько кабельтовов вправо от нас, вследствие чего эскадренный броненосец «Ослябя» стал делать (описывать) коордонат вправо, чтобы вступить в кильватер I броненосному отряду. Следуя эскадренному броненосцу «Ослябя», мы стали тоже описывать коордонат вправо.
Пока наш отряд стоял, затем шел малым ходом и описывал коордонат вправо, он был страшно поражаем огнем неприятеля, попадания которого были прямо удивительны.
Это перестроение и было причиною гибели эскадренного броненосца «Ослябя»; на нем был сосредоточен огонь, и он, не успев даже окончить описывать коордонат вправо, вышел из строя вправо же и пошел по правой стороне обратным курсом эскадры, имея очень большой крен на левую и пламя по тому же борту.
На эскадренном броненосце «Сисой Великий» мы попали в полосу огня эскадренного броненосца «Ослябя», так как от последнего мы были в расстоянии около ½ кабельтова, у нас пострадал нос броненосца, который получил несколько пробоин.
По выходе эскадренного броненосца «Ослябя» из строя, мы вступили в кильватер эскадренному броненосцу «Орел», заняв место эскадренного броненосца «Ослябя». Пройдя немного этим курсом, эскадренный броненосец «Суворов», не делая никакого сигнала, вдруг стал склоняться вправо, за ним последовал эскадренный броненосец «Император Александр III», за последним — «Бородино». Странно было только то, что эскадренный броненосец «Суворов» продолжал все клониться вправо.
В это же время мне подали бумажку с сигналом (сигнал был сделан, очевидно, по телеграфу без проводов, т. к. по какому-нибудь другому способу он не мог быть принят), который я и стал разбирать (так как сигнальные книги лежали у моих ног) вместе с сигнальным кондуктором, который держал книгу. Стоял я у машинного телеграфа, разбирая сигнал, сидя на корточках. Пока таким образом разбирал сигнал, в рубке был разговор, что делать, эскадренный броненосец «Суворов» прямо держит на нас и уже очень, близко, а крейсер «Жемчуг», кажется, собирается прорезать строй, пройдя нам под нос, чтобы перейти на левую сторону. Разобрав сигнал: «Адмирал не управляет», я встал на ноги и увидел, что эскадренный броненосец «Суворов» идет прямо на нас, уже очень близко, но чуть позади траверза, а потому инстинктивно взялся за ручки машинного телеграфа и сказал: «надо дать самый полный вперед»; командир сказал на это: «да, давайте», и я, согласно приказания командира, три раза, один за другим, ставил ручки машинного телеграфа на полный ход; в машине, услыхав тревогу, слыша звонки «полный ход», дали требуемый ход и мы проскочили у эскадренного броненосца «Суворов», он прорезад наш строй, пройдя в несколысих саженях у нас за кормою, так что эскадренному броненосцу «Наварин», чтобы избежать столкновения, пришлось свернуть на 12 румб. влево. Пока переводил ручки машинного телеграфа, крейсер «Жемчуг» прорезал строй, пройдя у нас под самым носом. Эскадренный броненосец «Император Александр III», увидев, что поворот вправо эскадренного броненосца «Суворов» означал, что он выходит из строя, стал склоняться влево, поворачивая на прежний курс; за ним последовательно и остальные суда I броненосного отряда стали приводить ему в кильватер, ложась на старый курс. Радиус этого маневра (полуповорота) был менее 5 кабельтовов и ход чуть ли не малый. Бой велся с левого борта.
Расстояние у неприятеля было между судами около 4 кабельтовов и, во всяком случае, не меньше.
В это же самое время, эскадренный броненосец «Николай І», выйдя из строя влево, увеличил свой ход, стал обходить суда, что показало, что он хочет занять головное место в колонне, после выхода из строя эскадренного броненосца «Суворов».
Миноносцы держались во время боя у тех судов, с которых, согласно приказа адмирала, они должны были спасать адмиралов и их штабы.
Во время всех этих событий было доложено командиру, что в носовом отсеке не могут справиться с водою, а потому, когда все это прошло и мы легли на прежний курс, то командир мне приказал идти в носовое отделение и помочь старшему офицеру, вследствие чего я спустился вниз; это было, так, между 3¼ и 3½ час. дня.
В тот момент, когда я находился на трапе из жилой палубы в 6" батарею, в 6" батарею попал неприятельский снаряд и я был легко обожжен, а затем отравлен газами в жилой палубе (газами «шимозы»), т. к. все выходы из этой палубы были закрыты, вследствие того, что в этом отсеке зазвонили колокола громкого боя, а люди, думая, что пробили настоящую водяную тревогу, задраили все двери. Задраено нас там было человек 25. Когда меня нашли, вынесли и привели в чувство, то пожар у нас на эскадренном броненосце «Сисой Великий» был уже прекращен.
В силу того обстоятельства, что я находился затем в полусознательном состоянии, вследствие отравления газами «шимозы», я не могу дать более показаний об этом бое. В полное сознание пришел я только после рассвета 15 мая. 14 мая в полдень φ=34° 09' N ; L = 129° 35' O. Суточного плавания не имею.
Примечание. Вот, приблизительно, чертеж того момента боя, когда эскадренный броненосец «Суворов» выходил из строя.

http://s56.radikal.ru/i153/1006/d9/a25e5e20247c.jpg

Бывший старший минный офицер эскадренного броненосца «Сисой Великий».
Лейтенант Э. Овандер.

#22 08.06.2010 20:32:48

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

19.

Описание боя старш. артил. офицера, Лейтенанта Гертнер 1-го.

Накануне 14 Мая 1905 г. вечером, сигналом с флагманского броненосца «Суворов», было приказано приготовиться к бою.
На крейсере «Адмирал Нахимов» в этот день заканчивались работы по установке траверзов, сделанных из коек, командных чемоданов, пропущенных между сетями заграждения, из колосников, перлиней и другого рода троса. Все это на стальном тросе подвешивалось к бимсам. Такого рода защита на другой день оказалась весьма действительной против осколков.
Ночь прошла совершенно спокойно, никто не допускал мысли, что завтрашний день окончится трагически.
Утром 14 Мая, на туманном горизонте начали показываться неприятельские крейсера, сначала, справа — один, оказавшийся «Идзуми», а, затем, и слева — отряды крейсеров, последние виднелись очень плохо.
Крейсер «Идзуми» особенно упорно держался в одном и том же направлении и расстоянии. Часов около 9 утра, сигналом по семафору по линии с флагманского корабля было приказано: «По неприятельскому крейсеру стрелять из 12 дюйм. орудий на расстоянии 70 каб.». На нашем крейсере (Нахимов) порта орудий позволяли стрелять на расстоянии для 6 дюйм. пушек — 47 кабел. и 8 дюйм. — 42 кабел. Тем не менее, чтобы быть наготове, была пробита «дробь тревога», башенным орудиям приказано наводить в крейсер на правом траверзе, от прочих орудий прислуга отпущена. Изображение неприятельского крейсера в дальномере Барра и Струда было весьма неясное, вследствие туманной погоды, расстояние получалось не точное около 70 кабел., менялось оно незначительно. Затем этот крейсер скрылся.
Через некоторое время слева показались четыре крейсера, типа «Касаги».
В 10 час., по сигналу с «Суворова», команде дали обедать.
Скоро крейсера стали заметно приближаться и приблизились до 40 кабел., вследствие чего по ним был открыт огонь с эскадры. 1-й и 2-й отряды почти не стреляли. 3-й же отряд поддерживал довольно частый огонь.
Крейсер «Адмирал Нахимов» не стрелял, т. к. на створе с неприятелем приходился 3-й отряд, а в промежутки между кораблями также не удалось стрелять за неимением достаточного времени, чтобы комендорам освоиться с положением неприятельских кораблей, которые иногда и показывались в промежутки 3-го отряда. Короткой тревоги так и не было.
3-й отряд продолжал вести сильный огонь, вследствие чего ему был сделан с «Суворова» сигнал: «снарядов не бросать». Через несколько минут неприятельские крейсера, стреляя, отошли. Попаданий ни с японских судов, ни с наших видно не было. После этого боя был дан обед 2-й вахте.
3-й отряд вступил в кильватер 2-му, таким образом все броненосцы шли в одной кильватерной колонне.
В полдень эскадра перестроилась в две кильватерных колонны, в правой колонне 1-й отряд, в левой 2-й и 3-й. Крейсера отошли к транспортам, которые остались немного сзади. расстояние между правой и левой колоннами было около 10 кабельтовов.
Приблизительно в 1 час. 30 мин. была пробита боевая тревога. Когда я поднялся на командный мостик, то по носу неясно увидел серые корабли эскадры Того; с марса мичман Энгельгарт дал знать, что кораблей в строе кильватера — 14. Неприятель быстро переходил с правой стороны на левую, затем повернул влево и лег на курс почти параллельный нашему, немного сближающийся. Расстояние было 55 кабельт. до «Миказа», курсовой угол — 30°. «Ослябя» уже стрелял. Японцы начали отвечать. Как только расстояние стало 42 кабел., «Нахимов» начал стрельбу, сначала по «Миказа», а когда он ушел из угла обстрела, то по находящемуся на траверзе. Установка прицела давалась на основании показаний обоих дальномеров, пристрелкой же стрелять не удавалось из-за невидимости падений снарядов.
Огонь японцев был сосредоточен на «Ослябя», затем и на «Суворов». Скоро начали попадать и в «Нахимов», по огня не сосредоточивали, так как попадания не были массовые.
Наша эскадра начала перестраиваться в одну кильватерную колонну, как только неприятель показался. К началу боя построение не было окончено и это была одна из причин нашего поражения, так как корабли 2-го и 3-го отрядов уменьшили ход, по временам до нуля, чтобы не обогнать переднего мателота. Уменьшив ход, корабли не держали его равномерным; вследствие постоянно неравномерного хода, стрельба наша не могла быть хорошей, так как на поворотных мушках не мог быть поставлен действительный ход. Прочие причины недостаточно хорошей стрельбы будут перечислены ниже.
Неприятель сосредоточивал огонь по нашему головному кораблю большим числом его кораблей, так как, обладая большим ходом, мог занять для этого необходимое положение, что он и делал в продолжение всего артиллерийского боя. По крейсеру «Адмирал Нахимов» огня не сосредоточивали, что можно вывести из того, что пробоин от снарядов (не от осколков) насчитано менее 30. Большая часть попаданий была в верхние надстройки, благодаря чему убыль личного состава не столь значительна, как могла быть. Убито около 25 человек и около 30 ранено, убит один артиллерийский кондуктор и ранен один офицер.
Бой велся, как нами, так и противником, все время в строе кильватера, если не считать последний момент боя, когда 6 неприятельских броненосных крейсеров в строе фронта начали нагонять нашу эскадру сзади; в это время «Нахимов» шел концевым.
Когда уже было ясно, что победа на стороне японцев, то Того разделил свою эскадру броненосцев на две части или эскадры. Первая состояла из 4-х эскадренных броненосцев и двух броненосных крейсеров «Касуга» и «Ниссин», вторая — из остальных 6 броненосных крейсеров. Обе эти эскадры стали действовать независимо одна от другой. Вторая эскадра пользовалась своим большим ходом, что можно было заключить, видя большой бурун под носом головного крейсера.
Когда «Миказа» перешел на нашу левую сторону и повернул влево, то вскоре начал бой, что можно было заключить из того, что начали мелькать огоньки из орудий. Попаданий в крейсер «Нахимов» первые несколько минут не было.
Неприятельская эскадра легла на почти параллельный курс с нами, немного сближающийся. Наш курс, а также неприятеля, постепенно менялся, переходя в южную половину. На этом галсе бой имел решающее значение: погиб «Ослябя»; совершенно разбит и горел «Суворов»: он представлял из себя один кузов без мачт и труб, дым от пожаров и выходящий из кочегарен покрывал всю верхнюю палубу; на «Александре III», «Сисое Великом» и «Наварине» были пожары; все они, кроме «Наварина», выходили из строя.
В «Нахимов» попадания, сравнительно с броненосцами, типа «Бородино», были редки, пробоин от снарядов (не считая пробоин от осколков) насчитано менее тридцати. Наиболее существенные — следующие: в носовое подбашенное (без брони) отделение; последствием этого попадания было то, что носовая башня перестала вращаться, найти повреждение, а следовательно и исправить его не удалось до самого конца существования крейсера. Снарядом, судя по пробоине и осколкам 12" калибра, пробита верхняя палуба над 3-м 6" орудием и осколками совершенно испорчен станок этого орудия и вся прислуга выведена из строя. Траверзы, сделанные из коек, задержав осколки, не позволили повредить соседних орудий и их прислугу. 6" снарядом, попавшим в правую башню, вывело из строя всю прислугу обоих орудий и башенного командира. Для выноса из башен убитых и раненых потребовалось много времени, после чего только башня продолжала действовать, причем электрическое заряжание уже не действовало.
Кроме этих главных повреждений, но артиллерии были еще следующие: в кормовой башне испорчено электрическое заряжание и вращение башни, повреждены 2 — 6" орудия, 3 — 47 мм. и 2 пулемета на грот-марсе, один из них был снесен за борт. Из дальномеров пробит осколком кормовой и ранены дальномерные, носовой — продолжал действовать.
Попаданий в боевую рубку не было вовсе; против осколков, сзади боевой рубки, вдоль мостика были подвешены туго набитые угольные мешки мешками же. Они исполнили назначение траверза вполне: ни один человек на мостике и в рубке не был ранен.
Пожары начинались в трех местах в разное время, но немедленно, водой, только из одной пипки, тушились.
Подводных пробоин не было. Удары в броневой пояс были, по всей вероятности, снарядами только среднего калибра, так как броня не пробивалась (8" стальная).
Приблизительно через часа полтора, неприятель в туманном горизонте скрылся. В течение большого промежутка времени стрельбы не было, затем, как бы вдруг, появились 6 крейсеров позади правого траверза, расстояние 28 каб., вследствие чего отдано было приказание 8" орудиям стрелять бронебойными снарядами. Это были 6 броненосных крейсеров, шедших полным ходом с большим буруном под форштевнем. Вскоре эти крейсера уклонились влево и расстояние быстро увеличилось до 40 и более кабельтовов.
Около 5 час. дня, на правом крамболе появились 4 броненосца и «Ниссин» и «Касуга», курс почти параллельный, немного сближающийся. Огонь был значительно слабее, чем в первой половине боя, огонь же нашей эскадры был совсем редкий. Головным шел, кажется, «Бородино», который скоро вышел из строя, также и «Александр III», когда именно погиб «Бородино», с «Нахимова» не заметили. «Александр III», около 7 час. вечера, с большим креном на правый борт прорезал строй и на левом крамболе, в каб. 6, у «Нахимова» перевернулся. Команда, скользя по борту, очутилась на днище, которое долго плавало; большое число людей, бывших на днище, быстро уменьшалось: людей смывало волной, а часть сами бросились и воду. К «Александру III», для спасения людей, подошел «Жемчуг» или «Изумруд», но от спасения людей отказался, так как по нему был открыт огонь. Днище этого броненосца (а также и «Бородино») держалось на воде довольно долго (несколько минут). «Ослябя» же, перевернувшись, сразу пошел на дно, людей подбирали подошедшие миноносцы.
Около 7 час. 30 мин. вечера, сзади, в строе фронта, стали нагонять эскадру 6 неприятельских броненосных крейсеров и начали пристреливаться по «Нахимову», как шедшему концевым. «Нахимов», чтобы дать возможность «Наварину», шедшему впереди «Нахимова», стрелять из кормовых орудий, а также и для затруднения пристрелки неприятелю, вышел из кильватера «Наварину». Снаряды неприятеля начали ложиться близко у борта; в это время, как потом оказалось, Того приказал прекратить артиллерийский бой и начать минные атаки.
На горизонте, справа по носу, виднелись неприятельские миноносцы в большом числе (более 10). На крейсере начали приготовляться к отражению минных атак, а именно: ставить на свои места прожекторы, которые были спрятаны под броневую палубу на время дневного боя, к мелким пушкам начали подавать ящики с патронами в большом числе, для прочих орудий — сегментные снаряды.
Еще было достаточно светло, как начались атаки миноносцев.
Трудно определенно сказать, сколько было атак на крейсер «Адмирал Нахимов».
Особенно продолжительна и смела была атака 4 истребителей. Они шли с нами параллельным курсом нашим ходом, в расстоянии около 4 кабельтовов. Стрельба по ним велась из всех уцелевших орудий правого борта. Результатом стрельбы было потопление головного миноносца, всего же утопленных за эту ночь считается три одним крейсером «Нахимов». Было ясно видно, как мелькали огоньки при выпускании мин из аппаратов.
Прожекторами освещались только эти четыре миноносца и еще один, подошедший к борту на несколько сажен, миной все-таки не попавший. Прочие атаковавшие миноносцы не освещались, а вскоре решено было и открывать огонь лишь в крайнем случае. Результатом этого было, что японцы крейсер не могли отыскать и атаки прекратились.
В одну из первых атак, в крейсер попала мина и взорвалась против помещения носовых динамо-машин. Крейсер сильно сел носом и немного (6°) лег на правый бок. В течение ночи дифферент и крен увеличивались (крен 8°).
Ночью курс все время меняли, в зависимости от японских миноносцев, стараясь уходить от них.
Когда атаки прекратились, то на пробоину начали заводить пластырь. Работа была очень трудная, вследствие сильной темноты; шкоты у пластыря оказались перебитыми. Казалось, что пластырь заведен, но завести его как следует оказалось в действительности невозможно, вследствие чего решено было подождать рассвета. Дифферент на нос увеличивался.
Как только на эскадре перестали светить прожекторами, ее потеряли из виду. Генеральный курс «Нахимова» считали W и утром, когда по носу открылись берега, то предполагали, что берега Кореи.
В виду того, что дифферент заметно увеличивался, признано было, что крейсер плавания совершать не может, вследствие чего приступили к отправлению на берег, как предполагали, Кореи, раненых.
Шлюпки, легко исправимые, были исправлены плотниками.
На двух легких катерах отправили на берег, как потом оказалось, Цусимы, раненых с половинным числом гребцов.
Морс было уже теперь спокойное, оставались волны от вчерашней зыби. Затем приступили к спуску еще и других шлюпок. Так как всей команде на шлюпках но было места, то часть команды и почти все офицеры решили спасаться вплавь, для чего воспользовались матрацами, вынутыми из коек.
В это время подошли к месту гибели крейсера японский вспомогательный крейсер «Садо-Мару» и японский миноносец. Они спустили свои шлюпки и подобрали наших плававших людей. Часть команды, бывшая на шлюпках, должна была пересадиться на «Садо-Мару», который был специально выслан для спасания людей погибающих судов, как говорили на «Садо-Мару» японские офицеры.
Командир крейсера «Нахимов» и старший штурманский офицер остались на крейсере, желая пробыть па нем до самого последнего момента. Когда крейсер пошел на дно, им удалось выплыть и продержаться несколько часов на воде. Крейсер через несколько минут после оставления его пошел на дно; для ускорения утопления на нем были открыты кингстоны. Утонул крейсер на глубине 60 сажен, около 3-х миль от берега.
В заключение этого описания, укажу на причины нашего поражения у Цусимы 14 Мая 1905 года. 1) Очевидно, личный состав Второй Тихоокеанской эскадры надеялся, что эскадра проскочит во Владивосток без боя, или имев нерешительный бой, вследствие того нс сознавалось, что стрельба нашей эскадры не на должной высоте и что не следовало идти Цусимским проливом. 2) Не был достаточно хорошо разработан способ стрельбы пристрелкой и правила о сосредоточивании огня. 3) Преимущество хода неприятеля, благодаря чему он занимал наивыгоднейшее положение для сосредоточивания огня. 4) Трубки наших фугасных снарядов мало чувствительны. На броненосце «Asahi» будто были найдены 5 — 6" неразорвавшихся снарядов и были также и круглые пробоины сквозные. 5) Шаровый цвет японских судов лучше черного. При пасмурной погоде он мало заметен. Был случай, что неприятель был замечен лишь по приближении на 30 кабельтовов. 6) Конструктивный недостаток, вследствие чего суда переворачивались (Александр III, Ослябя). 7) Командующий эскадрой находился на головном корабле, который настолько был поражаем, что управление с него эскадрой невозможно.

Лейтенант Гертнер 1.

#23 08.06.2010 21:47:22

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

20.

Донесение Мичмана Рождественского.

Крейсера I ранга «Адмирал Нахимов» командира кормовой 8" башни мичмана Алексея Рождественского о Цусимском бое 14 мая 1905 г. донесение.
Согласно бывшего 13 мая 1905 г. сигнала Командующего 2 эскадрой флота Тихого океана, «приготовиться к бою», крейсер I ранга «Адмирал Нахимов», утром 14 мая, был совершенно готов вступить в бой с неприятелем.
Настроение духа личного состава было превосходное. Команда рвалась в бой и только молилась, чтобы Бог сохранил адмирала, в которого она верила и от которого ждала победы.
Еще в Малаккском проливе были разобраны все деревянные переборки и щиты кают-компании и офицерских кают в жилой палубе и адмиральского, командирского помещения и кондукторских кают в батарейной. Все шкафы, койки, столы, умывальники кают были удалены, и офицеры спали или на верхней палубе, или в том месте офицерского помещения, где должны были быть их каюты. Теперь же, в ночь на 14-е, были окончены последние приготовления. Орудия батареи были разделены между собою продольными и поперечными траверзами из сетевого заграждения, набитого койками и большими чемоданами. Эти траверзы принесли нам в бою огромную пользу — осколки рвавшихся снарядов выводили только одно орудие из строя и застревали в этих траверзах. В кают-компании, где был устроен перевязочный пункт, был сделан продольный траверз из якорного каната. На верхней палубе были устроены поперечные траверзы из 8" перлиня. Шлюпки были обмотаны перлинями и залиты водой. Гребные катера лежали в барказах. Ящики с сигнальными флагами были заменены парусиновыми мешками и все дерево, не представлявшееся необходимым, было выброшено за борта.
Утром 14 мая, мы увидели на правой раковине японский легкий крейсер. Он был настолько близко, что мы могли разобрать, что это был «Идзуми». «Ослябя» просил разрешения «сразиться с неприятелем», но адмирал не позволил. Прошло довольно много времени, когда, по сигналу с «Суворова», на него навели башни, но крейсер, очевидно достаточно рассмотрев наш строй, в это время уже отходил, беспрерывно телеграфируя.
В 11 часу дня, на левом траверзе показалось несколько неприятельских крейсеров. Адмирал поднял сигнал «боевая тревога» и стал описывать І-м и II-м броненосными отрядами коордонат влево, желая выстроить один кильватер впереди третьего броненосного отряда и крейсеров. В это время суда III-го броненосного отряда открыли огонь по неприятелю и, кажется, довольно удачно, так как на одном из крейсеров показался огонь, и они, отстреливаясь очень неудачно, стали склоняться влево и уходить. Стрельба длилась 8 минут, пока адмирал не поднял сигнал «не бросать снарядов».
В 12 часу дня, адмирал поднял сигнал «повернуть последовательно вправо на 8 румб.», затем «Ослябе» отменительный, и І-му броненосному отряду вдруг влево на 8 румб., но, вследствие заевшего на «Суворове» фала с предыдущим сигналом, новый сигнал был не всеми понят и «Александр III» повернул последовательно, а затем, и «Бородино» и «Орел», повернувшие сперва вдруг, вступили в кильватер «Александру». Получилось две кильватерных колонны, расстояние между которыми было 17 кабельтовов.
В это же время был поднят сигнал: «команда имеет время обедать», но, начавшийся обед был вскоре прерван тревогой, так как неприятель снова показался и на него было приказано навести 12" башни. Стрельбы не было. За это время были окончены последние приготовления башни к бою. Были принесены два ведра питьевой воды, разбавленной лимонным и клюквенным соком. Палуба была обильно полита водой, проверены на разрыв гальванические трубки, проверены телефоны, циферблаты и рупор. Словом, все было в исправности, и только ждали боя.
Прошло еще несколько времени и вот, справа по носу, показался неприятель. Он шел сперва контр-курсом, а затем повернул на пересечку нашему курсу. Впереди ясно был виден броненосец «Миказа» с большим адмиральским флагом; затем шли «Шикишима», «Фуджи», «Асахи», «Касуга», «Ниссин», «Идзумо», «Адзума», «Токиво», «Якумо», «Асама» и «Ивате». Перейдя на левую сторону от нас, они, казалось, хотели разойтись с нами контр-курсом, но, затем, «Миказа» вдруг круто повернул влево и пошел с нами сходящимся курсом. Не желая слишком сближаться с нами, он описал петлго, и броненосные крейсера, шедшие с ним еще контр-курсом, должны были повернуть строем фронта от него, дабы дать ему дорогу.
В 1 час 35 мин. на «Нахимове» пробили боевую тревогу, и в 1 час 49 мин., по местному времени, начался бой «Суворовым», который в это время выстраивался с І-м броненосным отрядом впереди II-го. Неприятель сначала молчал, но, сблизившись до 32½ кабельтовов, открыл сперва редкий, а, затем, сплошной огонь по нашим головным «Ослябя» и «Суворову». Мы еще не выстроились, и чтобы дать «Орлу» вступить в его место, «Ослябя» должен был застопорить машины — это и было причиной его гибели. Он вскоре вышел из строя вправо, попытался, описав круг, снова войти в строй, но, не войдя, повернул на 20 румб. и через час после начала боя, на правой раковине «Нахимова», в расстоянии 5 — 6 кабельтовов лег на левый борт, покаазал винт и скрылся под водой. К нему в это время подходили три миноносца: «Буйный», «Бравый» и «Быстрый». В это время «Суворов» тоже вышел из строя вправо и, прорезав строй между «Сисоем Великим» и «Наварином», перешел на левую сторону от нас.
В самом начале боя, все сообщения кормовой башни с боевой рубкой были испорчены или перебиты — не действовал ни циферблат, ни телефон, ни рупор. Я получил расстояние голосом с кормового дальномера и старался стрелять по концевому кораблю «Ивате». В начале 4 часа, был разбит кормовой дальномер и повреждено электрическое вращение башни. Башня была тотчас же переведена на ручное вращение а, с помощью немедленно явившегося гальванера, через 9 мин. повреждение было исправлено и башня была снова на электрическом вращении. Глазомерное определение расстояния было поручено мною одному комендору, лучше всех определявшему расстояние на частных учениях. Стрельба не прекращалась ни на минуту.
Около 5 час. вечера, бой временно прекратился, мы разошлись с неприятелем в дыму и тумане. Около 6 час., бой завязался снова. Осколками попавшего в грот-марс 8" снаряда была изрешетчена крыша кормовой башни, три человека тяжело ранены, два ранены легко, а остальные более или менее легко контужены.
В 6 час. 45 мин. на левом траверзе «Нахимова», между ним и «Сисоем Великим», с расстояния 2 — 3 кабельтовов, одновременно с выстрелом, медленно переворачивается на правый борт «Александр III». Люди, не сходя с корабля, переходят на борт, а, затем, по мере крена, бегут на киль. Часть срывается в воду, много остаются на киле. Винты вращаются. По середине киля вырывается столб пару.
В это время «Нахимов» шел концевым. (К.-а. Небогатов, еще до боя семафоривший на «Нахимов»: «если Вы будете отставать, я обгоню Вас и заступлю на Ваше место», обогнал II броненосный отряд еще в начале 4-го часа). За кормой, первоначально в строе пеленга, а затем кильватера, шел Камимура и, постепенно приближаясь, с 75 кабельтовов открыл огонь по «Нахимову». Сперва были все недолеты; затем осколки малых недолетов стали осыпать «Нахимов» и перелетать даже через него (снаряды рвались об воду), и, наконец, стали и перелеты. Я, имея предельное расстояние 43 кабольтова (при 44 кабельтовах орудие при откате задевало своей казенной частью закрепление), на огонь Камимуры не отвечал. В момент гибели «Александра», Камимура был в расстоянии 50 кабельтовов от «Нахимова», уже достаточно пристрелявшись, но в это время к «Александру III» попытался подойти для спасения людей «Изумруд» и Камимура перенес весь огонь с «Нахимова» на «Изумруд», и, оставив «Александра», «Изумруд» не выдержал огня и повернул.
Прошло еще немного времени. Стало темнеть. Погиб не выходя из строя, «Бородино». Бой прекратился.
«Нахимов» приготовился к отражению минной атаки. Одели ночные мушки. Приготовили сегментные снаряды. Вынесли наверх и поставили, спрятанные на время боя, прожектора. Но вот атаки начались. Японцы атакуют удивительно отважно — на 4 — 5 кабельтовов. Вдруг крейсер вздрагивает. В кормовую башню вливается с кормы масса воды. От воды перегорает электрический привод, а от толчка стол садится на ножки. Перевожу на ручной привод и подачу и тщетно стараюсь исправить повреждение. Казалось бывшим на корме, что пробоина в корме, но, оказалось, что в носу — в шкиперской. Носовая башня и носовые орудия правого борта были выведены из строя еще днем и миноносец безнаказанно мог атаковать справа по носу. Мы продолжали отражать атаки и, наконец, получив от скорострельной артиллерии точное расстояние — 4 кабельтова, я даю почти залп из своей башни. Миноносец ломается на две части, пожар и он тонет. После, на подобравшем нас вспомогательном крейсере «Садо-Мару» мы видели гробы с убитыми на этом миноносце людьми. Их подобрал другой миноносец и передал их тела на «Садо-Мару» для погребения на родине. Командир этого подобравшего миноносца заявил, что погибший миноносец был потоплен «Нахимовым». Почти одновременно был потоплен снарядами правой башни еще один миноносец. У нас кричали «ура». В это время мы уже вышли из строя. Эскадра у нас на правом траверзе отстреливается от миноносцев. Мы еще тоже некоторое время отстреливаемся, а, затем, закрываем все прожектора и огни и стараемся скрыться от миноносцев в темноте. Крен и дифферент увеличиваются. Команда вся спокойна. В это время на мостике было нечто в роде военного совета, где было решено приблизительно следующее: в виду того, что невозможно определить, продержится ли на воде «Нахимов» и сколько времени, в виду необходимости подвести пластырь, что можно сделать лишь при застопоренной машине, так как подкильные концы перебиты, затем, в виду того, что весь корабль настолько поврежден, что эскадренного боя вести не может, (нет хода и большая часть артиллерии выведена из строя), имея сильный крен и дифферент, было решено застопорить машины, отстать от эскадры и принять все меры к спасению корабля; затем, подведя пластырь, постараться скрыться до восхода луны от неприятеля, а затем следовать к корейскому берегу (точного своего места мы не знали, в виду того, что курс во время боя постоянно менялся, а определить свое место не было возможности), но отнюдь не идти в Шанхай или какой-нибудь другой порт разоружаться. Подойдя к корейскому берегу, незаметно от неприятеля спустить водолаза, поскольку возможно заделать пробоину, откачать отсеки, завести добавочные пластыри и идти во Владивосток. Если же встретим неприятеля, то продолжать бой до полной гибели корабля, а если не хватит снарядов или подобьют последнего артиллериста, то открыть кингстоны и взорвать крейсер, для чего приготовить соответственно минный погреб.
Мы подвели один пластырь и стали отходить от места боя, для более подробного осмотра. Пробоина с рваными краями была таких размеров, что пластырь не закрывал ее. Весь носовой отсек 32-го шангоута был залит водой. Жилая палуба была наполовину в воде. Мне было поручено привести в исправность шлюпки, выкачать из них воду и переосновать стрелу для спуска барказов. Мы шли малым ходом стараясь избегать встречающихся нам миноносцев. Мы их несколько раз замечали, но, изменяя соответственно курс, счастливо прошли неприятельскую цепь. Лишь уже к утру нас осветил трижды неприятельский миноносец и трижды отвел луч вправо. Затем он показал японские опознательные той ночи: ..—.., и затем пропал. Мы были уверены, что он нас атакует, и я побежал в свою башню, вполголоса передавая приказание командира: «по местам, к отражению минной атаки». В это же время показалось вокруг масса огней, то появлявшихся, то скрывавшихся. Но миноносец, очевидно, потерял нас, а огни оказались рыбачьими. Одна из фун почти въехала в борт «Нахимова», до такой степени мы были незаметны.
Утром мы еще раз пытались завести пластырь, но опять неуспешно. Стало светать. Вдали показался берег. Это оказался остров Цусима. Командир потребовал наверх трюмного механика и спросил его, сколько времени могут еще выдержать переборки. Тот ответил, что точно определить невозможно, но, что, вероятно, еще полчаса, час выдержат. Тогда мы повернули к берегу кормой и пошли задним ходом, очень медленно, боясь, чтобы не сорвало пластыря. В это время показался миноносец. Когда выяснилось, что неприятельский, то командир приказал застопорить машины, открыть кингстоны и спустить шлюпки. Это было милях в 4 от берега, на глубине больше 40 сажен. За несколько времени до этого мне пришла мысль о деньгах. Я спросил стоявшего на вахте ревизора насчет денег. Он ответил, что маленький мешок золота у часового, а остальное пусть гибнет. Тогда я предложил раздать офицерам золото, с тем, чтобы после мы могли их вернуть казне, а с деньгами можно было бы попытаться и спастись и из плена вырваться. Он предложил мне распорядиться, как я желаю, но советовал не брать бумажных денег, так как их гибель не является государству убытком. Денежный сундук стоял у меня в подбашенном отделении. Я взял наличное золото и ящик с собственными деньгами офицеров. Вынес деньги наверх и предложил офицерам взять, кто сколько может, сообразно своим способностям плавать. Затем, остальные деньги я передал старшине своего вельбота № 2, приказав ему отдать на берегу мне, если мне удастся доплыть до берега, или кому-нибудь из офицеров. После оказалось, что старшина сдал деньги старшему доктору, а тот передал их командиру. Деньги, бывшие на руках у офицеров, были разделены между всеми поровну, и составлен был список, представленный командиру.
В это же время стали спускать шлюпки. Сперва спустили шестерку № 2 и приготовили ее для взрыва крейсера, затем я спустил свой вельбот и пошел на ют грузить раненых на шлюпки. Японский же миноносец, приблизившись на 40 кабельтовов, поднял какой-то сигнал, и, не получая ответа, стал стрелять. Снаряды пролетали над нашими головами. Командир вышел из своей каюты, уничтожил все секретные приказы и бумаги и приказал бывшим на юте офицерам оставить крейсер и бросаться и воду, так как он будет взрываться. Он повторил несколько раз приказание, пока офицеры стали один за другим оставлять крейсер. На шлюпку не сел ни один офицер, все, даже священник в облачения, с крестом и иконою в руках, бросился с юта в воду, но вскоре был подобран барказом с ранеными. Найдя полуистрепанную койку, прыгнул в воду и я, но выплыв наверх, койки не увидал, она пошла на дно. Ожидая взрыва, я старался отплыть от крейсера, но взрыва не произошло. Продержавшись довольно долго в воде, сперва без всякой помощи, а затем на доске, данной мне одним кочегаром, я в полубесчувственном состоянии был подобран шлюпкой с «Садо-мару».
В конце седьмого часа утра крейсер скрылся под водой, уткнувшись сперва носом обо дно, а, затем, легши на правый борт.

Мичман Рождественский.

Пробоины «Нахимова».

Левый борт.

1. В трубу 8", ранило 3 кочегара, выведена труба паровой донки.
2. В борту у эжектора — пробита палуба 6".
3. В трубу 6".
4. В стойку банкета 6".
5. В средний мостик 6", ранено 2 матроса, пробит мостик и палуба, осколки в камбузе.
6. В среднюю рубку 6". Убит 1. Ранено 2. Разбита рубка, пожар. Выведено 47 мм. № 30. Пробит мостик и барказ.
7. В левый паровой катер и во входное отверстие правой башни 6". Убито 10, ранено 7 и 1 офицер тяжело. Пробит катер паровой № 2 и выведена вся прислуга правой башни. Башня повреждена.
8. У восьмого 6" орудия 8". Ранен 1, убито 2 и 1 кондуктор. Перебита паровая труба кормовых шпилей,
9. У 10 орудия 6". В верхнюю палубу. Ранено 2.
10. В грот-марс 8", ранено 8. Сбит пулемет, повреждены кормовой дальномер и 47 мм. орудия № 34 и № 33.
11. В командирское помещение 12". Разбито все помещение.
12. В грот-марс 6". Изрешетчена крыша кормовой башни. Из прислуги башни ранено тяжело 3, легко 2, контужено 13.

Правый борт.

13. В носовую часть 12". Сбило правый якорь. Вывело носовую башню. Пожар. Громадная пробоина.
14. В носовую часть 6". Пробита батарейная палуба.
15. В верхнюю палубу позади носовой башни 6". Пожар.
16. В фор-марс. Убит 1, ранен 1. Сбит прожектор на марсе. 6".
17. В вельбот № 1. 6". Мостик пробит.
18. В 3 орудие. 6". 1 убит, ранено 7. Пробит борт и разбито орудие № 3.
При сем 15 чертежей *).

Мичман Рождественский.
--
*) Чертежи приложены к подлинному документу в деле Архива Войны № 202. Прим. Изд.

Отредактированно vs18 (09.06.2010 14:18:02)

#24 09.06.2010 15:37:37

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

21.

Показание Корпуса Инженер-Механиков флота Капитана Родионова 2.

Свое показание о Цусимском бое разделяю на три следующие периода: 1) встреча с разведочными неприятельскими отрядами с 6 час. утра до встречи с главными силами в 1 час 20 мин. дня, того же 14 мая, 2) дневной артиллерийский бой, 3) минный бой от 7 час. вечера до рассвета 15 мая.
При этом присовокупляю, что так как я не вел ранее записок об этом, то все то, что мною будет ниже изложено, есть, так сказать, восстановление из памяти и посему за абсолютную верность и точность изложенного не ручаюсь.
--
С самого раннего утра 14 мая, эскадра наша находилась при входе в восточную часть Корейского пролива, между островами Японии и островом Цусима, – расположение ее было в три кильватерные колонны: первая левая колонна – главные силы, состоящие из трех броненосных отрядов: первый броненосный отряд: «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино» и «Орел»; второй: «Ослябя», «Сисой Великий», «Наварин» и крейсер I ранга «Адмирал Нахимов», третий: «Император Николай I» «Адмирал Апраксин», «Сенявин», «Адмирал Ушаков». Среднюю, вторую колонну составляли транспорты: «Анадырь», «Камчатка», «Иртыш», «Корея», «Русь» и «Свирь». Впереди транспортов, головным шел крейсер «Алмаз». Правую, третью колонну – составляли крейсера: «Олег», «Аврора», «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах». По обе стороны средней колонны шли в кильватер по 4 миноносца – один же из них, кто теперь не помню, находился на траверзе адмирала, командующего эскадрою. Спереди эскадры, на видимости глаза, шли в кильватер два разведчика – крейсера «Урал» и «Светлана»; с боков эскадры, тоже на видимости глаза, шли справа – крейсер «Жемчуг», а слева – крейсер «Изумруд».
В 7 часу утра 14 мая, показался справа силуэт судна, но, по причине густого тумана, его особенно трудно было разглядеть, хотя он шел с нами параллельным курсом. В 8 часу утра, по сигналу, все главные силы выдвинулись вперед, а крейсера и транспорты, как бы оказались сзади, и точно положение остальных судов, кроме главных сил, не помню. В 9 час. утра справа, вновь показался неприятель, в количестве трех судов, идущих в кильватер и, как мне помнится, тоже параллельным с нами курсом; по ним приказано было вести наводку, но не стрелять. В 11 час. дня, такие же суда показались с левой стороны, но шли они уже, как помнится, контр-курсами с нами и сблизились довольно близко. На них тоже были наведены орудия и, когда они поравнялись с III-м броненосным отрядом, то он открыл по ним огонь — неприятель отвечал, но с обеих сторон стрельба была безрезультатна; после чего неприятель скрылся. Около полдня, первый броненосный отряд склонился вправо и, как видимо было, имел намерение идти строем фронта, но это не вышло и он выстроился в одну кильватерную колонну, идя с остальной эскадрой параллельным курсом, немного впереди. В начале первого часа дня, замечено было впереди всей нашей эскадры, кажется, 4 или 6 судов, идущих фронтом одинаковым с нами курсом, но в 1 час дня они скрылись. В 1 час 20 мин. дня, справа от эскадры точно определились главные силы, идущие полным ходом в одной кильватерной колонне на пересечку нашему курсу; была пробита боевая тревога и мне пришлось спуститься вниз в носовой отсек к боевым динамо-машинам, где я, как минный механик, находился по боевому расписанию. До сего же времени, будучи свободным, я был все время наверху и видел все вышеописанное. Спускаясь с верхней палубы вниз, я видел, как «Князь Суворов» начал уклоняться вправо, держа какой-то сигнал, как после оказалось, чтобы два остальных отряда наших главных сил, вступили в кильватер первому. Почти что одновременно с этим, броненосец «Ослябя» открыл огонь по головному неприятельскому кораблю, я взглянул на часы, было 1 час 30 мин. дня.
Итак, артиллерийский бой начался в 1 час 30 мин. дня. В продолжение всего артиллерийского боя я находился внизу, в носовом отсеке, при динамо-машинах и посему точно не могу сказать ничего о самом процессе боя, а только о том, что произошло на нашем крейсере во время дневного боя. В самом начале боя у нас перебило паровую трубу левых донок, затем, конечно, снесло всю мелочь с верхней палубы, повредило 2 прожектора, изрешетило все вентиляторные трубы и дымовую главную трубу, разбило часть шлюпок. В 5 часу вечера 12" снарядом, как видно на чертеже *), заклинило носовую 8" башню, выведя ее из строя и этот же снаряд, при своем дальнейшем полете, ударился в правую якорную подушку, сбросил правый якорь, который повис на канате, заклинившемся в клюзе. Этот же снаряд, пробив верхнюю палубу, проник в самую носовую часть батарейной палубы, произведя там пожар в командных гальюнах и сжег все дерево, там находящееся. Пожар удалось скоро потушить и не дать ему распространиться. Кроме сего, вообще замечались наибольшие повреждения в носовой части, которая в батарейной и жилой палубах была положительно изрешетчена или мелкими снарядами, или осколками крупных снарядов. Механизмы и котлы остались целы и за все время боя, несмотря на весьма неровный ход, работали прекрасно. Машинная команда и трюмно-пожарный дивизион работали молодцами. В 7 час. вечера окончился артиллерийский бой и Того отошел с главными силами; — одновременно с этим начались минные атаки, которые велись яростно и отчаянно. Миноносцы шли на эскадру несколькими группами фронтом. — Первая группа почти что вся погибла, но вторая и последующая, как видно, имели значительные успехи. Как только пробили отражение минной атаки, первое время ми освещали оставшимися прожекторами и отстреливались уцелевшими пулеметами и всевозможными орудиями, включая 8", но, несмотря на это, около 8 час. вечера, одному из миноносцев удалось поразить нас миною в правую носовую часть. В это время я находился в продольном коридоре носового своего отсека под люком, ведущим в жилую палубу. От взрыва немедленно погасло электричество на одно мгновение и меня подбросило кверху в люк, в жилую падубу; я немедленно спустился снова вниз и успел с двумя трюмными машинными квартирмейстерами задраить дверь из помещения динамо-машин в продольный коридор, а также люк из продольного коридора в поперечный и из поперечного — в жилую палубу. В это время трюмный механик поручик Сухаржевский с другими трюмными машинистами отсека, задраивал двери в носовой части жилой и батарейной палуб, так что ним довольно быстро удалось вовремя не допустить распространение воды по всему носовому отсеку.
По получении пробоины, электрическое освещение немедленно было закрыто, стрельбу прекратили и пришлось отстать от эскадры, уклонившись влево на запад. Как только кончился артиллерийский бой и адмирал Небогатов принял командование эскадрой, он пошел во главе оставшихся судов, подняв сигнал: «следовать за мною, курс NO 23°». Как выше сказано, уклонившись от эскадры, мы уменьшили ход до 7 узлов, а, затем, до 5 и стали подводить пластырь, при чем немедленно же были пущены циркуляционная, центробежная и пожарная помпы, берущие из носового отсека, но, несмотря на это, крейсер сразу же после пробоины получил крен в 6° на правый борт и заметный дифферент на нос.
Заводка пластыря хорошо не удалась, ибо мешал правый якорь, пришлось долго повозиться, чтобы отклепать канат и отдать якорь; видимо, пластырь не закрыл пробоины по своей малости, так как убыли воды не было заметно. Вследствие крена на правый борт и сильного волнения, вода в большом количестве стала вливаться в яблочный шарнир правого бортового аппарата, — его пришлось заклинивать, чем только возможно и этим, хоть немного, уменьшить приток воды в жилую палубу, где она доходила до пояса человека. Из жилой палубы воду выкачивали брандспойтами. В это время крейсер имел ход 5 узлов и прибавить было нельзя, в виду ненадежности пластыря, — ждали восхода луны, чтобы, хотя при лунном свете, завести другой пластырь. В 1 часу ночи взошла луна. Застопорили машину и начали заводить старый большой парус, который имелся на верхней палубе, ибо шхиперское отделение с запасными пластырями было затоплено. Заводка второго пластыря — паруса не удалась, ибо лопались концы и свежесть погоды мешала работе. Решили идти задним ходом, чтобы по мере возможности иметь ход больше, но это не имело успеха: вода при увеличении хода больше 6 узлов, сильно прибывала, как в нижних, затопленных отделениях, так и в жилой палубе через аппарат и носовую артиллерийскую пробоину. Тогда решено было идти носом, определившись по звездам, до ближайшего на запад берега и там свезти команду, затопить и взорвать крейсер, так как с таким ходом и, имея только один кормовой бомбовый погреб с небольшим запасом снарядов, невозможно было добраться до Владивостока без боя, который, благодаря нашим старым орудиям, не мог иметь успеха.
В то время, как заводили пластыря, внизу были заняты перегрузкой угля с правого борта на левый, что уменьшило крен крейсера на 2°. После заводки пластырей, приступили к исправлению поврежденных днем шлюпок. На рассвете, около 5 час. утра, по носу открылся берег, как после оказалось, остров Цусима. Мы пошли к нему кормой большим ходом, чтобы было возможно до восхода солнца уничтожить и крейсер и свезти людей. В милях 4-х от берега ход уменьшили и стали спускать шлюпки; из целых шлюпок оказались только: 2-я шестерка, гребной катер и миноноска с пробитым котлом. На гребной катер погрузили раненых и больных со старшим доктором, а на остальные шлюпки сажали людей. К счастью, уцелела спусковая стрела для миноносок и барказов. Барказы за ночь починили, как могли, так что они сослужили после большую службу. В это время, по приказанию командира, были открыты все кингстоны, краны и клапаны затопления, а в кормовой минный погреб, где во время боя хранились: сухой и влажный пироксилин от всех мин, а также капсюли гремучей ртути, бил заложен подрывной патрон, проводники от которого шли к батарее, находящейся в 4 кабельтовах от крейсера на шестерке. Едва успели отвалить раненые с доктором, как из-за острова показался неприятельский миноносец, идущий полным ходом на нас и державший сигнал сдачи, но на него не обращали внимания, так как крейсер уже стал заметно погружаться; продолжали спускать шлюпки и сажать людей. Когда же миноносец открыл огонь из своих орудий, то командир приказал всем, не успевшим сесть в шлюпки, людям бросаться за борт, так как он сейчас будет взрывать крейсер. Команда начала бросаться за борт с разных бортов — и, почти что с последними людьми, я спустился с правой стороны носа у пробоины и поплыл к берегу. Почти что все люди, находящиеся в воде, были подняты нашими или японскими шлюпками с транспорта «Садо-Мару», пришедшего вслед за миноносцем. Что после делалось на крейсере, не видел, но уже с транспорта видел, как наш крейсер утонул, уйдя быстро в воду носом.

Минный механик и водолазный офицер крейсера I ранга «Адмирал Нахимов» — Корпуса Инженер-Механиков флота Капитан М. Родионов.
--
*) Чертеж при подлинном документе в деле Архива Войны № 202. Прим. изд.

#25 09.06.2010 16:51:20

vs18
Капитанъ I ранга
k1r
anna3 stas3b
Откуда: Харьков, Украина
Сообщений: 3745




Re: Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга третья. Бой 14 - 15 мая 1905 года.

22.

Показания Мичмана барона Г. Унгерн-Штернберг.

Приступая к описанию Цусимского боя, я начну с последней погрузки угля 9 Мая, когда эскадра, по приказанию адмирала Рожественского, приняла полный запас угля, то есть максимум угля, поместимый на суда эскадры. Судя по этим данным, мы все были уверены, что мы пойдем с восточной стороны Японии, имея на это достаточный запас угля.

http://s006.radikal.ru/i215/1006/78/4a246b6c13d6.jpg

На другой день после погрузки, эскадра уменьшила ход с 9 узлов до 5. Однако 12 мая, мы опять прибавили ход и всей эскадрой были сделаны эволюции, которые довольно плохо вышли. После погрузки угля десятого мая, транспорты были посланы в Шанхай, однако не все и с нами продолжали путь «Анадырь», «Иртыш», «Камчатка», «Русь», «Свирь» и «Корея»; в защите этих судов состояла обязанность наших крейсеров. Уже 12 мая мы, продолжая держать курс на Корейский пролив, получали телеграммы неприятеля, разведочные суда которого заметили дым нашей эскадры. 13 мая, в продолжение всего дня, получали телеграммы, но Командующий эскадрой строго запретил нам и другим судам мешать неприятелю; с нашей стороны разведочных судов не было. 14 мая был сильный туман. Около 7 час. утра, мы уже шли по дневному строю, показался вдруг с правой стороны, идя с нами параллельным курсом, японский крейсер «Идзуми» и продолжал держаться на расстоянии 30 — 40 кабельтовов, донося по беспроволочному телеграфу все наше расположение и наши движения адмиралу Того. В 11 час. 30 мин. был сигнал с «Суворова»: «Меняю курс вправо на 20°; буду стрелять по «Идзуми». В этот же момент показались с левой стороны, быстро приближаясь, четыре японских крейсера, идя с нами почти одним курсом и подошли на расстояние от 32 до З6 кабельтовов. С «Орла» 6ыл сделан выстрел по крейсерам (Тшитозе, Касаги, Итсукушима и Хашидате), после чего «Апраксин», «Сенявин» и «Ушаков» из всех орудий открыли огонь по этим судам, но, по сигналу с «Суворова»: «не тратить напрасно снарядов», огонь был прекращен и мы легли на старый курс. В 12 час. 30 мин. был сигнал с «Суворова»: «Первое отделение броненосцев (четыре, типа «Суворов») поворачивают последовательно направо на 8 румбов», после этого второй сигнал тому же отделению: «повернуть всем вдруг на 8 румбов влево», но вышло иначе, почему не знаю; первое отделение стало с нами параллельно во вторую кильватерную колонну. Вот в этот момент и показалась вдруг в тумане, вся соединенная неприятельская эскадра, идя справа налево нам на пересечку курса.

В час 40 минут дня было следующее, по моему мнению, расположение.

http://s43.radikal.ru/i099/1006/62/f438d2c5264c.jpg

На высоте «Осляби», неприятель повернул последовательно, по направлению нашего курса и открыл огонь по «Осляби», идущему головным кораблем. В час, приблизительно, был сделан первый выстрел и уже в 2 часа 45 мин. пошел «Ослябя» ко дну, с правой стороны от нашего курса. В это время «Суворов» шел уже головным и весь неприятельский огонь был концентрирован на наших головных судах. Неприятель, имея значительно большую скорость, чем мы, расположился таким образом, что его головные суда были впереди наших, отчего и вся японская эскадра могла свободно стрелять по «Суворову», имея, приблизительно, одно и то же расположение от своих судов до наших головных. По приказам Командующего было известно, что адмирал намеревался сойтись с неприятелем на самое близкое расстояние, нам выгодное, однако бой велся почти все время на 32 — 42 кабельтовов, может быть, японцы отклонялись от боя на близком расстоянии, обладая значительно большей скоростью. В скором времени у меня в кормовой батарее отскочил оптический прицел с одного из шестидюймовых орудий, они сильно страдали от сотрясения и стекла покрывались грязью, вообще прицелы показали многие несовершенства. Сигналов я никаких не видал, а в четыре часа уже вышел «Суворов», совершенно избитый, он весь горел в куче черного дыма, горела вся краска, ясно видно было, как горели железные паровые и минные катера, наверно в в них был запас угля, трубы и мачты были сбиты. Так как неприятель нас не пропускал на север, — вся эскадра повернула на юг, почему это было сделано и по приказанию кого, мне неизвестно. Теперь начались циркуляции по окружностям, неприятельская эскадра шла по наружному кругу, а наша — по внутреннему. Тогда уже «Бородино», «Орел» и «Николай» шли головными, так как остальные, получив повреждения, выходили из строя, кроме того на «Наварине», «Нахимове» и «Сисое» были страшные пожары, все эти суда вступали сзади нас опять в строй. Наши дальномеры Барра и Струда испортились очень быстро и давали совершенно неверные расстояния, передавали с носа 42 кабельтова, а с кормы — 32. Передача была голосовая, механическая была испорчена во время боя. Во всяком случае, после выхода «Суворова» из строя, никакого определенного плана сражения не было больше. Плана адмирала Рожественского никто не знал, он ни с кем не совещался и мы не знали, спасся ли адмирал Фелькерзам с «Осляби» (мы узнали только в Японии про смерть адмирала). Адмирал Энквист держался далеко от нас, защищая транспорты, которые в беспорядке держались кучею; крейсера, вообще, не могли принимать участия в главном бою, так как транспорты им сильно мешали. Видно было, что наши снаряды не производили такого ужасного эффекта, как неприятельские; пожары были незначительные, у неприятеля, и только крейсера «Адзумо» и «Касуга» выходили из строя, но ненадолго. В 4 часа 30 мин., пошел «Урал» ко дну, около 5 час. 40 мин., мы опять проходили мимо горевшего «Суворова».
Японские снаряды не пробивали броню, но, попадая в борт, разворачивали все на своем пути, разрываясь на мелкие осколки, снаряды рвались даже, ударяясь об воду. Все наши суда были страшно перегружены, особенно, типа «Суворов». Идя 12 мая в кильватер «Орлу», я сам видел, что только верхняя часть кормового орла выглядывала из воды, броня была почти вся под водой, у них, кроме угля, было еще около 500 тонн пресной воды в трюме, которая переливалась с борта на борт. На этих судах были страшные пожары, от тушения собиралось много воды в палубах, может быть, от этих причин и перевернулись «Александр III» в две минуты в 6 час. 30 мин. и «Бородино» в 7 час. 15 мин. вечера. Около 7½ час. нас обогнал один из наших контр-миноносцев, какой я не знаю, и передал нам по семафору, что адмирал Рожественский спасся на «Буйный» и передал адмиралу Небогатову командование эскадрой, приказав идти во Владивосток.
У нас на «Николае» был поднят сигнал: «следовать за мною, курс NO 23°». Около 8 час. вечера, вся японская эскадра повернула и скоро скрылась в темноте, в это время мы шли головными, но следовали, кажется, в следующем порядке: «Орел», «Апраксин», «Сенявин», «Ушаков», «Сисой», «Наварин», «Нахимов» и «Мономах». Начались минные атаки. Миноносцы проходили, как с правого, так и с левого борта контр-галсами, выпускали мины в те суда, которые светили прожекторами. Ночь была темная и было довольно свежо. В нас только один миноносец выпустил мину, но промахнулся, так как адмирал Небогатов, который лично командовал «Николаем», вовремя положил право на борт (миноносец шел мило правого борта, контр-галсом в кабельтове от нас) и мина прошла под кормой. Это был единственный раз, что мы светили и в нас больше не стреляли. На «Орле» прожектора были разбиты во время боя, он не светил и в него не стреляли, остальные суда все время открывали прожектора, отстреливаясь от миноносцев. Атаки продолжались до трех часов. Когда и куда скрылись наши крейсера, под командою адмирала Энквиста, я не знаю, уже вечером я их не видел больше. Ночью мы шли от 11½ до 12½ узлов, имея курс NO 23°, утром остались только: «Николай», «Орел», «Апраксин», «Сенявин» и «Изумруд». Может быть в моих показаниях вкрались неточности, так как я с 14 мая утра до 15 утра не выходил из моей кормовой батареи и все, что я мог видеть я наблюдал из полупортиков своей кормовой батареи, в то время, как мои орудия не могли действовать, имея очень малый угол обстрела. Гибель отдельных судов 15 мая и сдача 4 броненосцев, уже не относится к Цусимскому бою, но если требуются и показания сдачи, то я присылаю мои показания, которые я давал перед следственной комиссией.

Мичман барон Г. К. Унгерн-Штернберг.

Отредактированно vs18 (09.06.2010 23:36:29)

Страниц: 1 2 3 … 11


Board footer